Империя и тюрьма Гайдамака

Аркадий Гайдамак решил "расплатиться по счетам" и добровольно сел в тюрьму. Миллиардер без родины устал от судьбы Агасфера, не найдя "свою" страну ни в России, ни в Израиле, ни во Франции, ни в Анголе.

Последнее событие, связанное с Гайдамаком: в ноябре 2015 года он добровольно явился в жандармерию парижского региона Иль-де-Франс и был помещен под стражу. "Мой клиент начал новый этап в жизни и решил расплатиться по счетам с французским правосудием. Он хочет снова стать обычным субъектом права во Франции", – сообщил его адвокат Патрик Клюгман агентству AFP.

Что это за "счета"? В апреле 2011 года Гайдамак был заочно осужден на три года тюрьмы и выплату 325 тысяч евро штрафа за мошенничество с налогами по делу "Анголагейта" – незаконных поставок оружия в Анголу. А первый вердикт Гайдамаку и другому ключевому фигуранту Пьеру Фалькону был вынесен в Париже в конце октября 2009 года. Тогда их приговорили к шести годам каждого за незаконную торговлю оружием, коррупцию и уклонение от уплаты налогов. По данным следствия, с 1993 по 1998 год, когда в Анголе шла гражданская война, Гайдамак и Фалькон от имени словацкой компании ZTS-Osos продали правящему режиму 420 танков, 12 вертолетов, шесть военных кораблей и сотни тысяч снарядов и противопехотных мин. Это все была техника, оставшаяся от советских воинских частей в странах Варшавского договора. Общая сумма контрактов составила 791 миллион долларов, из которых 185 миллионов, по данным следствия, получил Гайдамак.

Ранее Гайдамак утверждал, что никогда не участвовал в поставках военного оборудования, и что к этому причастны исключительно российские госкомпании. Дело "Анголагейта" Гайдамак называл "чистой политикой", связывая его с попытками политически раздавить сенатора, бывшего главу МВД Франции Шарля Паскуа, который имел большие шансы выиграть президентские выборы 2002 года. Паскуа тогда приговорили к году тюрьмы.

Вообще, судьба и фигура Аркадия Гайдамака дают обильную пищу для размышлений. С одной стороны, он идеально вписывается в давно сложившиеся представления о русском олигархе: человек с огромным состоянием неясного происхождения, за ним – шлейф скандалов и расследований. Проще говоря, международный аферист, авантюрист. С другой стороны, есть обстоятельства, не позволяющие рассуждать о нем исключительно в этих категориях.

Первые успехи филателиста

Аркадий Гайдамак родился в Москве 8 апреля 1952 года в семье, как принято было говорить, простых советских служащих. С 18 лет, по его собственным словам, стал задумываться о том, чтобы уехать за границу. В 19 лет репатриировался в Израиль, где полгода прожил в сельскохозяйственном поселении, кибуце. Был чернорабочим на птицеферме и впоследствии в кругу друзей вспоминал, как "этими руками ловил курей".

В поисках лучшей доли устроился палубным матросом на либерийский нефтяной танкер. Впереди по курсу была главная заветная цель – Франция. "Париж, французская история меня увлекали, – рассказал Гайдамак в интервью "Ведомостям" в 2009 году. – Я знал хорошо французский еще в Москве, собирал марки, а вся филателистическая литература издается на французском языке".

Когда судно пришло в Марсель, Гайдамак отпросился у боцмана на берег, добрался до железнодорожного вокзала, познакомился с группой французских солдат и, смешавшись с ними, доехал на поезде в Париж без билета. Здесь нанялся в бригаду маляров – выходцев из СССР, войдя в бизнес по продаже отремонтированных квартир. Накопив денег на учебу, поступил в инженерный техникум, который окончил с дипломом связиста.

