Голливуд и Сталин: любовь без взаимности (часть 19)
Продолжение серии. Начало читайте здесь.
Листая старые подшивки советских газет, нетрудно убедиться, что до середины 1947 года главным "поджигателем войны" по версии агитпропа был Уинстон Черчилль. Персонификации его американских союзников советская пресса избегала, США оставались партнером по послевоенному урегулированию в Европе. В беседах с американскими журналистами и политическими деятелями Сталин постоянно подчеркивал общность интересов двух великих держав и заинтересованность Москвы в сотрудничестве с Вашингтоном.
В октябре 1946 года вождь письменно ответил на вопросы президента агентства Associated Press Хью Бейли. "Согласны ли вы с мнением государственного секретаря Бирнса, выраженным им в обращении по радио в прошлую пятницу, об усиливающемся напряжении между СССР и Соединенными Штатами?" – спросил его интервьюер. "Нет", – ответил Сталин. "Что в настоящее время представляет, по вашему мнению, наиболее серьезную угрозу миру во всем мире?" – задал новый вопрос Бейли. "Поджигатели новой войны, прежде всего Черчилль и его единомышленники в Англии и США", – сказал Сталин, не называя никаких американских имен. "Заинтересована ли все еще Россия в получении займа у Соединенных Штатов?" – задал вопрос Бейли. "Заинтересована", – лаконично ответил вождь.
В декабре того же года Сталин встретился с сыном покойного президента США Эллиотом Рузвельтом.
Вопрос: Считаете ли вы возможным для такой демократии, как Соединенные Штаты, миролюбиво жить бок о бок в этом мире с такой коммунистической формой государственного управления, которая существует в Советском Союзе, и что ни с той, ни с другой стороны не будет предприниматься попытка вмешиваться во внутриполитические дела другой стороны?
Ответ: Да, конечно. Это не только возможно. Это разумно и вполне осуществимо. В самые напряженные времена в период войны различия в форме правления не помешали нашим двум странам объединиться и победить наших врагов. Еще в большей степени возможно сохранение этих отношений в мирное время.
.....
Вопрос: Если между Соединенными Штатами и Советским Союзом будет достигнуто соглашение о системе займов или кредитов, принесут ли такие соглашения длительные выгоды экономике Соединенных Штатов?
Ответ: Система таких кредитов, бесспорно, взаимно выгодна как Соединенным Штатам, как и Советскому Союзу.
Апрель 1947 года. Беседа с республиканцем, бывшим губернатором Миннесоты Гарольдом Стассеном – "вечным кандидатом" в президенты (он участвовал в выборах в общей сложности 12 раз, с 1944 по 2000 год). Из текста, опубликованного в "Правде":
Ему, Стассену, было бы интересно знать, думает ли И. В. Сталин, что эти две экономические системы могут жить совместно в одном и том же мире и сотрудничать друг с другом после войны.
И. В. Сталин отвечает, что они, конечно, могут сотрудничать друг с другом...
И. В. Сталин говорит, что не следует увлекаться критикой системы друг друга. Каждый народ держится той системы, которой он хочет и может держаться. Какая система лучше, покажет история. Надо уважать системы, которые избраны и одобрены народом. Плоха ли или хороша система в США – это дело американского народа. Для сотрудничества не требуется, чтобы народы имели одинаковую систему. Нужно уважать системы, одобренные народом.
Сталина не очень обеспокоила даже доктрина Трумэна, с изложением которой президент США выступил перед Конгрессом в феврале 1947 года. В этой речи Гарри Трумэн, в частности, сказал:
Народам ряда стран мира в недавнем прошлом были навязаны тоталитарные режимы. Правительство Соединенных Штатов часто выражало протесты против принуждения и запугивания, в нарушение Ялтинского соглашения, имевших место в Польше, Румынии и Болгарии... На этом этапе мировой истории почти все страны должны сами выбрать для себя образ жизни. Но слишком уж часто этот выбор оказывается несвободным... Я убежден, что политикой Соединенных Штатов должна быть поддержка свободных народов, оказывающих сопротивление внешнему давлению или попыткам вооруженного меньшинства подчинить их себе.
