В течение двух первых месяцев 2016 года курс российского рубля к доллару, следуя за ценами на нефть, сначала упал на 14% в январе, после чего повысился на 10% к концу февраля. Среди экономистов существует расхожее мнение: девальвация валюты - зло для экономики, но волатильность ее обменного курса, то есть большие колебания в обе стороны, – еще большее для нее зло. Но как добиться снижения этой волатильности?

В российской прессе в четверг вновь появились сообщения о предложении Министерства финансов России ввести новую схему так называемого “бюджетного правила”. Оно регулирует действия финансовых властей в зависимости от изменения цен на нефть, а значит и поступлений в казну нефтегазовых доходов. При ценах выше определенного уровня – пока речь идет предварительно о 50 долларах за баррель – правительство направляет часть нефтегазовых доходов в резервные фонды. Если же цены на нефть падают ниже того же уровня, эта валюта, наоборот, продается, защищая таким образом рубль от временных шоков, цитирует газета “Ведомости” заместителя министра финансов Максима Орешкина. По его словам, такая схема – “единственный действенный способ изолировать волатильность реального курса рубля от колебаний цен на нефть”.

"Бюджетное правило” вводили в России в начале 2000-ых годов вовсе не для того, чтобы оказывать влияние на формирование курса рубля, напоминает Сергей Алексашенко, работавший в 90-ые годы как заместителем министра финансов, так и первым заместителем председателя Центрального банка России:

- Когда курс российского рубля практически в точности повторяет колебания цен на нефть, считать, что какие-то бюджетные правила могут поменять эту зависимость, ну, просто наивно. Бюджетное правило придумывается не для того, чтобы влиять на динамику курса рубля. Оно придумывается для того, чтобы обеспечить стабильность расходов бюджета и не допустить резкого их роста в случае улучшения конъюнктуры. Собственно, примерно с такого правила, только тогда было не 50 долларов, а 20 долларов, Россия и начала много лет назад. Поэтому главная задача бюджетного правила - обеспечивать стабильность бюджета. Вы же не станете использовать ложку, чтобы резать хлеб! Конечно, можно попытаться и говорить при этом: знаете, оказывается ложкой резать хлеб удобно, и крошек не так много… Но, вообще говоря, ложка придумана для другого. Так вот, волатильность рубля до тех пор, пока существует его зависимость от цены на нефть, будет оставаться такой же большой.

Вспомним, Россия пришла в итоге к нынешней политике “плавающего” валютного курса едва ли не последней из большой группы стран, сильно пострадавших, именно по причине искусственного его регулирования, еще во времена мирового финансового кризиса 1997-1998 годов. Но, скажем, тот же Китай и до сих пор весьма жестко регулирует курс юаня. Можно ли говорить о том, что структура его экономики, производящей и экспортирующей сегодня огромный ассортимент продукции, да еще при самых крупных в мире валютных резервах, и позволяют Китаю, в отличие от многих других стран, сохранять то жесткое регулирование курса валюты, которое Россия уже давно позволять себе не могла по определению? И, тем не менее, позволяла до недавнего времени, пока цены на нефть в очередной раз не рухнули…

- Надо понимать, что Китай вообще во многом - абсолютно уникальная страна, абсолютно уникальная цивилизация. Она существует на протяжении пяти тысяч лет на одной и той же территории, примерно в одних и тех же границах - чуть больше, чуть меньше. Другого такого примера в человеческой истории найти невозможно. Возможности китайских властей регулировать курс юаня опираются сразу на несколько факторов. Очень планомерные реформы ведутся уже на протяжении более чем 30 лет. Китай целенаправленно движется от такой “сталинско-военно-коммунистической” экономики, которая досталась ему со времен Мао Цзэдуна, к рыночной экономике... не будем говорить, что американского, но - корейского типа. С другой стороны, у Китая есть огромное преимущество, хотя теперь оно уже иссякает, но это чуть ли не безграничные резервы дешевой и достаточно квалифицированной рабочей силы, при этом - быстро обучаемой. За эти 30 лет Китай превратился в огромную “фабрику”, которая производит все, что нужно, для всего мира. Все это и позволило китайским властям и регулировать курс юаня, и обеспечить устойчивый экспорт своей продукции. Причем – именно обрабатывающей промышленности, Китай же не сырье экспортирует. Поэтому в контексте политики регулирования валютного курса я бы не стал рассматривать Китай в качестве примера. Китай сегодня - вторая по размерам экономика мира, ну, или третья, если считать Евросоюз в целом. В конце концов, что положено Юпитеру, то не положено быку. Чтобы сравниваться с Китаем, надо для этого немного и быть Китаем, условно говоря…