А затем Гайдамак начал зарабатывать на жизнь техническими переводами для Renault. Дело это делал быстро и, судя по всему, качественно, получал по 100 долларов за страницу. Вскоре у него появилось большое количество клиентов. Гайдамак стал нанимать других переводчиков и в 1974 году организовал в Париже переводческое бюро, занимавшееся, среди прочего, обслуживанием иностранных делегаций.

"Первые серьезные деньги Аркаша сделал именно в этом бюро, – говорит давний знакомый бизнесмена, адвокат Александр Добровинский. – Тогда индустрии перевода во Франции как таковой не существовало: этим занимались одиночки. Аркадий сообразил, что можно разделить перевод на части и раздать разным людям: это увеличит скорость работы, снизит для заказчика расходы на поиск переводчиков. В итоге он очень быстро "подмял" под себя большую часть рынка".

Основными клиентами фирмы Гайдамака были крупные западноевропейские компании, поставлявшие в СССР промышленное оборудование, а также представители советских государственных и общественных структур. В это время из СССР начали приходить серьезные заказы. Французским предприятиям требовались переводчики для работы над ними. На одном из таких проектов – поставке в Советский Союз одношовных труб и оборудования для газопроводов – бюро Гайдамака и поднялось.

В 1978 году Гайдамак купил свою первую квартиру в Париже, в 17-м округе, на Вилла Обле. Чуть позже – еще одну, в курортном городке Довиль. В 1982 году его бюро открыло филиал в Канаде, а обороты компании достигли десятков миллионов франков. "Державшийся скромно в первые пятнадцать лет проживания, он внезапно без явных причин стал жить на широкую ногу, – гласит справка французской полиции о Гайдамаке. – Деятельность этого лица во Франции никак не объясняет то богатство, которое он демонстрирует. Все компании, в которых он участвовал, объявлены неплатежеспособными по решению суда".

В 1987 году Гайдамак переключился с переводческого бизнеса на торговые операции с СССР. Он стал трейдером: покупал в Советском Союзе металл, уголь и нефть и продавал их на Запад. Жил при этом не в Москве, а в Лондоне и Париже, где у него не было бизнеса, но была недвижимость. Его годовые обороты исчислялись десятками миллионов, но уже не франков, а долларов, при этом доход от каждой сделки составлял 20 процентов.

Немыслимо быстрый взлет Гайдамака часто объясняют его тесными отношениями с КГБ и французской контрразведкой DST. О том, что предприниматель был агентом последней и что это подтверждает ряд секретных документов, в интервью Le Figaro в свое время заявил Шарль Паскуа.

У Александра Добровинского иной взгляд на сей счет:

"Связи бюро Гайдамака с разведкой, на мой взгляд, – ерунда, на самом деле все проще. Крупные компании предпочитали работать с переводческим бюро Гайдамака из чисто практических соображений: им было проще подписать с ним контракт на 200 переводов, чем нанимать и контролировать 200 фрилансеров. Контракт с Гайдамаком всегда подписывал кто-то из руководства компании, речь как-никак шла о приличных деньгах. Так Аркадий достаточно быстро перезнакомился с директорами французских компаний, которые работали в СССР. И как только появилась возможность делать бизнес с Союзом, он свои знакомства, без сомнения, использовал".

Ангольский благодетель

Торговля с Союзом продолжалась до 1992 года, когда на горизонте возник новый партнер: Ангола. Эта богатая нефтью, алмазами и советскими военными советниками страна закупила у Гайдамака крупную партию нефтяного оборудования. Поставки оплатили черным золотом. Еще несколько сделок такого рода принесли Гайдамаку связи в высшем руководстве страны, пост советника ангольского МИДа и местное гражданство. По словам самого бизнесмена, ангольский паспорт он получил после того, как предоставил правительству товарный кредит в 70 миллионов долларов.

В прессе отмечалось, что Гайдамак помог руководству Анголы решить две крупные проблемы – урегулировать долг перед Россией и обойти эмбарго на поставки вооружений, введенное ООН как раз в 1992 году.

