Американский художник и литератор-концептуалист Вагрич Бахчанян родился 80 лет назад, но уже девять лет его нет с нами. Как, к несчастью, это бывает, прошедшие без него годы немало прибавили к его славе. При жизни Вагрич был почти фольклорным персонажем. Его шутки, вроде монументальной “Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью”, считались народными или, что хуже, приписывались кому попало. В эмиграции Бахчаняна любили все, кто его знал. Но это эфемерное, бумажное, а не станковое искусство трудно было приспособить к деньгам и карьере. Только сейчас стало очевидно, что вместе с Бродским и Довлатовым Бахчанян образовал триаду лучших авторов Русской Америки.
Увы, лишь после смерти пошли выставки – одна краше другой. И на родине, где молодые харьковчане признали его своим патроном, а киевские кураторы вписали в контекст украинского авангарда. И у нас в Америке, где прошла роскошная, персональная, многозальная выставка в музее Ратгерского университета, знаменитого лучшей в мире коллекцией советского нонконформистского искусства. Наш коллега Андрей Загданский снял замечательный фильм “Бахчанян и черный квадрат”, который уже несколько лет разъезжает по фестивалям. Вдова Вагрича Ирина, умело выбирая лучшее из его необъятного наследия, выпускает одну за другой посмертные книги мужа.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Веселое имя Бахчанян
Одну – “Записную книжку” – я люблю больше других, потому что с ней начинаю каждое утро, зная, что она мне поможет пережить день, каким бы он ни выдался. Не верите? Судите сами. Вот выбранная наугад страница:
– Прозападный ветер
– Дурак в России больше, чем дурак
– Шестикратный Серафим
– Снобовязалка
А ведь там есть еще и диалоги:
Бетховен: – От такого слышу.
Гомер: – На себя посмотри.
Вагрича цитировать легко, приятно и нечестно, потому что он-то уж точно украшает любой текст, хотя и конкурирует с ним. Довлатов, например, обожая Бахчаняна, не хотел, чтобы тот делал ему обложки, резонно опасаясь, что те забьют книгу. Я ничего не боялся и до сих пор горжусь своими оформленными Вагричем книжками. Одна из них – новое издание “60-х” – вышла с обложкой, на которой охотник, напоминающий Брежнева, палит по лыжнику, летящему с трамплина. Впервые этот коллаж был напечатан в журнале “Семь дней”, который мы с Вайлем издавали, в основном, для того, чтобы печатать бахчаняновские работы. Та, с трамплином, была приурочена к зимней Олимпиаде в Сараеве. Коллаж будто предсказывал злосчастную судьбу этого города-мученика.
В.Бахчанян. Обложка журнала "Семь дней!
С Вагричем такое бывало. Его работы не зависят от масштаба. Они годятся для сиюминутного употребления (поэтому он так любил прессу), но умудряются не стареть. Это относится и к размеру. Например, скелет, лезущий в петлю, можно печатать на марке, а можно – на плакате.
Отдельного разговора заслуживает отношение Бахчаняна с нашим радио. Вагрич страстно любил редакционную атмосферу, где он блистал сперва в “Литературной газете”, потом – на планерках “Нового американца” и, наконец, на Бродвее, 1775, в студии Радио Свобода, где его встречали с такой любовью, что Бахчанян попросился на Радио Свобода художником. Тогда, задолго до интернета, это казалось шуткой. Тем не менее, я много лет таскал Вагрича к микрофону, чтобы поделиться его мимолетным искусством с нашими слушателями. Поразительно, но человек, который мог рассмешить любую компанию, деревенел у микрофона. И все же я не прекращал эти опыты.
Свидетельство тому – очень важная для Вагрича передача, которую мы сегодня вытащили из архива. В 2003 году после мучительных путешествий по московским издательствам на Урале вышла первая в России книга Бахчаняна. Он ее назвал по-хулигански: “Мух уйма”. Этот аккуратный томик, который теперь стал не только большой редкостью, но и реликвией, представил Вагрича самыми разными жанрами, которые объединяет только бесконечная изобретательность и “веселое имя” автора: Бахчанян.
