На Малой сцене МХТ состоялась премьера спектакля, поставленного Кириллом Серебренниковым по роману "Околоноля".
Видео - Елены Гуткиной.
О том, что Кирилл Серебренников будет ставить инсценировку романа "Околоноля", стало известно сразу после того, как роман вышел в свет. Авторство его приписывают Владиславу Суркову. Заметим, что администрация президента поддерживает фестиваль "Территория", который проводит Кирилл Серебренников, а первый замглавы этой администрации приветствовал гостей и участников первого фестиваля. Так что, механизм под названием "рука рукумойник" работает исправно.
На премьеру пускали театральных критиков, лояльных режиссеру, остальным было отказано под тем благовидным предлогом, что прессой некому заниматься: пару недель назад уволилась с должности заведующего литературной частью "Табакерки" (а это спектакль "Табакерки", хотя играют его в дружественном МХТе) Алла Шполянская. Многие критики вынуждены были покупать билеты - спасибо и на том, что еще 12 января, в среду в кассах их было много. Это, с одной стороны, странно (обыкновенно билетов в "Табакерку" не достать), с другой стороны, в этом нет ничего удивительного, так как стоят билеты по три и по пять тысяч рублей (других цен нет и, как заверяют в кассах, до конца сезона не будет). Спектакль показывали отчего-то в два часа дня, хотя в нем нет ничего, напоминающего детский утренник.
Вне зависимости от оценки художественных достоинств романа "Околоноля", это определенно постмодернистский текст, следовательно, приспособить его к театру сложно. Кирилл Серебренников написал инсценировку, и ее фабула намного понятнее, чем в романе, но в книге действуют симулякры, а на сцене - живые люди. Однако, замечательным актерам (Алексею Кравченко, Федору Лаврову, Владимиру Качану, Игнатию Акрачкову, Александру Воробьеву, Татьяне Владимировой и, в первую очередь, Анатолию Белому) удалось эти самые симулякры "вочеловечить".
Мы становимся свидетелями обратного превращения: сначала - человека в бандита, потом - бандита в человека. Благодаря Анатолию Белому литературные реминисценции становятся наглядными. Он играет современные устрашающие версии: нового русского Гамлета и нового русского Раскольникова. Общего с оригиналами у этого Гамлета-Раскольникова не так много: убийства, да рефлексии.
Главный герой Егор, как Гамлет, тщится понять, "какие сны приснятся в смертном сне", как Родион Романович, пробует доказать самому себе, что он - не лузер (современная версия монолога Раскольникова " кто я - тварь дрожащая или право имею"). Восставший против системы, винтиком которой служил многие годы, Егор-"чернокнижник" погибает, и его история становится известна нам, будто уже после его смерти,"когда покров земного чувства снят".
Сценографическое решение спектакля минималистское: сдвигаются - раздвигаются черные щиты, за ними желтеют стены из ДСП, в отдельных эпизодах щиты работают, как экран. Из боковых кулис на платформах вывозят реквизит ( для примера: салон машины - это диван, установленный на передвижную платформу."Гони по встречке", - скажет Клиент, - и на платформу немедленно водрузят синий проблесковый маячок).
Режиссер заимствует этот прием у съемочных групп, что логично: ведь одно из главных действующих лиц романа - студия "Кафка-пикчерз", поставщик садистского видео, в котором актеров по-настоящему истязают перед камерами. Фильм "Призрачные вещи", который входит в спектакль, снял Владимир Епифанцев - в нем есть саспенс, но нет особого натурализма, и самое неприятное в нем - звук ткани, которую режут ножом. А спектакль так и вовсе хочется назвать целомудренным: в нем почти нет бранной лексики, а сцены эротики или насилия решены пластически, в очень условной манере и даже без "обнаженки".
На сцене царит полумрак, едва ли не самое яркое пятно - это неоновые буквы, из которых составлено слово "Власть". Эти буквы лижут языками, подле них греют задницы - так, как лижут саму власть, как греют задницы возле нее.
Сценическая версия "проявляет" сатирическую составляющую романа, но почти до самого финала не отпускает простая мысль: сатира хороша тогда, когда ясна авторская позиция, если же таковая отсутствует, и смех перестает быть положительным героем.
Не получится ли опять: черная-черная комната, черный-черный гроб, и все это - наша Родина - большая мертвецкая, населенная ужасными клоунами, губителями всего живого.
Но Кирилл Серебренников прояснил авторскую позицию. Она выражена в последних словах Егора: " А главное - то, что жизнь из смерти не сделаешь, как свет - из пыли, а жизнь вечная - есть... И власть, ну, можно же добыть, никого не уничтожая, можно же..."
Мораль, конечно, маленькая, удобопонятная, но и на той - спасибо: спектакль вышел совсем не таким циничным, как роман.
