Необыкновенные американцы Владимира Морозова
Александр Генис: В очередном радиоочерке авторского цикла Владимира Морозова “Необыкновенные американцы” мы познакомимся в 50-летним Джимми Баттиста, который с гордостью называет себя “бывшим инвалидом”.
Джимми Баттиста: ...Я думаю, что болел уже 4-5 месяцев. Одышка, в груди что-то давит. Но не обращал на это внимания. Думал, все пройдет само собой. И вот, помню, в 2008 году, под Рождество я разгребал снег возле дома, у меня закружилась голова и я прямо так носом в сугроб и ткнулся. Едва до крыльца добрел. Лег спать и как провалился. Врачи говорят, что той ночью у меня был инфаркт. Я его просто не заметил. Такое бывает.
Владимир Морозов: Получается, говорит Джимми Батиста, что я побывал на том свете во сне, поэтому ничего не запомнил и толком рассказать не могу. Но, Джимми, возражаю я, с виду ты здоровый мужик, об тебя гвозди можно прямить. Как же ты дошел до жизни такой, до инфаркта?
Джимми Баттиста: Я просто не думал о своем здоровье. Ел что попало, не делал никаких упражнений. Еще что-то было генетическое, плюс вирусная инфекция. В больнице мне измерили давление крови - 220 на 167. Врачи удивлялись, что я еще мог передвигаться и дышать.
Владимир Морозов: Ты курил, пил?
Джимми Баттиста: Я бросил курить за год до болезни. Пить никогда особо не пил. Но к тридцати годам забросил всякий спорт. Я был рабочим на складе сети магазинов “ТАРГЕТ” в городе Уилтон. На складе мышцы тебе не нужны — там сплошная механизация. Домой прихожу - и на диван перед телевизором. Возил сыновей играть в хоккей, а сам сидел на трибуне. И в футбол играть с ними перестал и в бейсбол.
Владимир Морозов: А сколько ты в те времена весил?
Джимми Баттиста: Почти триста фунтов. 135 килограммов. А во мне меньше 170 сантиметров. То есть, я весил гораздо больше, чем мне положено. Сейчас во мне меньше 100 килограммов. Буду понемногу и дальше вес сбрасывать. Холестерин в крови сейчас наладился, а тогда был вдвое выше нормы. Начался отек груди, во мне скопилось столько воды, я был как водяной пузырь. Отек давил на сердце и другие органы. Начинался артрит суставов, потому что поди-ка потаскай на себе такой вес. Врачи сказали, что, если бы в тот день жена не привезла меня в больницу, то на следующий день мое сердце просто разорвалось бы, потому что оно было так сильно увеличено и колотилось слишком быстро.
Владимир Морозов: В больнице его тут же положили в отделение реанимации. Пять дней накачивали лекарствами, чтобы сбить давление. Потом обычная палата, постоянные анализы и обследования. Врачи меня подбадривали, вспоминает Джимми, но не каждый медик умеет хорошо притворяться. Так что, по лицам некоторых из них я видел, что плохи мои дела.
Джимми Баттиста: Уже потом, когда я поправился, медсестра рассказала мне то, что медики не говорили мне во время болезни. Мое сердце было расширено втрое больше нормы и работало меньше чем на 10 процентов от своих возможностей. Сердце должно было вот-вот остановиться. В то время у них в больнице хуже меня пациентов не было. Все считали меня безнадежным. Хотя там лежали и люди не такие дохлые, как я, но они умерли, потому что у них была слабая воля к жизни.
Владимир Морозов: Даже и не воля к жизни, уточняет Джимми, мне просто нельзя было умирать. Ну, ты представь, мне 44 года, у меня шестеро детей, младшей дочери 5 лет. Если я сыграю в ящик, кто же будет их кормить! Он достает фотографию, вот посмотри - Лора, Кристен, Ник, Джош, Дженни, Лили.
Из больницы он вышел инвалидом. Ему разрешили только короткие прогулки возле дома и велели полностью сменить диету. Что оказалось непросто, потому что Джимми любил поесть и обычно, что бы ему в тарелку ни положили, все убирал дочиста. А тут умеренные порции, ничего жареного. Чтобы все было приготовлено на пару. Курица, брокколи. Врачи каждую неделю проверяли его состояние и корректировали лекарства, чтобы понизить давление. Давали мочегонное, чтобы опять не начался отек.
