Александр Генис:С тех пор, как стали известны номинации на Оскаров, началась новая жизнь у фильмов-счастливчиков. Среди таких картин - “Теория всего”, которая получила пять номинаций, включая главную - за лучший фильм. Сегодня об этой картине расскажет ведущий нашего “Кинообозрения” Андрей Загданский.
Андрей Загданский: Вы знаете, я не мог пропустить новую картину Джеймса Марша, которая называется «Теория всего».
Александр Генис: И я понимаю, почему: потому что Джеймс Марш - автор фильма «Человек на проволоке», который мы когда-то объявили фильмом года.
Андрей Загданский: Совершенно верно. Я до сих пор люблю этот фильм, у меня слеза набегает, когда герой этого фильма Филип Петит идет по проволоке между двумя «близнецами». Уже нет «близнецов», а кадр этот бессмертен. Между этим и предыдущим фильмом есть некоторая общность. И та, и другая картина сделаны по книге воспоминаний, в одном случае это автор воспоминаний тот самый канатоходец - Филип Петит, в другом случае это - жена Стивена Хокинг, которая написала книгу об их совместной жизни.
Александр Генис: Первая жена, что важно отметить.
Андрей Загданский: Итак, книги воспоминаний в обоих случаях, в обоих случаях экстраординарные человеческие судьбы — канатоходец и гений, калека, прикованный к креслу, человек, который не может говорить, а вещает знаменитым механическим голосом Стивена Хокинга, голосом компьютера, который генерирует речь. Человек, который написал книгу, широко известную за пределами научных кругов, «теорию всего», и который создал теорию всего.
Александр Генис: Но еще до этого он написал книгу «Краткая история времени», которая стала совершенно неожиданно бестселлером, она вышла на всех языках мира. Я ее прочитал сразу, как только она появилась, по-английски с большим трудом, потому что все эти концепции были очень странными и для нефизика трудно постижимые. Но поразительно, что ее прочитали все, ибо читать ее было лестно. Знаете, когда физики разговаривают с нормальными людьми, они обращаются с нами как с детьми, они говорят специальным языком, сюсюкая и хихикая. А Хокинг написал такую книгу, которая не унижала читателя-дилетанта. Думаю, что среди прочих достоинств именно этот тон сделал его книгу знаменитой.
Андрей Загданский: Более того, по этой книге был поставлен документальный фильм, знаменитая картина Эрола Мориса, другого моего любимого режиссера документального кино. То есть у Хокинга были вхождения в кино своими популярными теоретическими работами, которые имели широкое признание. Ведь концепция времени и Вселенной, мне кажется, должны быть интересны каждому интеллигентному, каждому образованному человеку.
Александр Генис: В связи с этим хочу процитировать замечательную фразу из нового фильма. Когда Хокинга спросили, чем он занимается, он ответил: «Я космолог». «А что такое космолог?». «Космология, - говорит он, - это религия для интеллигентных атеистов». Мне очень понравилась эта формула. Это - религия, потому что она объясняет начало начал, а без этого не может быть ни одной религии.
Андрей Загданский: Когда я посмотрел фильм, я взял его книгу «Теория всего» и начал ее перечитывать. Я ощутил , что, хотя мне далеко не все понятно, меня это волнует: в книге чувствуется “трепет первопричин”.
Александр Генис: Я тоже могу понять такое, потому что физики прикасаются к вещам, которыми обычно занимаются теологи. У этого феномена есть давние корни. Когда вьетнамская война зашла в тупик, то в Белый дом пригласили физиков-теоретиков, чтобы посоветоваться с ними. Политики решили, что может быть физики лучше знают, что делать. Ведь они ближе к фундаменту, к материи, ближе к истокам всего нашего знания. Конечно, ничего из этого не вышло, но история характерная.
Андрей Загданский: Я вспоминаю фразу Вагрича Бахчаняна по этому поводу. Он говорил, что я могу себе представить сумасшедшего художника или ученого, но не могу себе представить сумасшедшего политика. К сожалению, наверное, происходит как раз наоборот: среди политиков куда больше сумасшедших, чем среди ученых или даже художников. Тем не менее, возвращаемся к нашему фильму. Картина с первых же мгновений, первых минут показалась мне серьезным претендентом на «Оскара» в этом году.
