Бывший глава ЮКОСа выступил в поддержку "болотных узников"
На сайте проекта "РосУзник" опубликовано письмо Михаила Ходорковского в поддержку узников "болотного дела". Бывший глава ЮКОСа отмечает, что лучше многих понимает, что ощущают обвиняемые по "болотному делу", столкнувшиеся с "бессовестной и беспощадной судебно-правоохранительной системой".
Называя систему правосудия в России "репрессивным станком", Ходорковский пишет: "То, что мы можем и должны, – показать людям, стране, что у станка нет достоинства, а у нас оно есть". Обращение Михаила Ходорковского комментирует член бюро федерального политсовета движения "Солидарность", один из основателей Партии 5 декабря, юрист, социолог Сергей Давидис.
– C вашей точки зрения, насколько корректно проводить аналогии между "болотным делом" и "делом ЮКОСа"?
– В этих делах очень много общего, и естественно, параллель между ними проводить можно. Речь идет о вопиющих нарушениях уголовного, уголовно-процессуального закона, об избирательности его применения, непропорциональности государственного насилия, принуждения. А с другой стороны, речь идет об очевидном политическом мотиве, который и в том, и в другом деле вполне наличествует. Это совершенно уместная аналогия.
– Михаил Ходорковский в обращении к "узникам Болотной", в частности, указывает, что имеет дело не с правосудием, а "с репрессивным станком, куда нас подают в качестве сырья". С вашей точки зрения, если сами заключенные по делу о беспорядках на Болотной площади, Михаил Ходорковский и достаточно большая часть общества понимают, что этот процесс не настоящий, а, скорее, такая театральная постановка, для чего тогда нужно властям эту театральную постановку продолжать и демонстрировать всю абсурдность происходящего?
– Насчет общества мне в этой ситуации сказать довольно сложно. Насколько значительная часть общества это понимает? Ведь все-таки это довольно трудно оценить. Значительная часть, как вы сказали, действительно понимает, но, наверное, даже не большинство. Точнее говоря, неправосудность происходящего, я думаю, понимает большинство. Но, к сожалению, у нас сформировалась уже такая культура (не без усилий власти, разумеется), которая не предполагает, что суд может быть чем-то другим, а не исключительно инструментом подавления в интересах правящего режима.
Это давление на общество в целом и наиболее активную его часть – выбранные люди разных возрастов, разного пола, разного рода занятий, разных политических убеждений, разного достатка и образования. Это такой срез участников протестного движения. И репрессии применительно к ним призваны, конечно, запугать остальных. Сказать им, что "нет, не надо протестовать, не надо ходить на улицу". И в этом смысле сама абсурдность обвинений и несвязанность их с какими-то уголовно наказуемыми действиями тоже призвана показать, что вовсе не надо ходить на митинги, потому что там уже никто не будет разбирать, прав ты или не прав. И любого, кто туда пойдет, могут схватить, посадить в тюрьму на год, а потом еще подвергнуть какому-то наказанию.
С другой стороны, есть, конечно, причина, связанная с борьбой кланов во власти. И силовой клан (Бастрыкин и те, кто за ним стоит) демонстрирует свою важность. Они создают перед лицом самых высших властей картину, что кругом враги, заговоры. Демонстрируют, что без них обойтись никак нельзя, а это можно делать только постоянным продолжением репрессий.
– Можно ли говорить о том, что открытая поддержка со стороны Михаила Ходорковского только наносит вред тем людям, дела которых сейчас рассматриваются в рамках "болотного процесса"?
– Может быть, найдутся какие-то группы, слои общества, которые воспринимают негативно Ходорковского, и по этой причине отнесутся так и к "узникам Болотной". Но, по сути, любая поддержка нужна, она привлекает внимание к делу. Чисто психологически эта поддержка играет большую роль для людей, которые находятся за решеткой. Имя и статус Ходорковского привлекают к "болотному делу" дополнительное внимание. Даже если не говорить об искреннем порыве (который наверняка был), а просто о человеческой поддержке и желании ее выразить и донести. Так что это – благое дело.