Ангола к тому времени увязла в гражданской войне, начавшейся еще в 1975-м, но с новой силой вспыхнувшей в 1992-м, после того как в стране состоялись выборы, которые одна из противоборствующих группировок, УНИТА, проиграла, а другая, МПЛА, выиграла. Лидер МПЛА, Савимби, заявил, что результаты были сфальсифицированы, хотя выборы проводились под международным наблюдением, и продолжил гражданскую войну. Несмотря на победу, УНИТА и ее лидер, президент Анголы душ Сантуш, не чувствовали себя комфортно: на протяжении всех предыдущих лет войны колоссальную помощь УНИТА оказывал Советский Союз, который к 1992 году уже прекратил свое существование. В марте 1993-го душ Сантуш послал личное письмо президенту Франции Миттерану, в котором просил его о помощи. И Миттеран решил помочь бывшей советской марионетке. Франции нужен был доступ к ангольской нефти.

Сделка ZTS-Osos и Brenco по поставке российской военной техники в Анголу. Документы расследования Global Witness "Вся президентская рать"

Свои услуги Франсуа Миттерану – через его сына Жана-Кристофа Миттерана, советника по африканским делам при президенте, – предложил предприниматель Пьер Фалькон, возглавлявший группу компаний под общим "зонтиком" Brenco International. Идея состояла в том, что за французские кредиты, на которые закупалось оружие, правительство Анголы должно было расплатиться поставками нефти и нефтяными концессиями. Связи Гайдамака в российских кругах, видимо, и определили успех миссии Фалькона. Дело происходило поздней осенью 1993 года, когда Россия приходила в себя после расстрела Белого дома, а министр обороны Павел Грачев вместе с командующим Западной группой войск Бурлаковым уже готовили грандиозную распродажу современной техники Западной группы войск.

Годы спустя, в уже цитировавшемся интервью "Ведомостям", Гайдамак утверждал, что в России он закупал для Анголы грузовики и транспортные самолеты, ни о каком военном оборудовании речи не было. "Моя роль заключалась в продаже нефтяных гарантий и оплате госпредприятиям поставленного оборудования. Финансовые потоки госорганизаций шли через банк BNP Paribas, который в течение 1993–1995 годов не заметил каких-либо нарушений... Нефть продавал только Glencore (швейцарская компания. – Э.Г.) по долгосрочным контрактам. Glencore обеспечивал мне финансирование через французские банки".

Когда вспыхнул скандал – а произошло это в 2000 году, на арест Гайдамака в январе 2001-го был выписан ордер за номером 0019292016. Но бизнесмен успел перебраться в Израиль.

Одновременно высшим должностным лицам Анголы стал сильно досаждать судья-следователь кантона Женева Даниэль Дево. Он расследовал параллельный сюжет – схему продажи за бесценок ангольского долга России. Часть прибыли от реализации этой схемы поступила на счета членов ангольского правительства в швейцарских банках. По оценке Дево, в ходе расчетов по выплате задолженности имело место хищение в сумме 614 миллионов долларов.

Предыстория такова. В октябре 1996 года появилось постановление правительства России, предписывающее заключить с Анголой соглашение "о реструктуризации задолженности по государственным и коммерческим кредитам, предоставленным бывшим СССР Республике Ангола". Хотя Россия тогда еще не вошла в Парижский клуб, Анголе была предоставлена скидка в 70 процентов с суммы долга, что соответствовало международным "нормам списания" для таких должников, и льготный период до середины 2001 года. После окончания этого периода Ангола должна была начинать платежи с тем, чтобы до 2016 года погасить весь свой оставшийся после списания 70 процентов долг.

Тот факт, что обязательства Анголы оформлялись в виде векселей, то есть ликвидных ценных бумаг, заставляет предположить одно: с самого начала инициаторы сделки имели планы по их быстрому выкупу у российского правительства, не дожидаясь не то что бы 2016 года, но даже окончания льготного периода. И такой покупатель моментально объявился – зарегистрированная на острове Мэн офшорная фирма Abalone Investment Limited, учредителями которой были Гайдамак и Фалькон. Под предложение сразу выкупить все векселя Анголы российское правительство предоставило скидку в 50 процентов, надеясь за 5,5 миллиарда долларов получить в итоге 750 миллионов долларов. Часть векселей была действительно выкуплена, но затем Гайдамак стал просить новых отсрочек при сохранении прежних скидок.

