Александр Генис: С тех пор, как завершились съезды республиканской и демократической партий, официально определилась финальная четверка претендентов. Сегодня в своем авторском жанре “исторического репортажа” Владимир Абаринов рассказывает об институте вице-президентов в политической жизни Америки.
Владимир Абаринов: На заре американской государственности не существовало политических партий, и вице-президентом становился тот, кто занял второе место на президентских выборах. Эта норма порождала причудливую конфигурацию власти. Вице-президент Томас Джефферсон и президент Джон Адамс терпеть не могли друг друга. Поскольку единственной конституционной обязанностью вице-президента является председательство в Сенате, Джефферсон воспользовался этим административным ресурсом и организовал первую политическую партию, оппозиционную президенту - так называемых «джефферсоновских республиканцев». В качестве лидера этой оппозиции он и пришел к власти на следующих выборах, без ложной скромности назвав свою победу «революцией 1800 года».
Уже в 1804 году была принята 12-я поправка к Конституции, предусматривающая отдельные выборы президента и вице-президента. При этом кандидат в президенты и его напарник избирались парами – как выражаются в Америке, «по одному билету». Довольно скоро профессиональные политики и их советники поняли, что номер второй надо подбирать с таким расчетом, чтобы он компенсировал недостатки номера первого. Например, северянин брал в свой билет южанина и наоборот.
Революционным шагом стало в 1864 году решение президента Линкольна избираться на второй срок с партнером от другой партии – демократом-южанином Эндрю Джонсоном. Еще шла Гражданская война, и Линкольн надеялся, что его выбор будет содействовать национальному примирению. Когда спустя полгода Линкольн был убит южанами, тень подозрения пала и на Джонсона. На посту президента Джонсон вступил в острый конфликт с республиканцами в Конгрессе по вопросу о Реконструкции – фактически оккупационном режиме для Юга, который республиканцы хотели проводить в более жестких формах, чем президент. В итоге в нарушение закона Джонсон снял с должности военного министра. В ответ Конгресс начал процедуру импичмента, однако сторонникам принудительной отставки президента не хватило квалифицированного большинства.
Линкольн и Джонсон пытаются починить Союз, используя свои профессиональные навыки лесоруба и портного. Карикатура Джозефа Бейкера. 1865
С тех пор экспериментов с разнопартийностью никто из кандидатов уже не затевал. Однако выбор второго номера часто имел решающее значение. Одним из лучших в истории США кандидатов в вице-президенты считается Линдон Джонсон. Техасец-протестант с огромным политическим опытом отлично дополнял выходца из Новой Англии, католика и молодого политика Джона Кеннеди. 22 ноября 1963 года, в день убийства президента, Джонсон принес присягу на борту самолета, который вез в Вашингтон из Далласа тело Джона Кеннеди. По прибытии на авиабазу Эндрюс он сделал свое первое заявление в качестве президента.
Линдон Джонсон: Это печальное время для всего народа. Мы понесли неоценимую утрату. Для меня это тяжелая личная трагедия. Я знаю, что весь мир разделяет скорбь, которую испытывают сейчас госпожа Кеннеди и члены ее семьи. Я сделаю все, что могу, все, что в моих силах. Я взываю к вашей и Божьей помощи.
Владимир Абаринов: Спустя пять дней президент Джонсон выступил на совместном заседании обеих палат Конгресса.
Линдон Джонсон: 20 января 1961 года Джон Кеннеди сказал своим сотрудникам, что наша работа на благо нации не закончится в первую тысячу дней, она не закончится вместе с его президентским сроком, а возможно, не закончится и пока мы живем на этой земле. И добавил: «Но давайте начинать». Сегодня, когда наступил новый решающий момент, я говорю всем моим дорогим американцам: «Давайте продолжать».
Владимир Абаринов: Линдон Джонсон действительно продолжил дело Джона Кеннеди. Он добился принятия Закона о гражданских правах, который стал частью программы масштабных социальных преобразований под названием «Великое общество». В его президентство и при его участии в Америке совершилась великая либеральная революция.
