Миллиард евро в день

На завершившемся в пятницу очередном саммите стран Европейского союза проект “Стратегии энергетической безопасности ЕС”, представленный месяц назад Еврокомиссией, прошел лишь “первое чтение”. Окончательные решения, как превращать регион в менее “энергетически уязвимый”, договорились принять не позже октября. ЕС импортирует более половины всех потребляемых им энергоносителей. А их общая стоимость уже сегодня превышает 1 млрд евро в день, составляя почти пятую часть всего европейского импорта.

По традиционным, углеводородным энергоносителям доля импорта составляет две трети и более общего их потребления в странах Европейского союза (ЕС). По данным Европейской комиссии, в 2012 году поставки из других стран обеспечили 88% спроса ЕС на нефть, 66% спроса на газ и 62% – на уголь.

Однако если импорт нефти или угля давно и глубоко диверсифицирован, как по поставщикам, так и по способам доставки, то с газом все иначе. Более того, объемы газового импорта в Европу, как ожидается, значительно вырастут уже в обозримом будущем.

Так, по прогноз, представленный в середине июня американской консалтинговой компанией Wood Mackenzie, специализирующейся на сырьевых рынках, предполагает, что уже к 2030 году объем импорта газа странами Евросоюза увеличится на 50% к нынешним уровням. Поэтому основные опасения ЕС (в части энергобезопасности) связаны именно с рынком газа.

НЕГИБКИЙ РЫНОК

В 2013 году 39% всего газового импорта в страны ЕС поступило из России, 34% – из Норвегии, 14% – из Алжира. При этом доля сжиженного природного газа на европейском рынке составляет ныне менее 20%, а в общем импорте – немногим более 20%, остальное приходится на газ “трубопроводный”.

Доля сжиженного газа на рынке Евросоюза через 5-6 лет может вырасти вдвое – до 40%.

Торговля газом началась задолго до появления промышленных технологий его сжижения, поэтому жесткая, “трубопроводная” связь между его поставщиками и потребителями сложилась исторически, напоминает исполнительный директор американской консалтинговой компании East European Gas Analysis Михаил Корчемкин. В свое время из газодобывающих стран как в рамках будущего ЕС (Нидерланды), так и за его пределами (Норвегия, СССР, Алжир или Ливия) были проложены в Европу газопроводы, по которым поставлялись большие объемы, эти поставки продолжаются и сейчас.

“Естественно, отказываться от уже созданной инфраструктуры не имеет никакого смысла, – продолжает Корчемкин, – поэтому сжиженный природный газ – это лишь дополнение к уже существующим поставкам газа трубопроводного”.

Однако по мере расширения рынка сжиженного природного газа весь газовый рынок мира будет постепенно превращаться из конгломерата региональных рынков, каким он является на сегодня, в единый, глобальный – такой, какими являются ныне рынки нефти или угля, соглашается руководитель отдела сырьевых рынков аналитического управления немецкого Commerzbank во Франкфурте Евгений Вайнберг. Стремительное развитие технологий сжижения газа во всем мире обеспечит появление и новых терминалов, и новых танкеров. “Лет через 10-15 рынки трубопроводного и сжиженного газа значительно сблизятся, ведь продукт-то – один и тот же, но в ближайшие 2-3 года этого не предвидится”.

Не только в прошлом, но и в обозримом будущем транспортировка газа останется самой большой проблемой этого рынка, продолжает Вайнберг. В отличие от рынков нефти или угля, давно ставших глобальными. В том числе – ввиду относительно безопасной транспортировки этих продуктов и ее дешевизны, если считать на единицу объема по всему миру, а также отсутствия, как правило, неких тарифов и квот в их торговле. Все это и приводит к тому, что и нефть, и уголь торгуются в разных регионах мира примерно по одной цене.

“Совершенно иная ситуация – на рынке газа, – поясняет Евгений Вайнберг. – Здесь и общих мощностей производства не хватает, и мощностей по сжижению газа, а главное – не решены, в той же мере, как с нефтью или углем, проблемы транспортировки по всему миру. Когда будет снят этот вопрос, а также создан прозрачный механизм определения мировых цен на сжиженный газ, весь газовый рынок и превратится в глобальный”.

ГАЗОВЫЙ РЕВЕРС

В представленном в конце мая Еврокомиссией проекте Стратегии энергетической безопасности ЕС особо отмечается важность такого фактора, как использование уже существующих европейских газопроводов, при необходимости, в обоих направлениях. Это особенно важно для тех стран, газовый импорт которых привязан к одному поставщику. Таких стран в ЕС шесть, напоминают эксперты Еврокомиссии: Финляндия, Словакия, Болгария, а также три страны Балтии. В четырех из них внутреннее потребление газа полностью зависит от поставок из России. Еще в пяти странах Евросоюза зависимость от российского газа, то есть поставок с востока на запад, составляет от 60 до 90%.