В 2004 году Гайдамак отправил правительству душ Сантуша письмо, в котором сообщил, что все средства были получены и, таким образом, долг Луанды перед Москвой считается погашенным. Однако, как отмечается в докладе некоммерческой организации Corruption Watch UK, на самом деле Россия не получила выплаты по последним восьми векселям.

Самый правоверный из иудеев

В Израиле Гайдамак попытался не просто начать новую жизнь, но заявить о себе на всю Землю обетованную. Однако его восприняли как чужака, несмотря на полученное еще в 1972 году гражданство. Такие, невесть откуда взявшиеся "денежные мешки" традиционно вызывают в Израиле недоверие и пристальное внимание правоохранительных органов.

В 2006 году во время Ливанской войны Гайдамак обустроил для беженцев с севера страны огромный лагерь на берегу моря; когда палестинцы начали обстреливать южный город Сдерот, он отправил его жителей на курорты Эйлата; за счет Гайдамака построили огромный корпус в одной из больниц; он стал президентом баскетбольного клуба "Апоэль"... Все это раздражало власти. Многие чиновники заявляли: этот человек пытается подмять собой государство. Гайдамак смиренно отвечал: я просто делаю все, что могу.

Ко всему прочему, он позиционировал себя как правоверный иудей и защитник религии. Так, однажды Гайдамак пообещал, что выкупит долю в крупнейшей в стране сети некошерных магазинов и уберет с их полок все, что не соответствует нормам кашрута – свода правил, касающихся питания.

Апофеозом в борьбе Гайдамака за симпатии израильской улицы можно считать приобретение иерусалимского футбольного клуба "Бейтар", чьи болельщики известны как отъявленные тиффози. На следующий день после сделки новый владелец был на первых полосах всех газет, по иерусалимским улицам за ним шла толпа фанатов "Бейтара" в фирменных шарфах, которые скандировали по-русски: "Аркадий, дорогой, ты нам отец родной!"

Гайдамак рассчитывал в конечном итоге обратить этот пиаровский триумф в политическую победу. Его движение "Социальная справедливость" шло на парламентские выборы, а сам предприниматель, взявший в 1998 году имя Арье Бар-Лев, метил на пост мэра Иерусалима. Голосование в декабре 2008 года обернулось унижением: за Гайдамака проголосовали лишь 3,6 процента избирателей. Испытав страшное разочарование, бизнесмен вскоре после выборов покинул свою виллу в Кейсарии и отправился в Москву.

Ценитель русского ампира

От количества проектов, в которых участвовал Гайдамак, прежде всего на постсоветском пространстве, голова идет кругом. К середине 2000-х он уже был миллиардером. В его активе была фирма "Агросоюз" (шесть птицефабрик в России) и ОАО "Мелеузовские минеральные удобрения" в Башкирии, комбинат по добыче урана в Казахстане, компания "Казфосфат", сельскохозяйственный холдинг Terra Verde и множество других предприятий.

С мая 2005-го по май 2009 года он возглавлял Конгресс еврейских религиозных организаций и объединений в России.

В период с 2007-го по апрель 2009 года был владельцем медиахолдинга "Объединенные Медиа", в состав которого входили радиостанции "Кино FM", Business FM, газета Business and Financial Markets и интернет-портал "Лента.ру".

Гайдамак играл заметную роль в банковском бизнесе, одно время возглавлял совет директоров банка "Российский кредит", входил в совет директоров банка "Москва". В конце 2007 года газета Maariv сообщила, что Гайдамак строит в Тель-Авиве тринадцатиэтажное здание для посольства России. Но главный шаг к всероссийской известности он сделал в 2005 году, купив газету "Московские новости".

