В России в ближайшие годы планируется создать 25 миллионов новых рабочих мест, заявил президент Владимир Путин. Как может быть решена эта задача, с учетом того, что численность трудоспособного населения в стране не увеличивается?
Российский президент Владимир Путин вновь вспомнил о необходимости реформирования внутреннего рынка труда, подтвердив поставленную ранее задачу уже в течение нескольких лет создать в стране 25 миллионов новых рабочих мест. Они, по словам главы государства, могут быть образованы как с "нуля", так и путем переформатирования уже существующих – за счет повышения квалификации работающих там людей. Говорит директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики, профессор Владимир Гимпельсон:
– Не вполне ясно, что имеется в виду под термином "рабочее место". В советские времена под рабочим местом понималась некая физическая реальность: если в кабинете, например, ставили еще один стул и стол, то говорили, что создали новое рабочее место. Вот таким образом эти рабочие места входили в систему государственного планирования, и никого не волновало, есть ли спрос на ту продукцию, которая создавалась на этом рабочем месте.
В рыночной экономике понимание рабочего места совершенно иное – фактически это занятый человек. Если мне нужны работники, то я сначала их нанимаю, а уж потом думаю, куда их посадить. Поэтому когда говорят про 25 миллионов рабочих мест, или про 10 миллионов или про 100 миллионов, то сразу возникает вопрос – о чем именно мы говорим.
– Способен ли крупный и средний бизнес выполнить указание руководства страны о создании новых рабочих мест?
– Российские крупные и средние предприятия, дающие в сумме около 35 миллионов рабочих мест (которые, видимо, Владимир Путин и имел в виду), в год создают около 3,5 миллиона рабочих мест и примерно чуть более 3,5 миллиона ликвидируют – это оценки Росстата. То есть, если исходить из того, что сегодня экономика ежегодно создает 3,5-4 миллиона рабочих мест, то создать 25 миллионов рабочих мест нет никаких проблем – для этого нужно 6-7 лет. Но при этом мы потеряем примерно столько же. Поэтому трудно прогнозировать, какой будет численность занятых людей при создании 25 миллионов новых рабочих мест. Может быть, она будет даже меньше, чем есть сейчас.
– То есть термин "создание новых рабочих мест" на практике может совсем не означать расширение того или иного производства за счет увеличения числа занятых людей. Но, тем не менее, власти ставят задачу привлечения в экономику большего числа работников, прежде всего, в высокотехнологичные отрасли. Как это сочетается с проблемой качества трудовых ресурсов?
– В России все последние годы шел переток работников в более простые отрасли – например, в торговлю, в примитивное строительство, в неформальный сектор экономики. Многие из этих людей, имеющих хорошее образование и навыки, могли бы работать в более высокотехнологичных секторах. Но проблема в том, что они там не нужны. Это не проблема предложения труда, это проблема спроса на труд. Российской экономике, при всех разговорах и пожеланиях, не нужны в больших количествах высококвалифицированные люди. Им просто негде работать. Это проявляется в том, что численность таких людей уменьшается, а их заработная плата относительно заработной платы в тех же торговле или строительстве становится все ниже и ниже
– Тем не менее, несколько последних лет российские власти только и говорят о технологической модернизации экономики, о развитии инновационных производств. Здесь в качестве примера можно привести тот же проект "Сколково", о котором сейчас, правда, вспоминают все реже и реже…
– Ну а что "Сколково"? Даже если этот проект и будет реализован, то там смогут работать лишь несколько тысяч человек. Но это ничего не меняет – речь ведь идет о рабочих местах для десятков миллионов людей…
– Нет, но ведь предполагалось, что там будут создаваться новые технологии, которые затем – после внедрения в промышленное производство – обеспечат его возрождение, и, как следствие, приток новых качественных трудовых ресурсов?
– Для того чтобы промышленность возрождалась, она должна существовать в определенной бизнес-среде, в определенном климате – инвестиционном и институциональном. А этого-то в России и нет, и условия ведения бизнеса – как в соляной кислоте. Допустим, что "Сколково" предложит какие-либо хорошие и интересные инновации. Но в Европе или в Соединенных Штатах наверняка найдутся компании, которые с удовольствием ими воспользуются. Если вы не можете пойти и легко зарегистрировать компанию, получить землю, построить предприятие, подключиться к электричеству, добиться, чтобы вас не кошмарили одни-другие- третье и пятые… В этих условиях вы будете предъявлять спрос на инновации?
– Иначе говоря, будущие разработки "Сколково" – если все-таки они случатся – имеют гораздо больше шансов быть внедренными за границей, чем в России?
– Да, идеи, как и мозги, очень мобильны. Впрочем, как и капитал. Поэтому все ищут там, где лучше, легче и быстрее, где будет больше отдача. С этой точки зрения России пока – далеко не земля обетованная.