Владимир Абаринов: Другим удачным выбором считается Дик Чейни - партнер Джорджа Буша-младшего на выборах 2000 года. Но я думаю, что во многих отношениях ему не уступал и напарник Эла Гора Джо Либерман.
В отрывке из дебатов, который мы сейчас услышим, Чейни отвечает на реплику Либермана. В дебатах кандидатов в президенты такого яркого эпизода не было.
Джо Либерман: Посмотрите на 22 миллиона новых рабочих мест, на четыре миллиона новых компаний, на низкую инфляцию и рост экономики. Думаю, если сейчас людям задать знаменитый вопрос Рональда Рейгана «Стало ли сегодня лучше чем восемь лет назад?», большинство из них ответят «да». Приятно было узнать из газет, Дик, что и ты сегодня живешь лучше, чем восемь лет назад.
Ричард Чейни: Могу тебя заверить, Джо, что правительство не имеет к этому никакого отношения.
Джо Либерман: Вижу свою жену а зале - кажется, она сейчас думает: «Не податься ли и нам в частный сектор?»
Ричард Чейни: Вот я собираюсь помочь тебе, Джо, туда уйти.
Джо Либерман: Нет, думаю, ты там так хорошо работал, что хочется оставить тебя там.
Владимир Абаринов: Поговорим о плохих кандидатах в вице-президенты. В 1972 году Демократическая партия пришла к своему национальному съезду без победителя праймериз. В бюллетене значилось 13 кандидатов в президенты. Лидер гонки сенатор Джордж Макговерн начал подбирать напарника уже на съезде, но все один за другим отказывались. После отчаянных поисков предложение принял никому не известный сенатор от Миссури Томас Иглтон. Выборы кандидата в вице-президенты стали фарсом. В списке было 77 имен. Делегаты съезда, пребывавшие в глумливом настроении, вписывали в бюллетень кого взбредет в голову, от Мао Цзедуна до персонажа популярного ситкома «Всей семьей» Арчи Банкера. В конце концов Иглтон получил номинацию. Но выборы закончились за полночь, и красноречие кандидатов, благодаривших партию за доверие, пропало втуне.
Но худшее наступило спустя несколько дней. В избирательный штаб Макговерна позвонил аноним и посоветовал поинтересоваться состоянием психического здоровья Томаса Иглтона. Вскоре выяснилось, что кандидат в вице-президенты и впрямь страдает расстройством психики. Иглтон сделал публичное заявление по этому поводу.
Томас Иглтон: Трижды в своей жизни я по собственной воле ложился в клинику в связи с неврастенией и нервным истощением. Должен признать, что в молодости я доводил себя до ужасного состояния и должен был заставлять себя возвращаться к нормальной жизни огромным напряжением воли, долгие часы днем и ночью.
Владимир Абаринов: Вместе с тем Иглтон отказываться сойти с дистанции.
Томас Иглтон © Underwood Archives
Томас Иглтон: Но я скажу вам одну вещь: я умею терпеть жар и я остаюсь на кухне.
Владимир Абаринов: Джордж Макговерн оказался в сложном положении: он не мог ознакомиться с историей болезни Иглтона без его разрешения. Хранили медицинскую тайну и его врачи. Наконец, он потребовал от своего партнера соединить его по телефону с лечащими психиатрами. После разговора с врачами Макговерн принял решение о замене Иглтона другим кандидатом. Иглтон сделал заявление для прессы.
Томас Иглтон: Леди и джентльмены, я не буду раскалывать Демократическую партию, в которой и без того хватает трещин. Потому завтра утром я направлю председателю партии заявление об отзыве своей кандидатуры.
Владимир Абаринов: Это произошло на 18-й день после утверждения на съезде. Но замена не помогла Макговерну. Он с треском проиграл выборы Ричарду Никсону, получив в коллегии выборщиков всего 17 из 537 голосов.
Однако и Никсону не повезло с вице-президентом. Губернатор Мэриленда Спиро Агню оказался нечист на руку. В июне 1973 года ему были предъявлены обвинения в уклонении от налогов, коррупции и вымогательстве. Агню заключил сделку с прокурорами: он не стал оспаривать уклонение от налогов в обмен на отказ от обвинения во взятках и вымогательстве. Суд приговорил его к трем годам условного наказания и штрафу в размере 10 тысяч долларов. Накануне оглашения приговора он подал президенту прошение об отставке. У здания суда в Балтиморе Агню заявил журналистам, что сделал это исключительно в интересах страны и своей семьи.