В целом перевод европейских газопроводов на реверсный, в случае необходимости, режим работы начали после “газовой войны” России и Украины в январе 2009 года, говорит Михаил Корчемкин. Тогда в очень трудном положении оказались многие страны Восточной Европы – такие как Словакия, Болгария или Чехия. Транзитные поставки газа из России через Украину прекратились, а возможностей компенсировать эти потери фактически не было.

“Тогда-то Евросоюз и решил принять меры по предотвращению таких ситуаций в будущем. И сегодня, даже при полной остановке поставок российского газа, эти страны Восточной Европы смогут получать какие-то минимальные, по крайней мере, объемы с запада, – продолжает Корчемкин. – Уже построены, в частности, газопроводные перемычки между Польшей и Чехией, между Венгрией и Чехией”.

ГАЗ СЖИЖЕННЫЙ

Мощности 20 нынешних европейских терминалов сжиженного природного газа (СПГ), позволяющих принимать газовые танкеры практически из любой точки мира, превышают 70% всех трубопроводных мощностей ЕС, что немало. Тем не менее, загружены они сегодня лишь на четверть. Главный фактор – нынешняя привлекательность для экспортеров рынков стран Азии, с их на треть более высокими, чем в Европе, ценами. Туда и устремляются основные экспортные мировые потоки СПГ.

Более того, из-за столь значимой разницы цен и в самой Европе растет реэкспорт сжиженного газа в Азию. Особенно заметные объемы СПГ, по данным Международного энергетического агентства, реэкспортировали такие страны, как Испания (здесь сосредоточены самые крупные на сегодня в Евросоюзе СПГ-мощности) или Бельгия, а также Франция и Португалия.

Газопровод "Северный поток", уже действующий, так и не получил для своего продолжения на суше права на полное исключение из требований "Третьего энергопакета" ЕС – в отличие от европейского проекта Nabucco, лишь обсуждаемого

Расширение доли сжиженного газа в общем его потреблении Европейская комиссия также считает для ЕС одним из главных факторов укрепления региональной энергобезопасности. По данным компании British Gas, общий объем этого импорта в Европу составил в прошлом году 48 млрд кубометров, став минимальным за последние 10 лет и вдвое меньшим пиковых объемов 2011 года – 90 млрд кубометров. Для сравнения, общий объем российского экспорта в страны Европы в 2013 году составил 174 млрд кубометров.

Ближайшие перспективы этого рынка в Европе будут во многом определяться двумя ключевыми факторами. Во-первых, Япония (крупнейший на сегодня в мире потребитель сжиженного газа – 40% общемирового) вновь намерена запустить свои атомные электростанции, остановленные после аварии весной 2011 года на АЭС “Фукусима”, вызванной сильнейшими землетрясением и цунами. Именно это вынудило резко нарастить импорт газа в страну, где атомные станции вырабатывали 30% всей электроэнергии.

“Теперь же этот газ “высвободится” и, скорее всего, попадет на рынок Европы, – полагает Михаил Корчемкин. – То есть я ожидаю повторения ситуации 2009-2010 годов, когда предложение сжиженного природного газа в Европе значительно превысило спрос на него“. Этот спрос, как следует из материалов Европейской комиссии, во многом определяется и таким фактором, как долгосрочные контракты европейских стран с тем же российским “Газпромом” на поставку газа по трубопроводам, базирующуюся на принципе “бери или плати”. И эта плата может оказаться заметно выше текущей цены на сжиженный газ, особенно летом.

Второй фактор – “сланцевая революция” в США, позволившая стране, ранее – одному из крупнейших в мире импортеров газа, всего за несколько лет свести объемы этого импорта к минимуму. А ведь именно в расчете на рынок Соединенных Штатов создавались недавно огромные новые мощности по сжижению газа в Катаре, крупнейшем в мире его экспортере, напоминает Евгений Вайнберг. Теперь же и этот газ может оказаться на европейском рынке. А еще через несколько лет США и сами начнут газ экспортировать. И хотя, как пока предполагается, основным рынком для американского газа станут страны Азии, немалые его объемы могут попасть и в Европу.

“В целом лет через 5-6 доля сжиженного газа на общем газовом рынке Европы может вырасти с нынешних менее 20% до чуть ли не 40%”, – прогнозирует Вайнберг.

ЮЖНЫЕ ПОТОКИ В ЕВРОПУ

В проекте Стратегии энергобезопасности Евросоюза, как и в итоговых документах нынешнего саммита ЕС, конкретные газопроводы региона не упоминаются вовсе – ни действующие, ни проектируемые. Речь идет лишь о необходимости расширения внутриевропейских сетей транспортировки энергоносителей, будь то линии электропередачи или трубопроводы.

