Очередное повышение в России тарифов на услуги ЖКХ, проведенное с 1 июля, было значительно меньшим, чем за все последние годы. Его ограничили уровнем в 70% прошлогодней инфляции, и потому в среднем по стране рост коммунальных платежей, по оценкам Федеральной службы по тарифам, составил 4,2%. Однако на ближайшие три года от такой скидки власти недавно решили отказаться, и рост тарифов на тепло, электроэнергию, воду и газ будет ограничиваться “полной” инфляцией. По замыслам, это должно побудить компании сектора сокращать издержки – все прошлые годы именно они являлись базой для расчетов очередного повышения тарифов.
Регуляторы, по сути, отходят от ставшей привычной для ЖКХ схемы “издержки плюс”, предполагавшей, что очередные уровни тарифов рассчитываются, исходя из себестоимости услуг для компаний-поставщиков, а также определенной добавки к ней, которая была призвана обеспечить им хотя бы минимальный уровень инвестиций в собственное развитие. В ситуации замедления темпов экономического роста власти принимают меры по сдерживанию роста тарифов естественных монополий, который в последние годы опережал темпы инфляции, отмечает аналитик по электроэнергетике инвестиционной компании “АТОН” Илья Купреев. “Ситуация изменилась, и теперь, видимо, “потолком” для роста этих тарифов и можно считать текущие уровни инфляции”.
Если нет конкуренции, зачем стараться? Можно и тарифы повышать, и модернизацию не проводить, добиваясь, чтобы твои услуги становились не только лучше, но и дешевле
Потребителям такая схема может представляться, безусловно, выигрышной, однако в долгосрочной перспективе она вряд ли жизнеспособна, продолжает Купреев. Сектору остро необходимы механизмы привлечения инвестиций, а прямое ограничение динамики его тарифов, без привязки к инвестиционным программам компаний, уже лет через 5-7 может привести к новой деградации активов, повышению общего уровня их износа. “В итоге мы можем вернуться к ситуации, когда отрасли так же остро не хватает инвестиций, даже несмотря на относительно высокие тарифы".
Главным сдерживающим фактором для инвестиций в ЖКХ является даже не то, что тарифы в нем растут медленнее, чем ранее, а сам факт, что они по-прежнему жестко, директивно регулируются, полагает директор Института стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. Регулируются, в том числе, в зависимости от политической конъюнктуры. “Для инвесторов всегда остается загадкой, что же дальше намерены предпринять власти?”
В общей структуре потребительской корзины доля текущих расходов на оплату услуг ЖКХ составляет в России 10,8%, а в прошлом году – 11,1%
А в такой ситуации далеко уйти от схемы “затраты плюс” в отрасли вряд ли получится, продолжает Николаев: “Несмотря на любой аудиторский контроль регуляторов, компании всегда смогут так или иначе обосновать свои новые затраты, если это необходимо для повышения их тарифов. И такой механизм не исчезнет до тех пор, пока сохраняется сама система директивного тарифного регулирования. Они имманентно присущи друг другу”.
Но можно регулировать коммунальные тарифы иначе, уверен Николаев. Не государство их устанавливает, а сами компании. "А власти, со своей стороны, проверяют, не злоупотребили ли они при этом своим доминирующим положением на рынке? И если да, то компания получит такие штрафы, что повторять не станет, иначе – просто разорится".
УХОДЯЩАЯ ПОСЛЕДНЯЯ МИЛЯ
С 2014 года в российской электроэнергетике были отменены так называемые “договоры последней мили”, за счет которых крупные промышленные потребители традиционно субсидировали поставки электроэнергии населению. Такой механизм называется “перекрестным субсидированием”. Впрочем, отменены договоры были пока лишь для двух третей регионов страны, в остальных процесс затянется, в отдельных – вплоть до 2029 года.
