В Омской области - день траура по погибшим военным. В ночь на понедельник в поселке Светлый под Омском обрушилась часть казармы 242-го учебного центра ВДВ. Погибли 23 призывника, еще 19 военнослужащих пострадали, извлечены из-под завалов 42 человека – лестничные пролеты всех четырех этажей здания обрушились после отбоя. Всего в казарме было 337 человек, из 3-го учебного парашютно-десантного батальона. Возбуждено уголовное дело по статьям "Халатность", "Нарушение правил безопасности при ведении строительных работ", "Превышение должностных полномочий".
В Министерстве обороны обещали расследовать причины трагедии, следователи – проверить, не были ли допущены ошибки при ремонте. Владимир Маркин, официальный представитель Следственного комитета России, заявил о том, что среди прочих рассматривается версия о нарушениях в ходе ремонта здания. Построено оно было в 1975 году, капитальный ремонт проводили в 2013 году. "Могу сказать, что все лица, причастные в той или иной степени к этой трагедии, независимо от должностей, которые занимают, и заслуг будут привлечены к уголовной ответственности и понесут заслуженное наказание", – сказал Маркин. Дело передано в Военное следственное управление СК.
Табличка на воротах 242-го учебного центра ВДВ в Омской области
Речь идет о ремонте казармы в 2013 году, который проводила компания "РемЭксСтрой" по договору с Федеральным агентством специального строительства (Спецстроем). В декабре был подписан протокол об эксплуатации с учетом ряда мелких замечаний вроде трещин в шпаклевке, сообщили в Спецстрое "РИА-Новостям": "Претенциозная работа с компанией-подрядчиком ООО "РемЭксСтрой" продолжается до сих пор". Официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков заявил, что договор субподряда компания, зарегистрированная в Нижнем Новгороде, выиграла в результате конкурса: "В казарме, в которой произошло обрушение секции, был проведен ремонт инженерных сетей, полов, кровли и заменены окна. Работы по перепланировке данной казармы в ходе ремонта не проводились". Известно, что здание не было газифицировано.
По данным СМИ, к ремонту привлекались алко- и наркозависимые, проходившие реабилитацию. Они выполняли работы бесплатно, не имели соответствующей квалификации и, более того, работали без планов и чертежей, об этом прессе рассказал житель Омска Владимир Настыченко, принимавший участие в строительстве: "Внутри выносились стены – несущие или не несущие, я не знаю, – и ставились каркасы из гипсокартона. При этом никакого усиления им не придавали". По его данным, те же люди участвовали в строительстве соседних зданий. На работу, по словам Настыченко, принимал экс-сотрудник МВД Павел Зиновьев. Издание "СуперОмск" пишет, что в открытом доступе есть данные лишь об одном бывшем сотруднике МВД с таким именем в Омской области: он был фигурантом уголовного дела по двум статьям "Умышленное причинение легкого вреда здоровью потерпевшего" и "Мошенничество", за что получил в наказание обязательные работы, а в деле о краже в крупном размере и вовсе был оправдан. Министр обороны Сергей Шойгу поручил проверить все объекты военного назначения в военном городе Светлое.
Юрист "Фонда борьбы с коррупцией" Любовь Соболь
Юрист "Фонда борьбы с коррупцией" (ФБК) Любовь Соболь в июне опубликовала расследование о том, как Министерство обороны заключает госконтракты на ремонт военных зданий. В нем речь идет о контракте, не имеющем отношения к омской казарме, но ярко демонстрирующем, как происходят подобного рода госзакупки. Контракт был заключен в декабре 2014 года на 2015–2017 годы, а ремонт казармы проводился в 2013–2014 году. Организация "Главное управление обустройства войск" получила контракт на 27 миллиардов рублей без тендеров и конкурсов – распоряжением Дмитрия Медведева. ФБК добился того, что Антимонопольная служба признала такую госзакупку незаконной, и по закону теперь чиновники должны понести ответственность, а контракт должен быть расторгнут. Любовь Соболь не исключает, что ремонт омской казармы проводился в таких же условиях – в результате коррупционной сделки с Минобороны, выполнение которой невозможно проследить и проконтролировать, потому что большая часть информации по таким госзакупках засекречена, что тоже противоречит законам:
Ответ Любови Соболь из Министерства обороны. Скриншот из блога Любови Соболь
– Контракт был заключен на незаконных основаниях с компанией, которая подведомственна Минобороны и победила без торгов, без проведения официального конкурса. Контракт был просто отдан ей как единственному поставщику. Сделано это было незаконно, потому что есть закрытый перечень случаев, когда компания может получить контракт как единственный поставщик. И никаких оснований в данном случае нет. Мы обжаловали эту закупку в Антимонопольной службе. Антимонопольная служба согласилась с нами и подтвердила, что оснований для заключения данного государственного контракта именно с этой компаний не было, т. е. эта компания была отобрана незаконно. В дальнейшем госконтракт должен быть отменен, либо должны быть предприняты какие-то другие действия для того, чтобы он, грубо говоря, вступил в юридическую силу.
