В Московском окружном военном суде завершается рассмотрение дела Хасана Закаева, предполагаемого соучастника теракта в театральном центре на Дубровке в Москве. Это единственное судебное разбирательство, связанное с "делом "Норд-Оста", в котором разрешили участвовать потерпевшим – бывшим заложникам и родственникам погибших. Почти 15 лет они добиваются правосудия и требуют привлечения к ответственности всех, кто виновен в гибели людей, пришедших 23 октября 2002 года на мюзикл "Норд-Ост".
Судебное следствие по "делу "Норд-Оста" почти завершилось. Прения сторон начнутся со дня на день, а потерпевшие, которым впервые дали возможность поучаствовать в открытом судебном разбирательстве, так и не получили ответы на очень важные для них вопросы: о причинах и обстоятельствах смерти каждого погибшего в театральном центре. О веществе, которое использовалось во время операции по освобождению заложников. О персональном составе штаба, руководившего этой операцией и конкретных решениях, которые принимались конкретными людьми.
Расследование не было полным, всесторонним, объективным, и оно вообще не эффективное!
Хасан Закаев, чье дело сейчас рассматривает Московский окружной военный суд, долгое время находился в международном розыске. Его задержали в 2014 году при попытке въехать в Крым с территории Украины по поддельным документам. Обвинение называет Закаева пособником террористов. По версии следствия, он, являясь членом преступного сообщества, возглавляемого Шамилем Басаевым, организовывал доставку в Москву оружия и самодельных взрывных устройств, которые были использованы террористами при захвате Театрального центра на Дубровке. Сам Закаев утверждает, что в банде Басаева не состоял, о готовящемся в Москве теракте не знал, а оружие и боеприпасы привозил в Москву по поручению своих земляков, но думал, что оно предназначено для продажи.
В декабре 2015 года суд отказался рассматривать это дело и вернул его в прокуратуру для устранения допущенных нарушений. Новая редакция, по мнению потерпевших, положение не спасла. Они убеждены: рассматривать это дело в том виде, в каком оно пришло в суд, а уж тем более выносить приговор и заявлять о свершившемся правосудии нельзя. "Расследование не было полным, всесторонним, объективным, и оно вообще не эффективное!" – говорит адвокат Каринна Москаленко, представляющая интересы бывших заложников и их родственников. По ее словам, следствие обязано выяснить, как, когда и где именно скончались люди: в театральном центре, в больнице, после оказания медицинской помощи или в отсутствие даже первой неотложной помощи.
Каринна Москаленко
"Эти обстоятельства важны для определения, помимо прочего, еще и ответственных лиц, – поясняет Каринна Москаленко, – один наш доверитель считает, что его дочь скончалась в холодильной камере. Он думает так, потому что никто не показал ему документ, подтверждающий установление факта смерти до того, как она оказалась в морге. Другая доверительница говорит, что на ее ребенка свалили несколько бесчувственных тел и девочку просто раздавили. Но получить достоверные сведения об этом не удается, потому что следствие принципиально эти обстоятельства не устанавливает".
До сих пор официально не названо вещество, которое использовали во время спецоперации по освобождению заложников. Выяснить, что это было, потерпевшие пытались и в рамках расследования уголовного дела, и во время разбирательства в Европейском суде по правам человека. Безуспешно.
"ЕСПЧ, так как в его компетенцию это не входит, не вдавался в подробности обоснованности применения газа в ходе спецоперации, – уточняет адвокат Мария Куракина, представляющая интересы потерпевших, – и понятно, что в некоторых случаях государство может применить газ, но люди вправе знать, что в отношении них было применено, потому что в противном случае мы получаем ситуацию, когда заложники остаются один на один со своей бедой".
По сей день единственная официальная бумага, в которой хоть как-то поясняется состав газа, который использовали на Дубровке, – ответ ФСБ на запрос бывшей заложницы Светланы Губаревой. В нем сказано о "веществе на основе фентанила".
У всех потерпевших по "делу "Норд-Оста" в медицинских документах отмечен диагноз: "жертва терроризма"
"Веществ на основе фентанила может быть неограниченное количество! А нам нужна рецептура конкретного вещества", – говорит Каринна Москаленко. Это, по ее словам, важно знать не только, чтобы понять, от чего могли скончаться заложники. Это нужно тем, кто остался в живых.
Адвокат Игорь Зубер обращает внимание на то, что у всех потерпевших по "делу "Норд-Оста" в медицинских документах отмечен диагноз: "жертва терроризма". "Что это за диагноз такой, ни один здравомыслящий медик профессионал не может объяснить. То есть совершенно очевидно, что на протяжении всех этих лет люди, выжившие заложники, лечатся непонятно от чего и непонятно как", – говорит Зубер.
Адвокаты потерпевших надеялись, что суд поможет им узнать, какой именно газ использовали на Дубровке и заявили соответствующее ходатайство: "Никто не имеет права отказать российскому суду, сделавшему официальный запрос в предоставлении сведений, их можно засекретить, если в этом есть необходимость, в чем я сильно сомневаюсь, – подчеркивает Каринна Москаленко. – Если все благополучно, если это разрешенное к употреблению вещество, не запрещенное, то власти должны ответить. Но суд отказал. Может быть, суд знает что-то, чего не знаем мы?"
Отказал суд и в ходатайстве потерпевших о проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы, которую, по словам адвокатов, должны были назначить для определения степени вреда здоровью выживших заложников. Допрашивать экспертов, заявленных потерпевшими, вызывать свидетелей – членов штаба по освобождению заложников суд тоже не стал.
Акция памяти жертв "Норд-Оста", 2013 год
23 октября 2002 года во время мюзикла "Норд-Ост" террористы проникли в здание московского Театрального центра на Дубровке и на протяжении трех дней удерживали более 900 заложников. Ранним утром 26 октября власти организовали штурм с применением газа, состав которого засекречен. Все террористы были уничтожены, а спасательная операция обернулась гибелью 125 заложников.
В декабре 2011 года Европейский суд по правам человека, рассмотрев коллективную жалобу пострадавших в результате теракта на Дубровке, признал, что российские власти нарушили право заявителей на жизнь. Помимо назначения денежных компенсаций Страсбург обязал Россию объективно расследовать обстоятельства проведения операции по освобождению заложников, во время которой погибли люди. Однако Следственный комитет России отказался возбуждать уголовное дело против должностных лиц, отвечавших за проведение спецоперации. Российские власти по-прежнему операцию по освобождению заложников Театрального центра на Дубровке считают успешной и отрицают свою вину в гибели людей.