"Это глупо и мерзко!"

Петербургский Центр психологической помощи FROG отказал в помощи позвонившему на горячую линию молодому гею, заявив в грубой форме, что гомосексуальность – это болезнь. Об этой истории рассказала на своей страничке в Фейсбуке известная ЛГБТ-активистка Елена Климова.

Елена Климова, известная тем, что создала портал помощи подросткам "Дети-404", описала на своей странице в "Фейсбуке" печальное "приключение" своего друга – чтобы другие не обожглись так же, как он. "Мой друг-гей на днях обратился за помощью в психологический центр FROG (Санкт-Петербург). Позвонил на телефон доверия центра. Начал говорить. Консультант перебил его: "У нас телефон не для педерастов" – и бросил трубку".

Тогда молодой человек написал руководителю центра FROG Александру Бронштейну – Елена Климова предлагает прочесть переписку, сохраненную на скринах. В ней, в частности, ее друг пытается объяснить Александру Бронштейну, что он "звонил поговорить про насилие и подвергся вербальному насилию". Руководитель Центра психологической помощи интересуется: "Вам ответили, что не работают с педерастией и пожелали всего доброго. В чем хамство?" Молодой человек отвечает: "Нет такого термина. Я понял, у вас такая политика. Общая". На это Александр Бронштейн советует: "Вы тут про термин ПЕДЕРАСТИЯ почитайте. И статья за распространение этого явления в России тоже есть. В этом вопросе мы солидарны с законом. Мы называем вещи своими именами".

По просьбе Радио Свобода Елена Климова связалась со своим другом, имени которого она не называет. "Даже не знаю, что делать, я в гневе. Хочу предупредить тех, кто вдруг решит обратиться за помощью, есть в Петербурге телефон доверия FROG", – передает она его слова. "Мы с ним поговорили и решили переписку обнародовать, чтобы предупредить других, – поясняет Елена. – На вопрос, почему позвонил именно туда, сказал, что дело было позднее и он искал круглосуточные телефоны доверия, потому что другие в это время не работали. Больше мне нечего рассказать. Как ему сейчас, я не знаю, больше не могу с ним связаться". То есть после этого случая человек, и так находившийся в подавленном состоянии – иначе бы не обращался за помощью, – не выходит на связь, что, понятно, вызывает большое беспокойство.

Тем более что той же ночью Александр Бронштейн выложил на своей странице "ВКонтакте" объяснение, суть которого сводится к тому, что в его Центре нетрадиционную сексуальную ориентацию считают болезнью и поэтому ею не занимаются. А заодно дал ссылку на страницу обратившегося к нему молодого человека, то есть обнародовал его данные. Правда, вскоре он стер свой пост, но скрины остались. Вместо этого поста появилось извинение – опять же несколько странное: "Моя попытка защитить сотрудника обернулась повторением оскорблений для представителей ЛГБТ. Поэтому не буду вступать в полемику, а приношу свои извинения человеку, который писал мне и звонил на наш телефон доверия и всем неравнодушным к этой ситуации людям". А далее все равно идет разговор о том, что в Центре работают психологи, а не психиатры, то есть опять заходит речь "неправильной ориентации" как о болезни. Радио Свобода удалось дозвониться до Александра Бронштейна и спросить, что он имел в виду, когда говорил о защите своего сотрудника.

– На телефоне доверия работают, как правило, волонтеры – студенты или выпускники психологических факультетов. У них нет опыта, им надо где-то практиковаться, и правильнее будет не выгонять такого сотрудника, он должен учиться на ошибках.

– Даже если его ошибка травмирует человека, позвонившего на вашу горячую линию? Человека, которому и так плохо?

– Знаете, я вам больше скажу, я эту формулировку – ЛГБТ – узнал впервые, я не знал, что есть такое сообщество. У нас много лет за время существования Центра волонтеры проходят практику на телефоне доверия, и все было нормально, но может же попасть такой человек, который просто не очень корректен.

– А тот ответ, который дал обратившемуся за помощью молодому человеку, это личная позиция волонтера или полиция вашего Центра?

– Позиция волонтера такова, что, конечно, он не может это лечить.

– Так значит, вы считаете, что такие вещи нужно лечить?

