15 миллионов турок, по оценкам властей, живут в трущобах, нелегальных строениях, не отвечающих никаким строительным и санитарным нормам. Программа их ликвидации, объявленная правительством Реджепа Эрдогана, похоже, не достигла своей цели – зато породила некоторое количество "миллионеров из трущоб".
Десятилетняя Айше в ярких турецких шальварах каждый вечер танцует в стамбульском районе Таксим, где полным-полно иностранных туристов. Проходящие мимо щедро сыплют мелочь в ее карман. Некоторые кладут съестные припасы: помидоры, сыр, хлеб. Девочка не скрывает, что поесть удается нечасто. Говорит, что живет в Босфорских трущобах. Босфор делит город на Европейскую и Азиатскую часть. На живописных берегах богатые виллы соседствуют с хаотичным нагромождением ветхих построек, которые явно портят общий вид побережья. Айше живет в одном из таких домов:
У меня пятеро братьев и сестер, они не ходят в школу. Взрослые считают, что нам уроки ни к чему
– Я не умею писать. У меня пятеро братьев и сестер, они не ходят в школу. Взрослые считают, что нам уроки ни к чему. Каждое утро мои друзья отправляются на работу вместе с взрослыми. Собирают мусор, торгуют на улицах, а вечером играют в футбол, даже в плохую погоду. Они все хотят стать знаменитыми футболистами.
Семилетний Ахмет с самого рождения живет в стамбульских трущобах
В Геджеконду выросло не одно поколение. Эти нелегальные трущобы появились в начале пятидесятых, в годы индустриализации, когда крестьяне потянулись в города в поисках лучшей жизни. "Анатолийские земли покинули около двух миллионов турок, – пишет журналист Салахаддит Салат, – они принесли в большие города "арабески", народную музыку плача, которая выражала безысходность их жизни". У приезжих крестьян не было средств, чтобы арендовать хоть какое-то жилье. Дома строили из подручных средств, прямо у места работы. В ход шел асбест, автомобильные шины, обрывки картона, линолеум, металлические прутья. Первая стамбульская трущоба выросла в районе Зейтынбурну, в европейской части города, там, где до сих пор отовариваются российские торговцы-"челноки".
– Там открылись первые текстильные фабрики, где было много рабочих мест. Люди приезжали, им негде было жить. За одну ночь возводили нелегальное жилье. Собирали дом и крепили его к стене мечети. По закону власти не могли сносить любое строение, стоящее у священного места. Трущобы стали расти как грибы после дождя, и с ними ничего не могли поделать. Их прозвали "Гедже конду" – "дома, построенные за ночь", – рассказывает Салахаддит Салат.
Женщины в платках и длинных шальварах заняты приготовлением еды. В домах отсутствует газ и вода, а электричество воруют на соседней подстанции. Власти смотрят на это сквозь пальцы – виновных все равно не найти. Обитателям трущоб становится известно о предстоящем рейде еще до того, как сюда нагрянет полиция. По соображениям безопасности сюда неохотно ездят таксисты, которые высаживают пассажиров на полпути, как это было со мной, когда я отправилась в одну из таких трущоб в азиатской части Стамбула. Сорокалетняя Нилай живет здесь около двадцати лет вместе с мужем и сыном:
– Живем по старинке, закрытой общиной. Здесь нет супермаркетов и кредитных карт. Рассчитываемся наличными и знаем друг друга в лицо. Говорят, что наша экономика одна из самых бурно развивающихся в Европе. Это полная чушь.
Одно из строений в трущобах, готовое к сносу
Геджеконду – центр криминального мира. Здесь царят свои законы, правят некоронованные короли, которые контролируют стамбульские цветочные рынки, уличную проституцию и торговлю – в частности, продавцов мидий, любимого турками "фастфуда", который поедают прямо на остановках транспорта. Самые многочисленные жители этой общины – курды, приехавшие в поисках работы с юго-востока, где много лет продолжаются столкновения армии с боевиками запрещенной в Турции Рабочей партии Курдистана. Очевидно, поэтому на стенах зданий много надписей в защиту находящегося в тюрьме лидера партии Абдуллы Оджалана. "Жители трущоб говорят на особом сленге, смеси курдского и турецкого языков, который подчас трудно понять обычному горожанину", – говорит тридцатилетний Айдын.