Джимми Баттиста: В конце июня мне снова сделали электрокардиограмму. После кризиса прошло только полгода, и мне собирались поставить дефибрилятор. Провели все анализы и разные там проверки. Со мной в больницу приехали мать с отцом, сидим ждем результатов. Мама плачет, переживает, что хотя сын и выжил, но вот теперь ему предстоит операция. Входит мой доктор Кеннет, смотрит на меня во все глаза и говорит — ну, мужик, я просто не верю, просто не верю. Чему он там не верит? Оказывается, в больнице ждали небольшого улучшения. Но, говорит врач, твое сердце стало почти совсем нормальным. Теперь никакой дефибрилятор тебе не нужен. И ты у меня не спрашивай, что произошло, я и сам не могу этого объяснить.
Владимир Морозов: Но праздновать было рано. Врачи относились к его быстрому выздоровлению с большим подозрением и больному настоятельно рекомендовали щадящий режим.
Джимми Баттиста: Мне разрешали только ходьбу. И то небыстро. Ничего более или менее тяжелого не поднимать. Нельзя было сумку с продуктами донести от магазина до машины. Мне запретили даже брать на руки моего внука, а тому и всего-то было несколько месяцев, он ничего не весил. Но ходить постепенно разрешали все дальше. Я каждый день ходил и через полгода легко одолевал уже по несколько километров за раз. Потом врач разрешил мне посещать спорт-клуб. Но там (и только под контролем инструктора) делать самые простые упражнения, не поднимать даже самые легкие гантели. За мной присматривал приятель, инструктор клуба Грегори. Поначалу он меня все время охолаживал — полегче, парень, полегче, не забывай, что тебе врачи велели. И постепенно я втянулся, мне все это так понравилось. Грег здорово помог мне придти в форму.
Владимир Морозов: Сейчас все это выглядит здорово, но на пути с Того Света Джимми Баттиста бывало и спотыкался.
Джимми Баттиста: Стыдно говорить, но однажды я просто сошел с рельсов. Мы малость поспорили с женой. И я вдруг закричал, что так больше не могу. Не хочу жить инвалидом. Сожгу дом и всех перестреляю. Понятно, что я не собирался этого делать, просто сломался. Зашел в комнату к сыну и все ему рассказал. Ему тогда только 15 лет исполнилось, но Николас всегда был рассудительным парнем. Он говорит, да ты что, отец, потерпи, ты ведь выздоравливаешь. Чтобы успокоиться, я пошел на кухню, люблю готовить. А жена тем временем, оказывается, позвонила в церковь и вызвала своего пастора. И вот, я разделываю курицу, а тут входит пастор. Я повернулся и иду к нему, забыв, что в одной руке у меня курица, а в другой нож. Вижу пастор изменился в лице и попятился назад. Может, он подумал, что я сошел с ума и хочу его убить. Ну, тут я вспомнил про нож, отложил его в сторону и извинился за свои глупые слова.
Владимир Морозов: А ты ходил к психологу, к психотерапевту? Кто-то тебе помогал выкарабкиваться? В ответ Джимми показывает пальцем в потолок.
Джимми Баттиста: Иногда я разговаривал с тем Господином, который над нами, в небесах. А психологов у меня не было. Хотя я понимал, что не все зависит от меня. Иногда молился. В церковь я не хожу, это за меня жена делает, но я понемногу читал Библию. Надо где-то черпать силы. Мне просто нельзя было умирать.
Владимир Морозов: Второй его библией стал интернет. Прочитал там все, что было о болезнях сердца. Нашел сайты, с помощью которых начал подсчитывать, сколько калорий в какой порции. Постоянно записывал, что съел.
Джимми Баттиста: Да, я люблю поесть. Раньше обожал бекон, мороженое. Теперь никакого бекона, никакой жирной колбасы. Любил здоровенные бутерброды с маслом, сыром и ветчиной. Теперь крохотные бутербродики, туда красный перец, листок салата, ломтик обезжиренного сыра и ничего мясного. Сварил картошку и туда вместо масла — перчика малость. Вместо соли стал использовать Missis Dash, это смесь разных специй, которые придают еде вкус. Чай пью без сахара. От кофе совсем отказался. Салаты, всех сортов. В салат иногда добавляю клубнику. Никакого сливочного масла или маргарина. Только оливковое масло. Апельсины, яблоки, бананы. Особо хороши бананы, съел один и чувствуешь себя сытым. Ничего сладкого. Ну, раз в месяц позволяю себе вместе с внуками горький темный шоколад. Почему темный? Потому что он полезен для сердца.