Спиро Агню: Джентльмены, я полагаю, все вы получили копии заявления, которое я зачитал в суде. Как я сказал в этом заявлении, причина, по которой я изменил свое решение бороться, заключается в том, что это противоречило бы национальным интересам и подвергло бы жестокому испытанию мою семью. Вы также, вероятно, осведомлены о том, что в открытом судебном заседании я категорически и решительно отрицаю утверждения прокуроров о якобы имевших место взяточничестве и вымогательстве с моей стороны.
Владимир Абаринов: Это было не последнее публичное заявление Спиро Агню. Спустя несколько дней он обратился к нации по телевидению. Оно интересно для нас ссылкой на технологии, когда картинка важнее смысла.
Спиро Агню: Хотя я в полной мере сознаю, что отказ оспаривать обвинение разнозначен признанию вины с точки зрения процедуры, он не означает, что я признал себя виновным в любых других отношениях. Я предпринял этот шаг потому, что это был единственный способ быстро решить проблему. В этот век технологий имидж стал доминирующим фактором. Внешность вытесняет сущность. Видимость чего-то нехорошего, будь она истинная или ложная, наносит ущерб кому угодно. Но куда важнее, что она имеет фатальное значение для человека, который должен быть в любой момент занять пост президента.
Владимир Абаринов: Сумма штрафа покрывала только налоги с суммы неизвестного происхождения плюс проценты. Впоследствии группа граждан Мэриленда вчинила Агню иск о взыскании с него в пользу штата всей суммы предполагаемой взятки – 268 тысяч 482 доллара. Проиграв две апелляции, Агню в 1983 году прислал казначею штата чек на данную сумму.
Вместо Спиро Агню Ричард Никсон назначил вице-президентом лидера республиканского меньшинства в нижней палате Конгресса Джеральда Форда. Но менее чем через год, в августе 1974-го, Никсон сам вынужден был уйти в досрочную отставку из-за Уотергейта, и в должность вступил Форд. Так президентом США впервые в истории стал человек, не избиравшийся ни в президенты, ни в вице-президенты.
В 1988 году Джордж Буш, легко выигравший партийную номинацию, выбрал себе в партнеры сенатора от Индианы Дэна Куэйла. Бушу в то время было 64 года, и он искал кого-нибудь помоложе. 41-летний Куэйл отличался телегеничной внешностью и нравился женщинам. Кроме того, он был консерватором, а Буш имел репутацию либерала. Республиканские политтехнологи рассчитывали, что в случае с Куэйлом сработает фактор Джека Кеннеди, который стал президентом в 43 года. Он и впрямь вообразил себя вторым Кеннеди, но на теледебатах его оппонент Ллойд Бентсен рассеял эту иллюзию.
Дэн Куэйл: У меня гораздо больше опыта, чем у многих других, избиравшихся на пост вице-президента в этой стране. У меня столько же опыта работы в Конгрессе, сколько было у Джека Кеннеди, когда он избирался в президенты.
Ллойд Бентсен: Сенатор, я служил в Конгрессе вместе с Джеком Кеннеди. Я знал Джека Кеннеди. Джек Кеннеди был моим другом. Сенатор, вы – не Джек Кеннеди.
Владимир Абаринов: В июле Джордж Буш уступал кандидату демократов Майклу Дукакису 15 процентных пунктов, в августе он догнал и опередил его, но не благодаря Куэйлу, а из-за ошибок соперника. Куэйла же карикатуристы изображали младенцем, с которым нянчится Буш.
Джордж Буш: «Ничего, Дэнни, это ненадолго...» © Aislin
Когда Буш и Куйэл были избраны, притчей во языцех сделались косноязычие и невежество вице-президента. Самый знаменитый случай такого сорта произошел при посещении Дэном Куэйлом начальной школы в Трентоне, штат Нью-Джерси. Учитель попросил ученика написать на доске слово «картошка». Ученик написал его совершенно правильно, а вице-президент приписал к нему лишнюю букву. Наутро все газеты вышли с аршинными заголовками: вице-президент не знает, как пишется «картошка»!
