Юрий Лужков пока остается мэром Москвы, но события недели дают понять: помириться с Кремлем ему не удалось. (Фрагмент радопередачи Дмитрия Волчека "Итоги недели").
Все это позволяет предположить, что для столицы России завершается очень важная эпоха. Москва сильно изменилась за последнее 20 лет. Изменился стиль, дух города. Москва стала гораздо богаче и не стесняется демонстрировать свое богатство.Как определить перемены, происшедшие в Москве за восемнадцать лужковских лет? На этот вопрос Радио Свобода ответил бывший глава управы Пресненского района, многолетний оппонент Юрия Лужкова и его соперник на выборах мэра Александр Краснов:
– Я бы охарактеризовал это как период упущенных возможностей.
– Каких именно?
– Если говорить о финансовой сфере, то, когда критикуют госпожу Батурину и господина Лужкова, то называется сумма порядка 4-5 миллиардов долларов, которые "отмыла" Батурина. Но это ведь не единственная "отмывочная", которая есть у Юрия Михайловича. Его теневые запасы представляют на порядок больше: 40-50 миллиардов. Но не это самое страшное. Дело в том, что москвичи потеряли примерно полтриллиона долларов. Ведь мэру пришлось кормить еще большой и жадный аппарат, который тоже получал свою долю. Это и есть упущенные городом возможности.
– Но есть ли хоть что-то из сделанного, что вам нравится?
– У него есть очень сильное качество: он очень хорошо читает документы, будь то московские законы, постановления правительства или распоряжения мэра. По этому документу он в состоянии определить, сколько кому полагается денег и сколько кто получит в этой ситуации. Благодаря этому умению он и добился того, что называется несменяемостью команды, он своих не сдает – принцип такой.
– А вас не удивило заявление опального Евгения Чичваркина о том, что с уходом Юрия Лужкова московских бизнесменов начнут грабить?
– Чичваркин за последний год произнес много взаимоисключающих слов по разным поводам. Может, мы с ним о разных городах под названием Москва говорим. У предпринимателей Пресненского района, с которыми я говорил, совершенно иная точка зрения.
– Кстати, о Пресне. Когда вы были главой управы, у вас были серьезнейшие противоречия с мэрией. По каким вопросам?
– Я всегда считал, что чиновник такого ранга во взаимоотношениях с бизнесом должен быть защитником жителей от хищных аппетитов бизнеса. Бизнес обязан быть хищным, для него это нормальное состояние. Иначе – он прогорает. А власть должна регулировать взаимоотношения между бизнесом и населением и заступаться за интересы москвичей. У Лужкова иная позиция: он договаривался с бизнесом о каких-то незаконных преференциях, нарушал градостроительную политику, не строил дороги, не развивал инфраструктуру, а позволял строить и офисы, и жилье. В результате интересы москвичей ущемлялись, – считает Александр Краснов.
У Натальи Самовер, историка, координатор движения "Архнадзор" другие претензии к московскому мэру и к тем переменам, что произошли в Москве:
– Все эти перемены я бы назвала перерождением. Изменениям подвергаются сразу несколько параметров облика города. Во-первых, мы теряем его историческую плоть, теряем подлинные здания. Некоторые уходят безвозвратно, и на их месте появляется что-то новое, а некоторые заменяются новоделами. Одновременно с этим мы теряем исторические панорамы. Когда новое высотное здание возникает в районе, даже без уничтожения исторической застройки, оно все равно вторгается в историческую панораму, и город несет культурные потери.
И, наконец, такая тонкая вещь, которую хорошо понимают специалисты в области охраны культурного наследия и градостроители – это утрата структуры города. Исторический город имеет определенную структуру, как живые ткани организма. Когда в исторической застройке кирпичными зданиями с небольшими окнами и пологими крышами вдруг появляется нечто стеклянно-бетонное, – это режет глаз, диссонирует. Все эти процессы происходили в Москве одномоментно. А в результате некоторые исторические районы утратили свою подлинность и уже сохраняют только исторические имена, но перестают быть историческими районами.
В прошлом году мы устраивали фотовыставку под названием "Бремя перемен", где выставили около 40 фотопар, которые иллюстрируют эти процессы. Она пользовалась популярностью, музей архитектуры несколько раз ее продлевал. Люди знают свой город, они помнят его таким, каким он запечатлен на первой фотографии, и сравнивают его со второй. Впечатление было очень сильное, потому что трансформация происходит необычайно быстро. И это больше всего беспокоят москвичей. Собственно москвичей беспокоит то, что город меняется без их ведения.
