Александр Генис: На прошлой неделе любители детективов всего мира отметили юбилей своей королевы Агаты Кристи. К 120-летию писательницы журнал ''Нью-Йоркер'' поместил пространный очерк Джона Акоселла, который стал отправной точкой для нашей беседы с Владимиром Гандельсманом.
Владимир Гандельсман: Статья пространная, в ней много биографических данных, которые любой поклонник Агаты Кристи знает и так. И все же кое о чём мы упомянем вслед за автором статьи. Но сначала идёт набросок ее творческого метода. Как это у Агаты, Саша, вы помните? 8-9 человек в одном месте – в занесенном снегом поезде, или в школе для девочек, или в загородном английском доме... И тут — труп! Кто совершил преступление? И почему? И как? Среди действующих лиц есть детектив, который просит всех оставаться на местах. Затем начинается опрос, одного за другим. В конце он собирает их на вечеринку и раскручивает дело, называя убийцу, мотивы преступления и прочее. Преступник практически никогда не протестует. Иногда он совершает самоубийство, но чаще уходит тихонько в сопровождении полиции. Все, кто смотрел или читал что-либо подобное, безошибочно узнают почерк Агаты Кристи, королевы детектива. Ну и, конечно, тут же рассказывается краткая история детектива.
Александр Генис: Которая неизбежно начинается с изобретателя жанра Эдгара По, хотя написал он всего четыре вещи в этом роде и быстро бросил новорожденный детектив.
Владимир Гандельсман: Да, другие начинали там, где По бросил, но, конечно, первый, кто сделал, условно говоря, карьеру в этом жанре и кто для нас актуален по сей день, это Конан-Дойль. Его бессмертный Шерлок Холмс появлялся в печати 40 лет - с 1887-го по 1927-й.
В пору Агаты Кристи в ходу были два направления. Первое – следователь-экцентрик. (Холмс, когда не преследует преступника, лежит на диване, сраженный скукой или кокаином, постреливая в стену своего кабинета). Второе – рациональное логическое рассуждение. Следователь, когда работает, не выражает никаких эмоций, демонстрируя лишь индуктивный метод.
Александр Генис: Кристи следует обоим. Ее Пуаро - логик-эксцентрик. Это его крайностям мы обязаны удовольствию от романов. Без Пуаро тот сценарий, о котором вы уже упомянули, мог бы стать монотонным.
Владимир Гандельсман: Да, она написала 66 детективов и опубликовала их между 1920-м и 1976-м годом. Ее книги переведены на 55 языков и разошлись тиражом более чем 2 миллиарда экземпляров, что побивает все рекорды всех романистов в истории. Продолжают выходить книги, посвященные самой Агате Кристи. В этом году появились две новые. Мы имеем дело не столько с литературной фигурой, сколько с культурным феноменом вроде Барби или ''Битлз''.
Александр Генис: Тем не менее, у этого феномена была биография, причем, достойная и увлекательная.
Владимир Гандельсман: Агата Миллер родилась в 1890 году и росла в большом доме в городе Торки. Ее родители – переселенцы из Америки. Семья состоятельная. Образование – домашнее и очень хорошее, в частности, музыкальное. Во время Первой мировой войны она медсестра, затем фармацевт в аптеке. Заметим, что 83 преступления в ее романах совершены посредством отравления. В 1914 году она обретает фамилию мужа и свою литературную фамилию – Кристи. Он лейтенант. Агата влюблена. В 1920-м году публикуется первый ее роман ''Таинственное происшествие в Стайлз''. Дальше приключается история, без которой, говоря о биографии Кристи, обойтись невозможно. Муж просит развода (это 1926 год), после ссоры Агата исчезает из дому и в течение 11 дней никто не знает, где она. Кристи никак и никогда не объяснила свое исчезновение. Известно, что она зарегистрировалась в отеле под фамилией любовницы мужа, время проводила за игрой на фортепиано и в библиотеке. Изучив все свидетельства, британский психолог Норман пришёл к выводу, что имела место диссоциативная фуга вызванная тяжелым психическим расстройством. Что такое эта фуга? Это болезнь, характеризующаяся внезапным, но целенаправленным переездом в незнакомое место, после чего больной полностью забывает всю информацию о себе, вплоть до имени.
Александр Генис: Но есть и другая, более зловещая версия. Исчезновение было задумано ей специально, чтобы отомстить мужу, которого полиция неизбежно заподозрила в убийстве писательницы.
Владимир Гандельсман: Есть и еще третья версия – привлечь внимание публики. И если это так, то попытка удалась. В ту пору, когда длился развод, который все-таки произошел, она написала 6 детективных историй, последняя из коих ''Убийство Роджера Экройда'', была особенно популярна. Вообще период между двумя мировыми войнами был золотым веком детектива. Детектив был популярен в самых разных слоях общества – от домохозяек до Уинстона Хью Одена, который признавался, что читал детективы не отрываясь.
Александр Генис: Причем интеллектуалы не только читали детективы, но и писали их. Честертон, Дэй-Льюис, Рональд Нокс и другие.
Владимир Гандельсман: Кроме того, детектив гарантировал хороший контракт, и это было немаловажно для Кристи, поскольку зарплата ее первого мужа была невелика.
Александр Генис: Как нынешние критики объясняют небывалую популярность Агаты Кристи?
Владимир Гандельсман: Она умела предложить то, что пользовалось спросом, сотворить некое соревнование писателя и читателя – сумеет ли читатель раскрыть преступление ДО конца истории? В этом, в сущности, залог безотрывного чтения детектива.