Владимир Морозов: Пока он болел, сводить концы с концами было трудновато. Джимми получал по инвалидности 200 долларов неделю, ровно втрое меньше его прошлого заработка. Пришлось обратиться за бесплатными продуктовыми талонами. Старшая дочь пошла подрабатывать. А теперь Джимми работает сразу в двух местах. Поваром в ресторане и инструктором в спорт-клубе. Получается по 55-60 часов в неделю. В спорклубе, я сам туда одно время похаживал, Джими Баттиста - большой авторитет. Многие помнят его одышливым пузаном. Сегодня с лишним весом приходят в спорт-клуб многие.
Джимми Баттиста: Как я разговариваю с людьми, которые хотели бы сбросить вес и стать здоровыми? Я говорю, посмотри на меня. Если я смог, то и ты сможешь. Надо только заставить себя, заинтересовать. Новички обычно норовят сразу взяться за большие веса. Их надо притормозить. Если человек приходит в спортклуб с завышенными ожиданиями и ждет чуда, то он обрекает себя на неудачу. Иной стучит себя в грудь, он, мол, хочет за неделю сбрасывать по 5 килограммов. Нет, говорю, ты сбрось один килограмм. Буду ходить в клуб каждый день! Нет, парень, не надо жилы рвать. Приходи 3-4 раза в неделю, занимайся в свое удовольствие, чтобы мышцы радовались. А в остальные дни просто ходи по несколько километров. Втягивайся постепенно, чтобы физические упражнения стали твоей потребностью. Вот я теперь, случается, день не побывал в спортзале или не прошел свою дневную дистанцию — и я не в своей тарелке, зол на себя.
Владимир Морозов: А случается тебе немного выпивать? Ну, вина, пива?
Джимми Баттиста: У меня дома пиво бывает только, если я жду отца в гости. Раз в год на Рождество у нас на столе бутылка вина. Я никогда серьезно не выпивал. Дело в том, что в семье были алкоголики, дед был алкоголиком, дядя алкоголик. Я на них вдоволь насмотрелся и с детства решил не пить. Зато я в молодости ударился в другую крайность. Курил марихуану, баловался кокаином. Но довольно быстро завязал? Где брал деньги на наркоту? У моей жены семья владела большим бизнесом. Так что, деньги у нас водились. Но потом бизнес обанкротился.
Владимир Морозов: Джимми, твои предки родом из Латинской Америки? Помнится, до Фиделя Кастро диктатором на Кубе был твой однофамилец?
Джимми Баттиста: Нет. Мои предки Баттиста с двумя ТИ, это итальянская фамилия. У латиноамериканцев и у того президента одно Т. Мои предки — из Италии. Ты посмотри в Википедию, там с фамилией Баттиста и кардиналы, и писатели, и художники, и музыканты, кого только нет. Но мои Баттисты - из крестьян. Это по отцовской линии. А семья моей бабушки из России. Ее девичья фамилия... мне и не выговорить... А л е с к о в и ч. У ее матери фамилия была попроще - Козел. Они из под Минска. Крещена бабушка в русской православной цервки. Сколько ей лет? 93, нет, 97!
Владимир Морозов: Есть с кого брать пример долголетия. Тут у Джимми еще и преимущество, так как бабушка не занималась тяжелой атлетикой.
Джимми Баттиста: В старших классах я поднимал штангу. Но мне было все равно, сколько я там выжму. А теперь стал соревноваться сам с собой. Недавно лежа смог выжать 115 килограммов. Но последние недели из-за травмы больших весов не поднимаю. Делаю разные растяжки, играю с гантельками. Вот скоро на каникулы приедет из колледжа сын, будем заниматься вместе.
Владимир Морозов: Сын Николас, ему 21 год, учится на авиационного инженера. Занимается легкой атлетикой. Но главное его хобби — литература.
Джимми Баттиста: Сын книгу пишет. Вот только что прислал мне пятую главу. Это фантазия. В романе мой сын Николас в 35 лет становится самым молодым американским президентом. Он хочет сделать мир гораздо лучше, чтобы никаких войн не было. Герои книги - его школьные друзья. В книге он и меня вывел и мою жену. А члены кабинета президента — все его сокурсники. Так что, не забудь придти в книжный магазин, когда он будет подписывать свою книгу.
