Объем экономики России в 2016 году сократится на 1,9%, а численность бедного населения увеличится еще на 1,1 млн человек. Такие оценки содержатся в очередном прогнозе Всемирного банка, представленном 6 апреля. Свой предыдущий, январский прогноз темпов экономического спада в России в нынешнем году (0,7%) эксперты банка, таким образом, ухудшили сразу почти в три раза, исходя из динамики цен на нефть. На 2017 год они прогнозируют возобновление экономического роста, но лишь на 1,1%, отмечая при этом, что “среднесрочный прогноз для России будет и впредь определяться в основном ценами на сырье”. Такой среднесрочный прогноз и представил несколько дней назад исследовательский институт “Центр развития” Высшей школы экономики в Москве. Он охватывает период с 2016 по 2020 год и предусматривает два сценария - как низких, так и более высоких цен на нефть.
Первый исходит из того, что цены на российскую нефть сорта Urals в течение всех пяти лет в среднем сохраняются на уровне 35 долларов за баррель. Второй сценарий - их повышение до 45 долларов уже в 2016 году с последующей стабилизацией на уровне 50 долларов за баррель в 2017-2020 годах.
Однако оба варианта предполагают, по сути, возврат экономики России (по общему объему ВВП) к 2020 году лишь на уровни 2010-2011 годов. Разница лишь в том, как следует из прогноза, что в первом случае ее объем составит 93% от уровня 2014 года, а во втором - 95%. То есть оба варианта показывают, что экономика фактически оказывается отброшенной сразу на 10 лет назад!..
Оба варианта крайне неблагоприятны для экономики - особенно в кризис, как сегодня в России.
Следует ли считать такое развитие событий лишь продолжением тенденции, возникшей еще в 2013 году - когда и нефть стоила 110 долларов, и никаких санкций не было, однако рост экономики России начал резко замедляться? “И да, и нет”, - отмечает один из авторов прогноза, ведущий эксперт “Центра развития” Николай Кондрашов:
- С одной стороны, нынешний кризис является структурным, то есть он обусловлен фундаментальной неспособностью российской экономики расти. Даже при стабильных ценах на нефть ей трудно расти быстрее, чем на 1% в год, а это очень-очень мало, особенно если учесть, что Россия - развивающаяся страна, а не развитая. С другой стороны, нынешний кризис еще и конъюнктурный: упали цены на нефть, и, соответственно, падают инвестиции, розничная торговля, а еще и государственный спрос. Это проявляется в том, сам объем ВВП снижается. То есть возникает двойной эффект: из-за структурных ограничений сама траектория экономического роста становится очень пологой, и рост на 1% в год для нас фактически оказывается новой нормой. При этом еще упали цены на нефть, и были введены санкции. В результате эта траектория еще и снизилась. И, действительно, отчасти те проблемы, с которыми мы сталкиваемся ныне, проявлялись уже и в 2013 году, и в 2014-м, и до этого…
Как заметила недавно ваша коллега по Высшей школе экономики - директор Института социальной политики Лилия Овчарова - в интервью в связи с данными Росстата о том, что в 2015 году в России количество граждан страны с доходами ниже прожиточного минимума превысило 19 млн человек, увеличившись всего за год сразу на 20% - "бедность – это в первую очередь проблема отсутствия экономического роста и лишь во вторую – пособий и выплат"... Если продолжить эту логику, но опираясь уже на ваши прогнозы, количество таких россиян в ближайшие 4-5 лет будет только увеличиваться, пусть и меньшими темпами, чем в 2015 году. Тогда их стало сразу на 3 млн больше, чем было годом ранее, а на 2016 год Всемирный банк, например, прогнозирует, что численность населения с доходами ниже прожиточного минимума увеличится еще на 1,1 млн человек. И общий уровень бедности в России повысится таким образом с 13,4% до 14,2%...
- Экономический застой крайне негативно отражается на благосостоянии именно наименее обеспеченных граждан. И таким людям в ближайшие пять лет будет очень тяжело, пока экономика будет адаптироваться к более низким ценам на нефть, если они, конечно, останутся такими низкими. Но если даже эти цены и повысятся - до 50 или 70 долларов за баррель, в экономике только из-за этого мало что изменится: качественно это будет примерно то же самое, что и при 35 долларах. Действительно, сокращать бедность мешает то, что экономика растет очень-очень медленно – имеются в виду долгосрочные темпы роста - около 1% в год. При этом происходят всплески инфляции из-за девальвации рубля. Они не столь сильно бьют по экономическому росту, сколько по малоимущим. Поэтому именно бедные слои населения ощутили на себе нынешний кризис гораздо сильнее, чем экономика в целом! В 2015 году объем экономики сократился на 3,7%, тогда как среднегодовая инфляция составила почти 16%. То есть основной удар этого кризиса пришелся прежде всего на население, экономика в целом пострадала не так сильно.