Первая полоса газеты Trentonian: «Дэн не умеет написать «картошка».
С этим репутационным ущербом Дэн Куйэл так и не справился. Сегодня он снова на телеэкранах и одобряет кандидатуру Дональда Трампа.
Сенатору Джону Маккейну в 2008 году было 72 года – на три года больше, чем Рейгану, самому пожилому американскому президенту. Поэтому в напарницы себе он взял губернатора Аляски, энергичную и задорную Сару Пэйлин, которая была почти вдвое моложе его. Бывшая королева красоты, амазонка, умеющая не только подстрелить лося, но и освежевать его, капитан школьной баскетбольной команды по прозвищу «Сара-барракуда», она водит снегоход и пилотирует гидросамолет, мать пятерых детей, которых она рожает она без отрыва от производства, поборница консервативных ценностей – давно в большой американской политике не было такого экстравагантного и вместе с тем такого знакомого персонажа. На посту губернатора она снискала репутацию борца с коррупцией, кумовством, засильем больших нефтяных компаний и неэффективным расходованием бюджетных средств. Она называла себя «хоккейной мамашей». Это северный вариант «футбольной мамаши»–матери-наседки, чаще всего домохозяйки, которая возит своих деток на спортивные соревнования, член школьного родительского комитета и активист внешкольных мероприятий. Таких мамаш в Америке миллионы. С родительского комитета и началась ее политическая карьера. Ее речь на съезде Республиканской партии смотрели более 40 миллионов зрителей.
Сара Пэйлин: Я всего лишь среднестатистическая хоккейная мамаша, и я член родительского комитета. Я люблю этих хоккейных мам. Знаете, чем отличается хоккейная мамаша от питбуля? Красит губы!
Владимир Абаринов: Рейтинг Джона Маккейна мгновенно подскочил. В кровеносной системе президентской кампании сразу резко прибавилось адреналина. После съезда спрос на оправу очков от Кацуо Кавасаки, какую носит Пейлин, учетверился. Бойко пошел бизнес у торговцев губной помадой. А пара алых туфель с каблуками-шпильками чуть ли в девять сантиметров высотой под названием «Озорная обезьяна» произвела такой фурор, что компания-производитель придумала новый рекламный ход: фотография Сары Пэйлин - а под ней подпись: «Я голосую за Озорную обезьяну!»
Джон Маккейн: «Напомните мне разницу между хоккеейной мамашей и питбулем!» © Daryl Cagle
Увы, успех Сары оказался недолговечным. В своих интервью она проявила феноменальную безграмотность – стало ясно, что она никоим образом не годится в главнокомандующие. К тому же выяснилось, что на одежду, прически и макияж Сары Пэйлин национальный комитет Республиканской партии потратил 150 тысяч долларов. Такие расходы никак не вписывались в образ среднестатистической мамаши. К тому же закон возбраняет кандидату тратить средства избирательного фонда на личные нужды. С этой проблемой Маккейн и Пэйлин справились легко: носильные вещи, заявили они, приобретены в качестве спецодежды и после выборов будут переданы благотворительным организациям. Но поезд уже ушел. Сверкнув, как метеор, на политическом небосводе, Сара Пэйлин канула в забвение. Она тоже поддержала Трампа, но ему это никак не помогло и не помешало.
В нынешнем избирательном сезоне выбор кандидатов в вице-президенты несколько озадачивает. Ни Майка Пенса, ни Тима Кейна, которых взяли в свой билет Дональд Трамп и Хиллари Клинтон, популярными политиками не назовешь. Кейн был губернатором Вирджинии и на этом посту прославился главным образом запретом курения в ресторанах. Пенс – губернатор Индианы. Если бы он не стал кандидатом в вице-президенты, то легко мог бы потерять свой пост на выборах. За пределами своих штатов они мало кому известны и вряд ли прибавят рейтинга своим первым номерам. Но Дональду и Хиллари виднее.