– Что можно назвать символом лужковской Москвы?
– Я бы назвала символом лужковской Москвы башню отеля "Красные холмы", Если выйти на Красную площадь, встать около Исторического музея, посмотреть на классический вид на храм Василия Блаженного и Спасскую башню то увидим между ними башню этого отеля. Он вписан в панораму Красной площади, объект всемирного наследия ЮНЕСКО. И это наглое вторжение художественно слабого сооружения в великую историческую панораму.
– У "Архнадзора", есть статистика потерь, понесенных Москвой в этом плане?
– За последние пятнадцать лет можно говорить о потере около 700 исторических зданий. Среди этих 700 были и статусные памятники, снос которых прямо запрещен законом. А большая часть – объекты исторической городской среды, которые, собственно говоря, и делают лицо города. Ведь можно оставить памятник, уничтожив при этом всю историческую среду, и тогда исторического города не будет. Трудно назвать из них самую болезненную потерю, они слишком разные. Мы потеряли за эти годы палаты XVII века, что очень большая редкость в Москве. И целые кварталы исторической застройки: например, прошлым летом – Садовническую набережную. Помните, там при очень загадочных обстоятельствах произошло обрушение одного исторического дома. Непонятно кем нанятые рабочие вели работы в подвале, и дом обрушился. А после этого мгновенно появившаяся строительная техника снесла еще половину квартала. И все это под предлогом аварийного состояния вследствие обрушения в одной точке, расположенной довольно далеко от этого места. Теперь там пустое место, засыпанное битым кирпичом, на котором, наверное, через некоторое время вместо исторических домов появится что-нибудь более доходное.
– Что в будущем должен сделать идеальный следующий мэр? Что из наследства Лужкова нужно быстрее ликвидировать?
–Если в Москве начнут просто соблюдаться законы, – это уже будет огромным достижением. И второе: городские власти должны осознать, что Москва является историческим городом, а это значит, что нужно охранять не только статусные памятники, но и ту самую городскую среду, о которой я говорила. В этом случае мы сделаем огромный шаг к тому, чтобы сохранить Москву в том виде, в котором она будет представлять интерес для туристов.
Все это позволяет предположить, что для столицы России завершается очень важная эпоха. Москва сильно изменилась за последнее 20 лет. Изменился стиль, дух города. Москва стала гораздо богаче и не стесняется демонстрировать свое богатство.Как определить перемены, происшедшие в Москве за восемнадцать лужковских лет? На этот вопрос Радио Свобода ответил бывший глава управы Пресненского района, многолетний оппонент Юрия Лужкова и его соперник на выборах мэра Александр Краснов:
– Я бы охарактеризовал это как период упущенных возможностей.
– Каких именно?
– Если говорить о финансовой сфере, то, когда критикуют госпожу Батурину и господина Лужкова, то называется сумма порядка 4-5 миллиардов долларов, которые "отмыла" Батурина. Но это ведь не единственная "отмывочная", которая есть у Юрия Михайловича. Его теневые запасы представляют на порядок больше: 40-50 миллиардов. Но не это самое страшное. Дело в том, что москвичи потеряли примерно полтриллиона долларов. Ведь мэру пришлось кормить еще большой и жадный аппарат, который тоже получал свою долю. Это и есть упущенные городом возможности.
Дело в том, что москвичи потеряли примерно полтриллиона долларов. Ведь мэру пришлось кормить еще большой и жадный аппарат, который тоже получал свою долю
– Но есть ли хоть что-то из сделанного, что вам нравится?
– У него есть очень сильное качество: он очень хорошо читает документы, будь то московские законы, постановления правительства или распоряжения мэра. По этому документу он в состоянии определить, сколько кому полагается денег и сколько кто получит в этой ситуации. Благодаря этому умению он и добился того, что называется несменяемостью команды, он своих не сдает – принцип такой.
– А вас не удивило заявление опального Евгения Чичваркина о том, что с уходом Юрия Лужкова московских бизнесменов начнут грабить?
– Чичваркин за последний год произнес много взаимоисключающих слов по разным поводам. Может, мы с ним о разных городах под названием Москва говорим. У предпринимателей Пресненского района, с которыми я говорил, совершенно иная точка зрения.
– Кстати, о Пресне. Когда вы были главой управы, у вас были серьезнейшие противоречия с мэрией. По каким вопросам?
