75 лет без Мандельштама
В Москве начинаются "Мандельштамовские дни", посвященные 75-летию гибели поэта. Пройдут выставка, конференция, концерт, экскурсия и традиционная встреча у памятника Осипу Мандельштаму в Москве.
В конференции примут участие переводчики поэта, издатели, архивисты и музейщики. Литературовед Олег Лекманов говорит, что и фигура самого Мандельштама, и его поэзия столь многогранны, что не перестают давать пищу для новых научных исследований:
– Во-первых, Мандельштам – один из самых интересных и необычных поэтов двадцатого века, а с другой стороны, поэт, находившийся долгое время под запретом, некоторые тексты его не публиковались вплоть до 1991 года. И еще есть третья причина: Мандельштам – филологический поэт, то есть не просто поэт, а поэт-филолог, далеко не все его современники из самых интересных поэтов были таковыми. Так что его творчество совпало с зоной очень широких филологических интересов. Поэт, который, говоря о Данте, сам сказал про свою поэтику, что "слово – пучок, и смысл торчит из него в разные стороны", мне кажется, как раз провоцирует очень-очень разные подходы к своему творчеству.
– Примерно последние полвека Мандельштама исследуют, изучают, разбирают, анализируют достаточно активно и интенсивно. Поэтому, в общем-то, пустых мест, темных пятен остается не так много. С того момента, как Мандельштама стали издавать достаточно полно и переиздавать у нас, а это уже 1967-68 примерно год, а потом, когда в 1973 году вышла его книга в серии "Библиотека поэта", своеобразный заговор молчания кончился. Кроме того, тогда уже не было такого жесткого "железного занавеса", книги, статьи, журналы сюда привозили, их читали, и они не считались такой уж антисоветской литературой, это точно. Хотя некоторые из них находились на спецхране.
Масштаб личности Мандельштама и его творчества не был по достоинству оценен современниками, считает Олег Лекманов. По его мнению, даже несмотря на то что не все стихи поэта были опубликованы в 60–70-е годы прошлого века, истинное признание и оценка роли Мандельштама в истории русской поэзии стали очевидны именно в это время:
– Про Мандельштама замечательно сказал покойный Сергей Сергеевич Аверинцев, который определил Мандельштама как "виртуоза противочувствия". Это касается вообще всего в Мандельштаме. Он никогда не был до конца ни с одним движением, ни с одной группой. Известный исторический факт, что он, будучи акмеистом, сделал попытку влиться в движение футуризма, прежде всего в группу "Гилея", и даже было выступление, где Мандельштам фигурировал в качестве футуриста или близкого к футуристам поэта. С другой стороны, и для футуризма он чувствовал себя достаточно чужим. Мандельштам очень долгое время, вплоть до 1921 года, пожалуй, воспринимался как эпигон даже многими собратьями по перу. Если Ахматова сразу оценила масштаб дарования Мандельштама, то Блок только в 1921 году, когда Мандельштам вернулся из врангелевского Крыма и прочел свои новые стихи, понял масштаб этого явления. Но в течение долгого времени он современниками воспринимался как не самый главный поэт даже среди акмеистов. Сейчас нам смешно об этом слышать, смешно об этом даже говорить, но Городецкий считался гораздо более крупной величиной в течение долгого времени. И даже после 1921 года, когда произошел перелом, о котором я говорил, Мандельштам еще на протяжении довольно долгого времени уже был признан собратьями по цеху, но широким читателем – нет. Если к этому приплюсовать, что стихи Мандельштама, лучшие, поздние, главные, не были опубликованы, то можно сказать, что подлинный масштаб этой фигуры и то, какую роль Мандельштам играл в поэзии эпохи модернизма, стал ясен в конце 60–70-х годов. Возникло понятие "большая четвертка": Ахматова, Мандельштам, Пастернак и Цветаева, – и здесь уже стало ясно, что Мандельштам – ключевая фигура, едва ли не главная в этой постблоковской русской поэзии.
Возможно, многие стихи Осипа Мандельштама так и не увидели бы свет, если бы не многолетние усилия его вдовы Надежды Мандельштам. Юрий Фрейдин говорит, что большинство научных трудов и исследований, связанных с жизнью и творчеством Осипа Мандельшама, основаны на воспоминаниях его вдовы:
– Фактически, когда Мандельштама арестовали в последний раз, когда он погиб, когда погибли написанные им за последние месяцы стихотворения, и погибли, видимо, безвозвратно, Надежда Яковлевна поставила своей сверхзадачей сохранение творческого наследия Мандельштама. Что она только для этого ни делала, заучивала наизусть, переписывала, раздавала знакомым экземпляры переписанные, и конечно, это ей мы обязаны в первую очередь сохранением творчества Мандельштама. Она написала свои воспоминания, потом она их напечатала на Западе, и это был шаг очень незаурядный по смелости и силе. И, кстати сказать, западные работы во многом основаны на материалах, изложенных в воспоминаниях Надежды Яковлевны Мандельштам.
Мандельштамовские дни продлятся больше месяца и завершатся 27 января 2014 года.
