Мститель-дровосек, аргентинский монстр и Папа Римский

71-й Каннский фестиваль завершился. Несмотря на столь долго обсуждавшуюся необходимость во второй в истории женской "Пальме", жюри, возглавляемое актрисой Кейт Бланшетт, раздало компромиссные награды, которые скучны настолько, что не дают повода ни возмущаться им, ни радоваться. Награды как награды.

"Золотая пальмовая ветвь" ушла "Магазинным воришкам" Хирокадзу Корээды – просто по теории вероятности он уже должен был эту награду получить, поскольку в пятый раз участвует в конкурсе, предлагая все тот же умилительный гуманизм, необходимое добро, рассказ о детях и семьях. Надо признать, впрочем, что на этот раз досмотревший до конца зритель все-таки останется вознагражден. Большую часть фильма мы наблюдаем за живущей в нищете большой и странной семьей, промышляющей мелкими кражами, живущей на пенсию бабушки, однажды – вопреки всякой логике – похищающей маленькую девочку со следами от побоев. Ее мать о ней не заботится, а главные герои готовы поделиться с ней своей любовью. В финале происходит неожиданный поворот, проясняющий нам прошлое персонажей и объясняющий все их странности. Не выдавая сюжетных деталей, скажу лишь, что Корээда действительно предлагает неожиданный ракурс. Люди оказываются вдруг сложнее и непредсказуемее любых законов, любых ожиданий, порой истину установить практически невозможно, как и отделить границы добра и зла. В контексте сюжета фильма это оригинальная и интересная мысль, достойно проиллюстрированная. Достаточно ли этого, чтобы чествовать в остальном предельно конвенциональный и гладкий фильм? На мой взгляд, нет.

Вот и остальные награды распределились таким же образом: объяснить и понять их можно, но никакой смелости или художественного жеста в них не обнаружить. Страннее всего выглядит разделенный пополам приз за сценарий между невыездным иранским режиссером Джафаром Панахи ("3 лица") и во всех смыслах магическим "Счастливым Лазарем" Аличе Рорвахер – оба виртуозно проявляют себя как режиссеры и как авторы, а вот в их сценариях самих по себе ничего особенного нет, особенно у Панахи, который уже четвертый фильм подряд снимает в безбюджетных условиях, частично импровизированных, но в сущности дает мастер-класс по режиссуре, показывая, сколько уровней, слоев и вселенных можно вместить при должном желании и умении.

За бортом остались "Пылающий" Ли Чандона, "Пепел – самый чистый белый" Цзя Чжанке, "Дикая груша" Нури Бильге Джейлана, "Нож в сердце" Янна Гонзалеза. Они все – авторы с серьезным и уникальным стилем, но проиграли соревнование ливанским бездомным детям из "Капернаума" Надин Лабаки.

Отдельным казусом выглядит специальная – вне регламента – "Золотая пальмовая ветвь", присужденная Жан-Люку Годару. Его "Книга образа" отстоит от любого другого фильма этого года на тысячи световых лет. Этот фильм был нужен фестивалю (как и показ нового Триера, комично не взятого в конкурс), а не наоборот, но, к сожалению, жюри не смогло соответствовать его радикализму – потому что главный приз "Книге образа" стал бы самым красивым и точным жестом.

Расскажем еще о десяти обсуждаемых и любопытных картинах фестиваля.

"Пепел – самый чистый белый" (Ash Is Purest White), Цзя Чжанке (Jia Zhangke), Китай – Франция – Япония, "Основной конкурс"