Актриса Лия Ахеджакова и журналист Владимир Соловьев согласились поделиться впечатлениями с обозревателем Радио Свобода. Вот точка зрения Владимира Соловьева:
- Я хорошо знаю произведение. Всегда, когда нравится литературная основа, довольно настороженно ждешь театральное прочтение. Но все опасения оказались напрасными.
Конечно, удивительно работали актеры. Было видно, что им нравилось то, что они играют, нравился текст, который приходится произносить. Мне не все работы показались ровными. Но, думаю, надо смотреть спектакль в развитии, сегодня его сыграли второй раз – а это, как правило, самый тяжелый спектакль.
Очень сильный текст, и актерам есть, что играть. Зал "дышит", каждая фраза находит отклик. В постановке, конечно, очень много Шекспира. Отсюда - игра с английским языком. Иногда мы видим игру в английский театр, но уже не шекспировский. Это отсыл к послебитловским действам. Для ценителя важны подтексты и намеки. Они практически в каждой фразе. Кроме исторических очевидных аллюзий и морально-этических посылов, столь близких русской интеллигенции, есть еще утонченная театральная игра, превращающая все действие в замечательную пищу для ума.
Общее впечатление: постановка - блестящая. Жаль, немногие ее увидят. Малый зал и небольшое количество спектаклей в месяц ограничат аудиторию, - сказал Владимир Соловьев.
Лия Ахеджакова также оценила спектакль достаточно высоко:
- Это очень серьезное, емкое высказывание Серебренникова. Спектакль многослойный. Я бы сказала, что это русский Гамлет 2011 года – такое трагическое явление! Гамлет, который прошел огонь, воду и медные трубы. Тут и и 80-е, и 90-е, и эти 14 лет, которые присудили Ходорковскому и Лебедеву, и смерть Магнитского, и бандиты 90-х, которые теперь пишут стихи и пришли во власть… Мы же смотрим спектакль, а в сознании у нас это уже заложено. Мы сюда с Аней Политковской приходим. И с нашими президентами… У каждого времени есть свой Гамлет. И этот Гамлет, которого нам показал Серебренников, это и страшно, и больно. Тут столько аллюзий и столько того, из чего складывается наша сегодняшняя жизнь, и столько того, что у нас болит…
Давать оценки – нравится, не нравится – пока никому не советую. Но мы должны быть благодарны режиссеру и изумительным артистам! Артистам,которых по-настоящему убивают, по-настоящему мучают, по-настоящему пытают…Толя Белый совершил подвиг. Так играть – я это знаю – мало, кто может! Не только играть, а чувствовать подлинную боль.
Видео - Елены Гуткиной.
О том, что Кирилл Серебренников будет ставить инсценировку романа "Околоноля", стало известно сразу после того, как роман вышел в свет. Авторство его приписывают Владиславу Суркову. Заметим, что администрация президента поддерживает фестиваль "Территория", который проводит Кирилл Серебренников, а первый замглавы этой администрации приветствовал гостей и участников первого фестиваля. Так что, механизм под названием "рука рукумойник" работает исправно.
На премьеру пускали театральных критиков, лояльных режиссеру, остальным было отказано под тем благовидным предлогом, что прессой некому заниматься: пару недель назад уволилась с должности заведующего литературной частью "Табакерки" (а это спектакль "Табакерки", хотя играют его в дружественном МХТе) Алла Шполянская. Многие критики вынуждены были покупать билеты - спасибо и на том, что еще 12 января, в среду в кассах их было много. Это, с одной стороны, странно (обыкновенно билетов в "Табакерку" не достать), с другой стороны, в этом нет ничего удивительного, так как стоят билеты по три и по пять тысяч рублей (других цен нет и, как заверяют в кассах, до конца сезона не будет). Спектакль показывали отчего-то в два часа дня, хотя в нем нет ничего, напоминающего детский утренник.
Вне зависимости от оценки художественных достоинств романа "Околоноля", это определенно постмодернистский текст, следовательно, приспособить его к театру сложно. Кирилл Серебренников написал инсценировку, и ее фабула намного понятнее, чем в романе, но в книге действуют симулякры, а на сцене - живые люди. Однако, замечательным актерам (Алексею Кравченко, Федору Лаврову, Владимиру Качану, Игнатию Акрачкову, Александру Воробьеву, Татьяне Владимировой и, в первую очередь, Анатолию Белому) удалось эти самые симулякры "вочеловечить".
Мы становимся свидетелями обратного превращения: сначала - человека в бандита, потом - бандита в человека. Благодаря Анатолию Белому литературные реминисценции становятся наглядными. Он играет современные устрашающие версии: нового русского Гамлета и нового русского Раскольникова. Общего с оригиналами у этого Гамлета-Раскольникова не так много: убийства, да рефлексии.