Называя систему правосудия в России "репрессивным станком", Ходорковский пишет: "То, что мы можем и должны, – показать людям, стране, что у станка нет достоинства, а у нас оно есть". Обращение Михаила Ходорковского комментирует член бюро федерального политсовета движения "Солидарность", один из основателей Партии 5 декабря, юрист, социолог Сергей Давидис.
– C вашей точки зрения, насколько корректно проводить аналогии между "болотным делом" и "делом ЮКОСа"?
– В этих делах очень много общего, и естественно, параллель между ними проводить можно. Речь идет о вопиющих нарушениях уголовного, уголовно-процессуального закона, об избирательности его применения, непропорциональности государственного насилия, принуждения. А с другой стороны, речь идет об очевидном политическом мотиве, который и в том, и в другом деле вполне наличествует. Это совершенно уместная аналогия.
– Михаил Ходорковский в обращении к "узникам Болотной", в частности, указывает, что имеет дело не с правосудием, а "с репрессивным станком, куда нас подают в качестве сырья". С вашей точки зрения, если сами заключенные по делу о беспорядках на Болотной площади, Михаил Ходорковский и достаточно большая часть общества понимают, что этот процесс не настоящий, а, скорее, такая театральная постановка, для чего тогда нужно властям эту театральную постановку продолжать и демонстрировать всю абсурдность происходящего?
Имя и статус Ходорковского привлекают к "болотному делу" дополнительное внимание. Даже если не говорить об искреннем порыве (который наверняка был), а просто о человеческой поддержке и желании ее выразить и донести. Так что это – благое дело.
– Насчет общества мне в этой ситуации сказать довольно сложно. Насколько значительная часть общества это понимает? Ведь все-таки это довольно трудно оценить. Значительная часть, как вы сказали, действительно понимает, но, наверное, даже не большинство. Точнее говоря, неправосудность происходящего, я думаю, понимает большинство. Но, к сожалению, у нас сформировалась уже такая культура (не без усилий власти, разумеется), которая не предполагает, что суд может быть чем-то другим, а не исключительно инструментом подавления в интересах правящего режима.
Это давление на общество в целом и наиболее активную его часть – выбранные люди разных возрастов, разного пола, разного рода занятий, разных политических убеждений, разного достатка и образования. Это такой срез участников протестного движения. И репрессии применительно к ним призваны, конечно, запугать остальных. Сказать им, что "нет, не надо протестовать, не надо ходить на улицу". И в этом смысле сама абсурдность обвинений и несвязанность их с какими-то уголовно наказуемыми действиями тоже призвана показать, что вовсе не надо ходить на митинги, потому что там уже никто не будет разбирать, прав ты или не прав. И любого, кто туда пойдет, могут схватить, посадить в тюрьму на год, а потом еще подвергнуть какому-то наказанию.
С другой стороны, есть, конечно, причина, связанная с борьбой кланов во власти. И силовой клан (Бастрыкин и те, кто за ним стоит) демонстрирует свою важность. Они создают перед лицом самых высших властей картину, что кругом враги, заговоры. Демонстрируют, что без них обойтись никак нельзя, а это можно делать только постоянным продолжением репрессий.
– Можно ли говорить о том, что открытая поддержка со стороны Михаила Ходорковского только наносит вред тем людям, дела которых сейчас рассматриваются в рамках "болотного процесса"?
– Может быть, найдутся какие-то группы, слои общества, которые воспринимают негативно Ходорковского, и по этой причине отнесутся так и к "узникам Болотной". Но, по сути, любая поддержка нужна, она привлекает внимание к делу. Чисто психологически эта поддержка играет большую роль для людей, которые находятся за решеткой. Имя и статус Ходорковского привлекают к "болотному делу" дополнительное внимание. Даже если не говорить об искреннем порыве (который наверняка был), а просто о человеческой поддержке и желании ее выразить и донести. Так что это – благое дело.