Радиопередача "Поверх барьеров". Эфир 20 февраля 2003:
Александр Генис: Время от времени мы устраиваем в рамках этой передачи радиопрезентацию новых книг. Но никогда еще мне не доставляло столько удовольствия представить слушателю свежее издание, как сегодня. Дело в том, что уральское издательство "У-фактория" выпустило альбом Вагрича Бахчаняна с футуристским названием "Мух уйма".
Эта книга слишком долго шла к читателю. Сперва по понятным причинам, потом – по непонятным. Бахчанян очень рано – с конца пятидесятых – затеял рискованную игру с советским режимом. Понятно, что его творчество – за редкими, но памятными исключениями – уходило в Самиздат. Однако уже и в новой, бесцензурной России Вагричу до обидного долго не находилось места. Он возвращается к читателю с непростительным опозданием. Конечно, Бахчаняна и так знают в России. Его знаменитые остроты разошлись по стране, часто потеряв по дороге автора. Но только сейчас, с выходом книги, российская публика сможет, наконец, познакомиться с творчеством Бахчаняна хоть и в ограниченном, но все-таки впечатляющем объеме.
Бахчанян – автор беспрецедентно разнообразный. Он работает в жанрах, которые сам себе создает
Впрочем, даже с книгой в руках сделать это не так просто. Бахчанян – автор беспрецедентно разнообразный. Он работает в жанрах, которые сам себе создает. Обычно его считают художником, но это – только часть правды. С таким же успехом Вагрича можно назвать писателем, а еще лучше – поэтом.
Я уже много раз и писал, и говорил о Бахчаняне, поэтому сегодня не буду повторяться. Скажу только одно. Главная, хотя далеко не единственная особенность его творчества заключается в том, что Вагрич предпочитает действовать на чужой территории. Бахчанян – художник, который не рисует, и писатель, который не пишет. Еще в молодости, осмыслив кризис перепроизводства в искусстве, Бахчанян открыл для себя ножницы. С тех пор его любимое (хотя, опять-таки, далеко не единственное) орудие – коллаж. Он пользуется чужими образами и чужими словами. Меняя контекст и порядок, Вагрич достигает незабываемо острых эффектов: часто смешных, иногда – глубокомысленных, всегда – неожиданных.
(Замечу в скобках, что, следуя за Вагричем, чью длинную и необычную фамилию друзья сокращают до "Баха", мы выбрали в качестве музыкальной заставки ту часть второй инструментальной сюиты Баха, которая у музыкантов известна под названием "Шутка Баха").
Все коллажи Бахчаняна, как словесные, так и визуальные, обладают странными, почти магическими способностями расширять, менять и отменять оригинал – те составные части, из которых они составляются. При этом работы Вагрича приобретают новые смыслы, которые рождаются из минимального сдвига реальности – этакая подножка абсурда.
Тексты Бахчаняна, с которыми мы сегодня будем иметь дело (картинки ведь по радио не покажешь), продолжают его визуальные опыты. Результатом его словесных экспериментов стало обновление всей системы литературных жанров, подвергшихся разрушительной концептуальной обработке. Тексты эти предназначены, пожалуй, не столько для чтения, сколько для вдумчивого разглядывания. Все они – экспонаты одного музея, собранного теперь в книгу.
Сегодня мы совершим экскурсию по музею Бахчаняна в сопровождении автора.
Мы начнем нашу экскурсию с текста, составленного в традициях "Записок сумасшедшего". Однако за прошедшее со времен Гоголя время они сократились и упростились до эксцентрического пунктира, который, тем не менее, выстраивается в заурядную и оттого безумную жизнь.
Вагрич Бахчанян:
Отчим пасынка являлся сводным братом мачехи и тестем падчерицы, которая и вела этот дневник:
11 октября
Река вздулась от дождей.
12 октября
Хлопья пыли под мебелью.
13 октября
Хочется завладеть чьим-либо вниманием.
14 октября
День моего рождения.
15 октября
Мама подарила плевательницу.
16 октября
Пришел Володя с пустой бутылкой.
