Знаменитая Башня Вячеслава Иванова у Таврического сада в Петербурге была явлением в равной степени литературным, философским и художественным. В дни ее расцвета и славы (1905-1906) профессиональных рисовальщиков среди посетителей бывало временами чуть ли не больше, чем талантов поэтических.
«Кто только не сиживал у нас за столом! – вспоминала дочь хозяина Лидия Иванова. – Крупные писатели, поэты, философы, художники, актеры, музыканты, профессора, студенты, начинающие поэты, оккультисты; люди полусумасшедшие на самом деле и другие, выкидывающие что-то для оригинальности; декаденты, экзальтированные дамы».
Среди художников частыми гостями Башни были уже именитые Константин Сомов, Лев Бакст, Евгений Лансере, Сергей Судейкин. Кое-кто был известен скорее на литературном поприще, но проявлял и свой графический дар: Максимилиан Волошин, Сергей Городецкий, начинающий издатель Зиновий Гржебин. К ним присоединялись ученики художественной школы Званцевой, помещавшейся в том же доме этажом ниже, – Николай Тырса, Михаил Матюшин, Елена Гуро, Георгий Нарбут.
М.Добужинский. Лидия Зиновьева-Аннибал. Шарж. 1906-1907.
Молодым преподавателем званцевской школы был Мстислав Добужинский. Впервые он как ивановский гость упоминается 16 декабря 1905 года в письме хозяйки салона Лидии Зиновьевой-Аннибал: «Третьего дня была Среда <...> Присутствовали <...> Добужинский (изв<естный> карикатурист и художник)».
Творческой связи Мстислава Валерьяновича с ивановским салоном и посвящена публикация ''Puctura poema silens'' Андрея Устинова и Андрея Шишкина в англо-итало-русско-французском сборнике «Историческое и надвременное у Вячеслава Иванова», публикующем материалы Десятой международной ивановской конференции (Салерно, 2017, под редакцией Марии Плюхановой и Андрея Шишкина).
Добужинскому, главным образом, и отдана цветная 30-страничная вклейка, знакомящая с неизвестными карикатурами и шаржами художника – Башенный альбом зарисовок.
Обложка сборника
Публикация эта ценна, прежде всего, тем, что художественная иконография посетителей ивановских Сред крайне скудна. Конечно, фотографий сохранилось изрядное число, но из портретов, созданных непосредственно на Башне (и в дни Башни) известен лишь образ самого хозяина работы Константина Сомова (сомовские Блок, Е.Лансере и Кузмин возникнут позже) и недавно опубликованные портреты Иванова и Л.Д.Зиновьевой-Аннибал работы В.Холдсворта (1905). Теперь иконография прирастает дюжиной неведомых рисунков Добужинского.
С сатирической стороны Мстислав Добужинский неожиданно открылся читателю в 1998 году, когда в Москве была впервые издана его «Азбука Мира искусства». Оригинальные листы незадолго перед тем купил на лондонском аукционе дирижер Геннадий Рождественский, и издательство «Наше наследие» выпустило альбом, подготовленный искусствоведом Юрием Молоком.
М.Добужинский. Лев Бакст. Шарж. 1906-1907.
Разумеется, рисунки Добужинского были хорошо известны еще со времен сатирических журналов первой русской революции («Жупела», «Адской почты» и других – и даже раньше), но «Азбука» представляла не социально-политическую музу художника, но раскрывала его сложные взаимоотношения внутри профессионального цеха. Для Юрия Молока альбом карикатур на мирискусников был настоящим творческим вызовом: здесь, комментируя и сопоставляя, можно было показать всю интеллектуально-художественную игру автора с объектами своих насмешек, представляя Серебряный век как нескончаемое пересечение многонасыщенного слова, изящной линии, тонких намеков для посвященных, слоистых символов и салонного сарказма. И Ю.Молок справился с этим tour de force блестяще.
Теперь – новая порция архивных находок. Публикаторы напоминают, что Добужинский еще в пятом классе гимназии нарисовал карикатуру на министра народного просвещения И.Д.Делянова, и в гимназии она имела большой успех. «В Петербурге ''русский англичанин'' Вильям Каррик посоветовал Добужинскому отнести шарж в ''Стрекозу'', и журнал, в котором когда-то дебютировал А.Чехов, выплатил художнику его первый гонорар. В письме к отцу от 25 февраля 1907 г. Добужинский писал: ''как рано у меня явилось чувство комизма <...> Я считаю, что карикатура есть только маленькая и мелкая разновидность Смеха, это анекдот''».
М.Добужинский. Шарж на Дмитрия Философова. 1900-е.
Еще в 1902 году благодаря Игорю Грабарю Добужинский был привлечен к сотрудничеству с журналом «Мир искусства». «Тогда же, – пишут Устинов и Шишкин, – Добужинский обращается к портретам и разрабатывает свою технику художественного изображения, постепенно укрепляя свою “линию” – едва ли не самое кардинальное техническое новшество мирискусников, – и сочетая наиболее выразительные особенности их портретной стилистики. Прежде всего, четкую прорисовку и внимание к деталям Лансере и “мечтательную ретроспективность Сомова, насыщенную острым, тревожно-ироническим знанием жизни и смерти”, как сформулировал основную особенность его портретных работ Сергей Маковский.
Параллельно он рисует шаржи, последовательно оттачивая “остроту” образов и сообщая своим работам “дополнительное содержание”, которое открывалось не только объекту изображения, но было понятно и его окружению: в таком тесном и коллегиальном сообществе, как “Мир искусства'', карикатуры и шаржи скорее даже не рассматривались, а “прочитывались”».
Эти рисунки, извлеченные публикаторами из трех архивов, и украшают салернский сборник: шарж на сидящего за столом Зиновия Гржебина (пародийный еще и тем, что перекликается с известным изображением Фаддея Булгарина – но зеркально: и в изобразительном, и в политическом смысле), зарисовка Александра Рославлева, почти законченный карандашный портрет Веры Шварсалон, автошарж, профильный набросок Николая Гумилева и другие.
М.Добужинский. Наброски. Вверху в центре - Н.Гумилев. 1908.
Башня Вячеслава Иванова была пристанищем и демиургов, и простых исполнителей чужих идей. Не каждый участник высокого собрания был символистом, основателем течений или философом. Случай Добужинского именно таков: пока председательствующий Николай Бердяев вел заседания и рассуждал о духовной миссии русского религиозного опыта, помалкивавший рисовальщик набрасывал быстрые и едкие шаржи.
«Портретные зарисовки на Башне Добужинского, – отмечают Устинов и Шишкин, – необходимо связать вообще с деятельностью круга Иванова, оставивших большой след в истории искусства – Сомова, Бакста, Сапунова. ''Дополнительное содержание'' их работ, и портретов в частности, иной раз вызывало замешательство у современников и у искусствоведов ХХ в. <...> Не менее важно связать шаржи Добужинского и других участников ивановских ''симпосионов'' с высокой артистической, а иной раз философической иронией, к которой в драматических ситуациях прибегали насельники и посетители Башни».