Отсутствует в документах и какое-либо упоминание о “Южном потоке”, хотя именно этот российский проект экспорта газа в страны ЕС через Черное море, в обход Украины, оказывается ныне в фокусе противостояния России и Евросоюза в сфере энергетики.

Новое европейское законодательство в этой сфере, вступившее в полную силу весной 2012 года, так называемый “Третий энергопакет”, на соответствии требованиям которого для “Южного потока” настаивает сегодня Брюссель, предполагает два ключевых положения. Во-первых, компании-поставщики (в данном случае – газа) не могут одновременно являться и собственниками трубопроводов. Во-вторых, доступ к этим трубопроводам должны иметь и сторонние, конкурирующие поставщики.

Оба положения оспариваются российским “Газпромом”, который добивается от ЕС для “Южного потока” исключения из действующих правил. Подобного тому, которое уже было предоставлено собственно европейскому проекту Nabucco (будущие поставки газа из региона Каспия в ЕС через Турцию), а также его предполагаемому продолжению через Болгарию, Румынию и Венгрию – Nabucco West.

Хотя, как можно заключить из исследования британского Oxford Institute for Energy Studies, представленного весной прошлого года, фактически проект Nabucco примерно в той же мере не соответствует специальным требованиям “Третьего энергопакета”, дающим право претендовать на исключения, что и сам “Южный поток”.

Не получил права на такие исключения и уже реализованный европейский проект “Газпрома” – газопровод “Северный поток”, проложенный по дну Балтийского моря в Германию, в части своего продолжения на суше. Оно было предоставлено лишь газопроводу OPAL, проходящему с севера на юг через восточные регионы Германии. К нему на севере страны и подходит “Северный поток”. Но и здесь исключения были сделаны в отношении лишь половины мощностей трубы, вторую предполагается заполнять газом конкурирующих поставщиков.

Окончательное инвестиционное решение по всем участкам будущего “Южного потока” российский “Газпром” принял в ноябре 2012 года – уже после того, как вступил в силу европейский “Третий энергопакет”, напоминает Михаил Корчемкин. “То есть в Москве знали, в каких условиях будет действовать этот проект. Российская сторона, на мой взгляд, не откажется от строительства “Южного потока” ни при каких обстоятельствах – даже если придется предоставлять половину его мощностей другим производителям на аукционной основе”.

Самый простой выход на крайний случай – продавать газ на болгарской границе, рассуждает Корчемкин, за которой владельцем газа формально будет уже не “Газпром”.

Некая модификация “Южного потока” в случае необходимости представляется вполне реальной и нефтегазовому аналитику российской инвестиционной компании “Уралсиб Кэпитал” Алексею Кокину. Он допускает вариант, по которому управляться “Южный поток” будет неким независимым оператором, акционером которого, но уже – миноритарным, стал бы и сам “Газпром”. “Другое дело, как именно будут обеспечиваться поставки в эту трубу газа других поставщиков, – поясняет Кокин. – И к этому, на мой взгляд, сводится едва ли не самая большая проблема всего проекта”.

Евросоюз, не исключено, может устроить, например, чтобы по “Южному потоку” экспортировали свой газ, помимо “Газпрома”, как другие российские компании – будь то “Новатэк” или “Роснефть”, продолжает Алексей Кокин, так, возможно, и компании из региона Каспия – Азербайджана или Центральной Азии. “В этом случае, если “Газпрому” придется допустить к новому газопроводу других производителей, то, по крайней мере, это не потребует от него дополнительных инфраструктурных инвестиций – он использует уже существующую газотранспортную систему, не подсоединяя “Южный поток” к каким-то другим трубопроводам”.

“Газпром” вкладывает в проект, по сути, деньги своих акционеров, и ему крайне важно гарантировать окупаемость этих инвестиций, напоминает директор аналитической компании Small Letters в Москве Виталий Крюков. Поэтому логично предположить, что некая третья сторона, претендующая в будущем на доступ к новому газопроводу, сначала и неким образом участвует в его строительстве, принимая таким образом на себя часть инвестиционных рисков.

Но пока некие “независимые” поставщики никак не заявлены Еврокомиссией даже для той половины мощностей газопровода OPAL, которой не предоставлено исключение из общих правил “Третьего энергопакета”, и поэтому понять, как именно в Брюсселе представляют себе выделение “независимым” квот как для этой, уже существующей трубы, так и для будущего “Южного потока”, возможным не представляется, продолжает Крюков. “То есть общая квота в OPAL есть, хотя она никак не используется. Но, как мне представляется, учитывая, что “Южный поток” в принципе отвечает интересам и России, и Евросоюза, следует ожидать от сторон какого-то компромиссного решения”.

Окончательный вариант “Стратегии энергетической безопасности Европейского союза” предполагается теперь одобрить на саммите стран ЕС в октябре 2014 года.