Распоряжение Д.Медведева. Скриншот из блога Любови Соболь
Госконтракт был заключен на строительство, реконструкцию и капитальный ремонт объектов казарменного жилищного фонды: казармы, медицинские части, части тылового назначения, различные учебные здания и сооружения, которые располагаются в военных городах Минобороны. Мы увидели, что госконтракт на 27 миллиардов на строительные работы был заключен с нарушением закона и отдан своей фирме. Соответственно, есть большие основания полагать, что он и исполнен будет с ненадлежащим качеством, а контролировать это будет очень сложно, потому что данные этого госконтракта большей частью засекречены. Ни одна компания, которая могла бы выполнить такие работы, не была допущена к этим торгам. То есть условия выполнения этих работ в настоящий момент неизвестны. Общественникам проверить их очень тяжело. Мы пытаемся хотя бы добиться раскрытия положенной по закону информации, которая не содержится на официальном сайте, через суд, прокуратуру и ФАС.
Разрушенные лестничные пролеты
– Ремонт казармы в Омске производился в 2013–2014 годах. К вашему расследованию он дела никакого не имеет. Этот госконтракт был заключен в декабре 2014 года. И компания, получившая контракт – "Главное управление обустройства войск". Вам известно, раньше подобные работы также ей поручали? Госконтракты заключались также с компаний, подведомственной Минобороны?
Качество они не контролируют. При этом большую маржу оставляют себе, а субподрядчикам дают работы за какие-то минимальные деньги с минимальным качеством, чтобы бюджетные деньги распилить или своровать на строительстве при госзаказе
– Естественно, были какие-то госконтракты, но сведения также большей частью засекречены и находятся под грифом "государственная тайна". Мы сейчас будем проверять эту информацию, изучать данные по предыдущим годам, будем расследовать, что было с договорами по этой части под Омском. Судя по другим делам, компании, которые незаконно выигрывают данные контракты от Минобороны, отдают работы дальше на субподряд. И проконтролировать, какие работы были выполнены непосредственно федеральным подрядчиком, какие были отданы на субподряд, кому они отданы на субподряд и каким образом проводились эти работы, с каким качеством, в какие сроки, кто именно проводил эти работы, выяснить общественникам просто невозможно. Такая существует практика для госзаказов. Эта информация закрыта.
Сейчас в СМИ есть данные о том, что работы выполнялись людьми, проходившими курс реабилитации от алко- и наркозависимости. Проверить или опровергнуть эту информацию очень трудно. Кто конкретно выполнял работы на конкретном объекте, проверить зачастую нельзя. Качество они не контролируют. При этом большую маржу оставляют себе, а субподрядчикам дают работы за какие-то минимальные деньги с минимальным качеством, чтобы бюджетные деньги распилить или своровать на строительстве при госзаказе. Мы ждем публичных сведений и объявлений о том, как будет проведена проверка непосредственно строительных и ремонтных работах, которые проводились под Омском. Потому что именно эту информацию могут получить правоохранительные органы. Они ее специально закрывают, эта схема увода бюджетных средств через субподрядные организации достаточно распространена, к сожалению, в российском госзаказе. И отследить концы практически невозможно.
– В строительной практике существуют ограничения по набору работников, всем известно о том, что нелегалов сгоняют на работы за небольшие деньги. Какова ситуация с наркозависимыми?
Я не удивлюсь, если в этой ситуации сыграла решающую роль коррупционная составляющая чиновников Минобороны. Именно из-за них в итоге пострадали люди
– Сведения источников СМИ, естественно, надо проверять. Но строительство – достаточно регламентированная сфера. Лишь бы кто работать там не может. Если, действительно, там работали люди, не имеющие требуемой квалификации, не обладающие опытом, не имеющие проектного плана, у них не было даже чертежей, то это нарушение всех градостроительных норм и правил, нарушение Градостроительного кодекса. Все эти нормы предписывают четкие требования к тому, кто и как должен выполнять работы. Также есть четкие положения о том, что организация, которая допущена до строительных работ, должна обладать свидетельством о СРО, "саморегулируемых организациях", на проведение именно таких работ. Работники должны обладать также требуемой квалификацией. И за нарушение полагаются штрафы, неустойки, вплоть до расторжения контракта. Поэтому сейчас все эти сведения о том, кто проводил конкретные работы, каким образом проводились, была ли документация, прошла ли она госэкспертизу и т. д., должны быть у Минобороны. И сейчас должна быть проведена проверка правоохранительными органами.
– Вы говорите о том, что должно быть по закону, обычно же в России судят подчиненных. Вы верите в то, что в этой ситуации сейчас получится добиться должного расследования?
– Я уверена, что мы должны требовать, чтобы было проведено качественное независимое расследование, чтобы были публично сообщены результаты о том, кто и как вел эти строительные работы. Очевидцы сообщали о том, что такие же работы проводились и на других объектах. Никто не застрахован от того, что в другом месте не произойдет то же самое. Поэтому если сейчас не будут сделаны выводы, то, к сожалению, в дальнейшем последствий аналогичного характера будет трудно избежать. Общество должно требовать независимого расследования, наказания виновных.
Госконтракт, который я приводила в пример, как раз свидетельствует о том, что работы, которые идут на десятки миллиардов рублей, которые заключались непосредственно Минобороны, – а это высший уровень федеральной исполнительной власти, – идут с нарушением закона. Что же говорить о чиновниках снизу, которые должны соблюдать законы, которые видят, что вся система работает по каким-то своим правилам? Им приходится просто подстраиваться. Надо смотреть, выделялось ли требуемое финансирование и где оно оседало. Я не удивлюсь, что привлекали алко- и наркозависимых людей именно из-за того, что хотели сэкономить бюджетные средства – если это правда. Эти бюджетные средства были выделены, но они ушли в другом направлении. И я не удивлюсь, если в этой ситуации сыграла решающую роль коррупционная составляющая чиновников Минобороны. Именно из-за них в итоге пострадали люди.