Один из лучших режиссеров современности Цзя Чжанке пытается примирить излюбленные им темы с более доступной, зрительской формой. "Пепел – самый чистый белый" снят по той же схеме, что и его прошлая картина "Горы могут сдвинуться с места": женщина в центре повествования, трехактная структура, время действия с 2001-го по сегодняшний день. Китайское название отсылает к последнему проекту классика Фей Му, оно практически непереводимо: "Сыновья и дочери Jianghu", где jianghu – дословно переводится как "реки и озера", но отсылает нас к преступным сообществам вроде триад и соответствующим кинематографическим жанрам. Цзя Чжанке даже использует в фильме музыку из "Наемного убийцы" Джона Ву. Главную роль снова играет Чжао Тао. Она дочь шахтера, угольное производство в кризисе, правительство планирует переселять семьи в места другого производства (например, добычи нефти). Но она хочет быть с Бином – мелким гангстером, мучимым комплексом неполноценности. В одной из бандитских разборок она спасает Бина и отправится прямиком в тюрьму. Пройдет пять лет, он ни разу ее не навестит. Она отправится на его поиски. Потом еще пройдет много лет; богатыми, знаменитыми и счастливыми не стать здесь никому. Начавшись в Датуне, "Пепел – самый чистый белый" несколько раз сменит географию, позволив нам проплыть по реке Янцзы и увидеть Три Ущелья, чтобы затем снова завершиться в том же самом городке. Длинная сага, еще одна история провала на фоне невероятного расцвета Китая, где героям остается только мечтать и порой даже видеть пролетающие мимо НЛО. Цзя впервые работал не со своим обычным оператором, а с французом Эриком Готье (снимавшим последние работы Алена Рене и почти все картины Арно Деплешена), передавая течение времени игрой с разными камерами – от mini-dv и пленки до самых современных. Один из лучших фильмов конкурса, при этом и самый доступный.

"Мэнди" (Mandy), Панос Косматос (Panos Cosmatos), США, "Двухнедельник режиссеров"

Липкая сновидческая атмосфера, дуэли на бензопилах, впрыскивающее психоделик насекомое, хеви-метал, банда Черных черепов, сатанинская религиозная секта и King Crimson на долгих вступительных титрах. Действие происходит в 1983 году, Николас Кейдж играет мстящего дровосека (обойдемся без спойлеров). Такова вселенная лучшего жанрового фильма фестиваля – второй работы сумрачного Паноса Косматоса ("По ту сторону черной радуги"), сына режиссера Джорджа Косматоса. Представляя фильм, он сказал, что работал над ним после смерти родителей. И,несмотря на очевидное посвящение кинематографу категории "Б", чувствуется, что это очень личное высказывание, пусть и упакованное в форму кровавого эстетского боевика. Что-то похожее делает Николас Виндинг Рефн, но источники вдохновения здесь другие – это прежде всего тяжелая музыка, графические романы, хорроры, палп-литература. Не просто один из главных сюрпризов фестиваля, но и необходимое противоядие фальшивому гуманизму многих других лент.

"Нравиться, любить, быстро бежать" (Plaire, aimer et courir vite), Кристоф Оноре, Франция, "Основной конкурс"

Кристоф Оноре второй раз оказался в главном конкурсе, через одиннадцать лет после "Всех песен только о любви". Бывший критик, действующий писатель, автор десяти фильмов, чей диапазон разнится от детских лент и мюзиклов до экранизаций "Золотого осла" и Жоржа Батая. Признаться, я совсем не ждал его новой работы, тем приятнее было обнаружить, что "Нравиться, любить, быстро бежать" – лучший фильм Оноре. Обычно он режиссер эффекта и украшательства, заимствований и синефильских игр. Здесь же он просто со вкусом снял очень взрослую, отчасти автобиографическую картину, романного размаха и поступи. 1993 год, у писателя Жака диагностировали ВИЧ, вокруг умирают друзья, интеллектуальные кумиры и бывшие любовники. Оказавшись в Бретани, он знакомится на сеансе "Пианино" Джейн Кэмпион с юным Артуром, запойным читателем Эрве Гибера, поклонником Каракса, начинающим режиссером. После ночи вместе – в первую очередь состоявшей из откровений и прогулок – они продолжают общение преимущественно по автоответчику. Оноре реконструирует начало девяностых, снимая на 35-мм пленку и насыщая саундтрек небанальным набором песен, не боится показаться излишне высокопарным или смешным, показывает себя и воображаемый романтический образ писателя, с которым он никогда не познакомился в реальной жизни, так как хочется это только ему – не опасаясь насмешек и критики. В прошлом году в Канне гремели совершенно форматные и блеклые "120 ударов в минуту". Оноре же снял куда более интимный, личный и попросту глубокий фильм, в долгой жизни которого я совершенно уверен.