​В одной из недавних своих публикаций вы отмечали, что “изменения курса рубля с 2013 года на 92% объясняются изменением цен на нефть”. Но, скажем, в 2015 году не раз случалось, что цена нефти и курс рубля шли в разных направлениях: нефть – вниз, а рубль, наоборот, вверх… Понятно, что проявлялись дополнительные факторы – скажем, общее сокращение спроса на валюту в стране, некие позитивные текущие политические новости, регулярные налоговые платежи российских компаний-экспортеров, производимые ими в рублях, и другие подобные… Но можно ли ожидать, что такого рода факторы будут в дальнейшем все больше ограничивать ту самую волатильность курса рубля?

- Я никогда и не говорил, что курс рубля будет повторять движения цены на нефть ежеминутно... Конечно, на разных рынках разные факторы могут влиять на ситуацию. Но если посмотреть на графики движения цен на нефть и курса рубля к доллару за последние три года, то эта зависимость абсолютно жестко прослеживается. И мне кажется, что уйти от этой зависимости невозможно до тех пор, пока российская экономика не станет более диверсифицированной, пока не научится производить на экспорт не только сырье.

Тем не менее, может ли что-то измениться? Да, может… Ну, представим себе даже более масштабные факторы. Например, что Россия уходит из Восточной Украины, “отдает” Донбасс Киеву, подписывает с Украиной некое мирное соглашение, перестает вмешиваться во внутренние дела… После чего отменяются западные санкции, и западный капитал сможет, при желании, приходить в Россию. Понятно, что подобное развитие событий изменило бы уровни курса рубля. Но после того, как он стабилизируется на каких-то новых уровне, его зависимость от цен на нефть вновь восстановится, она ведь не исчезнет. К сожалению, эту зависимость определяет сама структура экономики, ее характер…

​Как отмечают многие экономисты, возникни в российской экономике более конкурентная среда, она не позволила бы внутренним ценам взлететь так высоко, как на этот раз, даже при резкой девальвации валюты. Но раз этого нет, усилия предприятий все больше упираются в ограниченность платежеспособного спроса на их продукцию. С одной стороны, они не могут не повышать свои цены на фоне ослабления рубля, поскольку доля импортных составляющих в их производстве по-прежнему остается очень высокой. А с другой стороны, покупают у них по таким ценам все меньше и меньше. Со всеми, кстати, вытекающими последствиями как для самих этих предприятий, так и для их работников … Но такого рода проблемы невозможно решить мерами денежной политики, даже если представить, что цены на нефть вновь заметно вырастут. Хотя никаких признаков этого пока, скорее, не просматривается…

- Я абсолютно согласен с тем, что мерами денежной политики изменить эту ситуацию в России невозможно! Да, рост цен на нефть на 10-20 или даже 30 долларов за баррель, то есть на какую-то значимую величину, безусловно, поддержит российскую экономику. Но давайте представим, что они вырастут с нынешних 35 долларов, скажем, до 65 долларов. И Россия получит около 100 млрд долларов в год дополнительной экспортной выручки. Что много - это как-никак 10% ВВП. Но нам потребуется всего каких-то два-три года, чтобы эти деньги попросту “проесть”! После чего все позитивные импульсы закончатся. Ведь российская экономическая модель может устойчиво существовать, только если цены на нефть растут постоянно, как было в начале 2000-х годов. Но такого сегодня никто себе даже представить не может. Да и причины нынешнего кризиса в России совсем не в том, что цены на нефть упали или что были введены западные санкции. В 2013 году, когда не было санкций, а нефть стоила 108 долларов за баррель, российская экономика выросла всего на 1,3%. Хотя всего годом ранее - на 3,5%, а еще за год до этого - на 4% с лишним. То есть замедление экономического роста началось еще в 2012 году. Поэтому причины нынешнего кризиса и следует искать во внутренней политике. В том, например, что “кошмарят” бизнес, что сажают в тюрьму Каменщика (Дмитрий Каменщик, владелец московского аэропорта “Домодедово” – РС), что отбирают собственность... Это точно уже не вопросы денежной политики: ни Центральный банк, ни Минфин, не Минэкономики за это не отвечают… И пока это не изменится, российская экономика обречена пребывать в ущербном состоянии.