Причина такой пассивности кроется в надежде Сталина на крупный американский кредит. 15 апреля 1947 года он принял государственного секретаря США Джорджа Маршалла в Кремле (Джеймс Бирнс в январе ушел в отставку). О том, что произошло на этих переговорах, рассказал в своих воспоминаниях тогдашний советский посол в Вашингтоне Николай Новиков:
Отталкиваясь от тезиса о союзнической солидарности, Сталин заговорил далее о том, что в послевоенные годы США предали ее забвению. Примеров этому немало. В частности, в вопросе о займе Советскому Союзу. Чем иначе объяснить, что американское правительство до сих пор воздерживается от предоставления давно обещанного займа в 6 миллиардов долларов?
Слова Сталина о 6 миллиардах долларов поразили меня – подобного обещания, насколько мне было известно, правительство США не давало... Но резкий упрек Сталина поразил не только меня, а и других участников встречи. Пока Сталин развивал свою аргументацию, Маршалл наклонился к Смиту (посол США в Москве. – В. А.) и что-то шепнул ему на ухо. Посол сразу же набросал в своем блокноте несколько слов по-английски и, вырвав листок, протянул его через стол мне. В нем значилось:
"Г-н Новиков! Вы ведь хорошо знаете, что это не так. Обещания о 6 миллиардах никогда не давалось. Разъясните это, пожалуйста, господину Сталину".
Новиков передал записку Молотову, но тот ничего Сталину разъяснять не стал.
Все еще ожидая кредита или даже безвозмездной помощи, Сталин весьма заинтересованно отнесся к плану послевоенного восстановления Европы, предложенному Джорджем Маршаллом в июне. На Парижскую конференцию, где обсуждались условия представления американской помощи, прибыла советская делегация. Однако задача ее заключалась лишь в том, чтобы громко хлопнуть дверью: Москва не только сама покинула конференцию, но и вынудила сделать это Польшу и Чехословакию. В день открытия конференции в "Правде" появилась статья "Фашистская "теория" геополитики на американской почве", в которой утверждалось, что реализация плана Маршалла "неизбежно поведет к вмешательству одних государств в дела других государств".
Этот шаг и стал началом холодной войны. Советский пропагандистский аппарат развернул все свои орудия в сторону США, отныне провозглашенных врагом номер один. Советская пресса заполнилась антиамериканскими пасквилями самого низкопробного пошиба. Британские политики превратились в прихвостней Уолл-стрит, а страны Европы, принявшие американскую помощь – в жертвы американского империализма. Сатирический журнал "Крокодил" без устали изощрялся в обличении плана Маршалла в карикатурах и стихах вроде этих, принадлежащих перу С. Швецова:
Европе Маршалл так помог:
От этой "помощи" в итоге
Теперь Европа, видит бог,
Вот-вот совсем протянет ноги.
Включились в идеологическую борьбу и советские мультипликаторы. Режиссер Ламис Бредис создал по сценарию Александра Медведкина сатирический фильм "Скорая помощь", в котором заморский Удав обещает бедствующим зайцам по семь новых шкурок, но в результате при помощи своих подручных-волков лишает доверчивых зайцев и единственной.
Однако при сдаче картины авторов ждал неожиданный афронт. Министерство кинематографии признало фильм "по своему идейно-художественному содержанию порочным". Из приказа министра Ивана Большакова невозможно понять причину столь резкой оценки – в нем лишь навешиваются ярлыки, но не объясняется суть претензий:
Авторы фильма пошли по пути грубого искажения и вульгаризации важной политической темы фильма, реакционной империалистической политики.
Дирекция киностудии "Союзмультфильм" допустила серьезную ошибку, приняв от автора А. Медведкина идейно-порочный и антихудожественный сценарий и запустив его в производство.
Фильм "Скорая помощь" так и не вышел на экраны, а его режиссер утратил право на самостоятельную работу. О причинах такого решения остается только гадать. Возможно, идеологическая ошибка авторов заключалась в чересчур сочувственном изображении получателей американской помощи. К 1949 году в советской пропаганде утвердился новый стереотип: правительства западноевропейских стран – не жертвы, а соучастники ограбления собственных народов. А может быть, начальству не понравилось, что отказавшихся от помощи олицетворяют ежики.
Отдельным направлением антиамериканской пропаганды было разоблачение "антинародного", "человеконенавистнического", "растленного" буржуазного искусства. В секретном "Плане мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма", составленного агитпропом ЦК в апреле 1947 года, говорилось:
Нужно вскрывать духовное обнищание людей буржуазного мира, их идейную опустошенность, разъяснять, что частнособственнические отношения, подчинение всей духовной жизни людей интересам денежного мешка, интересам наживы, уродуют и калечат человека, толкают его на самые гнусные поступки и преступления. Нужно показывать растление нравов в капиталистическом обществе, моральную деградацию людей буржуазного мира.