"Граница" (Gräns), Али Аббаси (Ali Abbasi), Швеция, "Особый взгляд"

Экранизация одноименного рассказа Юна Айвиде Линдквиста (автора "Впусти меня"), второй фильм шведского режиссера иранского происхождения Али Аббаси. Тина обладает уникальным даром: она способна учуять страх, стыд, вину; этот талант помог ей найти свое место на таможенном контроле, где она мастерски вычисляет как перевозчиков контрабандного алкоголя, так и курьеров с флешками с детской порнографией. Тина феноменально уродлива, но однажды она встречает похожего на нее как две капли воды мужчину. Или не мужчину? Он ест насекомых, это нравится и Тине. Возможно, что они вдвоем и не люди вовсе? Главная награда "Особого взгляда" была предсказуема: "Граница" принадлежит к тем фильмам, которые почему-то нравятся сразу всем. Что ж, она не лишена остроумия и оригинальности. Но раньше жанровое кино естественным образом умело говорить о самом широком спектре политических и социальных тем, не изменяя своей природе. "Граница" же – ровная противоположность, это чисто фестивальное анемичное кино, где вся актуальная повестка аккуратно упакована в фильм ужасов и даже сказку и далее контрабандой перенесена на экран, только унюхать подмену некому. Бодипозитив, трансгендерность, этнические меньшинства, возможность быть собой, принятие другого, умение прощать – такое чувство, что тебе читают лекцию за все хорошее и против всего плохого, которая лишь изредка приправлена эффектными сценами поедания червей или откладывания глиняных копий младенцев. Все это очень мило, но совершенно необязательно.

"Умри, монстр, умри" (Muere, monstruo, muere), Алехандро Фадель (Alejandro Fadel), Аргентина – Франция – Чили, "Особый взгляд"

В этом году в Канне было много странных, специфичных фестивальных хорроров. "Умри, монстр, умри" – один из самых интересных, уж точно изобретательнее и умнее премированной "Границы", несмотря на все несовершенство. Действие происходит в отдаленной аргентинской провинции, где находят обезглавленную женщину. Дело ведет замкнутый, страдающий многолетней бессонницей комиссар Круз. Главным подозреваемым оказывается одержимый видениями бородач, чья жена – любовница Круза. Она становится следующей жертвой, подозреваемый снова найден на месте преступления. Когда он сбегает из тюрьмы, находят третью убитую. Предполагаемый убийца не способен ничего сказать в свою защиту, он только неразборчиво бормочет что-то про монстра. Круз соединяет линиями географические точки, где были совершены преступления – получается треугольник. Фраза "Умри, монстр, умри" состоит по-испански из трех "М", которые тоже напоминают треугольник. Еще одно эхо – любовный треугольник, единственное, что вообще было в лишенной событий жизни Круза. Алехандро Фадель снял меланхоличный фильм ужасов, где медленная атмосфера распада будто пожирает все живое. Можно увидеть в этом кино пустышку, разгоняющую жуть на ровном месте (сцен графического насилия и расчлененки здесь больше всего во всем фестивале), а можно прочувствовать его неспешный ритм, сомнение в наличии смысла в окружающем мире, наконец, сухой черный юмор. Главное украшение – сам монстр, склеенный из мужских и женских половых органов, с глазами – анальными отверстиями.

"Шпион, ушедший на север" (The Spy Gone North), Ен Чон Бин (Yoon Jong-Bin), "Полуночные показы", Южная Корея

Шпионский триллер – один из самых подлинно кинематографичных жанров, поскольку всегда рассказывает о природе актерства; кто такой шпион – как актер в первую очередь, жизнь которого зависит от мастерства исполнения роли? "Шпион, ушедший на Север" начинается в 1993 году. Опытному военному поручают каждый день пить и набрать денежных долгов, чтобы порвать со своим окружением и стереть предыдущую личность. Теперь он может начать новую жизнь коммерсанта, который должен установить в Китае коммерческие контакты с северокорейской стороны. Голодающий сосед Южной Кореи продает древние вазы, и шпиона лично принимает Ким Чен Ир. И вдруг "Шпион, ушедший на север" начинает наполняться политической сложностью. В какой-то момент главный герой уже не понимает, за что он борется и кому служит – стране или пытающимся удержаться у власти бесстыдным циникам. Его завербовали, чтобы сорвать планы Северной Кореи по ядерному вооружению, а он теперь работает на политтехнологов – ему контакты позволяют просить Ким Чен Ира прибегнуть к военному шантажу или отдать приказ пострелять на границе. Рейтинги правящей партии на фоне паники тут же растут, за выборы в Южной Корее можно не переживать. Кодовое имя шпиона – "Черная Венера", фильм основан на реальных событиях, прототип главного героя недавно вышел из тюрьмы после срока за государственную измену.

