В парижском издательстве "Галлимар" вышла книга "Террор во Франции. Генезис французского джихада", автор которой Жиль Кепель – один из крупнейших в мире арабистов, специалист по истории и социологии ислама.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Семен Мирский рассказывает о книге Жиля Кепеля в программе "Культурный дневник"
Книга открывается факсимиле коммюнике, опубликованного группировкой "Исламский джихад во Франции" по стопам имевшего место 13 ноября 2015 года нападения на концертный зал "Батаклан", двух взрывов вблизи центрального стадиона Парижа и обстрела террас двух парижских кафе – терактов, вызвавших гибель 130 человек. Число раненых составило 352 человека, причем 99 из этого числа – тяжелораненые.
Коммюнике написано на арабском языке и сопровождается переводом на французский. Оно содержит несколько цитат из Корана, выбранных, точнее, надерганных из священной книги мусульман в надежде убедить простаков в оправданности действий убийц. "Именем Аллаха, милостивого и милосердного!" Далее: выдержка из 59-й суры Корана: "Они (предавшие) выйдут [к вам], а они думали, что их крепости им помогут [защитят, что они не понесут ответа за содеянное], но Господь пришел к ним оттуда, откуда они не ожидали. Аллах пришел к ним оттуда, откуда они не рассчитывали, и вверг в их сердца страх".
Вот как авторы коммюнике определяют выбор мишеней, по которым были нанесены удары шахидов-смертников:
"Париж, столица мерзостей и перверсий, несущая знамя крестоносцев Европы. Стадион, на котором шел матч команд Франции и Германии, двух стран-крестоносцев, а также концертный зал Батаклан, в котором собрались сотни идолопоклонников, участников праздника извращенцев".
Поместив это коммюнике в качестве преамбулы к своей книге "Террор во Франции. Генезис исламского джихада", Жиль Кепель соблюдает на протяжении всех 320 страниц книги трезвый, как подобает ученому такого класса, сдержанный тон. Вы не найдете здесь ни гневных инвектив, ни эмоциональных всплесков.
Итак, чем же отличаются террористические акты, совершенные в общей сложности восемью джихадистами в Париже в пятницу, 13 ноября 2015 года, от актов террора прежних лет? Ответ Жиля Кепеля:
Если акты террора, совершенные в марте 2012 года Мохаммедом Мера в Тулузе и Монтабане, были прежде всего направлены против евреев, военнослужащих и полицейских, выходцев из семей, исповедующих ислам, в которых джихадисты видят "отступников", а также против журналистов, обвиняемых в "исламофобии", то акты террора, совершенные в ноябре 2015-го, имели другие цели, А именно: автоматный огонь по террасам кафе, находящихся в кварталах со значительным мусульманским населением, использование поясов со взрывчаткой, ставили перед собой целью вызвать на европейском континенте войну всех против всех, подготовить почву к установлению халифата в регионе, который джихадисты считают так называемым "мягким подбрюшьем Европы...
Помимо страха, посеянного террором такого масштаба, джихадисты намерены создать ситуацию, при которой общество, расколотое на анклавы противостоящих друг другу конфессий, рухнет и, так сказать, "созреет" для начала гражданской войны.
Жиль Кепель не принимает гипотезу, согласно которой джихадисты добьются своего и повергнут Францию, а также другие страны Европы, в пламя гражданской войны. Он критикует заявление, сделанное президентом Франции Олландом через два дня после описанных событий, когда на пленарной сессии парламента президент заявил: "Акты, совершенные в пятницу вечером в Париже, являются актами войны, и они – дело рук армии джихадистов", воюющей против нас, воюющей потому, что Франция – это страна свободы, ибо Франция – родина прав человека".
Вот как расценивает Жиль Кепель процитированное заявление французского президента:
Используя никогда ранее не использовавшееся выражение "армия джихадистов", подразумевающее наличие настоящего государства, президент Франции, как это ни странно, действует на руку концепции организации, именующей себя "Даиш", то есть "Исламское государство". Борьба против организации ИГИЛ, "Исламское государство в Сирии и Ираке", требует, разумеется, участия в боевых действиях воинских подразделений, включая военную авиацию и флот. Но борьба против терроризма на территории Франции и Бельгии – это прежде всего задача полиции.