Посильный вклад в решение этой задачи внес режиссер-мутипликатор Иван Иванов-Вано фильмом "Чужой голос", где прибывшая из-за рубежа Сорока пытается восхитить лесных птиц своим бездарным подражанием западным музыкальным образцам.
Американская пропаганда тоже не отставала. Чтобы не нарушать единство жанра, расскажем о мультфильме, снятом в 1948 году. Его отличительная особенность заключается в том, что он сделан по заказу частного Университета Хардинга в Арканзасе – консервативного учебного заведения, тогдашний президент которого Джордж Бенсон был крайне обеспокоен распространением левых взглядов в Америке, особенно среди молодежи. Он заказал серию фильмов известному мультипликатору Джону Сазерленду, который работал с Уолтом Диснеем, а затем основал собственную студию Sutherland Productions.
Фильм, о котором идет речь, называется Make Mine Freedom ("Сделай мою жизнь свободной").
Диктор: Америка для каждого значит что-то свое. Для 17-летних подростков – это кафе-мороженое на углу...
для дедушки – это крыльцо и вечерняя прохлада...
для матери и ее семейства – воскресная служба в церкви...
а для отца – его любимый вид отдыха.
Это все расы, любые убеждения и любая религия.
Это право работать, где хочешь.
Свобода слова и мирных собраний.
Право владеть собственностью.
Защита от незаконных обысков и арестов...
Хозяин дома – полицейским: Ну и где ваш ордер?
Диктор: Право на скорый и публичный суд...
защита от необычных наказаний и чрезмерных штрафов...
право избирать...
и молиться по-своему.
Эти права и свободы сделали Америку сильной...
Благостный монолог перебивает рабочий:
Ладно-ладно, свобода у нас есть, но все портит плохое управление.
Оказывается, положением в стране недовольны также капиталист, политик и фермер. У них у всех претензии друг к другу. В момент острого спора появляется некий доктор Утопия, предлагающий американцам волшебный эликсир под названием "Изм". Он обещает, что снадобье устранит все проблемы пациентов и принесет им благосостояние и безопасность, причем все это счастье не стоит ровным счетом ничего – взамен требуется лишь подписать бумагу с отказом от прав и свобод для себя, своих детей и внуков. Что такое права и свободы? Пустой звук. А взамен компания "Изм инкорпорейтед" возьмет на себя все их заботы.
Покупатели горят желанием немедленно обрести обещанные блага. Но тут к ним подходит наблюдавший издалека еще один персонаж по имени Джон Кью Паблик (народ, общественность). Он объясняет падким на бесплатный товар героям, что свобода предпринимательства – не идеальная система, но именно она сделала Америку страной, граждане которой даже во времена Великой депрессии жили лучше, чем граждане любой другой страны мира. В заключение своей лекции мистер Паблик предлагает жаждущим пациентам сделать по глотку из чудесного пузырька и посмотреть на результат.
Рабочий мгновенно оказывается прикован к своему станку. "Не имеете права! – кричит он. – Я буду бастовать!" "Забастовки запрещены законом", – говорит ему голос свыше. Рабочий грозит пожаловаться в профсоюз, но тот же голос отвечает: "У нас государственные профсоюзы".
Капиталист теряет свое предприятие – теперь это государственная собственность. "Я обращусь в Верховный суд!" – возмущается он. "Государство и есть Верховный суд, – сообщает ему тот же голос. – Наше решение таково: частной собственности больше нет. Вас тоже больше нет".
У фермера государство отбирает весь урожай. "Что ж я буду делать в будущем году?" – недоумевает он. На его шее захлопывается ошейник с надписью "Раб государственной фермы", и все тот же бесстрастный голос сообщает: "Тебе больше не надо беспокоиться о будущем. Отныне государство будет планировать твою жизнь".
Политик сидит в концлагере за колючей проволокой. "Мы должны бороться, чтобы вернуть себе нашу свободу!" – призывает он сограждан. Но могучая рука государства нахлобучивает ему на голову граммофон, и с пластинки доносится: "Все отлично! Все отлично!"
Проба произвела отрезвляющее действие на американцев. Они выливают на землю содержимое склянок. Пустые бутылки летят в аптекаря-шарлатана, который бросается наутек.