Владимир Морозов: На прощание Джимми крепко по-медвежьи обнимает меня. Эй, ты, бугай, протестую я, ты полегче, ребра мне не поломай.
Джимми Баттиста: ...Я думаю, что болел уже 4-5 месяцев. Одышка, в груди что-то давит. Но не обращал на это внимания. Думал, все пройдет само собой. И вот, помню, в 2008 году, под Рождество я разгребал снег возле дома, у меня закружилась голова и я прямо так носом в сугроб и ткнулся. Едва до крыльца добрел. Лег спать и как провалился. Врачи говорят, что той ночью у меня был инфаркт. Я его просто не заметил. Такое бывает.
Владимир Морозов: Получается, говорит Джимми Батиста, что я побывал на том свете во сне, поэтому ничего не запомнил и толком рассказать не могу. Но, Джимми, возражаю я, с виду ты здоровый мужик, об тебя гвозди можно прямить. Как же ты дошел до жизни такой, до инфаркта?
Джимми Баттиста: Я просто не думал о своем здоровье. Ел что попало, не делал никаких упражнений. Еще что-то было генетическое, плюс вирусная инфекция. В больнице мне измерили давление крови - 220 на 167. Врачи удивлялись, что я еще мог передвигаться и дышать.
Владимир Морозов: Ты курил, пил?
Джимми Баттиста: Я бросил курить за год до болезни. Пить никогда особо не пил. Но к тридцати годам забросил всякий спорт. Я был рабочим на складе сети магазинов “ТАРГЕТ” в городе Уилтон. На складе мышцы тебе не нужны — там сплошная механизация. Домой прихожу - и на диван перед телевизором. Возил сыновей играть в хоккей, а сам сидел на трибуне. И в футбол играть с ними перестал и в бейсбол.
Владимир Морозов: А сколько ты в те времена весил?
Джимми Баттиста: Почти триста фунтов. 135 килограммов. А во мне меньше 170 сантиметров. То есть, я весил гораздо больше, чем мне положено. Сейчас во мне меньше 100 килограммов. Буду понемногу и дальше вес сбрасывать. Холестерин в крови сейчас наладился, а тогда был вдвое выше нормы. Начался отек груди, во мне скопилось столько воды, я был как водяной пузырь. Отек давил на сердце и другие органы. Начинался артрит суставов, потому что поди-ка потаскай на себе такой вес. Врачи сказали, что, если бы в тот день жена не привезла меня в больницу, то на следующий день мое сердце просто разорвалось бы, потому что оно было так сильно увеличено и колотилось слишком быстро.
Владимир Морозов: В больнице его тут же положили в отделение реанимации. Пять дней накачивали лекарствами, чтобы сбить давление. Потом обычная палата, постоянные анализы и обследования. Врачи меня подбадривали, вспоминает Джимми, но не каждый медик умеет хорошо притворяться. Так что, по лицам некоторых из них я видел, что плохи мои дела.
Джимми Баттиста: Уже потом, когда я поправился, медсестра рассказала мне то, что медики не говорили мне во время болезни. Мое сердце было расширено втрое больше нормы и работало меньше чем на 10 процентов от своих возможностей. Сердце должно было вот-вот остановиться. В то время у них в больнице хуже меня пациентов не было. Все считали меня безнадежным. Хотя там лежали и люди не такие дохлые, как я, но они умерли, потому что у них была слабая воля к жизни.
Владимир Морозов: Даже и не воля к жизни, уточняет Джимми, мне просто нельзя было умирать. Ну, ты представь, мне 44 года, у меня шестеро детей, младшей дочери 5 лет. Если я сыграю в ящик, кто же будет их кормить! Он достает фотографию, вот посмотри - Лора, Кристен, Ник, Джош, Дженни, Лили.
Из больницы он вышел инвалидом. Ему разрешили только короткие прогулки возле дома и велели полностью сменить диету. Что оказалось непросто, потому что Джимми любил поесть и обычно, что бы ему в тарелку ни положили, все убирал дочиста. А тут умеренные порции, ничего жареного. Чтобы все было приготовлено на пару. Курица, брокколи. Врачи каждую неделю проверяли его состояние и корректировали лекарства, чтобы понизить давление. Давали мочегонное, чтобы опять не начался отек.