Итак, кто же они такие, эти самые французские джихадисты, выходцы из мусульманских семей во втором и третьем поколении, родившиеся и выросшие во Франции?
Жиль Кепель предлагает масштабную картину явления, сочетающую социологические обобщения с анализом отдельных случаев, конкретных судеб отдельно взятых джихадистов. Вот человек по имени Мехди Неммуш, совершивший в мае 2014 года нападение на Еврейский музей в Брюсселе, жертвами которого пали четыре человека.
Неммуш, родившийся в городе Рубе на севере Франции в семье выходцев из Алжира в 1985 году, начал свою "карьеру" с мелких краж, за которыми последовал угон машин, избиение учительницы, налеты на магазины и ограбления с применением оружия. Путь от уголовника к джихадисту пролегает через тюрьму, в которой молодые люди, под влиянием самозваных "имамов", становятся жертвами промывания мозгов и радикализации. До нападения на Еврейский музей в Брюсселе Мехди Неммуш провел в тюрьме в общей сложности 5 лет, а после освобождения успел повоевать в Сирии и Ливане.
Существуют бесчисленные свидетельства о французских тюрьмах как рассадниках джихадизма. Жиль Кепель конкретно прослеживает судьбу двух братьев, членов "группировки Бют-Шомон" в 19-м квартале Парижа. Братья Редуан и Бубакер Аль-Хаким очень рано, еще в 2003 году, стали членами радикальной группировки, и Редуан отправился воевать в Ирак, где за несколько дней до своей гибели он встретил корреспондента RTL, которому дал интервью. Жиль Кепель приводит выдержку, дающую представление о мире рядового джихадиста:
Я родился в 19-м квартале Парижа. Мы убьем всех, кто хочет убить ислам! Всем парням из 19-го квартала я говорю: приезжайте сюда, приезжайте делать джихад, защищать ислам. Американцы воюют против нас самолетами, а мы им говорим: "Идите сюда с оружием в руках, и мы вас всех уничтожим за два часа". Все американцы – голубые, все они клоуны, ничтожества. Я нахожусь на первой линии фронта и готов взорвать сам себя. Бум! Бум! Мы убьем всех американцев. Мы моджахеды! Мы хотим смерти! Мы хотим в рай!
Через несколько дней после разговора с корреспондентом RTL Редуан Аль-Хаким оказался в этом самом "раю", а его брат Бубакер Аль-Хаким, отбыв срок заключения во французской тюрьме, перебрался в Тунис, где участвовал в убийстве либерального парламентария Сиди Бузида, ключевой фигуры "арабской весны", начавшейся, как известно, именно в Тунисе. По словам Бубакера Аль-Хакима, он собственноручно всадил в Сиди Бузида 10 пуль.
В размещенном в интернете информационном бюллетене "Дабик", публикации ИГИЛа, Бубакер Аль-Хаким пишет:
В тюрьме было тяжело. Неверные нас унижали, но в то же время тюрьма была для нас воротами, стоя в которых мы могли взывать к Аллаху и объяснять молодым заключенным пути, ведущие к Нему. Сегодня я обращаюсь к моим братьям во Франции и говорю им: не утруждайте себя выбором мишени, убивайте первых попавшихся, ибо все неверные, находящиеся там, – это и есть мишени. Очень скоро – с помощью Аллаха – вы увидите знамя Исламского государства, которое будет развеваться над Елисейским дворцом. Очень скоро мы будем продавать жен и детей неверных на базарах Исламского государства.
Одна из самых интересных глав книги Жиля Кепеля, озаглавленная "Диалектика джихадизма", посвящена перемене стратегии радикального ислама за годы, прошедшие со времени ударов по "башням-близнецам" в Нью-Йорке и по другим зданиям на территории США 11 сентября 2001 года. "Стратегия Усамы бен Ладена, – пишет автор – заключалась в нанесении ударов по американским мишеням, с тем чтобы убедить мусульман в том, что Соединенные Штаты – это не более чем колосс на глиняных ногах".