"Через десять лет в Таиланде" (Ten Years Thailand), Апичатпонг Веерасетакул (Apichatpong Weerasethakul), Висит Сасанатьенг (Wisit Sasanatieng), Чулаярнон Сирипол (Chulayarnon Siriphol), Адитья Ассарат (Aditya Assarat), Таиланд – Гонконг, "Вне конкурса"

Открывающийся знаменитой цитатой из Джорджа Оруэлла "Кто контролирует прошлое – контролирует будущее, кто контролирует настоящее – контролирует прошлое", "Через десять лет в Таиланде" – фильм-альманах из четырех короткометражек, режиссеры которых представляют Таиланд через десять лет. Как известно, страна за последние 80 лет пережила 18 военных переворотов, политическая ситуация стала совсем мрачной после 2014 года. Один из авторов альманаха Апичатпонг Веерасетакул несколько лет назад рассказывал об удушающей атмосфере в стране в "Кладбище великолепия", необязательным сиквелом к которому служит здесь его короткометражка "Песнь города", снятая в родном для режиссера Кхонкэне, подчас на тех же локациях. Как всегда изобретателен мастер эксцентричного жанра Висит Сасанатьенг ("Слезы черного тигра"), чья "Котопия" рисует жестокое будущее, где страну захватили люди-кошки, решившие отомстить людям за столетия рабства и уничтожить человеческий род. Открывающая альманах зарисовка Адитья Ассарата – наивная студенческая рефлексия о взаимоотношениях художника и власти, месте маленького человека в аппарате репрессий, наконец, возможности любви вне политики, а вот "Планетариум" – главный сюрприз всего проекта. Фантазия о VHS-министерстве, управляющем людьми, – те в розовом ходят по паркам под музыку, а при необходимости будто бы ставятся на паузу. Обнаруживаются и диссиденты, падающие носами в траву и застывающие в таких позах, в качестве наказания их отправляют прямо в космос. Нарочито примитивная анимация, кричащие цвета, выверенные композиции, каждая из которых могла бы стать инсталляцией, – после такого хочется очень внимательно следить за этим режиссером.

"Диамантину" (Diamantino), Габриэл Абрантеш (Gabriel Abrantes), Дэниэл Шмидт (Daniel Schmidt), Португалия – Бразилия – Франция, "Неделя критики"

Победивший в "Неделе критики" "Диамантину" был для меня среди самых ожидаемых премьер фестиваля. Португалец Абрантеш зарекомендовал себя эксцентричными короткометражными работами, Дэниэл Шмидт снял изысканное "Единство всех вещей", работали они уже и вместе. Наивный Диамантину – главная звезда португальского футбола. Когда он оказывается на поле, вместо людей он видит огромных розовых пекинесов, которые приносят ему удачу. Но на финале чемпионата мира в России именно Диамантину упускает шанс принести победу сборной. Теперь вся страна над ним издевается, отец умер, пекинесы испарились, а родные сестры-близнецы сдали безобидного спортсмена на опыты в организованное Министерство пропаганды. Спецслужбы мечтают о триумфе правых сил, возможности воздвигнуть стену и выйти из ЕС. Подводит человеческий фактор: лесбиянка – секретный агент влюбляется в Диамантину, когда у него начинает расти женская грудь в результате манипуляций с его телом в тайной лаборатории доктора Ламборгини. Словом, это и романтическая квир-комедия, совмещающая хипстерские кунштюки с попыткой поговорить обо всех темах современности – амбивалентности гендера, новом национализме, кризисе беженцев. Шмидт с Абрантешем, вдохновляясь американским экспериментальным кино и философскими текстами о спорте, пытаются примирить кич с возвышенным, а политическое с поэтическим. Не так давно на этом споткнулся Мигель Гомеш в "Тысяче и одной ночи", здесь же вовсе вышла почти что пародия на современное португальское кино.