17 октября
Заболела чесоткой.
18 октября
Познакомилась со стекольщиком.
19 октября
Расстройство желудка.
20 октября
Стекольщик достиг своей цели, имени не говорит.
21 октября
Села между двух стульев.
22 октября
От стекольщика получила пинок ногой.
23 октября
Я теперь иначе смотрю на вещи.
24 октября
Мера веса в различных частях
Индии колеблется от 3 до 8 унций.
25 октября
Сложная конькобежная фигура, представляющая комбинацию тройки и перетяжки, исполненных одновременно, называется
"крюк".
26 октября
День 29 февраля, прибавленный для согласования календаря с солнечным годом.
27 октября
Руки прочь от Вьетнама!
28 октября
Разучила по телевизору шотландский танец.
29 октября
Сегодня я в ударе: пишу книгу.
30 октября
Послала бандероль Никсону.
31 октября
Маму узнала по одежде.
32 октября
Неосторожный автомобилист наехал мне на голову.
Александр Генис: Следующий номер нашей программы – некрологи. С ними связан один из любимых приемов Бахчаняна – насытить готовые, окостеневшие формы, новым содержанием. Фокус тут в том, что штамп не преодолевается, а берется в соавторы. Добавлю, что этот текст датирован 71-м годом.
Один из любимых приемов Бахчаняна – насытить готовые, окостеневшие формы новым содержанием. Штамп не преодолевается, а берется в соавторы
Вагрич Бахчанян:
НЕКРОЛОГ №1
21 января 1924 года умер В.И. Ленин, а дело его живет.
НЕКРОЛОГ №2
Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР, Академия Наук СССР с прискорбием сообщают о том, что академик САХАРОВ АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ чувствует себя нормально и продолжает заниматься своей деятельностью.
НЕКРОЛОГ №5
Президиум Верховного Совета СССР с глубоким прискорбием сообщает о том, что вчера после долгой и продолжительной болезни в 23 часа 59 минут скончались товарищи: Брежнев, Косыгин, Подгорный, Андропов, Гречко и другие члены Политбюро.
НЕКРОЛОГ №6
Комитет государственной безопасности сообщает о том, что 12 сентября 1979 года в 17 часов 30 минут в автомобильной катастрофе погибнет литератор Н.
НЕКРОЛОГ №7
Такие-то и такие-то сообщают, что там-то и там-то во столько-то и во столько-то умер тот-то и тот-то на таком-то и таком-то году жизни, и выражают свое соболезнование тем-то и тем-то.
Александр Генис: В этом – "эпическом" – произведении я прошу обратить внимание слушателей на концептуальную работу с соцартовским материалом, которая живо напоминает о Сорокине, хотя написан этот, так сказать, рассказ намного раньше.
Бахчанян со своей работой
Вагрич Бахчанян: Из жизни совхоза.
Совхоз чувствовал себя свободно и больше не дичился. Закончилась дневная спячка, и началась бесцельная ходьба с места на место.
Наступала пора отмирания верхушек.
Совхоз "Сатанинское Отродье" переименовали в "4-е Исчадие Ада", и всё изменилось к лучшему.
Ограбления в пассажирских самолетах стали редким явлением. 16 декабря в клубе показывали очень занятный фильм по сценарию весьма одаренного поэта.
Никудышний человек, отрицательно относящийся к мозговым извилинам, выглядел пристыженным, выдавливая из себя: "Неужели?! Вот так так! Черт возьми! Как бы не так!" Но мужчина-прачка, похожий на черного дрозда и мечтающий стать знаменосцем, ударил никудышнего человека клешней по пояснице, требуя назначения следственной комиссии.
Саквояж мужчины-прачки, годный только для ношения мундштука и вымоченный предварительно в настое ромашки (в совхозе свирепствовал военный тиф), третьи сутки подряд находился в полукомнатной квартире водителя такси, не любящего покупать кота в мешке.
Водитель такси с детства считал строительство коммунизма побочным явлением.