Многие годами не могут найти работу. Нас поставили в такое положение, что мы вынуждены бросить честную жизнь и выживать, зарабатывая деньги незаконными способами
– Многие годами не могут найти работу. Нас поставили в такое положение, что мы вынуждены бросить честную жизнь и выживать, зарабатывая деньги незаконными способами. Многие вливаются в нелегальные организации, устраивают антиправительственные акции.
Правящая Партия справедливости, которую называют "защитницей бедных", отправляет в качестве гуманитарной помощи беднякам машины с углем, макаронами, бытовой техникой. Лидер партии, премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган обещает разрушить гетто, а на этом месте построить новые школы и дома. Правда, специалисты сомневаются в этом. По разным данным, всего по стране в трущобах проживают около пятнадцати миллионов человек. Проект закона об амнистии жителям нелегальных трущоб существует еще со времен Тансу Чиллер, бывшей в девяностых годах прошлого века премьер-министром Турции. Тогда она обещала переселенцам после сноса домов денежную компенсацию. Правда, власти долгое время не могли договориться с риелторами и застройщиками о цене квадратного метра жилья. Нынешний премьер Реджеп Эрдоган заявил, что решит эту проблему:
– Геджеконду обезображивают многие турецкие города. Это огромная проблема, которую власти пытаются решить на протяжении более пятидесяти лет. Построенные дома представляют опасность для жизни, во время землетрясения они развалятся как карточный домик. Мы не теряем надежды решить эту проблему. Мы разрушим трущобы и построим новый город, как это делали когда-то великий султан-завоеватель Мехмед Фатих и строитель Мимар Синан.
Мехтаб – одна из жительниц трущоб. Она зарабатывает на жизнь, прося подаяние
Эрдоган и вправду начал осуществлять "проект века" по сносу трущоб. За это Партия справедливости получила дополнительные голоса избирателей и осталась у власти на второй срок. Часть квартир, построенных на месте трущоб, разрешалось продать, а другую – заселить бедняками, которые лишились крыши над головой. Несмотря на то что новые дома располагались в самых престижных стамбульских районах, состоятельные граждане отказывались жить по соседству с нищими. Вскоре появились и первые жалобы со стороны переселенцев. Говорит один из новоселов:
– Мы не смогли там жить, вернее, выжить. Нам стали приходить непомерные счета, по сто и более долларов в месяц. Мать перестала пользоваться плитой и запрещала зажигать свет. Шикарная жизнь оказалась нам не по зубам.
Едва успев стать собственниками новых квартир, бедняки продавали или сдавали их в аренду
Едва успев стать собственниками новых квартир, бедняки продавали или сдавали их в аренду. Схожая ситуация сложилась не только в Стамбуле, но и по всей стране. Бывшие нищие становилась богачами, покубали дорогие безделушки и автомобили, вкладывали средства в сомнительные проекты. Начались спекуляции на рынке жилья. Строительные компании выселяли людей в никуда, а земли отдавали девелоперам. В знак протеста жители Сулукале, старейшей стамбульской трущобы, отказались покидать свои дома и создали одноименную политическую организацию. Они обвинили чиновников в разбазаривании бюджетных средств, заявив, что программа помощи бедноте – несбыточный миф, как и другие лозунги Партии справедливости. По их словам, власти отвернулись от бедных и занялись элитными жилищными проектами для арабских клиентов. В престижных стамбульских районах идет массовый снос старых зданий, стоимость квартиры в новостройках превышает миллион долларов и вряд ли будет по карману обитаталям Геджеконду.