Продолжение серии читайте здесь.
Листая старые подшивки советских газет, нетрудно убедиться, что до середины 1947 года главным "поджигателем войны" по версии агитпропа был Уинстон Черчилль. Персонификации его американских союзников советская пресса избегала, США оставались партнером по послевоенному урегулированию в Европе. В беседах с американскими журналистами и политическими деятелями Сталин постоянно подчеркивал общность интересов двух великих держав и заинтересованность Москвы в сотрудничестве с Вашингтоном.
В октябре 1946 года вождь письменно ответил на вопросы президента агентства Associated Press Хью Бейли. "Согласны ли вы с мнением государственного секретаря Бирнса, выраженным им в обращении по радио в прошлую пятницу, об усиливающемся напряжении между СССР и Соединенными Штатами?" – спросил его интервьюер. "Нет", – ответил Сталин. "Что в настоящее время представляет, по вашему мнению, наиболее серьезную угрозу миру во всем мире?" – задал новый вопрос Бейли. "Поджигатели новой войны, прежде всего Черчилль и его единомышленники в Англии и США", – сказал Сталин, не называя никаких американских имен. "Заинтересована ли все еще Россия в получении займа у Соединенных Штатов?" – задал вопрос Бейли. "Заинтересована", – лаконично ответил вождь.
В декабре того же года Сталин встретился с сыном покойного президента США Эллиотом Рузвельтом.
Вопрос: Считаете ли вы возможным для такой демократии, как Соединенные Штаты, миролюбиво жить бок о бок в этом мире с такой коммунистической формой государственного управления, которая существует в Советском Союзе, и что ни с той, ни с другой стороны не будет предприниматься попытка вмешиваться во внутриполитические дела другой стороны?
Ответ: Да, конечно. Это не только возможно. Это разумно и вполне осуществимо. В самые напряженные времена в период войны различия в форме правления не помешали нашим двум странам объединиться и победить наших врагов. Еще в большей степени возможно сохранение этих отношений в мирное время.
.....
Вопрос: Если между Соединенными Штатами и Советским Союзом будет достигнуто соглашение о системе займов или кредитов, принесут ли такие соглашения длительные выгоды экономике Соединенных Штатов?
Ответ: Система таких кредитов, бесспорно, взаимно выгодна как Соединенным Штатам, как и Советскому Союзу.
Апрель 1947 года. Беседа с республиканцем, бывшим губернатором Миннесоты Гарольдом Стассеном – "вечным кандидатом" в президенты (он участвовал в выборах в общей сложности 12 раз, с 1944 по 2000 год). Из текста, опубликованного в "Правде":
Ему, Стассену, было бы интересно знать, думает ли И. В. Сталин, что эти две экономические системы могут жить совместно в одном и том же мире и сотрудничать друг с другом после войны.
И. В. Сталин отвечает, что они, конечно, могут сотрудничать друг с другом...
И. В. Сталин говорит, что не следует увлекаться критикой системы друг друга. Каждый народ держится той системы, которой он хочет и может держаться. Какая система лучше, покажет история. Надо уважать системы, которые избраны и одобрены народом. Плоха ли или хороша система в США – это дело американского народа. Для сотрудничества не требуется, чтобы народы имели одинаковую систему. Нужно уважать системы, одобренные народом.
Сталина не очень обеспокоила даже доктрина Трумэна, с изложением которой президент США выступил перед Конгрессом в феврале 1947 года. В этой речи Гарри Трумэн, в частности, сказал:
Народам ряда стран мира в недавнем прошлом были навязаны тоталитарные режимы. Правительство Соединенных Штатов часто выражало протесты против принуждения и запугивания, в нарушение Ялтинского соглашения, имевших место в Польше, Румынии и Болгарии... На этом этапе мировой истории почти все страны должны сами выбрать для себя образ жизни. Но слишком уж часто этот выбор оказывается несвободным... Я убежден, что политикой Соединенных Штатов должна быть поддержка свободных народов, оказывающих сопротивление внешнему давлению или попыткам вооруженного меньшинства подчинить их себе.