В совхозе "4-е Исчадие Ада" нет такого человека, который бы не слыхал об этом, но все думали, что это не он, а его брат считает строительство коммунизма побочным явлением. А брат водителя такси, известный отрицательным отношением к мозговым извилинам, ровно шесть лет назад зарегистрировал гражданский брак с мужчиной-прачкой.
"Традиционный треугольник", или "Три богатыря", называется этот рассказ из жизни совхоза "4-е Исчадие Ада".
Александр Генис: Мы продолжаем нашу экскурсию в сопровождении автора по только что вышедшей в уральском издательстве "У-фактория" книге "Мух уйма".
Следующему экспонату словесного паноптикума Бахчаняна трудно найти аналог в нормальной литературе. Пожалуй, ближе всего будет небывалый жанр – свихнувшиеся идиомы.
Вагрич Бахчанян: Инфракрасное знамя
Лестничный марш Дунаевского
Высшая мера поощрения
Позолоченная середина
Древко поэзии
SOSреализм
Знак злокачества
Горькие слезы радости
Платить натурой в рассрочку
Могильная электрическая плитка шоколада
Жилплощадь Восстания
Наставлять рога на путь истинный
У страха глаза велики, а нос, рот и уши нормального размера
От смешного до великого 90-110 см
Жилплощадь Восстания
Александр Генис: Теперь – стихи, вернее стихотворение. В нем по одному существительному и глаголу. Остальное – прилагательные.
Вагрич Бахчанян:
Человек
Человек был
молодой,
здоровый,
сильный,
крепкий,
жизнерадостный,
бодрый,
энергичный,
деятельный,
увлекающийся,
трудолюбивый,
дельный,
образованный,
умный,
остроумный,
смышленый,
благородный,
прекрасный,
хороший,
добрый,
честный,
искренний,
открытый,
скромный,
одухотворенный,
солидный,
музыкальный,
экономный,
бескорыстный,
самоотверженный,
неутомимый,
общительный,
гостеприимный,
галантный,
щедрый,
свободомыслящий,
благовоспитанный,
порядочный,
ограниченный,
наивный,
глуповатый,
неряшливый,
неотесанный,
мелочный,
льстивый,
ничтожный,
незначительный,
уродливый,
злой,
подлый,
трусливый,
жестокий,
коварный,
хитрый,
мстительный,
старый.
Александр Генис: Еще одна жанровая новация Бахчаняна, которой трудно подобрать определение. Я предлагаю считать нижеприведенные тексты "научной фантастикой":
Вагрич Бахчанян:
Всякое
Поговорка, вышитая бисером на свиной шкуре . . . . . . . . ..1
Встроенный в стены потолок . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . :1
Бурят в стакане воды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . :::1
Туалетная бумага для рисования . . . . . . . . . . . . . . . 2 рулона
Ружье с оптическим обманом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . :1
Волосы, зачесанные на зад . . . . . . . . . . . . . :::.16000000
Брачный союз советских социалистических республик . . . 1
Наносная земля обетованная . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ...1
Ловелас с большим стажем (до колен) . . . . . . . . . . . . . . 1
Прыгун в ширину . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1
Длиннорукий осел . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1
Крейсер "Oреро" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1
Танец с сабрами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1
Мешки с углем под глазами . . . . . . . . . . . . . . . . . . ..2
Вампир-полукровка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Вечнозеленое растение-однодневка . . . . . . . . . . . .1
Сокращенный до нуля рабочий день . . . . . . . . . . . .364
Приспущенные брюки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ::1
Промежуток между двумя антрактами . . . . . . . . . . . . ::.1
Искусственный карандаш . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ::.1
Дурная слава кпсс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Гордиев санузел . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ..1
Дамская кобминация из трех пальцев . . . . . . . . . . . . ..1
Обед из трех букв . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ..1
Гробовая доска почета . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Швейная машина времени . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . :::.1
Узбекский доллар . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Драматург с именем, но без отчества и фамилии . . . . .12008
Папа римский . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Родина-мать . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Сын полка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Бледный, как смерть, негр . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Лилипутище . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Кремль-брюле . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1 порция
Членораздельная речь венеролога (стенограмма) . . . .1
Палата курдов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1
Медный всадник без головы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Картофельный лимонад . . . . . . . . . . . . . . . .20 бутылок
Широкополовая шляпа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . :.1
Остров, окруженный сушей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
Песочные часы с боем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ::..1
Хлеб с солью (английской) . . . . . . . . . . . . .1 комплект
Дальтоник, позеленевший от стыда . . . . . . . . . . . . .1
Картина "3атруханный Тухачевский в Туруханске" . .1
Скульптура "Буденный верхом на Коневе" . . . . . . . .1
Коллаж "Утро нашей родины в сосновом бору" . . . . .1
Итого: 16 012 439 штук
Александр Генис: Синявский считал Вагрича последним футуристом. Это верно, но с таким же успехом Бахчаняна можно назвать и первым постмодернистом. Другое дело, что опусы этого направления появились задолго до того, как сам термин вошел в оборот. Доказательством тому служат рассказы "В гриме Хармса".