Я боюсь, что ей не светит «Оскар» за лучший фильм, но тем не менее, она будет отмечена тем или иным образом. В картине очень многое получилось. Главное, принципиально главное, что получилось — это первая половина фильма, начало любовного романа, начало отношений между молодым Стивеном Хокингом, которого совершенно замечательно играет молодой английский актер Эдди Редмэйн, и его будущей женой Джейн, которую играет Фелисити Джонс, автором книги, по которой поставлен фильм. Отношения двух молодых очаровательных людей. Он - умный, талантливый, остроумный, блестящий, немного застенчивый, настоящий «ботаник», но в лучшем смысле этого слова, и она - очаровательная, милая, красивая, идеальная.
Александр Генис: Союза ума и красоты.
Андрей Загданский: Причем они так и знакомятся на вечеринке. Стандартный диалог, чем кто занимаются: он занимается наукой, она - искусством. Тонкость, скажем так, сентиментальный меч, который висит над первой половиной картины и делает первую половину картины столь интересной, столь драматичной, потому что мы знаем, чем эта идиллия закончится. Мы понимаем, что Стивен Хокинг обречен, он заболеет, его болезнь по-русский называется “боковой амиотрофический склероз”, его мышцы постепенно умирают, он теряет возможность двигаться, теряет возможность говорить, теряет возможность общаться с миром. Мы знаем, что он обречен. Эта обреченность, как всегда в любовной истории, как «Ромео и Джульетту», трагична. Мы смотрим фильм и понимаем, что дамоклов меч судьбы уже занесен над ними. Таким образом эта часть фильма драматически движется, захватывая нас.
При этом помимо остроумия, шарма и обаяния героев, очень важно, что мы понимаем: Стивен - фантастически одаренный человек. В картине есть один эпизод, который, признаюсь, подействовал на мою сентиментальную гланду очень сильно. У Стивена есть профессор в Кембридже (его играет замечательный актер Дэвид Тьюлис). Мы понимаем, что он относится к Стивену особым образом, и он ждет от него, когда же Стивен решится, какую тот выберет тему для диссертацию, о чем он будет писать свою принципиальную работу, а тот тянет, у него как-то не получается. И вот профессор говорит ему: «Идем со мной». Заводит его в специальную комнату, открывает эту комнату ключом, и они заходят внутрь. В этой комнате стоят старые приборы начала прошлого века. Он говорит: «Походи, подумай здесь». И уходя, говорит ему: «Когда будешь уходить, закроешь дверь на ключ». То есть мы понимаем, что это особое место, особая комната — это музей.
Александр Генис: Или храм.
Андрей Загданский: Здесь была создана первая модель атома. Здесь гений прикоснулся к человеку. Учитель дает понять молодому юноше Стивену Хогингу: ты принадлежишь к этому кругу, это для тебя, ты здесь равный. Для тех, кто знает хоть чуть-чуть о физике, хоть чуть-чуть понимает в этом вопросе, это - восхитительный, большего эмоционального воздействия эпизод. Мы понимаем, что Хокин уже избран уже.
Первая половина картины легкая, очаровательная, тревожная, потому что мы понимаем, что произойдет. А дальше происходит, к сожалению, обрыв в сентиментальность. К сожалению, слишком много музыки, слишком много форсированной драмы. Сложность судьбы и обстоятельств, рассказаны, увы, на уровне клише. Это меня оттолкнуло и огорчило в конце фильма.
Александр Генис: Это при том, что актер, который играет Хогинга, совершил подвиг, настоящий актерский подвиг. Он интересно рассказывал, как работал над этим фильмом, лишь однажды встретившись с самим Хокингом, провел с ним три часа, за это время Хокинг сказал ровно две фразы. Говорить им было не о чем, тем более, что - это мучительный процесс говорения с Хокингом, беседу с Хокингом не так просто вести. После этого актер занялся медициной, он изучил поведение 40 пациентов. Нанял учителя танцев, который учил его двигаться так, как двигается больной этой болезнью. Затем нарисовал себе диаграмму телесного распада Хокинга, то есть он знал, в какой день что у него отмирает. На площадке каждый раз, когда ему надо было ждать съемок следующего эпизода, он сидел неподвижно, как будто сам был парализован. Он попытался сделать все, чтобы именно физически войти в роль. Когда будут давать «Оскара», Академия это не забудут, потому что он один из явных претендентов.
Андрей Загданский: Это не забудут, и это действительно настоящий актерский подвиг. Актеры часто совершают подвиги. Я вспоминаю, что покойный Анатолий Солоницын, который играл Андрея Рублева у Тарковского, для того, чтобы озвучить свои первые реплики после того, как он отказался от обета молчания, шарфом сдавливал себе горло, чтобы звучать как человек, который давно не говорил. Люди, которые стояли рядом, говорили, что жутко было смотреть, какой мукой дается ему каждое слово.