Джимми Баттиста: В конце июня мне снова сделали электрокардиограмму. После кризиса прошло только полгода, и мне собирались поставить дефибрилятор. Провели все анализы и разные там проверки. Со мной в больницу приехали мать с отцом, сидим ждем результатов. Мама плачет, переживает, что хотя сын и выжил, но вот теперь ему предстоит операция. Входит мой доктор Кеннет, смотрит на меня во все глаза и говорит — ну, мужик, я просто не верю, просто не верю. Чему он там не верит? Оказывается, в больнице ждали небольшого улучшения. Но, говорит врач, твое сердце стало почти совсем нормальным. Теперь никакой дефибрилятор тебе не нужен. И ты у меня не спрашивай, что произошло, я и сам не могу этого объяснить.
Владимир Морозов: Но праздновать было рано. Врачи относились к его быстрому выздоровлению с большим подозрением и больному настоятельно рекомендовали щадящий режим.
Джимми Баттиста: Мне разрешали только ходьбу. И то небыстро. Ничего более или менее тяжелого не поднимать. Нельзя было сумку с продуктами донести от магазина до машины. Мне запретили даже брать на руки моего внука, а тому и всего-то было несколько месяцев, он ничего не весил. Но ходить постепенно разрешали все дальше. Я каждый день ходил и через полгода легко одолевал уже по несколько километров за раз. Потом врач разрешил мне посещать спорт-клуб. Но там (и только под контролем инструктора) делать самые простые упражнения, не поднимать даже самые легкие гантели. За мной присматривал приятель, инструктор клуба Грегори. Поначалу он меня все время охолаживал — полегче, парень, полегче, не забывай, что тебе врачи велели. И постепенно я втянулся, мне все это так понравилось. Грег здорово помог мне придти в форму.
Владимир Морозов: Сейчас все это выглядит здорово, но на пути с Того Света Джимми Баттиста бывало и спотыкался.
Джимми Баттиста: Стыдно говорить, но однажды я просто сошел с рельсов. Мы малость поспорили с женой. И я вдруг закричал, что так больше не могу. Не хочу жить инвалидом. Сожгу дом и всех перестреляю. Понятно, что я не собирался этого делать, просто сломался. Зашел в комнату к сыну и все ему рассказал. Ему тогда только 15 лет исполнилось, но Николас всегда был рассудительным парнем. Он говорит, да ты что, отец, потерпи, ты ведь выздоравливаешь. Чтобы успокоиться, я пошел на кухню, люблю готовить. А жена тем временем, оказывается, позвонила в церковь и вызвала своего пастора. И вот, я разделываю курицу, а тут входит пастор. Я повернулся и иду к нему, забыв, что в одной руке у меня курица, а в другой нож. Вижу пастор изменился в лице и попятился назад. Может, он подумал, что я сошел с ума и хочу его убить. Ну, тут я вспомнил про нож, отложил его в сторону и извинился за свои глупые слова.
Владимир Морозов: А ты ходил к психологу, к психотерапевту? Кто-то тебе помогал выкарабкиваться? В ответ Джимми показывает пальцем в потолок.
Джимми Баттиста: Иногда я разговаривал с тем Господином, который над нами, в небесах. А психологов у меня не было. Хотя я понимал, что не все зависит от меня. Иногда молился. В церковь я не хожу, это за меня жена делает, но я понемногу читал Библию. Надо где-то черпать силы. Мне просто нельзя было умирать.
Владимир Морозов: Второй его библией стал интернет. Прочитал там все, что было о болезнях сердца. Нашел сайты, с помощью которых начал подсчитывать, сколько калорий в какой порции. Постоянно записывал, что съел.
Джимми Баттиста: Да, я люблю поесть. Раньше обожал бекон, мороженое. Теперь никакого бекона, никакой жирной колбасы. Любил здоровенные бутерброды с маслом, сыром и ветчиной. Теперь крохотные бутербродики, туда красный перец, листок салата, ломтик обезжиренного сыра и ничего мясного. Сварил картошку и туда вместо масла — перчика малость. Вместо соли стал использовать Missis Dash, это смесь разных специй, которые придают еде вкус. Чай пью без сахара. От кофе совсем отказался. Салаты, всех сортов. В салат иногда добавляю клубнику. Никакого сливочного масла или маргарина. Только оливковое масло. Апельсины, яблоки, бананы. Особо хороши бананы, съел один и чувствуешь себя сытым. Ничего сладкого. Ну, раз в месяц позволяю себе вместе с внуками горький темный шоколад. Почему темный? Потому что он полезен для сердца.