– Это не нужно лечить. Скажем так, есть психическое расстройство. По МКБ-10 его нет, по МКБ-9 (Международные классификации болезней) оно есть. Это зависит от человека, вот этот волонтер считает это расстройством, он считает себя психологом, а не психотерапевтом и лечить это не может. Он отказывает не потому, что позвонивший человек – нетрадиционной сексуальной ориентации, а потому, что он не знает, как работать с этой проблемой. Мы настаиваем на том, что этот оператор не мог предоставить позвонившему необходимую психотерапевтическую медицинскую помощь, поэтому он ему отказал – правда, в не очень корректной форме, и за это я извинился. Мы не говорили такого, что наш телефон – не для педерастов, он сказал, что мы это не лечим. Термин такой есть, просто он устаревший и приобретает коннотацию оскорбления, – полагает Александр Бронштейн.

Ситуацию комментирует президент Национального института сексологии, доктор медицинских наук, профессор Лев Щеглов.

– В этом центре, где так замечательно отреагировали на просьбу о помощи, работают дикие и неприличные люди, зомбированные раздирающей наше общество атмосферой, подталкивающей людей на то, чтобы кого-то оскорбить, маркировать, заклеймить. Но самое главное – это непрофессионалы. Они прикрываются тем, что якобы они не лечат эту болезнь. Руководитель центра потом заявлял – а что такого, окулисты не лечат кожные заболевания, дерматологи не лечат глазные заболевания. А дальше идет омерзительный трюк, касающийся одного из моих учителей, они дают ссылку на книжку 1988 года нашего отечественного психиатра и сексолога Свядоща (Абрам Свядощ, в частности, предлагал лечить различные "половые извращения", в том числе и гомосексуальность, нейролептиками. – РС).

Во-первых, это 1988 год, человечество идет вперед, и с 90-х годов Всемирной организацией здравоохранения и всеми ведущими странами гомосексуальность признана не болезнью. Даже крупные ученые могут ошибаться. Великий философ и врач Гиппократ, отец медицины, считал, что сперма у мужчин вырабатывается в мозгу, но от этого он не стал менее великим. С профессором Свядощем мы, несколько его молодых учеников, дискутировали, мы были против. Он был человек старой формации, пострадавший в сталинские времена: за упоминание Фрейда он улетел в Караганду – слава Богу, преподавать.

Да, он это написал, но он не единственный отечественный крупный сексолог, были еще Васильченко, Кон, Либих, Огарков, Кришталь – более никто так не считал. Они это выдернули и прикрылись этим, что говорит об их нечистоплотности и очень слабом профессионализме. А потом, даже если вынести за скобки, что они несправедливо и непрофессионально считают гомосексуальность болезнью, – это ведь телефон доверия, а что, больным не надо помогать? Это настолько беспомощно, глупо и мерзко! Я думаю, что эти так называемые психологи сегодня очень пожалеют о происшедшем – благодаря огласке в интернете поток к ним иссякнет основательно.

Лев Щеглов

– Похоже, что человек, обратившийся за помощью, впал в депрессию.

– Конечно. Да, формально есть термин педерастия, но далеко не все гомосексуальные люди имеют к нему отношение, не хочу вдаваться в подробности. А еще есть мужеложство – давайте размахивать старыми нафталинными терминами. Они оскорбительны, и это оскорбление нанесено либо специально, либо по глупости и непониманию – то есть из-за полного непрофессионализма. Мы все понимаем, что такова наша сфера: никто никогда не слышал, чтобы человека оскорбили тем, что он гипертоник, пневмоник – а вот импотент, педик, всякая политическая импотенция – это все термины, несущие в себе оскорбление. Звонивший человек получил травму, это плохо. Но трижды плохо, что он теперь скажет, что все эти психиатры, психологи, сексологи – злобные и дремучие, и не будет к ним обращаться. Но сегодня, увы, такая ситуация, что, наверное, людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией стоит обращаться за психологической помощью только по рекомендации. А если искать по справочнику – да, очень велика вероятность нарваться на человека, оглушенного антинаучной пропагандой, который к тому же мнит себя специалистом, – предупреждает Лев Щеглов.

ЛГБТ-активист Даниил Теодори говорит, что, по счастью, не встречался с такими "специалистами", но предполагает, что если у него возникла такая нужда, он действительно предпочтет сначала расспросить знакомых и заручиться их рекомендацией.