Александр Генис: Это то, что ненавидел в кино Феллини. Когда он брал актеров на работу, они тоже пытались действовать таким образом, как вы описываете. Он говорил про Сазерленда, игравшего в “Казанове”: “Я взял кота, чтобы он играл кота, а Дональд все время спрашивает меня, что я должен чувствовать в каждом эпизоде”.
Андрей Загданский: Вам близок Феллини.
Александр Генис: О, да.
Андрей Загданский: Я восхищаюсь Феллини, но тем не менее, должен сказать, что необязательно великие достижения совершаются лишь в том поле, в котором творил Феллини.
Александр Генис: Я понимаю и беру свои слова обратно.
Андрей Загданский: Нет, не берите, я согласен и с тем, и с другим. Так или иначе, для молодого актера роль Хокинга - подвиг, это абсолютная экранная убедительность. Поверьте мне, что «Оскар» за лучшую мужскую роль будет решаться между двумя актерами — между Хоффманом, который сыграл свою последнюю роль в триллере «Самый опасный человек», который мы обсуждали в прошлом году с вами, и между Эдди Рейдмэйном, который сыграл Стивена Хокинга.
Александр Генис: Об этом фильме критики пишут противоречивые рецензии. С одной стороны, как вы и сказали, все хвалят убедительность этого фильма, но говорят, что зрителю непонятно, кто, собственно, такой Хокинг. Они не показали его за работой. Я понимаю — почему. Следить за тем, как ученый думает — это все равно, что смотреть, как трава растет. Но все-таки непонятно: получается, что герой знаменит тем, что он заболел. Если бы он не заболел, то не был бы и знаменит.
Я понимаю, перед какой сложной задачей стоял режиссер, но жаль, что он пошел по простому пути: преодоление физического недуга — любимое развлечение Голливуда. Я давно считаю, что надо было американцам экранизировать «Как закалялась сталь», ведь это чисто голливудская история. Ну и второе: мне, конечно, гораздо интереснее не любовные отношения, а гений Хокинга и смерть его тела.
Андрей Загданский: Но вы понимаете, что драма в том, что он уходит от жены.
Александр Генис: Да, конечно. Он уходит к своей медсестре. И все же, когда Хокинг узнает о том, что обречен, он задает первый вопрос, который его мучает больше всего: затронет ли эта болезнь мозг? Ему говорят — не затронет. Он говорит: «С этим я могу жить». Дальше начинается преобразование Хокинга в «Голову профессора Доуэля» - это книжка, которая в детстве меня преследовала, я всегда боялся этой книги, с тех пор, как мне было еще пять лет. Это же образ нашего времени: человек, чей блестящий мозг заключен в темницу тела. Является ли он еще человеком, что это за существо? В сущности, это образ человека, пересаженного в компьютер. Химера, которая постоянно поставляет для фантастики сюжеты. Хокинг — а это главный сегодня физик, это сегодняшний Альберт Эйнштейн, - является метафорой нашего времени.
Андрей Загданский: Но я смотрю на это дело не с ужасом, для меня это - не «Голова профессора Доуэля», а наоборот я думаю о других людях, у которых нет такой возможности. Я думаю о десятках, сотнях талантливых людей, которые пойманы, как в западне в своем покалеченном теле, и они не не находят реализации для своего разума. Хокингу повезло в каком-то смысле, если это слово приемлемо в данном случае, что он заболел уже сложившимся физиком, он уже получил те необходимые знания и тот необходимый багаж информации, который позволял его мозгу оперировать самостоятельно.
Александр Генис: Именно отсюда хеппи-энд. Кончается фильм его афоризмом: что пока человек жив, есть надежда. Он показывает как в самых отчаянных ситуациях может состояться счастливая жизнь. Именно это делает фильм таким духоподъемным.
Андрей Загданский: Более того, сохраняется мужское обаяние, мужской шарм, а он исключительно обонятельный, остроумный, привлекательный человек, и это в таком состоянии, в таком теле — поразительно.
Александр Генис: Когда Хокинг посмотрел фильм, то заметил: «В общем-то правда». Более того, он сказал, что когда смотрел на экран, то иногда ему казалось, что он глядит в зеркало.
Андрей Загданский: Резюме: со всеми моими замечаниями и поправками я должен сказать, что с легким сердцем рекомендую этот фильм, в нем действительно есть это страшное тяжелое слово - духоподъемность.