Владимир Морозов: Пока он болел, сводить концы с концами было трудновато. Джимми получал по инвалидности 200 долларов неделю, ровно втрое меньше его прошлого заработка. Пришлось обратиться за бесплатными продуктовыми талонами. Старшая дочь пошла подрабатывать. А теперь Джимми работает сразу в двух местах. Поваром в ресторане и инструктором в спорт-клубе. Получается по 55-60 часов в неделю. В спорклубе, я сам туда одно время похаживал, Джими Баттиста - большой авторитет. Многие помнят его одышливым пузаном. Сегодня с лишним весом приходят в спорт-клуб многие.
Джимми Баттиста: Как я разговариваю с людьми, которые хотели бы сбросить вес и стать здоровыми? Я говорю, посмотри на меня. Если я смог, то и ты сможешь. Надо только заставить себя, заинтересовать. Новички обычно норовят сразу взяться за большие веса. Их надо притормозить. Если человек приходит в спортклуб с завышенными ожиданиями и ждет чуда, то он обрекает себя на неудачу. Иной стучит себя в грудь, он, мол, хочет за неделю сбрасывать по 5 килограммов. Нет, говорю, ты сбрось один килограмм. Буду ходить в клуб каждый день! Нет, парень, не надо жилы рвать. Приходи 3-4 раза в неделю, занимайся в свое удовольствие, чтобы мышцы радовались. А в остальные дни просто ходи по несколько километров. Втягивайся постепенно, чтобы физические упражнения стали твоей потребностью. Вот я теперь, случается, день не побывал в спортзале или не прошел свою дневную дистанцию — и я не в своей тарелке, зол на себя.
Владимир Морозов: А случается тебе немного выпивать? Ну, вина, пива?
Джимми Баттиста: У меня дома пиво бывает только, если я жду отца в гости. Раз в год на Рождество у нас на столе бутылка вина. Я никогда серьезно не выпивал. Дело в том, что в семье были алкоголики, дед был алкоголиком, дядя алкоголик. Я на них вдоволь насмотрелся и с детства решил не пить. Зато я в молодости ударился в другую крайность. Курил марихуану, баловался кокаином. Но довольно быстро завязал? Где брал деньги на наркоту? У моей жены семья владела большим бизнесом. Так что, деньги у нас водились. Но потом бизнес обанкротился.
Владимир Морозов: Джимми, твои предки родом из Латинской Америки? Помнится, до Фиделя Кастро диктатором на Кубе был твой однофамилец?
Джимми Баттиста: Нет. Мои предки Баттиста с двумя ТИ, это итальянская фамилия. У латиноамериканцев и у того президента одно Т. Мои предки — из Италии. Ты посмотри в Википедию, там с фамилией Баттиста и кардиналы, и писатели, и художники, и музыканты, кого только нет. Но мои Баттисты - из крестьян. Это по отцовской линии. А семья моей бабушки из России. Ее девичья фамилия... мне и не выговорить... А л е с к о в и ч. У ее матери фамилия была попроще - Козел. Они из под Минска. Крещена бабушка в русской православной цервки. Сколько ей лет? 93, нет, 97!
Владимир Морозов: Есть с кого брать пример долголетия. Тут у Джимми еще и преимущество, так как бабушка не занималась тяжелой атлетикой.
Джимми Баттиста: В старших классах я поднимал штангу. Но мне было все равно, сколько я там выжму. А теперь стал соревноваться сам с собой. Недавно лежа смог выжать 115 килограммов. Но последние недели из-за травмы больших весов не поднимаю. Делаю разные растяжки, играю с гантельками. Вот скоро на каникулы приедет из колледжа сын, будем заниматься вместе.
Владимир Морозов: Сын Николас, ему 21 год, учится на авиационного инженера. Занимается легкой атлетикой. Но главное его хобби — литература.
Джимми Баттиста: Сын книгу пишет. Вот только что прислал мне пятую главу. Это фантазия. В романе мой сын Николас в 35 лет становится самым молодым американским президентом. Он хочет сделать мир гораздо лучше, чтобы никаких войн не было. Герои книги - его школьные друзья. В книге он и меня вывел и мою жену. А члены кабинета президента — все его сокурсники. Так что, не забудь придти в книжный магазин, когда он будет подписывать свою книгу.
Владимир Морозов: На прощание Джимми крепко по-медвежьи обнимает меня. Эй, ты, бугай, протестую я, ты полегче, ребра мне не поломай.