Избитый в конце июля в Воронеже политический активист Станислав Егоров по-прежнему находится в больнице с переломами носа, челюсти и ноги. Радио Свобода удалось поговорить с Егоровым и расспросить его о случившемся, возможных недоброжелателях и эффективности одиночных пикетов.
Станиславу 68 лет. Он ведет несколько микроблогов в интернете, где выкладывает документы, обличающие беспорядки и несправедливость в стране. Своей целью Егоров называет "истребление путинизма", причем для определения "путинизм" он использует формулу "взаимодействие госструктур на сокрытие преступлений, воровства денег из бюджета и карманов Россиян".
Активист уверен, что причиной нападения послужила его оппозиционная политическая деятельность. Егоров известен тем, что часто устраивает одиночные пикеты – и в Воронеже, и в Москве. Плакаты, с которыми Егоров выходит на пикеты, разнообразны – это может быть реклама передачи "Кактус" канала "Навальный LIVE", а могут быть слова о нарушениях ТСЖ при проведении капитальных ремонтов. Именно с последней темой Станислав Егоров связывает нападение на него.
Я не успел проснуться и уже получил по носу битой
– Было 4 часа утра, мне сломали дверь, правда, она не очень сильно была закреплена. Потому что когда 26 мая я пикетировал Думу, квартиру уже вскрывали. Я приехал из Москвы, в квартире горел свет, и дверь была взломана. Я ее немножко подремонтировал, но не успел этого сделать капитально. И вот, несколько человек пришли, ее плечом толкнули и выбили. Я не успел проснуться и уже получил по носу битой. После удара у меня тут же все кровью залило, и я [больше ничего] не видел. Не помню, сколько все это длилось, но по травмам можно насчитать более 30 ударов.
– Какие вы получили повреждения?
– Был сломан нос, по телу много синяков. Коленные суставы, локтевые суставы – все, что попадало под удары, все синяками отмечено было.
– А как вы себя сейчас чувствуете?
– Сейчас относительно нормально. Если учесть то, что правая рука и правая нога в гипсе. И жевать мне тоже нельзя, челюсть сломана.
– Вы обратились в полицию по поводу нападения?
– Да, уголовное дело уже открыто, но я знаю, что, как и в прошлый раз, ничего это не даст. В прошлый раз я на этом же этаже, только в другой палате лежал. Но уголовное дело фальсифицируется. Например, оригинал медкарты следователь случайно где-то потерял. Мои ходатайства о проведении судебно-медицинской экспертизы тоже потерял. Копии у меня есть с его росписью, а прокуратура мне пишет, что я якобы препятствую проведению судебно-медицинской экспертизы. Сегодня уже какое число, а меня до сих пор не признали потерпевшим. В прошлый раз два месяца не признавали. Причем без всякой причины. Для нас – нарушение правовых норм, а для них – обыденная практика.
– А вы обращались за помощь к адвокату?
– Любому адвокату, который займется моим делом, позвонят из Адвокатской палаты: "Вы там ведете дело, но в том предложении в документе запятую переставьте на два слова назад". И все, и он не посмеет ослушаться. А для меня это будет погибель. Поэтому я все свои юридические документы сам веду. Я за эти годы научился, немножко голова работает, и довольно успешно это все провожу.
– Как вы считаете, что послужило причиной избиения? Нападавшие вам что-то говорили?
– Нет, они все делали молча. А наиболее вероятная причина, видимо, – это мои публикации оппозиционного характера – в Twitter, но в основном в Google+.
– Что за документы вы публикуете в Google+?
– Это официальные обращения, письма и ответы. У меня даже было обращение к руководству нашей области, к руководству Думы, к руководству Совета Федерации – разрешить мне сделать выставку моих писем и ответов на эти письма. Получилось бы шикарное мероприятие!
– Когда вы стали заниматься оппозиционной деятельность и почему?