Российский президент Владимир Путин вновь вспомнил о необходимости реформирования внутреннего рынка труда, подтвердив поставленную ранее задачу уже в течение нескольких лет создать в стране 25 миллионов новых рабочих мест. Они, по словам главы государства, могут быть образованы как с "нуля", так и путем переформатирования уже существующих – за счет повышения квалификации работающих там людей. Говорит директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики, профессор Владимир Гимпельсон:
– Не вполне ясно, что имеется в виду под термином "рабочее место". В советские времена под рабочим местом понималась некая физическая реальность: если в кабинете, например, ставили еще один стул и стол, то говорили, что создали новое рабочее место. Вот таким образом эти рабочие места входили в систему государственного планирования, и никого не волновало, есть ли спрос на ту продукцию, которая создавалась на этом рабочем месте.
В рыночной экономике понимание рабочего места совершенно иное – фактически это занятый человек. Если мне нужны работники, то я сначала их нанимаю, а уж потом думаю, куда их посадить. Поэтому когда говорят про 25 миллионов рабочих мест, или про 10 миллионов или про 100 миллионов, то сразу возникает вопрос – о чем именно мы говорим.
– Способен ли крупный и средний бизнес выполнить указание руководства страны о создании новых рабочих мест?
– Российские крупные и средние предприятия, дающие в сумме около 35 миллионов рабочих мест (которые, видимо, Владимир Путин и имел в виду), в год создают около 3,5 миллиона рабочих мест и примерно чуть более 3,5 миллиона ликвидируют – это оценки Росстата. То есть, если исходить из того, что сегодня экономика ежегодно создает 3,5-4 миллиона рабочих мест, то создать 25 миллионов рабочих мест нет никаких проблем – для этого нужно 6-7 лет. Но при этом мы потеряем примерно столько же. Поэтому трудно прогнозировать, какой будет численность занятых людей при создании 25 миллионов новых рабочих мест. Может быть, она будет даже меньше, чем есть сейчас.
– То есть термин "создание новых рабочих мест" на практике может совсем не означать расширение того или иного производства за счет увеличения числа занятых людей. Но, тем не менее, власти ставят задачу привлечения в экономику большего числа работников, прежде всего, в высокотехнологичные отрасли. Как это сочетается с проблемой качества трудовых ресурсов?
– В России все последние годы шел переток работников в более простые отрасли – например, в торговлю, в примитивное строительство, в неформальный сектор экономики. Многие из этих людей, имеющих хорошее образование и навыки, могли бы работать в более высокотехнологичных секторах. Но проблема в том, что они там не нужны. Это не проблема предложения труда, это проблема спроса на труд. Российской экономике, при всех разговорах и пожеланиях, не нужны в больших количествах высококвалифицированные люди. Им просто негде работать. Это проявляется в том, что численность таких людей уменьшается, а их заработная плата относительно заработной платы в тех же торговле или строительстве становится все ниже и ниже
– Тем не менее, несколько последних лет российские власти только и говорят о технологической модернизации экономики, о развитии инновационных производств. Здесь в качестве примера можно привести тот же проект "Сколково", о котором сейчас, правда, вспоминают все реже и реже…
– Ну а что "Сколково"? Даже если этот проект и будет реализован, то там смогут работать лишь несколько тысяч человек. Но это ничего не меняет – речь ведь идет о рабочих местах для десятков миллионов людей…
– Нет, но ведь предполагалось, что там будут создаваться новые технологии, которые затем – после внедрения в промышленное производство – обеспечат его возрождение, и, как следствие, приток новых качественных трудовых ресурсов?
– Для того чтобы промышленность возрождалась, она должна существовать в определенной бизнес-среде, в определенном климате – инвестиционном и институциональном. А этого-то в России и нет, и условия ведения бизнеса – как в соляной кислоте. Допустим, что "Сколково" предложит какие-либо хорошие и интересные инновации. Но в Европе или в Соединенных Штатах наверняка найдутся компании, которые с удовольствием ими воспользуются. Если вы не можете пойти и легко зарегистрировать компанию, получить землю, построить предприятие, подключиться к электричеству, добиться, чтобы вас не кошмарили одни-другие- третье и пятые… В этих условиях вы будете предъявлять спрос на инновации?
– Иначе говоря, будущие разработки "Сколково" – если все-таки они случатся – имеют гораздо больше шансов быть внедренными за границей, чем в России?
– Да, идеи, как и мозги, очень мобильны. Впрочем, как и капитал. Поэтому все ищут там, где лучше, легче и быстрее, где будет больше отдача. С этой точки зрения России пока – далеко не земля обетованная.