Но главный стратег "Аль-Каиды" Абу Монсаб аль-Сури пришел к выводу, что удары по далеким целям, какими были нью-йоркские башни-близнецы, имели всего лишь ограниченный эффект и не привели к массовой мобилизации в мусульманском мире. Вывод, к которому пришел аль-Сури, таков: так называемая "вертикальная модель" джихада, с верхушкой пирамиды в лице Усамы бен Ладена, себя не оправдала, и ей на смену должна прийти модель горизонтальная, а именно: систематическое нанесение ударов по ближним целям, по кварталам европейских городов со смешанным населением, с наличием крупных мусульманских анклавов.
Вот что пишет о новой стратегии исламского джихада Жиль Кепель:
Удары по Америке были, по мнению аль-Сури, всего лишь проявлением высокомерия и гордыни Усамы бен Ладена, опьяненного отражением собственной персоны в средствах массовой информации. Эти удары послужили предлогом для уничтожения инфраструктуры "Аль-Каиды" тогдашним президентом Соединенных Штатов Джорджем Бушем.
А целью новой стратегии джихада является подготовка гражданской войны в Европе, опираясь на те элементы из среды мусульманской молодежи, которые плохо интегрированы, не находят себе места в обществе, и как раз их следует индоктринировать, обучить военному делу на ближнем поле боя. Именно эта новая стратегия должна, по замыслу аль-Сури, привести в конечном итоге к распаду западного общества, за которым последует триумф джихадизма. Отрицая централизованную "вертикаль террора", которую он называет "ленинской моделью", аль-Сури предлагает свою модель, которую он формулирует словами "Низам ля Танзим, что переводится как "Система, а не Организация".
Организаторы терактов во Франции
Жиль Кепель отводит особое место представителям коренного французского населения, принявшим ислам. По его подсчетам, один из трех или четырех джихадистов, воюющих сегодня в Сирии и в других странах Ближнего и Среднего Востока, – это неофиты, перешедшие в магометанство.
Автор книги проследил путь в Сирию двух братьев, Николя и Жана-Даниэля Бон, родившихся в предместье Тулузы, мать которых, военнослужащая в чине сержанта, сама воспитывала двух сыновей. Николя и Жану-Даниэлю школа давалась с трудом, профессиональное будущее представлялось туманным, и вот в какой-то момент общий друг познакомил их с действующим в районе Тулузы имамом Абдулилахом, он же "белый шейх".
В марте 2013 года братья Бон, уведомив своих ближних, что они отправляются на отдых в Таиланд, летят в Испанию, а уже оттуда добираются до Сирии. По прибытии на место назначения старший из братьев, Николя, которого отныне зовут Абу Абдель Рахман, записывает на видеокассету обращение к молодым французам, текст которого мы находим в книге:
Я являюсь вашим братом в Аллахе. Я француз, мой отец и моя мать – оба французы, но они атеисты, они не имеют религии. Аллах вел меня по этому пути, и три года назад я принял ислам. Я призываю вас, братья мои, присоединиться к нам в этом краю, в Леванте, который благословил Аллах. Джихад, который мы ведем в Сирии, является обязанностью каждого мусульманина.
А в заключение я хочу обратиться к господину Франсуа Олланду. – О, Франсуа Олланд, прими и ты ислам, спаси свою душу от адского огня, откажись от твоих еврейских и американских союзников! Отзови свои войска из Мали, прекрати войну против мусульман и против ислама, так как Аллах велик, а вы все совсем маленькие!
Автор книги приводит любопытную деталь, касающуюся прямого обращения Абу Абдель Рахмана, которого раньше звали Николя Бон, к президенту Франции Олланду. "Этот призыв, – пишет Жиль Кепель, – имеет долгую историю и традицию. Всякий раз, когда армия одного из мусульманских государств встречалась на поле боя с армией чужого вероисповедания, мусульманский военачальник обращался к полководцу противостоящей армии с призывом принять ислам, что, разумеется, подразумевало капитуляцию другой стороны..."
Жиль Кепель далек от недооценки смертоносного потенциала исламского джихада вообще и его французского филиала в частности. Но всей своей книгой, своим скрупулезным анализом причин и следствий, анализом исторической перспективы автор говорит читателю то, что считает главным. Да, Франции брошен вызов, и она готова этот вызов принять. Джихадисты – не первые, кто думает, что либерализм, толерантность, открытость есть признаки слабости открытого. До джихадистов той же иллюзией тешили себя коммунисты и нацисты, и мы знаем, чем это кончилось. Всё это так. Но времена предстоят суровые.