Вагрич Бахчанян: В гриме Хармса
Я всегда любил рассказы Даниила Хармса. Мне всегда хотелось стать его соавтором. Но, увы, Хармс погиб в год моего рождения. Тогда я взял его рассказы, оставил все как было, лишь изменил фамилии героев. В результате получилась серия дружеских шаржей на известных деятелей эмиграции.
Сергей Довлатов сказал: "Я согласен на все, только бы быть хоть капельку повыше"
В. Б.
БАСНЯ
Сергей Довлатов сказал: "Я согласен на все, только бы быть хоть капельку повыше".
Только он это сказал, как смотрит – стоит перед ним волшебница.
– Чего ты хочешь? – спрашивает волшебница.
А Сергей Довлатов стоит и от страха ничего сказать не может.
– Ну? – говорит волшебница.
А Сергей Довлатов стоит и молчит.
Волшебница исчезла.
Тут Сергей Довлатов начал плакать и кусать себе ногти. Сначала на руках все ногти сгрыз, а потом на ногах.
Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе.
АНЕКДОТЫ ИЗ ЖИЗНИ БРОДСКОГО
Бродский всегда был поэтом и все что-то писал. Однажды Алешковский застал его за писанием и громко воскликнул: "Да никако ты писака!" С тех пор Бродский очень полюбил Алешковского и стал называть его по-приятельски просто Алешкой.
Как известно, у Бродского никогда не росла борода. Бродский очень этим мучился и всегда завидовал Солженицыну, у которого, наоборот, борода росла вполне прилично. "У него растет, а у меня не растет", – частенько говаривал Бродский, показывая ногтями на Солженицына. И всегда был прав.
Однажды Халиф сломал свои часы и послал за Бродским. Бродский пришел, осмотрел часы Халифа и положил их обратно на стул. "Что скажешь, брат Бродский?" – спросил Халиф.
"Стоп машина", – сказал Бродский.
ОПТИЧЕСКИЙ ОБМАН
Андрей Седых, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит Лимонов и показывает ему кулак.
Андрей Седых, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.
Андрей Седых, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит Лимонов и показывает ему кулак.
Андрей Седых, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.
Андрей Седых, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит Лимонов и показывает ему кулак.
Андрей Седых не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.
Александр Генис: Ну и заключить нашу экскурсию я хочу отрывком из бесконечной пьесы Бахчаняна, в которой каждому хорошо известному персонажу досталось ровно по одной реплике.
Вагрич Бахчанян:
Герострат: Всем лучшим во мне я обязан книгам
Венера Милосская: Мойте руки перед едой
Дон-Жуан: Уходя, гасите свет
Вильгельм Телль: Не стой под стрелой
Ньютон: Яблоко от яблони далеко не падает
Дальтон: Все стало вокруг голубым и коричневым
Мюнхгаузен: Правда глаза колет
Сизиф: Кончил дело – гуляй смело
Александр Генис: У нас осталось несколько минут, которые я хочу употребить на короткое интервью с Бахчаняном.
Вагрич, что такое для вас искусство?