– Я всегда считал, что чиновник такого ранга во взаимоотношениях с бизнесом должен быть защитником жителей от хищных аппетитов бизнеса. Бизнес обязан быть хищным, для него это нормальное состояние. Иначе – он прогорает. А власть должна регулировать взаимоотношения между бизнесом и населением и заступаться за интересы москвичей. У Лужкова иная позиция: он договаривался с бизнесом о каких-то незаконных преференциях, нарушал градостроительную политику, не строил дороги, не развивал инфраструктуру, а позволял строить и офисы, и жилье. В результате интересы москвичей ущемлялись, – считает Александр Краснов.
У Натальи Самовер, историка, координатор движения "Архнадзор" другие претензии к московскому мэру и к тем переменам, что произошли в Москве:
Городские власти должны осознать, что Москва является историческим городом, а это значит, что нужно охранять не только статусные памятники, но и городскую среду
– Все эти перемены я бы назвала перерождением. Изменениям подвергаются сразу несколько параметров облика города. Во-первых, мы теряем его историческую плоть, теряем подлинные здания. Некоторые уходят безвозвратно, и на их месте появляется что-то новое, а некоторые заменяются новоделами. Одновременно с этим мы теряем исторические панорамы. Когда новое высотное здание возникает в районе, даже без уничтожения исторической застройки, оно все равно вторгается в историческую панораму, и город несет культурные потери.
И, наконец, такая тонкая вещь, которую хорошо понимают специалисты в области охраны культурного наследия и градостроители – это утрата структуры города. Исторический город имеет определенную структуру, как живые ткани организма. Когда в исторической застройке кирпичными зданиями с небольшими окнами и пологими крышами вдруг появляется нечто стеклянно-бетонное, – это режет глаз, диссонирует. Все эти процессы происходили в Москве одномоментно. А в результате некоторые исторические районы утратили свою подлинность и уже сохраняют только исторические имена, но перестают быть историческими районами.
В прошлом году мы устраивали фотовыставку под названием "Бремя перемен", где выставили около 40 фотопар, которые иллюстрируют эти процессы. Она пользовалась популярностью, музей архитектуры несколько раз ее продлевал. Люди знают свой город, они помнят его таким, каким он запечатлен на первой фотографии, и сравнивают его со второй. Впечатление было очень сильное, потому что трансформация происходит необычайно быстро. И это больше всего беспокоят москвичей. Собственно москвичей беспокоит то, что город меняется без их ведения.
– Что можно назвать символом лужковской Москвы?
– Я бы назвала символом лужковской Москвы башню отеля "Красные холмы", Если выйти на Красную площадь, встать около Исторического музея, посмотреть на классический вид на храм Василия Блаженного и Спасскую башню то увидим между ними башню этого отеля. Он вписан в панораму Красной площади, объект всемирного наследия ЮНЕСКО. И это наглое вторжение художественно слабого сооружения в великую историческую панораму.
– У "Архнадзора", есть статистика потерь, понесенных Москвой в этом плане?
– За последние пятнадцать лет можно говорить о потере около 700 исторических зданий. Среди этих 700 были и статусные памятники, снос которых прямо запрещен законом. А большая часть – объекты исторической городской среды, которые, собственно говоря, и делают лицо города. Ведь можно оставить памятник, уничтожив при этом всю историческую среду, и тогда исторического города не будет. Трудно назвать из них самую болезненную потерю, они слишком разные. Мы потеряли за эти годы палаты XVII века, что очень большая редкость в Москве. И целые кварталы исторической застройки: например, прошлым летом – Садовническую набережную. Помните, там при очень загадочных обстоятельствах произошло обрушение одного исторического дома. Непонятно кем нанятые рабочие вели работы в подвале, и дом обрушился. А после этого мгновенно появившаяся строительная техника снесла еще половину квартала. И все это под предлогом аварийного состояния вследствие обрушения в одной точке, расположенной довольно далеко от этого места. Теперь там пустое место, засыпанное битым кирпичом, на котором, наверное, через некоторое время вместо исторических домов появится что-нибудь более доходное.
– Что в будущем должен сделать идеальный следующий мэр? Что из наследства Лужкова нужно быстрее ликвидировать?
–Если в Москве начнут просто соблюдаться законы, – это уже будет огромным достижением. И второе: городские власти должны осознать, что Москва является историческим городом, а это значит, что нужно охранять не только статусные памятники, но и ту самую городскую среду, о которой я говорила. В этом случае мы сделаем огромный шаг к тому, чтобы сохранить Москву в том виде, в котором она будет представлять интерес для туристов.