Главный герой Егор, как Гамлет, тщится понять, "какие сны приснятся в смертном сне", как Родион Романович, пробует доказать самому себе, что он - не лузер (современная версия монолога Раскольникова " кто я - тварь дрожащая или право имею"). Восставший против системы, винтиком которой служил многие годы, Егор-"чернокнижник" погибает, и его история становится известна нам, будто уже после его смерти,"когда покров земного чувства снят".
Сценографическое решение спектакля минималистское: сдвигаются - раздвигаются черные щиты, за ними желтеют стены из ДСП, в отдельных эпизодах щиты работают, как экран. Из боковых кулис на платформах вывозят реквизит ( для примера: салон машины - это диван, установленный на передвижную платформу."Гони по встречке", - скажет Клиент, - и на платформу немедленно водрузят синий проблесковый маячок).
Режиссер заимствует этот прием у съемочных групп, что логично: ведь одно из главных действующих лиц романа - студия "Кафка-пикчерз", поставщик садистского видео, в котором актеров по-настоящему истязают перед камерами. Фильм "Призрачные вещи", который входит в спектакль, снял Владимир Епифанцев - в нем есть саспенс, но нет особого натурализма, и самое неприятное в нем - звук ткани, которую режут ножом. А спектакль так и вовсе хочется назвать целомудренным: в нем почти нет бранной лексики, а сцены эротики или насилия решены пластически, в очень условной манере и даже без "обнаженки".
На сцене царит полумрак, едва ли не самое яркое пятно - это неоновые буквы, из которых составлено слово "Власть". Эти буквы лижут языками, подле них греют задницы - так, как лижут саму власть, как греют задницы возле нее.
Сценическая версия "проявляет" сатирическую составляющую романа, но почти до самого финала не отпускает простая мысль: сатира хороша тогда, когда ясна авторская позиция, если же таковая отсутствует, и смех перестает быть положительным героем.
Не получится ли опять: черная-черная комната, черный-черный гроб, и все это - наша Родина - большая мертвецкая, населенная ужасными клоунами, губителями всего живого.
Но Кирилл Серебренников прояснил авторскую позицию. Она выражена в последних словах Егора: " А главное - то, что жизнь из смерти не сделаешь, как свет - из пыли, а жизнь вечная - есть... И власть, ну, можно же добыть, никого не уничтожая, можно же..."
Мораль, конечно, маленькая, удобопонятная, но и на той - спасибо: спектакль вышел совсем не таким циничным, как роман.
Актриса Лия Ахеджакова и журналист Владимир Соловьев согласились поделиться впечатлениями с обозревателем Радио Свобода. Вот точка зрения Владимира Соловьева:
- Я хорошо знаю произведение. Всегда, когда нравится литературная основа, довольно настороженно ждешь театральное прочтение. Но все опасения оказались напрасными.
Конечно, удивительно работали актеры. Было видно, что им нравилось то, что они играют, нравился текст, который приходится произносить. Мне не все работы показались ровными. Но, думаю, надо смотреть спектакль в развитии, сегодня его сыграли второй раз – а это, как правило, самый тяжелый спектакль.
Очень сильный текст, и актерам есть, что играть. Зал "дышит", каждая фраза находит отклик. В постановке, конечно, очень много Шекспира. Отсюда - игра с английским языком. Иногда мы видим игру в английский театр, но уже не шекспировский. Это отсыл к послебитловским действам. Для ценителя важны подтексты и намеки. Они практически в каждой фразе. Кроме исторических очевидных аллюзий и морально-этических посылов, столь близких русской интеллигенции, есть еще утонченная театральная игра, превращающая все действие в замечательную пищу для ума.
Общее впечатление: постановка - блестящая. Жаль, немногие ее увидят. Малый зал и небольшое количество спектаклей в месяц ограничат аудиторию, - сказал Владимир Соловьев.
Лия Ахеджакова также оценила спектакль достаточно высоко:
- Это очень серьезное, емкое высказывание Серебренникова. Спектакль многослойный. Я бы сказала, что это русский Гамлет 2011 года – такое трагическое явление! Гамлет, который прошел огонь, воду и медные трубы. Тут и и 80-е, и 90-е, и эти 14 лет, которые присудили Ходорковскому и Лебедеву, и смерть Магнитского, и бандиты 90-х, которые теперь пишут стихи и пришли во власть… Мы же смотрим спектакль, а в сознании у нас это уже заложено. Мы сюда с Аней Политковской приходим. И с нашими президентами… У каждого времени есть свой Гамлет. И этот Гамлет, которого нам показал Серебренников, это и страшно, и больно. Тут столько аллюзий и столько того, из чего складывается наша сегодняшняя жизнь, и столько того, что у нас болит…
Давать оценки – нравится, не нравится – пока никому не советую. Но мы должны быть благодарны режиссеру и изумительным артистам! Артистам,которых по-настоящему убивают, по-настоящему мучают, по-настоящему пытают…Толя Белый совершил подвиг. Так играть – я это знаю – мало, кто может! Не только играть, а чувствовать подлинную боль.