Вагрич Бахчанян: Искусство для нас как Пушкин – это наше все. Иосиф Александрович Бродский сказал, что в искусстве самое главное – величие замысла. Я думаю, что величие замысла есть у Глазунова, например, с его мистерией 20 век. А у Дюрера бабочки, жучки, букашки какие-то. И, на мой взгляд, Дюрер больший художник, чем Глазунов. Невзирая на его величие замысла. Так что в искусстве важно как, а не что.
Александр Генис: Это все хорошо. Но если говорить конкретно, вот я знаю, что вы очень любите наивное искусство. Почему?
Вагрич Бахчанян: Наивные художники как дети, они чистые и всегда оригинальные. Мне это нравится. Я думаю, не только мне. Сейчас, кстати, бум именно наивного искусства в Америке. Был аукцион Кристи. Художников называют аутсайдерами.
Александр Генис: Чем отличается наивное искусство от профессионального с точки зрения мастерства, с точки зрения искусства, с точки зрения философии, с точки зрения цели, которую ставят перед собой художники?
Вагрич Бахчанян: Это трудно сказать. Потому что это нужно спрашивать самих художников. Наивные художники как ребенок рисуют. Они рисуют потому, что это им нравится.
Александр Генис: Я помню, однажды вы мне говорили о том, что у наивного художника не существует кризиса. Искусство для него никогда не умирает, в отличие от профессионального. Это так?
Вагрич Бахчанян: Да, потому что действительно нет кризиса. Наивное искусство всегда живет и в разных странах. Причем они, не сговариваясь, создают одно направление, даже не зная друг друга.
Александр Генис: Я знаю, что вы вывезли большую коллекцию наивного искусства из России?
Вагрич Бахчанян: Не такая большая коллекция. Это рисунки в основном на бумаге – рисунки, акварели. Несколько художников. Один, кстати, сейчас выставляется в галерее Сент-Этьен. Никифор Заяц.
Александр Генис: Каково происхождение этих рисунков?
Вагрич Бахчанян: У меня рисунки разных людей. У меня целая коллекция рисунков Лимонова. Лимонов тоже – как наивный художник. Я, по крайней мере, так считаю. И я показывал это американским специалистам, и Лимонова рисунки очень понравились.
Александр Генис: А что он рисует?
Вагрич Бахчанян: Он рисует как бы все, что происходит с ним в жизни. Вот автопортреты с ним и с Леной. Лена ушла, Лимонов перерезает себе руку.
Александр Генис: На одном рисунке я видел автопортрет Лимонова в мундире генералиссимуса.
Вагрич Бахчанян: В двух вариантах, фас и в профиль.
Александр Генис: Вагрич, мы с вами часто гуляем по музеям и часто спорим об искусстве. Какого художника не хватает 21-му веку?
Вагрич Бахчанян: Я думаю, что не хватает равного Пикассо.
Александр Генис: Почему?
Вагрич Бахчанян: Потому что с Пикассо началась революция в искусстве. Я думаю, что новый художник должен быть такого же масштаба, как Пикассо. Не меньше.
Александр Генис: Какой урок можно вынести из вашей книги?
Вагрич Бахчанян: Выносить уроки из книги строго воспрещается.
Александр Генис: Постскриптум. Только что в студию вошел Борис Михайлович Парамонов, у которого тоже есть вопрос к Бахчаняну.
Борис Парамонов: Вагрич, скажите, вы согласны с недавно появившейся моей интуицией, что генеральная линия развития, а вернее, свертывания искусства, будет заключаться в уходе от гениальности, серьезности к детскости, к играм, каким-то сексуальным шуткам? Что кончается эпоха серьезной культурной жизни и мы возвращаемся в Рай?
Вагрич Бахчанян: Я с вами не согласен. Я согласен больше с Марселем Дюшаном, который сказал когда-то, что все искусство сделано, кроме скучного. И что скучное искусство вот маячит на горизонте.
Александр Генис: Каким бы ни было искусство Бахчаняна, каким бы мы его не называли, скучным его назвать точно нельзя. В этом убедятся все, кто прочтет новую книгу Бахчаняна "Мух уйма".