"Для меня было неважно, купить ли известную газету, спортивный клуб или торговый знак, важно было создать статус человека, чье мнение обращало бы на себя внимание, – откровенничал Гайдамак в интервью "Коммерсанту" в 2005-м. – Получить своего рода трибуну. А газета – это инструмент для привлечения внимания населения. Был бы это слон из зоопарка, которого я бы водил по улицам, или дирижабль с надписью "Гайдамак – хороший человек", который висел бы постоянно над Москвой, или газета "Московские новости" – это все одно и то же".

Но не заладилось дело с "Московскими новостями": газета теряла аудиторию, репутацию и рентабельность, а с 1 января 2008-го перестала выходить. "Это наше российское народное достояние", – заявил Гайдамак, пообещал перезапустить издание, после чего закрыл редакцию.

Коллекция "Кашмир" ювелирного дома Gaydamak

Дети Гайдамака пошли по его бизнес-стопам. Его родившиеся в Париже дочери Катя и Соня с 2009 года развивают собственный ювелирный бренд Gaydamak (ранее Prive), представленный в 22 торговых точках в Европе, США, Гонконге и на Ближнем Востоке. Сын Александр в 2005-м купил футбольный клуб "Портсмут" и сейчас живет в Лондоне, куда был вынужден перебраться в 2010 году. По данным израильской газеты Maariv, годом ранее по требованию предпринимателя Йосефа Тройма, еще в 2003-м подавшего иск к Аркадию Гайдамаку, окружной суд Тель-Авива наложил арест на объекты недвижимости, которые, по словам Александра Гайдамака, являются его собственностью. Речь шла о вилле в Герцлии и квартире в элитном районе Тель-Авива общей стоимостью 57 миллионов шекелей (около 15 миллионов долларов).

Семья Гайдамака всегда держалась подальше от телекамер. Прежде всего это относится к супруге Ирине, которая рядом с Аркадием с середины 1970-х. "Я познакомился с Гайдамаком в 1976 году, когда уехал из СССР, – вспоминает Александр Добровинский. – Перед отъездом друзья свели меня с родителями Ирины, и они попросили передать ей сервиз Ломоносовского фарфорового завода. Как только я приехал в Париж, сразу пошел его отдавать. Этот сервиз до сих пор жив и стоит у Иры. Нет только одной чашки, которую я все же грохнул по дороге. Ирина до сих пор в шутку вспоминает мне об этом".

Упоминает Добровинский и о собранной Гайдамаком во Франции "дивной коллекции русского ампира". В 2000 году ее владелец выпустил книгу "Русский ампир". Сам он говорит: "Мне кажется, что ампир – это самый естественный стиль для человека. Ни в одном другом стиле нет такого внимания к предметам быта, среди которых, собственно, и протекает жизнь человека".

Между тем его, Гайдамака, жизнь неизменно протекала среди совсем другого "антуража" – нефти, оружия, урана, минеральных удобрений, куриных тушек, наконец, ценной секретной информации. В откровенном романе Юлия Дубова о русском бизнесе, "Большая пайка", звучит мысль, что энергия больших денег и масштабных возможностей диктует свои правила игры и не может не менять людей. Эффективно лишь то, что приносит капитал. Отсюда – стратегия и тактика: мораль вторична, ее истребляют, как сорную траву на поле чудес. Законы большого бизнеса становятся над принципами этики, размывают границы дозволенного.

Деньги как конечная цель – это не про Гайдамака. Для него всегда был важен процесс – чтобы что-то происходило, двигалось, вертелось, создавалось. Но проблема в том, что, чем стремительнее он шел к новым горизонтам, тем очевиднее он входил в конфликт с обществом и государством. Интересы государства, этой самодовлеющей силы, и интересы предпринимателя Гайдамака, тоже самодовлеющей силы, последовательно разошлись во Франции, в Израиле, в России.