​В 2015 году общий спрос на валюту в России резко сократился. Банки и предприятия могут теперь получить ее в виде репо-кредитов от Центрального банка, а не покупать на валютном рынке. Главная же причина сокращения частного спроса на валюту – глубокий спад общих доходов населения. Слишком многим российским семьям теперь просто не до покупки валюты – или “под матрасы”, или для пополнения своих же валютных депозитов. Но представим, что цены на нефть вдруг резко упадут еще – скажем, до 20 или даже 15 долларов за баррель. За ними последует и курс рубля – не исключено, до уровней 100 рублей за доллар и даже ниже. При таком развитии событий, по вашим представлениям, сколь вероятен новый всплеск спроса на валюту в стране – как было, например, осенью 2014 года, что тогда и привело в итоге к валютному кризису в декабре? Или на такой “новый ажиотаж”, условно говоря, свободных рублей уже не осталось – ни у предприятий, ни у населения?

- Когда мы говорим о спросе на валюту со стороны населения или со стороны предприятий, нужно понимать, что они очень сильно разнятся. В России вообще сбережения в какой-либо форме – в рублях, в валюте, на счетах в банках или наличными “под подушкой” - есть лишь у каждой третьей семьи. То есть две третьих всех российских семей вообще не имеют никаких сбережений. Поэтому что девальвация рубля, что его укрепление - их это вообще не касается, им и менять-то нечего! То же самое - с предприятиями. Есть предприятия-экспортеры, которые предпочитают хранить свободные деньги на валютных счетах. И есть все остальные предприятия, которые работают в “рублевой” зоне. Все расчеты они ведут в рублях и хранят свои деньги тоже в рублях. Но в целом, мне кажется, события конца 2015 - начала 2016 года, когда рубль в очередной раз, вслед за ценами на нефть, резко пошел вниз, показали, что былой ажиотажный спрос как-то исчез… Похоже, оправдывается версия о том, что уже все свободные ресурсы, которые теоретически могли быть потрачены на какие-либо масштабные валютные “движения”, они просто закончились! Конечно, если вдруг цены на нефть провалятся, скажем, до 15 долларов за баррель или все к этому будет идти, какой-то дополнительный спрос на валюту, безусловно, возникнет. Но, как мне представляется, таким мощным, как полтора года назад, он уже не будет.

​Буквально месяц назад, когда и цены на нефть, и курс рубля упали до очередных минимумов, вы отмечали в авторской колонке для информационной компании “РБК”: “Новая волна снижения цен на нефть, начавшаяся в середине лета прошлого года, и последовавшая за ней 50%-ая девальвация рубля не привели ни к ажиотажному росту спроса на валюту, ни к панике на финансовых рынках. И реальный сектор российской экономики, и российское население приспособились к новым правилам курсообразования и к новому уровню курса рубля, достаточно спокойно переживая все происходящее с рублем”. Какой именно смысл вы вкладываете в определение такого рода “адаптации” экономики?

- Адаптация экономики - вещь понятная. Если падает цена на ваш основной экспортный товар и, соответственно, экспортные поступления в страну, то вам приходится сокращать импорт товаров и услуг. В России, скажем, продажи автомобилей сократились за последние пару лет примерно наполовину. Далее. Люди стали меньше ездить за границу, стало слишком дорого, и такие турпоездки сократились на 35-40%. Меньше покупают квартир, потому что они дорогие, а цена часто привязана к доллару. В результате объемы жилищного строительства и начали падать. То есть в стране сокращается потребление - особенно тех товаров, которые связаны с импортом, так как их цены растут быстрее. Все это закономерно ведет к снижению уровня жизни - на стороне населения, а также к падению инвестиций - на стороне предприятий. Ведь построить современное предприятие без западных технологий практически невозможно. Вот и получается, что снижение спроса населения - это падение уровня жизни, а снижение инвестиционной активности предприятий - это еще большее торможение экономики.