В конференции примут участие переводчики поэта, издатели, архивисты и музейщики. Литературовед Олег Лекманов говорит, что и фигура самого Мандельштама, и его поэзия столь многогранны, что не перестают давать пищу для новых научных исследований:
– Во-первых, Мандельштам – один из самых интересных и необычных поэтов двадцатого века, а с другой стороны, поэт, находившийся долгое время под запретом, некоторые тексты его не публиковались вплоть до 1991 года. И еще есть третья причина: Мандельштам – филологический поэт, то есть не просто поэт, а поэт-филолог, далеко не все его современники из самых интересных поэтов были таковыми. Так что его творчество совпало с зоной очень широких филологических интересов. Поэт, который, говоря о Данте, сам сказал про свою поэтику, что "слово – пучок, и смысл торчит из него в разные стороны", мне кажется, как раз провоцирует очень-очень разные подходы к своему творчеству.
Памятник Мандельштаму в Москве
За последние несколько десятилетий, когда поэтическое наследие стало доступно в том числе и на родине поэта, в его жизни и творчестве почти не осталось белых пятен, считает исследователь творчества Мандельштама Юрий Фрейдин:– Примерно последние полвека Мандельштама исследуют, изучают, разбирают, анализируют достаточно активно и интенсивно. Поэтому, в общем-то, пустых мест, темных пятен остается не так много. С того момента, как Мандельштама стали издавать достаточно полно и переиздавать у нас, а это уже 1967-68 примерно год, а потом, когда в 1973 году вышла его книга в серии "Библиотека поэта", своеобразный заговор молчания кончился. Кроме того, тогда уже не было такого жесткого "железного занавеса", книги, статьи, журналы сюда привозили, их читали, и они не считались такой уж антисоветской литературой, это точно. Хотя некоторые из них находились на спецхране.
Масштаб личности Мандельштама и его творчества не был по достоинству оценен современниками, считает Олег Лекманов. По его мнению, даже несмотря на то что не все стихи поэта были опубликованы в 60–70-е годы прошлого века, истинное признание и оценка роли Мандельштама в истории русской поэзии стали очевидны именно в это время:
– Про Мандельштама замечательно сказал покойный Сергей Сергеевич Аверинцев, который определил Мандельштама как "виртуоза противочувствия". Это касается вообще всего в Мандельштаме. Он никогда не был до конца ни с одним движением, ни с одной группой. Известный исторический факт, что он, будучи акмеистом, сделал попытку влиться в движение футуризма, прежде всего в группу "Гилея", и даже было выступление, где Мандельштам фигурировал в качестве футуриста или близкого к футуристам поэта. С другой стороны, и для футуризма он чувствовал себя достаточно чужим. Мандельштам очень долгое время, вплоть до 1921 года, пожалуй, воспринимался как эпигон даже многими собратьями по перу. Если Ахматова сразу оценила масштаб дарования Мандельштама, то Блок только в 1921 году, когда Мандельштам вернулся из врангелевского Крыма и прочел свои новые стихи, понял масштаб этого явления. Но в течение долгого времени он современниками воспринимался как не самый главный поэт даже среди акмеистов. Сейчас нам смешно об этом слышать, смешно об этом даже говорить, но Городецкий считался гораздо более крупной величиной в течение долгого времени. И даже после 1921 года, когда произошел перелом, о котором я говорил, Мандельштам еще на протяжении довольно долгого времени уже был признан собратьями по цеху, но широким читателем – нет. Если к этому приплюсовать, что стихи Мандельштама, лучшие, поздние, главные, не были опубликованы, то можно сказать, что подлинный масштаб этой фигуры и то, какую роль Мандельштам играл в поэзии эпохи модернизма, стал ясен в конце 60–70-х годов. Возникло понятие "большая четвертка": Ахматова, Мандельштам, Пастернак и Цветаева, – и здесь уже стало ясно, что Мандельштам – ключевая фигура, едва ли не главная в этой постблоковской русской поэзии.
Возможно, многие стихи Осипа Мандельштама так и не увидели бы свет, если бы не многолетние усилия его вдовы Надежды Мандельштам. Юрий Фрейдин говорит, что большинство научных трудов и исследований, связанных с жизнью и творчеством Осипа Мандельшама, основаны на воспоминаниях его вдовы:
– Фактически, когда Мандельштама арестовали в последний раз, когда он погиб, когда погибли написанные им за последние месяцы стихотворения, и погибли, видимо, безвозвратно, Надежда Яковлевна поставила своей сверхзадачей сохранение творческого наследия Мандельштама. Что она только для этого ни делала, заучивала наизусть, переписывала, раздавала знакомым экземпляры переписанные, и конечно, это ей мы обязаны в первую очередь сохранением творчества Мандельштама. Она написала свои воспоминания, потом она их напечатала на Западе, и это был шаг очень незаурядный по смелости и силе. И, кстати сказать, западные работы во многом основаны на материалах, изложенных в воспоминаниях Надежды Яковлевны Мандельштам.
Мандельштамовские дни продлятся больше месяца и завершатся 27 января 2014 года.