Причина такой пассивности кроется в надежде Сталина на крупный американский кредит. 15 апреля 1947 года он принял государственного секретаря США Джорджа Маршалла в Кремле (Джеймс Бирнс в январе ушел в отставку). О том, что произошло на этих переговорах, рассказал в своих воспоминаниях тогдашний советский посол в Вашингтоне Николай Новиков:
Отталкиваясь от тезиса о союзнической солидарности, Сталин заговорил далее о том, что в послевоенные годы США предали ее забвению. Примеров этому немало. В частности, в вопросе о займе Советскому Союзу. Чем иначе объяснить, что американское правительство до сих пор воздерживается от предоставления давно обещанного займа в 6 миллиардов долларов?
Слова Сталина о 6 миллиардах долларов поразили меня – подобного обещания, насколько мне было известно, правительство США не давало... Но резкий упрек Сталина поразил не только меня, а и других участников встречи. Пока Сталин развивал свою аргументацию, Маршалл наклонился к Смиту (посол США в Москве. – В. А.) и что-то шепнул ему на ухо. Посол сразу же набросал в своем блокноте несколько слов по-английски и, вырвав листок, протянул его через стол мне. В нем значилось:
"Г-н Новиков! Вы ведь хорошо знаете, что это не так. Обещания о 6 миллиардах никогда не давалось. Разъясните это, пожалуйста, господину Сталину".
Новиков передал записку Молотову, но тот ничего Сталину разъяснять не стал.
Все еще ожидая кредита или даже безвозмездной помощи, Сталин весьма заинтересованно отнесся к плану послевоенного восстановления Европы, предложенному Джорджем Маршаллом в июне. На Парижскую конференцию, где обсуждались условия представления американской помощи, прибыла советская делегация. Однако задача ее заключалась лишь в том, чтобы громко хлопнуть дверью: Москва не только сама покинула конференцию, но и вынудила сделать это Польшу и Чехословакию. В день открытия конференции в "Правде" появилась статья "Фашистская "теория" геополитики на американской почве", в которой утверждалось, что реализация плана Маршалла "неизбежно поведет к вмешательству одних государств в дела других государств".
Этот шаг и стал началом холодной войны. Советский пропагандистский аппарат развернул все свои орудия в сторону США, отныне провозглашенных врагом номер один. Советская пресса заполнилась антиамериканскими пасквилями самого низкопробного пошиба. Британские политики превратились в прихвостней Уолл-стрит, а страны Европы, принявшие американскую помощь – в жертвы американского империализма. Сатирический журнал "Крокодил" без устали изощрялся в обличении плана Маршалла в карикатурах и стихах вроде этих, принадлежащих перу С. Швецова:
Европе Маршалл так помог:
От этой "помощи" в итоге
Теперь Европа, видит бог,
Вот-вот совсем протянет ноги.
Включились в идеологическую борьбу и советские мультипликаторы. Режиссер Ламис Бредис создал по сценарию Александра Медведкина сатирический фильм "Скорая помощь", в котором заморский Удав обещает бедствующим зайцам по семь новых шкурок, но в результате при помощи своих подручных-волков лишает доверчивых зайцев и единственной.
Однако при сдаче картины авторов ждал неожиданный афронт. Министерство кинематографии признало фильм "по своему идейно-художественному содержанию порочным". Из приказа министра Ивана Большакова невозможно понять причину столь резкой оценки – в нем лишь навешиваются ярлыки, но не объясняется суть претензий:
Авторы фильма пошли по пути грубого искажения и вульгаризации важной политической темы фильма, реакционной империалистической политики.
Дирекция киностудии "Союзмультфильм" допустила серьезную ошибку, приняв от автора А. Медведкина идейно-порочный и антихудожественный сценарий и запустив его в производство.
Фильм "Скорая помощь" так и не вышел на экраны, а его режиссер утратил право на самостоятельную работу. О причинах такого решения остается только гадать. Возможно, идеологическая ошибка авторов заключалась в чересчур сочувственном изображении получателей американской помощи. К 1949 году в советской пропаганде утвердился новый стереотип: правительства западноевропейских стран – не жертвы, а соучастники ограбления собственных народов. А может быть, начальству не понравилось, что отказавшихся от помощи олицетворяют ежики.
Отдельным направлением антиамериканской пропаганды было разоблачение "антинародного", "человеконенавистнического", "растленного" буржуазного искусства. В секретном "Плане мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма", составленного агитпропом ЦК в апреле 1947 года, говорилось:
Нужно вскрывать духовное обнищание людей буржуазного мира, их идейную опустошенность, разъяснять, что частнособственнические отношения, подчинение всей духовной жизни людей интересам денежного мешка, интересам наживы, уродуют и калечат человека, толкают его на самые гнусные поступки и преступления. Нужно показывать растление нравов в капиталистическом обществе, моральную деградацию людей буржуазного мира.
