"Впереди планеты всей". Как в СССР создавалась индустрия красоты

8 Марта – праздник, доставшийся России от Советского Союза. Исторически он появился как День солидарности женщин, но со временем про солидарность забыли, а гендерный оттенок сохранился до сих пор.

Как бы то ни было, а быть красивыми и привлекательными женщины хотели во все времена, вне зависимости от эпохи и достатка. Позднее советское время запомнилось тотальной нехваткой всего, в том числе и средств для красоты и здоровья: косметические средства и необходимые для них компоненты были дефицитом. Как удавалось советским женщинам в таких условиях творить чудеса, в интервью Радио Свобода рассказала кандидат медицинских наук, доцент кафедры эстетической медицины РУДН Елена Шугинина.

– В отношении отечественной косметологии у вас глубокое заблуждение. Наша косметология впереди планеты всей по одной простой причине – она развивалась под крылышком дерматовенерологии. И когда в 1930 году по постановлению партии и правительства была создана первая косметологическая лечебница в Москве, ее консультантами были приглашены врачи-дерматологи.

Вообще, если мы заглянем в историю русской дерматологии, то еще до Первой мировой войны был создан крем "Метаморфозы", который использовала вся наша знать. Поэтому традиции были. Потом был трудный период, когда было ни до чего, в том числе и не до красоты. А когда уже социальные вопросы каким-то образом были решены и санитарное состояние населения позволило обратить внимание на внешность человека, партийная делегация, в составе которой была Полина Жемчужина – жена Молотова, посетила Францию. Вернувшись в Москву, Жемчужина предложила организовать косметологическую службу. Началось все с первого косметологического кабинета, а потом это выросло в большую, хорошую лечебницу.

Московский институт красоты

А дальше были две замечательные женщины, которые конкурировали между собой. Инна Ивановна Кальгуненко стала основателем и первым руководителем Института красоты. По ее инициативе лечебница стала называться Институтом красоты, получила здание на улице, которая теперь называется Новый Арбат. Приурочено это было к 50-летию советской власти. А другая тоже очень мощная женщина Антонина Федоровна Ахабадзе руководила Институтом косметологии и пластической хирургии, который являлся уже научным учреждением. Он был создан на семь лет позже косметологической лечебницы. И эти два учреждения, возглавляемые двумя амбициозными женщинами, конкурировали.

Но раньше как конкурировали? Ты массаж новый создала, а я руководство по косметическим процедурам! И вот благодаря этому, я считаю, процветала эстетическая медицина в Советском Союзе. У нас прекрасная школа пластической хирургии. И когда я впервые попала в косметологическое учреждение, я была потрясена внешним видом сотрудников. Это были холеные красивые лица!

Дерматолог и косметолог Елена Шугинина

–​ Но это вы говорите об эстетической медицине, решавшей проблемы. А для элементарного ухода в магазинах не было кремов для лица…

– Почему же их не было-то? Они всегда были! Наша фабрика "Свобода" не самая плохая. Плюс в Институте косметологии и пластической хирурги на Ольховке были лаборатории, в которых занимались разработкой кремов. У нас был потрясающий в Институте красоты ученый, профессор Фридман, который выстроил целую теорию ухода за кожей лица. Все же это было, и были прекрасные средства!

–​ Это не секрет, что косметички (так тогда называли косметологов в парикмахерских) сами делали из подручных средств маски, кремы…

– Но они-то все это делали не от бедности, не от того, что ничего другого не было и ничего нельзя было купить. Творческий полет, полет фантазии! Наши кремы отличаются от кремов зарубежных. Мы живем в трудных климатических условиях: летом кожу обветривает, зимой кожу обмораживает. Плюс к этому у нас постоянно работают либо вентиляторы, либо батареи, то есть кожа пересыхает. И в те далекие времена нужно было предотвратить пересыхание кожи. И наши кремы были созданы на основе жировых композиций.

Если бы вы взяли крем на тумбочке у своей бабушки, я уверена, это был бы крем "Янтарь" или "Люкс". Туда входили натуральный жир, который потом заменили на синтетический, который не прогоркает и, может быть, даже лучше в кремовой композиции, натуральные масла, и вся эта композиция смешивалась, замешивалась, и немножко добавлялась вода. Это всегда было. А любая косметичка считала, что если она на рынке купит нутряное сало, именно нутряное, расплавит его на водяной бане, добавит туда купленный в аптеке витамин В, то это будет работать значительно лучше, чем любой другой крем, купленный где-то. Было время, когда у нас с экранов телевизора женщинам рекомендовали маски из натуральных продуктов. Это не значит, что они плохие, но на сегодняшний день не нужно накладывать сметану на лицо. Когда появляются косметические композиции, которые удобнее для применения, которые с отдушками, это все как-то само собой уходит.

–​ Я хотела бы вернуться к истории. В СССР все было государственное, Институт красоты государственный…

– Ничего подобного, это было хозрасчетное учреждение. И косметические процедуры всегда были платными, они никогда не ложились тяжестью на бюджет здравоохранения. В горздравотделе был специальный главк, который занимался хозрасчетными медицинскими учреждениями. Хозрасчетные поликлиники, в основном стоматологические, и косметологические лечебницы относились именно к этому хозрасчетному главку.