"Мертвые души" (Dead Souls), Ван Бин (Wang Bing), Китай – Франция, "Вне конкурса"

Предположительно, самый длинный фильм, когда-либо показанный в официальной программе Каннского фестиваля. Ван Бин, прошлогодний победитель Локарно, считающийся одним из главных современных документалистов, начал работать над "Мертвыми душами" еще в 2005 году. Возможно, что самые старые материалы изначально снимались не для фильма, а в рамках сбора материала к его единственной на сегодняшний день игровой картине "Ров" (2010), документальным продолжением которого и стали "Мертвые души". Почти все восемь с лишним часов мы слушаем монологи бывших узников лагерей по перевоспитанию, куда в Китае начали массово ссылать людей в 1957 году в рамках борьбы с правыми. Неизбежны сравнения с "Шоа" Клода Ланцмана, но все же природа работы Ван Бина иная. На первый взгляд, важный этический жест заключается в том, что он нашел, возможно, всех выживших из двух лагерей, о которых идет речь. Пройдя через предельный опыт, они оказались долгожителями. Впрочем, за время работы над "Мертвыми душами" умирают и многие из них, одна из лучших сцен, речь в которой и дала заголовок фильму, снята на похоронах. Но интеллектуальная сложность "Мертвых душ", даже их загадка, заключается в другом. Рассказчиков здесь очень много, но все они повторяют практически одну и ту же историю чуть ли не дословно. Разумеется, обстоятельства арестов различаются, иногда вплоть до комичного – одного отправили в трудовой лагерь за то, что он поверил коммунистической партии, объявившей необходимость выслушивать критику, а другого, наоборот, за то, что критиковать отказался. Но дальше их рассказы не сильно разнятся, истории выживания тоже (выжили преимущественно те, кто работал на кухне, остальные все умерли от голода). С одной стороны, это превращает "Мертвые души" практически в невыносимый в своей монотонности опыт. Эта монотонность и приглушает ужас от зверств и нечеловеческих испытаний. С другой стороны, именно она становится предметом фильма. Он снят, как это чаще часто бывает у Ван Бина, очень небрежно, но, признаться, я никогда в кино не видел такой попытки философского осмысления человеческой жизни. Это словно коллекция вариаций – сколько людей, столько и возможностей передать одну и ту же историю в разных регистрах. Кто-то нервно смеется, другие от волнения переходят на крик, третий нашел бога и во всем видит религиозные символы.

"Папа Франциск. Человек слова" (Le Pape François : un homme de parole), Вим Вендерс (Wim Wenders), Ватикан – Швейцария – Италия – Германия – Франция, "Вне конкурса"

Документальный портрет, снятый по предложению Ватикана к пятилетию нахождения во главе католической церкви папы Франциска – первого папы-иезуита и папы из Нового Света, к тому же взявшего себе имя в честь Франциска Ассизского. Это закономерное продолжение гуманистической линии документального ответвления творчества Вима Вендерса, напрямую перекликающееся, например, с "Солью Земли" про фотографа Себастьяна Сальгадо. Увы, в отличие от недавних возвышенно-прозрачных, во многом новаторских игровых картин режиссера ("Все будет хорошо", "Прекрасные дни в Аранхуэсе"), "Папа Франциск" отличается прямотой и безыскусностью. Несмотря на четыре интервью, записанных Вендерсом, понтифик так и остается загадкой, фильм практически ничего не позволяет понять о нем или узнать нового. Вендерс использовал изобретенный документалистом Эрролом Моррисом "интерротрон", позволяющий говорящему смотреть прямо в камеру, устанавливая зрительный контакт со зрителем. Такая съемка беседы, а также немое черно-белое мини-кино про Франциска Ассизского, снятое на пленку, – единственные режиссерские решения Вендерса. В остальном же это просто ликбез для тех, кто не следил за понтификом – best of компиляция из его речей и поездок – от Конгресса США и тюрем до мемориала Холокоста. На финальных титрах звучит песня Патти Смит.