– Я вообще стараюсь минимизировать свое общение с медиками, потому что понимаю возможные последствия. А когда ты обращаешься к психологу, ты, возможно, находишься не в лучшем состоянии, и какой-то еще негатив на этом фоне весьма нежелателен. Я считаю произошедшее по меньшей мере проявлением непрофессионализма. Я транссексуальный человек, и когда я обращаюсь к врачам, мне приходится кое-что им объяснять: и о лекарствах, и о документах. И пока я встречал только правильную реакцию – то есть никакую, нейтральную. Медики рассматривали только конкретные жалобы, и все.

То, что произошло в центре FROG, – я думаю, у этого консультанта какие-то внутренние проблемы. Дело даже не в том, гомофоб он или нет, но если он не может справиться со своими чувствами, то тут, по-моему, стоит вопрос о его присутствии в профессии. Я очень благодарен тем людям, которые ходят и стараются обучить медицинский персонал, как им правильно обращаться с людьми нетрадиционной ориентации. Что касается меня, то я решаю свои проблемы, если они возникают, известным российским способом – я хожу к знакомым, неважно, платно или бесплатно, это избавляет меня от столкновений с суровым лицом действительности. Но если бы мне понадобилось позвонить в психологическую службу, думаю, я тоже спокойно мог сказать о своей ориентации, потому что я не вижу в этом никакой проблемы – ведь это же психолог! Тут любой мог бы попасться, – говорит Даниил Теодори.

ЛГБТ-активист Алексей Назаров считает очень серьезным случай, происшедший в Центре психологической помощи FROG.

– Когда человек звонит в такие места, значит ему плохо. Если бы я позвонил и получил ответ, что мы геев не обслуживаем – вернее, там немного иначе было сказано, то я бы потом мог сделать что-то такое, что имело бы необратимые последствия. То, что звонивший сделал потом, обнародовав свою переписку с врачом, по-моему, совершенно правильно: нельзя оставлять безнаказанным непрофессионализм. Если человек работает в таком месте, ни его личная гомофобия, ни гомофобия общества не должна ему мешать исполнять свои профессиональные обязанности. А если он не может с этим справиться – тогда давайте закроем эту контору, чтобы она не приносила вред людям. Потому что сегодня они отказываются помогать парню, потому что он гей, завтра откажут пенсионеру, потому что он старый, потом у нас инвалид окажется недостоин психологической помощи – поводов для отказа может быть много. Давайте мы такие конторы будем просто закрывать.

– А помните петербургскую парикмахерскую, куда тоже геям был вход запрещен? Не хочу ее лишний раз называть.

– Да, помню, тогда ЛГБТ-сообщество возмутилось, стало туда ходить, и владельцы вынуждены были снять свою табличку. Но, к сожалению, я замечаю, что сейчас гомофобия становится таким пиар-ходом для привлечения клиентов. Например, у нас один известный предприниматель (Герман Стерлигов. – РС) таким образом хлебушек продает, в Петербурге на Чкаловском проспекте открылся уже пятый в городе магазин "Хлеб и соль", и на каждом из них красуется табличка, что геям вход запрещен, – только там другое слово употреблено, не хочу его повторять. И в Москве такой магазин есть, и никакой реакции на эти таблички не наблюдается. Мы, кстати, – несколько активистов – пошли в этот магазин посмотреть, как там нас будут обслуживать.

В итоге нас оттуда выставили под угрозой мордобоя. Один из нас пробивал на кассе чай и сказал: мол, а я вот бисексуал – как, вас не коробит? Чай-то нам пробили, но выгнали, отняли телефон и стерли запись, которую мы вели. Ситуация такова, что люди начинают зарабатывать на гомофобии, идет эксплуатация образа врага: вот мы такие правоверные, православные и патриотичные, а есть люди второго сорта, и для них вход закрыт. И я не удивлюсь, если появится еще что-то – ведь помимо парикмахерской, булочной и Центра психологической помощи, появился, кажется, в Екатеринбурге – могу ошибиться – магазин сантехники, куда тоже геям вход запрещен. Ну, давайте везде будем вешать таблички, что у нас геи тут ходить не могут, тут стоять не могут, а потом еще кому-нибудь все это запретим, и образ врага будет у нас резиновый.

Самое опасное, считает Алексей Назаров, что власть никак не реагирует на это, практически поощряя такие вещи своим молчанием.