​–​ Но хозрасчет, кажется, появился позднее...

– Нет, с 1930 года. А параллельно были парикмахерские услуги. Это другая система, это не система здравоохранения. Все-таки в системе здравоохранения мы людей лечим, восстанавливаем внешний облик либо занимаемся профилактикой каких-то процессов увядания кожи, попросту говоря, старения. А парикмахерские – это бытовые услуги, и там был прекрасный комбинат, который в течение чуть ли не четырех месяцев обучал медицинских сестер косметическим процедурам, и они работали в системе бытового обслуживания. В их задачу входил только уход за кожей, за здоровой кожей. В плане ухода им разрешалось сделать массаж, окраску бровей и ресниц и инвазивные процедуры, даже чистку в полном объеме в этих учреждениях не делали. Но люди есть люди, кто-то превышал свои полномочия, кто-то считал, что он вправе крем на кухне сварить и пациенту предложить, это просто народное творчество. Все примерно как сейчас.

–​ Сейчас у нас все же палитра средств значительно шире. Взять хотя бы тот же ботокс. Тогда ведь его не было…

– Это очень интересная сторона вопроса. Его не было не только в Советском Союзе. Ботулинотерапия, то, что мы в просторечии называем ботоксом, активно стала использоваться во всем мире в 90-е годы. В России внедрение ботулинотерапии осуществила профессор, доктор медицинских наук Ольга Орлова. С ней вместе работает ее коллега София Тимербаева, тоже доктор наук, профессор. Вот эти две великие женщины использовали ботулотоксин для лечения тяжелой неврологической патологии. Огромные дозы ботокса использовались для лечения кривошеи, для лечения спастических парезов. Дело в том, что дозы, которые используют косметологи, в десятки раз меньше и безопаснее тех, что используют неврологи.

А дальше произошло сращивание двух специальностей. Все-таки у пластического хирурга, у косметолога, который занимается шлифовками, у косметолога, который занимается совершенствованием внешности, совершенно различное отношение к человеческому лицу. Первые пациенты, которые получали ботокс, они выглядели не очень красиво. Благодаря ботоксу удавалось расслабить мышцы лба, морщин не было, но люди были насупленные за счет того, что опускались брови. И я не могу сказать, что это было эстетично.

Косметологи по согласованию с неврологами поменяли точки введения препарата, и результат не заставил себя ждать. То есть сейчас, благодаря совместным усилиям неврологов и косметологов, можно получить очень красивые лица. То же самое – с филерами. Сначала это были биополимерные гели. За рубежом их уже выпускали, и когда привезли первые препараты в Россию, никто не знал, как они будут вести себя в человеческом организме. И получили море осложнений. Следующим этапом появилась гиалуроновая кислота.

Дерматолог и косметолог Елена Шугинина

–​ Мы говорим все о женщинах, о женщинах, а мужчины?

– Мужчины начали обращаться за нашими услугами в массовом порядке не так давно. В советское время, я помню, ко мне приходил лечиться мужчина, у которого было очень-очень красное лицо. Есть такое заболевание – розация, и он приходил, потому что был человеком непьющим, очень хорошим семьянином, и ему было стыдно, что все подружки его дочек и все соседи думали, что он пьяница. Это был единственный мотивирующий фактор, благодаря которому он каждую субботу из Подмосковья приезжал на лечение. И мы с ним за полгода эту проблему решили. А так, чтобы было много мужчин… На лечение волос приходили мужчины, от облысения. Мальчишки приходили с угревой сыпью, поскольку очень тяжелые формы угревой сыпи у молодых людей бывают. Но их было мало.

–​ Говорят, что президент России использует ботокс. Как вы к таким вещам относитесь?

– Вы знаете, люди стали жить дольше, дольше социальная жизнь продлевается. У меня есть пациентка, которая идет в школу к своим восьмилетним детям на родительское собрание, и моей пациентке 53 года, но она хочет выглядеть как молоденькие мамы. То есть все в жизни поменялось! Поздние роды, зрелые родители – это же все диктует и другое отношение к своей внешности.

–​ Мы с вами в большей степени говорили о лечебной косметологии, то есть об области, решающей некие проблемы? Но поддерживать красоту хотят и люди, у которых нет особых сложностей...

– Давайте говорить так: 20-летняя девушка красавица сама по себе, и если у нее появляются какие-то проблемы, ее надо научить правильно за собой ухаживать. Принципы ухода за кожей тоже были разработаны в советское время, ничего умного, неожиданного. Любую кожу надо очищать, любую кожу надо увлажнять или питать и потом защищать. Все просто! В каждом возрасте свои косметические средства, и их просто надо правильно выбрать.

–​ То есть российская косметическая дерматология продолжает традиции советской школы?

– Школа осталась. И я бы сказала, что ее традиции даже приумножены.