В Великобритании проходят гастроли труппы "Скрытого театра", который возглавляет его основатель, голландская актриса и режиссер Аннет Хеннеман.
В основе репертуара всегда лежат актуальные политические явления. Представления театра – это театрализованные правозащитные акции. Скрытым театр называется потому, что его спектакли обычно не идут на традиционных театральных сценах, а ставятся в самых необычных местах – в университетских кампусах, школах, разного рода общественных учреждениях.
"Скрытый театр" (Teatro di Nascosto по-итальянски) базируется в итальянском городе Вольтерра. У него нет постоянной труппы; она меняется в зависимости от страны, где театр показывает свои спектакли. В Лондоне премьера спектакля "Скрытого театра" состоялась в помещении Бёрбекского университета, и его зрителями были в основном студенты. Спектакль назывался "Иран. Забытые истории". Вот что рассказала о нем основатель театра, актриса и режиссер из Голландии Аннет Хеннеман:
- Всё началось около года назад, когда один иранец спросил меня, не хочу ли я рассказать об иранской девушке, оказавшейся в тюрьме за участие в движении "Зеленная волна" - демонстрациях против режима. Обычно мой театр базируется в Италии, но в Лондоне оказались несколько человек, согласившихся со мной работать. После этого я начала подготовку к спектаклю из расчета ежемесячного представления в разных аудиториях, работая со студентами Лондонской школы экономики и лондонских университетов. Мы начали с изучения событий в Иране и импровизаций на эту тему, которые в конечном итоге вылились в спектакль, сопровождающийся демонстрацией документального фильма о событиях в Иране. На всё это накладывается рассказ об иранской девушке, оказавшейся в тюрьме, где она была изнасилована. Об этом рассказывает играющая ее роль актриса. В спектакле много и других рассказов женщин и мужчин, на которых сказались последствия участия в демонстрациях "Зеленой волны".
- К какому театральному жанру вы относите свои представления?
- Я называю свои работы "репортажным театром". Это рассказы о людях, лишенных возможности рассказать о себе. Это подлинный театр - с репетициями и актерами, но мы прилагаем огромные усилия к тому, чтобы приблизиться к культуре и образу жизни людей, о которых рассказываем. Как правило, эти люди живут в странах, где не соблюдаются права человека, где идет война, или где люди подвергаются репрессиям, или где они живут в беспросветной нищете. Мы пытаемся говорить от имени людей, живущих в этих условиях. Я стремлюсь навести мосты между этими людьми и зрителями. Рассказывая о них, я использую песни, поэзию. В этом спектакле я играю мать, рассказывающую, как был убит ее сын. Матери во всем мире могут понять, что это значит. Это дает им возможность глубже понять людей, живущих в мире столь отличном от западного. Я называю это репортажным театром, потому что здесь соединяются журналистика и театр.
- Можно ли назвать вашу деятельность правозащитной, а вас политической активисткой?
- Возможно, я очень политизирована, но мой театр – это подлинный театр. Я всегда была против участия в деятельности каких-либо политических партий. Если, к примеру, я бы работала в Иране, иранские партии наверняка попытались бы привлечь меня на свою сторону. Когда я работала в Турции с курдами, там политические партии предлагали мне сотрудничество. Та же картина в Италии. Но я всегда отвечаю: " Я выступаю за права человека, я была бы счастлива изменить мир к лучшему, но не могу этого сделать". Мне хотелось бы дать каждому человеку достойную жизнь. В этом смысле я, наверное, политическая активистка. Я борюсь за свободу слова и справедливость для людей. В следующем месяце я еду в Багдад ставить спектакль с участием молодых актеров и режиссеров в Багдадском университете. Люди, с которыми я буду работать, живут в обстановке непрекращающегося насилия. Я сама жила в такой же обстановке, работая несколько месяцев в иракском Курдистане и Багдаде. Я делаю это потому, что хочу по-настоящему прочувствовать то, о чем рассказываю. Для этого я должна жить так же, как мои персонажи. Я не живу в отелях. Однако, в отличие от моих героев, у меня есть привилегия, заключающаяся в том, что я гражданка европейской страны и всегда могу вернуться домой, а они не могут.