Получается, деньги будут выделяться отдельным компаниям и предприятиям, принадлежащим, как правило, известным всем собственникам, а страдать будет экономика в целом.
При нефти по 35 долларов за баррель, судя по вашим оценкам, реальные зарплаты в России к 2020 году всего лишь вернутся на уровень 2010-го. При нефти по 50 долларов - на уровень 2012-го. Стало быть, и восстановления внутреннего спроса ждать особо не приходится... Тем не менее, вы прогнозируете возобновление роста объемов розничной торговли – либо в 2017-ом, либо в 2019 году, в зависимости от варианта… За счет чего?
- Оба наших сценария предполагают, что к 2019 году дефицит федерального бюджета постепенно сократится до 1% ВВП (в 2016 году, по закону о бюджете -– 3%, по экспертным прогнозам – до 5-6% - РС). То есть негативный вклад бюджетной “консолидации” будет убывать, а ситуация с зарплатами - улучшаться. При этом снижается инфляция, что очень важно. Оба этих фактора позволят стабилизировать к тому времени динамику как зарплат, так и частного потребления. А при нефти по 50 долларов – даже говорить о возобновлении небольшого, скромного его роста. Мы исходим также из того, что при нефти по 50 долларов власти начнут индексировать зарплаты бюджетников. Наконец, не стоит забывать, что пока в экономике не случается неких новых шоков, зарплата всегда чуть-чуть растет.
Поэтому здесь не подходят те рецепты, о которых обычно говорят, ссылаясь на политику “количественного смягчения” в США или в Евросоюзе.
Если не высокие цены на нефть (которых, скорее, ждать не стоит) и не усиленные расходы бюджета (как было, например, после кризиса 2008-2009 годов) - какие еще источники стимулирования внутреннего спроса в российской экономике остаются? Если вообще...
- Проблема текущей ситуации в российской экономике, когда резко упали цены на нефть, в том, что все источники, скажем так, кратковременного восстановления роста спроса, по большому счету, исчерпаны. И фактически единственным подходящим для нее рецептом являются структурные реформы. Это и начало настоящей борьбы с коррупцией, и защита прав собственников, и повышение эффективности исполнительной власти, и тому подобное… Других рецептов уже не видно.
При низких ценах на нефть два первых фактора проявятся точно. Хотя вред от них может быть меньшим. Тогда как политический фактор потенциально может оказаться гораздо более опасным.
При "нефти-35", по вашим прогнозам, обменный курс составит в среднем примерно 73,5 рубля за доллар, при "нефти-50" - 60-65 рублей за доллар. Это - при условии сохранения нынешней, относительно жесткой кредитно-денежной политики Центрального банка? Или прогноз допускает и заметное ее ослабление, которое выразится, скажем, в существенном снижении Банком процентных ставок?
- Нет, подобных сценариев мы не рассматривали, поскольку их гораздо сложнее просчитывать. Но мы можем сказать в целом, что снижение процентных ставок весьма негативно отразится на российской экономике, и без того склонной к ускорению инфляции при любом то основании, а также к сильному оттоку капитала. Поэтому здесь не подходят те рецепты, о которых обычно говорят, ссылаясь на политику “количественного смягчения” в США или в Евросоюзе. Там стараются преодолеть падение цен, ускорить инфляцию до нормы. Тогда как в России, наоборот, пытаются до нормы ее замедлить. Поэтому снижение процентных ставок, на наш взгляд, резко повышает риски макроэкономической дестабилизации – и сразу, если это начнется, и в среднесрочной перспективе. И вернуть российскую экономику к более-менее устойчивому состоянию будет потом очень и очень непросто.
Нынешний кризис является структурным, то есть он обусловлен фундаментальной неспособностью российской экономики расти.
Основным экономическим риском для обоих сценариев вы называете новое падение цен на нефть. Что от самой России фактически никак не зависит... Основными же политическими рисками вы считаете два - повышение налогов, а также дополнительную денежную эмиссию для покрытия дефицита госбюджета. Имеются в виду налоги на бизнес? Или не только?