Средний по стране реальный тариф на тепловую энергию оказывается сегодня на 15-20% ниже расчетного уровня “альтернативной котельной”. То есть при переходе на новую схему расчета средний российский тариф на тепло должен вырасти именно на эту величину
Эффект перекрестного субсидирования легко представить на сравнении тарифов для разных категорий потребителей, говорит аналитик по электроэнергетике из банка “ВТБ-Капитал” Михаил Растригин. Например, в Европе население платит за тот же объем электроэнергии в 2-3 раза больше, чем промышленные потребители, а в некоторых странах разница может достигать и 6 раз. Связано это со значительно большими затратами энергокомпаний на поставку энергии многочисленным конечным потребителям в жилом секторе, чем для многократно меньшего круга потребителей крупных.
В России же еще несколько лет назад все было наоборот: тарифы для населения оказывались в разы ниже, чем для промышленности, теперь же они примерно сравнялись, продолжает Расстригин.
Договор “последней мили” предусматривает передачу государством, в лице “Федеральной сетевой компании” (ФСК), небольших участков магистральных сетей в аренду местным структурам, Межрегиональным распределительным сетевым компаниям (МРСК). Таким образом в цепочке передачи электроэнергии от производителя конечному потребителю появлялось дополнительное звено, услуги которого и оплачивали крупные потребители, в них, собственно, не нуждавшиеся. Их “переплата” и обеспечивала перекрестное субсидирование.
Получается, что в расчете на один квадратный метр жилья жители этих российских городов платят за тепло практически столько же, сколько жители Хельсинки, хотя местные тарифы в три раза ниже финских, не говоря уже о разнице в доходах населения. И такая ситуация практически по всей стране
Теперь же в большинстве регионов они в основном освобождаются от этого бремени, получая необходимую им электроэнергию по сетям высокого напряжения напрямую от ФСК, а не через регионального посредника. Но в итоге оплачивать его услуги фактически станут малый бизнес и население, получающие электроэнергию по сетям среднего и низкого напряжения. Тем самым, которые крупные потребители не используют, но еще недавно частично оплачивали.
Отказ от “последней мили” ведет к заметному снижению тарифов для них, что особенно важно для таких энергоемких производств, как металлургия или нефтехимия, поясняет Илья Купреев. “Эффект же для населения и малого бизнеса будет обратным: тарифы для них будут повышаться более высокими темпами”.
Тем не менее, в целом объемы перекрестного субсидирования в отрасли пока остаются внушительными, добавляет Михаил Расстригин. Речь, по его словам, идет не только о кросс-субсидировании одних групп потребителей или отдельных регионов другими, но и о субсидировании электроэнергетикой в целом энергетики тепловой.
“АЛЬТЕРНАТИВНАЯ” КОТЕЛЬНАЯ
Теплоснабжение – базовая отрасль ЖКХ, на ее долю приходится более 60% всех коммунальных платежей, и это рынок объемом в 2,5% ВВП отмечал на недавней энергетической конференции в Москве, проведенной газетой “Ведомости”, генеральный директор компании “Фортум” (российское подразделение финской энергетической корпорации Fortum) Александр Чуваев.
В итоге мы можем вернуться к ситуации, когда отрасли так же остро не хватает инвестиций, несмотря на относительно высокие тарифы
Напомнив, что главная проблема отрасли – низкая эффективность, он сослался, в частности, на такие расчеты компании. В столице Финляндии Хельсинки тарифы на тепло примерно втрое выше, чем в сравнимых с ней по населению и климату городах России. Но в последних потребление тепла оказывается втрое большим, чем в Хельсинки.
Получается, что в расчете на один квадратный метр жилья жители этих российских городов платят за тепло практически столько же, сколько жители Хельсинки, хотя местные тарифы в три раза ниже финских, не говоря уже о разнице в доходах населения. “Такая ситуация практически по всей стране, – продолжал Чуваев, – и с этим надо что-то делать”.
Если в российской электроэнергетике уже функционирует, и вполне успешно, конкурентный рынок, то создать конкуренцию в энергетике тепловой, в силу ее специфики, гораздо сложнее, поясняет Михаил Расстригин: это возможно лишь в ограниченных масштабах и на ограниченных рынках, где фактически будут действовать либо монополии, либо олигополии. “Поэтому в теплоснабжении применяются иные методы регулирования, которые основаны, в частности, на конкуренции между системными производителями тепловой энергии – например, крупными региональными тепловыми электростанциями – и некими локальными ее поставщиками”.