Эти и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводирм итоги с Андреем Шарым"
В основе репертуара всегда лежат актуальные политические явления. Представления театра – это театрализованные правозащитные акции. Скрытым театр называется потому, что его спектакли обычно не идут на традиционных театральных сценах, а ставятся в самых необычных местах – в университетских кампусах, школах, разного рода общественных учреждениях.
"Скрытый театр" (Teatro di Nascosto по-итальянски) базируется в итальянском городе Вольтерра. У него нет постоянной труппы; она меняется в зависимости от страны, где театр показывает свои спектакли. В Лондоне премьера спектакля "Скрытого театра" состоялась в помещении Бёрбекского университета, и его зрителями были в основном студенты. Спектакль назывался "Иран. Забытые истории". Вот что рассказала о нем основатель театра, актриса и режиссер из Голландии Аннет Хеннеман:
- Всё началось около года назад, когда один иранец спросил меня, не хочу ли я рассказать об иранской девушке, оказавшейся в тюрьме за участие в движении "Зеленная волна" - демонстрациях против режима. Обычно мой театр базируется в Италии, но в Лондоне оказались несколько человек, согласившихся со мной работать. После этого я начала подготовку к спектаклю из расчета ежемесячного представления в разных аудиториях, работая со студентами Лондонской школы экономики и лондонских университетов. Мы начали с изучения событий в Иране и импровизаций на эту тему, которые в конечном итоге вылились в спектакль, сопровождающийся демонстрацией документального фильма о событиях в Иране. На всё это накладывается рассказ об иранской девушке, оказавшейся в тюрьме, где она была изнасилована. Об этом рассказывает играющая ее роль актриса. В спектакле много и других рассказов женщин и мужчин, на которых сказались последствия участия в демонстрациях "Зеленой волны".
- К какому театральному жанру вы относите свои представления?
- Я называю свои работы "репортажным театром". Это рассказы о людях, лишенных возможности рассказать о себе. Это подлинный театр - с репетициями и актерами, но мы прилагаем огромные усилия к тому, чтобы приблизиться к культуре и образу жизни людей, о которых рассказываем. Как правило, эти люди живут в странах, где не соблюдаются права человека, где идет война, или где люди подвергаются репрессиям, или где они живут в беспросветной нищете. Мы пытаемся говорить от имени людей, живущих в этих условиях. Я стремлюсь навести мосты между этими людьми и зрителями. Рассказывая о них, я использую песни, поэзию. В этом спектакле я играю мать, рассказывающую, как был убит ее сын. Матери во всем мире могут понять, что это значит. Это дает им возможность глубже понять людей, живущих в мире столь отличном от западного. Я называю это репортажным театром, потому что здесь соединяются журналистика и театр.
- Можно ли назвать вашу деятельность правозащитной, а вас политической активисткой?
- Возможно, я очень политизирована, но мой театр – это подлинный театр. Я всегда была против участия в деятельности каких-либо политических партий. Если, к примеру, я бы работала в Иране, иранские партии наверняка попытались бы привлечь меня на свою сторону. Когда я работала в Турции с курдами, там политические партии предлагали мне сотрудничество. Та же картина в Италии. Но я всегда отвечаю: " Я выступаю за права человека, я была бы счастлива изменить мир к лучшему, но не могу этого сделать". Мне хотелось бы дать каждому человеку достойную жизнь. В этом смысле я, наверное, политическая активистка. Я борюсь за свободу слова и справедливость для людей. В следующем месяце я еду в Багдад ставить спектакль с участием молодых актеров и режиссеров в Багдадском университете. Люди, с которыми я буду работать, живут в обстановке непрекращающегося насилия. Я сама жила в такой же обстановке, работая несколько месяцев в иракском Курдистане и Багдаде. Я делаю это потому, что хочу по-настоящему прочувствовать то, о чем рассказываю. Для этого я должна жить так же, как мои персонажи. Я не живу в отелях. Однако, в отличие от моих героев, у меня есть привилегия, заключающаяся в том, что я гражданка европейской страны и всегда могу вернуться домой, а они не могут.
Эти и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводирм итоги с Андреем Шарым"