Вот еще характерная черта детективов Кристи: способы убийства у неё не столь изощренны, как у других авторов. Она предпочитала отравление. Мы уже говорили о возможном влиянии ее ранней профессии на это, но еще дело в том, что яд не предполагает нападения, физического насилия, - этого Кристи не выносила. Ее следователи не носят оружие. Ее жертвы разные, иногда это дети, кого-то сбросили со скалы, кто-то утонул... Но чаще всего это богатый и неприятный старик, дразнящий с наслаждением своих будущих наследников, говоря им, что они хотят его убить, чтобы завладеть богатством. Обычно так и есть. Довольно скучно, но основной мотив преступления у Кристи – деньги.
Александр Генис: Многие считают, что лучшие книги Агата писала в середине жизни. Многие также считают, что она не была великим писателем, а некоторые, включая ее биографа Джанет Морган, не считают ее даже хорошим писателем.
Владимир Гандельсман: Автор ''Нью-Йоркера'' Джон Акоселла не высказывается определенно на этот счет. Он говорит, что да, иногда она писала плохие книги, но всегда знала, когда не получается. Есть ее письма, адресованные второму мужу Максу (он был археологом), где она признается в этом. И все-таки, когда Агате было за сорок, она стала уставать от писанины. Она стала называть себя ''машиной''. Она стала описывать своего героя Пуаро как эгоцентического подонка. Как Конан-Дойль когда-то, она хотела убить своего героя, но фанаты и издатели были против. Она стала писать драму, занялась кино и телевидением, адаптируя свои вещи к экрану. Для сегодняшнего читателя лучшее, возможно, в ее книгах – это отображение времени между двумя мировыми войнами. Ее герои – это крупная буржуазия или высшие слои общества. Они смотрят с отвращением на новые застройки и супермаркеты. Они горько жалуются на огромные налоги и на то, что больше не могут позволить себе содержать роскошные родовые поместья, что они вынуждены их продавать нуворишам.
Есть и другой момент. Если рассматривать Кристи в контексте ее времени и социума, она была предшественницей феменизма. Мисс Марпл – отнюдь не только отважная женщина-следователь. Одна из пожилых леди в рассказе Кристи говорит: ''У меня всегда были мозги, даже в детстве. Но мне не позволено было ими распоряжаться''. Другая говорит: ''Мир очень жесток по отношению к женщинам. Они что-то могут, пока молоды. Когда они стары, они никому не нужны''. Расизм, антисемитизм, ксенофобия – эти темы то и дело возникают в книгах Кристи. Скажем, в одной из книг подается десерт, который называется ''Негр в белой рубашке'' (шоколадный пуддинг с кремом). Есть ''итальяшки'', ''инострашки'' и прочие. Ну и, конечно, евреи. В одной из ранних новелл герой Герман Исаакштейн, который, естественно, финансист с длинным носом, приглашен на вечеринку политиков. Когда хозяину, лорду Катерхэму говорят, кто есть Исаакштейн, он замечает: ''Забавные имена у этих людей'', - и начинает его называть ''Носоштейн''. Всё это элементы сатиры на соотечественников. Но мы продолжаем спрашивать: в чем разгадка такой популярности? И не только мы. Оден полагал, что главное – это религиозность. По крайней мере, в протестантских странах (так он писал) раскрытие преступления косвенно освобождает нас от вины. Другие считают, что дело в политике. Период между двух войн был отмечен ужасными политическими сдвигами. Детектив, возможно, успокаивает людей, увещевает, что порча заключена не в социальном порядке, а в отдельно взятом преступнике, который может быть устранен.
Александр Генис: Секрет успеха детективов Агаты Кристи попытались разгадать и ученые - нейролингвисты, работающие в ведущих университетах Британии.
Владимир Гандельсман: Давайте. Для этого они загнали в компьютер все романы знаменитой писательницы и подвергли самому пристальному анализу подбор слов, структуру фраз – весь строй ее речи. В результате выяснилось, что тексты Кристи насыщены фразами, способными в буквальном смысле будоражить кровь читателя, повышая уровень химических веществ, вызывающих чувства удовольствия и удовлетворения в мозге человека. "Языковые структуры в текстах Кристи стимулируют деятельность мозга, который начинает вырабатывать вещества, действующие на нервные окончания подобно наркотику, так что, в результате, от ее произведений просто невозможно оторваться", – говорит Роланд Капферер, осуществляющий координацию усилий исследователей в рамках "Проекта Агата". В своих романах писательница использовала весьма ограниченный запас слов, однако исследователи видят в этом скорее достоинство, чем недостаток: "Это значит, что читатель не отвлекается и полностью сосредоточен на нити повествования", – говорит доктор Пенилла Дэниелссон из университета Бирмингема. Кроме того, несмотря на мрачность сюжетов, Кристи использует в своих детективах немало слов, вызывающих у читателя приятные эмоции.
Александр Генис: Нет, Володя, все это как-то неубедительно. Я думаю, что наука способна тут что-то утверждать только задним числом. Попробовали они предсказать успех неизвестной рукописи.
Владимир Гандельсман: Я тоже не верю этим выводам. Поэтому, думаю, наш разговор стоит закончить словами внука писательницы Мэтью Причарда: "На самом деле никакой тайны тут нет, – заявил он. – Просто она сочиняла прекрасные истории".