Такой механизм не исчезнет до тех пор, пока сохраняется сама система директивного регулирования тарифов. Они имманентно друг другу присущи
Речь идет, в первую очередь, о так называемой “альтернативной котельной” – механизме, который предполагается внедрять в России уже в ближайшие месяцы. Это результат виртуальных расчетов, производимых по методикам, разработанным Министерством энергетики. Регулятор устанавливает некие ограничения как по росту тарифа на тепловую энергию, так и абсолютному его значению. И привязывает их к себестоимости ее производства на “локальном” источнике. “Условно, это может быть индивидуальный котел для квартиры, подъезда или всего жилого дома, – продолжает Расстригин, – и стоимость услуг “системного” поставщика тепла не может превышать его стоимости на таком “локальном” источнике”.
По оценкам Министерства энергетики, средний по стране реальный тариф на тепловую энергию оказывается сегодня на 15-20% ниже расчетного уровня “альтернативной котельной”, добавляет Илья Купреев. То есть при переходе на новую схему расчета средний российский тариф на тепло должен вырасти именно на эту величину.
В Европе население платит за тот же объем электроэнергии в 2-3 раза больше, чем промышленные потребители, а в некоторых странах разница может достигать и 6 раз
Хотя по регионам они сильно разнятся. Так, по оценкам компании “Фортум”, в 63% российских муниципалитетов действующий тариф на тепло превышает сегодня уровень “альтернативной котельной”, в остальных он ниже. Если так, то получается, что для большей части населения страны тарифы на тепловую энергию после внедрения новой схемы – теоретически – должны снизиться.
Этот переход будет постепенным, поясняет Илья Купреев: внедрять схему “альтернативной котельной”, начнут, скорее всего, с 2015 года, и в целом переход на нее займет 3-5 лет.
CАМООГРАНИЧИТЕЛЬ
Регулярное повышение тарифов на услуги ЖКХ неизменно ускоряло общий рост потребительских цен в стране, будучи их частью. За последние пять лет темпы роста тарифов замедлились более чем вдвое (по данным Росстата, с 20% в 2009 году до 9,6% – в 2013-ом). При этом годовая инфляция замедлилась менее чем в полтора раза (с 8,8% до 6,5%). Разрыв года нынешнего будет зависеть от фактического роста цен, который, в свою очередь, определит лимит роста тарифов ЖКХ в будущем году.
В общей структуре потребительской корзины доля текущих расходов на оплату услуг ЖКХ составляет в России 10,8%, а в прошлом году – 11,1%, поясняет главный экономист “Номос-Банка” Кирилл Тремасов. “При таком удельном весе тарифов на услуги ЖКХ их рост, скажем, на 5% добавляет к общим темпам потребительской инфляции примерно 0,5-0,6 процентного пункта”.
Эффект для населения и малого бизнеса будет обратным: тарифы для них будут повышаться более высокими темпами
Однако недавняя девальвация рубля породила новые инфляционные ожидания, став ключевым фактором ускорения инфляции в России в первом полугодии, продолжает Тремасов. А эти ожидания подталкивают компании, в том числе – работающие по регулируемым тарифам, к повышению своих цен. “Поэтому в целом волна инфляционных ожиданий может в перспективе привести к тому, что и регулируемые тарифы будут расти быстрее, чем заложено в нынешних планах правительства”.
Кроме того, сам рынок услуг ЖКХ, в его нынешнем виде, по-прежнему мало конкурентный, по-прежнему организации, их оказывающие, зачастую связаны с органами власти, добавляет Игорь Николаев. “А если нет конкуренции, зачем стараться? Можно и тарифы повышать, и модернизацию не проводить, добиваясь, чтобы твои услуги становились не только лучше, но и дешевле… Поэтому, хотя собственно уровень тарифов и имеет большое значение для инвестиционных планов компаний, работающих на рынке услуг ЖКХ, ключевую роль для стимулирования инвестиций в отрасли играет именно развитие в ней конкуренции”.