Брось ты этот плакат! Поехали ко мне, кофейку попьем, твои проблемы обсудим. Это же не твои проблемы
– После 2010 года. Помню, в 2010 году я впервые в жизни встал в пикет, 2 и 3 февраля, по поводу слива отходов в реку в место нереста рыбы в Воронежской области. Это уголовное преступление, но с 1973 года почему-то все отходы сливались без очистки. Я много лет с этим боролся, и в 2000 году мне удалось пробить из бюджета деньги на строительство очистных сооружений, но их благополучно разворовали. Как это произошло, один только следователь Колесников знал. Он просто по распоряжению свыше благополучно закрыл дело. И вот 2 и 3 февраля я пикетировал губернатора. "Прошу пять минут" – настаивал я. А Шишкин (Прокурор Воронежской области. – РС) мимо меня пробежал на полусогнутых, даже не поздоровался, хотя мы с ним вместе в одной школе учились, я с его старшим братом за одной партой сидел. Он сделал вид, что меня не знает. А после приехал Ларичев Валерий Иванович (бывший начальник городского УВД. – РС), а мы с ним знакомы, он мне говорит: "Брось ты этот плакат! Поехали ко мне, кофейку попьем, твои проблемы обсудим. Это же не твои проблемы". Я говорю: "Валера, это как раз мои проблемы! Это проблемы экологические, это общественные проблемы. Ты тут ничем не можешь помочь. Было бы что-то, что касалось преступности, я бы поехал с тобой, кофейку попил, и мы бы все обсудили". Он уехал. Через некоторое время начали машины приезжать. Приезжала машина, меня в нее сажали, отвозили на край города и высаживали. Я садился на автобус, возвращался и опять становился в пикет. Опять увозили, а я опять возвращался. В полицию забирали. Даже выдавали предупреждение о том, что я занимаюсь незаконной деятельностью. А в чем незаконность? Попов (заместитель председателя правительства Воронежской области. – РС) даже одно такое предупреждение подписал, у меня есть оригинал его подписи. А в чем незаконность действий, мне так никто и не объяснил. С этого все и началось.
– Одна из последних ваших забот – деятельность ТСЖ. В чем там проблема?
– Наши дома попали в программу капремонта. В конкурсе участвовала только одна компания, а это уже грубейшее нарушение. Дальше, в положении о проведении капремонта самым первым пунктом значится – об установке общедомовых приборов учета, это ставится во главу угла всей этой программы. Но в нашем доме приборы учета на тепловую энергию, а зимой основная нагрузка на жителей, почему-то не стали ставить. Поставили какой-то там насос, я сделал за свой счет экспертизу в своей квартире. Вот если бы не это избиение, шло бы уже в суде рассмотрение. Там было много нарушений в процессе проведения работ. Вот когда две трубы проходят рядом, одна холодная, а другая горячая, они же будут обмениваться между собой теплом, а у нас в подвале общедомовая разводка этих труб сделана так, что они рядом идут, и общая теплоизоляция. Это грубейшее нарушение! Жилищная инспекция приехала, сказала, что все нормально сделано, и уехала. У нас чиновники друг друга покрывают просто.
– Почему вы как форму борьбы выбрали именно одиночные пикеты?
– Есть возможность выбрать метод, как я мыслю, с наибольшим коэффициентом полезного действия, а он наибольший у пикетов, я считаю. Большое число людей прочитают мой плакат. Мое любимое место – под часами на площади в Воронеже. А в Москве на Шаболовке и на метро "Университет". Но там студенты не дают спокойно постоять, все селфи с моим плакатом делают. Но я на них не обижаюсь. А на Шаболовке нормально народ воспринимал меня.
– А массовые митинги посещаете?
– Посещаю. Был на Болотной. И за все это время меня и машиной давили, и газом травили. Это я перечисляю то, что документально могу доказать. А о том, что не могу доказать, я вообще молчу. Столько всего было!
– А почему не прекращаете? Не боитесь за свое здоровье?
– Возможно, чувство страха у меня меньше чувства моего гражданского долга.
– У вас есть семья? Как родственники относятся к вашей политической активности?
– Да, семья есть. Относятся отрицательно. Но эту тему я не хочу затрагивать.
– А что для вас значит термин "путинизм", который вы очень часто употребляете в социальных сетях?
Я даже послал эту формулу в администрацию президента
– А я формулу вывел. Речь идет о сокрытии коррупции. Я даже послал эту формулу в администрацию президента. И все, что я вывел, я могу подтвердить, каждое слово моего утверждения. Из администрации мне ответили: "Это ваше личное мнение, вы можете его распространять, но мы не обязаны его рассматривать”.
– Чем планируете заниматься, когда выйдете из больницы? Какие у вас планы на ближайшее будущее?
– О моих планах никто никогда не узнает! (Смеется.) Где я встану и когда – это всегда большой секрет, с каким плакатом – тем более. Об этих дела я никогда никому ничего не рассказываю. Но новые пикеты будут точно. Меня не запугаешь!