Посильный вклад в решение этой задачи внес режиссер-мутипликатор Иван Иванов-Вано фильмом "Чужой голос", где прибывшая из-за рубежа Сорока пытается восхитить лесных птиц своим бездарным подражанием западным музыкальным образцам.
Американская пропаганда тоже не отставала. Чтобы не нарушать единство жанра, расскажем о мультфильме, снятом в 1948 году. Его отличительная особенность заключается в том, что он сделан по заказу частного Университета Хардинга в Арканзасе – консервативного учебного заведения, тогдашний президент которого Джордж Бенсон был крайне обеспокоен распространением левых взглядов в Америке, особенно среди молодежи. Он заказал серию фильмов известному мультипликатору Джону Сазерленду, который работал с Уолтом Диснеем, а затем основал собственную студию Sutherland Productions.
Фильм, о котором идет речь, называется Make Mine Freedom ("Сделай мою жизнь свободной").
Диктор: Америка для каждого значит что-то свое. Для 17-летних подростков – это кафе-мороженое на углу...
для дедушки – это крыльцо и вечерняя прохлада...
для матери и ее семейства – воскресная служба в церкви...
а для отца – его любимый вид отдыха.
Это все расы, любые убеждения и любая религия.
Это право работать, где хочешь.
Свобода слова и мирных собраний.
Право владеть собственностью.
Защита от незаконных обысков и арестов...
Хозяин дома – полицейским: Ну и где ваш ордер?
Диктор: Право на скорый и публичный суд...
защита от необычных наказаний и чрезмерных штрафов...
право избирать...
и молиться по-своему.
Эти права и свободы сделали Америку сильной...
Благостный монолог перебивает рабочий:
Ладно-ладно, свобода у нас есть, но все портит плохое управление.
Оказывается, положением в стране недовольны также капиталист, политик и фермер. У них у всех претензии друг к другу. В момент острого спора появляется некий доктор Утопия, предлагающий американцам волшебный эликсир под названием "Изм". Он обещает, что снадобье устранит все проблемы пациентов и принесет им благосостояние и безопасность, причем все это счастье не стоит ровным счетом ничего – взамен требуется лишь подписать бумагу с отказом от прав и свобод для себя, своих детей и внуков. Что такое права и свободы? Пустой звук. А взамен компания "Изм инкорпорейтед" возьмет на себя все их заботы.
Покупатели горят желанием немедленно обрести обещанные блага. Но тут к ним подходит наблюдавший издалека еще один персонаж по имени Джон Кью Паблик (народ, общественность). Он объясняет падким на бесплатный товар героям, что свобода предпринимательства – не идеальная система, но именно она сделала Америку страной, граждане которой даже во времена Великой депрессии жили лучше, чем граждане любой другой страны мира. В заключение своей лекции мистер Паблик предлагает жаждущим пациентам сделать по глотку из чудесного пузырька и посмотреть на результат.
Рабочий мгновенно оказывается прикован к своему станку. "Не имеете права! – кричит он. – Я буду бастовать!" "Забастовки запрещены законом", – говорит ему голос свыше. Рабочий грозит пожаловаться в профсоюз, но тот же голос отвечает: "У нас государственные профсоюзы".
Капиталист теряет свое предприятие – теперь это государственная собственность. "Я обращусь в Верховный суд!" – возмущается он. "Государство и есть Верховный суд, – сообщает ему тот же голос. – Наше решение таково: частной собственности больше нет. Вас тоже больше нет".
У фермера государство отбирает весь урожай. "Что ж я буду делать в будущем году?" – недоумевает он. На его шее захлопывается ошейник с надписью "Раб государственной фермы", и все тот же бесстрастный голос сообщает: "Тебе больше не надо беспокоиться о будущем. Отныне государство будет планировать твою жизнь".
Политик сидит в концлагере за колючей проволокой. "Мы должны бороться, чтобы вернуть себе нашу свободу!" – призывает он сограждан. Но могучая рука государства нахлобучивает ему на голову граммофон, и с пластинки доносится: "Все отлично! Все отлично!"
Проба произвела отрезвляющее действие на американцев. Они выливают на землю содержимое склянок. Пустые бутылки летят в аптекаря-шарлатана, который бросается наутек.
Продолжение серии читайте здесь.