- Мы говорим не только о прямых налогах на бизнес – скажем, налоге на прибыль компаний, но и о косвенных налогах – будь то акцизы или НДС. Тех, при повышении которых нагрузка целиком ложится на потребителя. Оба варианта крайне неблагоприятны для экономики - особенно в кризис, и особенно в условиях такой депрессивной инвестиционной среды, как ныне в России. Повышение налогов на бизнес приведет к тому, что многие просто не выдержат и закроются, что, в свою очередь, приведет к оттоку капитала, а значит - к ослаблению рубля и ускорению инфляции. Плюс - подорвет долгосрочный экономический рост. Повышение же косвенных налогов ускорит инфляцию еще больше, означая фактически, что бюджет напрямую будет брать деньги у населения. Обе меры ухудшат спрос в экономике, лишь затруднив ее выход из рецессии.
Всплески инфляции из-за девальвации рубля не столь сильно бьют по экономическому росту, сколько по малоимущим.
Теперь - о рисках печатания денег "под дефицит" бюджета. Здесь вы называете три фактора риска: первый - их нужно будет много; второй – и население, и бизнес станут переводить рубли в валюту; и третий - политический фактор, из-за которого вся эта эмиссия может вообще выйти из-под контроля. Какой из трех вам представляется наиболее опасным? Третий?
- При низких ценах на нефть два первых фактора проявятся точно. Хотя вред от них может быть меньшим. Тогда как политический фактор потенциально может оказаться гораздо более опасным. Если допустить вариант, что печатать деньги начнут уже больших масштабах, может возникнуть страшнейшая девальвационно-инфляционная спираль, как уже было в России в начале 90-ых годов прошлого века. Так что потенциально, конечно, политический фактор наиболее опасен, но не факт, что он возникнет.
Есть совершенно четкие макроэкономические предпосылки, почему это пойдет лишь во вред экономике. Во-первых, в России и без того высокая инфляция.
К рискам вы относите и разного рода сценарии, предполагающие расширение денежного предложения в экономике за счет финансирования из казны неких крупных инвестиционных проектов. Речь может идти, скажем, о масштабном строительстве автомобильных дорог или другой инфраструктуры. В чем здесь вам видятся главные риски?
- В таких крупных инвестпроектах высока вероятность разворовывания средств, которые затем еще выводятся за рубеж, усиливая отток капитала, что создает дополнительное давление на рубль и ускоряет рост цен в стране. Получается, что деньги будут выделяться каким-то отдельным компаниям и предприятиям, которые принадлежат, как правило, известным всем собственникам, а страдать будет экономика в целом. Прежде всего - из-за более слабого рубля и более высокой инфляции.
Проблема текущей ситуации в российской экономике, когда резко упали цены на нефть, в том, что все источники кратковременного восстановления роста спроса, по большому счету, исчерпаны. И фактически единственным подходящим для нее рецептом являются структурные реформы. Других рецептов уже не видно.
Однако многие страны мира в периоды экономических кризисов использовали именно расширение, условно говоря, госзаказов в экономике - и автодороги строили, и аэропорты, и самую разную инфраструктуру создавали… Обеспечивая тем самым многим своим гражданам и занятость, и заработки. Классический пример из учебников по экономике – подобная госпрограмма в Соединенных Штатах в 30-40-е годы 20 века. Хотя в целом в каких-то странах такие программы срабатывали, в каких-то - не вполне. По вашим представлениям, в целом существуют ли в нынешней экономике России некие предпосылки к тому, чтобы такого рода программы государственного стимулирования оказались для нее эффективными?
- Мы очень опасаемся того, что государство пойдет по пути стимулирования экономического роста путем реализации крупных госпрограмм и больших инвестпроектов. Есть совершенно четкие макроэкономические предпосылки, почему это пойдет лишь во вред экономике. Во-первых, в России и без того высокая инфляция. Будь она ниже нормы, то есть ниже 2-3% в год, тогда еще можно было бы говорить о том, что экономику нужно как-то “подогреть”, даже напечатать еще денег, и это было бы нормально. Но у нас инфляция гораздо выше нормы, а если мы станем стимулировать внутренний спрос такими проектами и печатая деньги, она будет еще выше.
Второй фактор – низкая безработица в стране. Ситуация на рынке труда такова, что у нас просто нет свободных трудовых ресурсов, которые можно было бы задействовать в таких проектах. Скажем, в США после Великой депрессии эти ресурсы были, и смысл тогдашней госпрограммы в том и состоял, чтобы найти способы их задействовать. Здесь у нас опять ситуация обратная – практически все трудовые ресурсы задействованы. В экономике идет адаптация к более низким ценам на нефть, и Россия должна за несколько лет этот путь пройти. Крайне желательно, чтобы это сопровождалось структурными реформами, без которых потенциальный рост экономики будет оставаться очень слабым. То есть думать о том, как ее реформировать, чтобы после завершения нынешней бюджетной “консолидации” экономика начала расти быстрее, чем всего на 1% в год…