Самая знаменитая литературная премия Франции, Гонкуровская, была учреждена в 1903 году, и мне кажется, что за сто с лишним лет своего существования эта премия еще не присуждалась книге, столь непохожей по всем параметрам на книги других лауреатов.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Семен Мирский о романе Эрика Вюйяра
Если коротко ответить на простой вопрос: "О чем книга Эрика Вюйяра "Распорядок дня", получивший Гонкуровскую премию в 2017 году, то ответ вряд ли способен кого-либо заинтриговать, ибо тема этого романа без героя – это "аншлюс", захват Австрии нацистской Германией в марте 1938 года.
Вот выдержка из решения жюри Гонкуровской академии:
"Распорядок дня" – история ошеломляющей мощи, рассказанная простым языком. На ста пятидесяти страницах небольшого формата Эрик Вюйяр показывает, как самые чудовищные катастрофы подкрадываются мелкими шажками, как начинался неудержимый ход Европы к пропасти, ее поглотившей.
Обложка книги "Распорядок дня"
Вот один такой "мелкий шажок", мастерски описанный Эриком Вюйяром. В ноябре 1937 года лорд Галифакс, возглавлявший британскую палату лордов, получает приглашение от рейхсмаршала Германа Геринга приехать поохотиться на его угодьях. Геринг знал, разумеется, что лорд Галифакс, как и его знатные предки, страстный охотник и твердо рассчитывал на то, что совместная охота, невиданная роскошь приема, изысканная еда, коньяк и шампанское позволят создать некое подобие близости и создадут атмосферу для доверительного разговора. Геринг действовал, разумеется, по поручению Гитлера, которого во всей этой затее с охотой интересовало только одно: как Великобритания поведет себя в случае захвата Австрии, а заодно и Судетской области, входившей в состав Чехословакии:
Так начинался неудержимый ход Европы к пропасти, ее поглотившей
И вот Герман Геринг и лорд Галифакс приехали в Шорфхайде, земля Бранденбург, к северо-востоку от Берлина, на место совместной охоты. Нельзя сказать, что лорд совсем уж ничего не знал о Геринге, о его прошлом аса германской авиации в Первую мировую войну, о чрезмерной любви к пышным мундирам, о его депрессиях, пристрастии к морфию, вспышках невменямости и даже попытке самоубийства. Многое в облике Геринга кажется пожилому лорду довольно странным. Странной кажется кожаная куртка и торчащий за поясом кинжал, неуместными представляются сальные шутки, которые так любит отпускать старый солдат. Вглядываясь в лицо хозяина угодий, который вел "кабриолет", лорд Галифакс догадывался, что одутловатое лицо Геринга, его шутки – не более чем маска, скрывающая жуткое нутро. Ну а потом была встреча с Гитлером, в беседе с которым лорд Галифакс, забыв о предупреждениях осторожного министра иностранных дел Энтони Идена, заверил фюрера, что правительство его королевского величества Георга Шестого не станет в принципе возражать против присоединения к Германскому Рейху Австрии, а также части Чехословакии – при условии, что это будет происходить без применения силы и с обоюдного согласия сторон.
Автор романа "Распорядок дня" Эрик Вюйяр слишком хорошо знает европейскую историю, чтобы утверждать, будто встреча на охоте Геринга с британским лордом и последующая беседа Галифакса с Гитлером были решающими факторами, которые открыли путь ко Второй мировой войне, но это несомненно был один из тех самых "маленьких шагов", которые стали прологом всемирной трагедии, ибо до захвата Польши, воздушных налетов на Великобританию, вторжения во Францию и "плана Барбаросса", то есть нападения на Советский Союз, был "план Отто", кодовое название захвата Австрии, более известного под названием "аншлюс", "присоединение". А "распорядок дня" имел одну главную цель: убедить австрийское правительство в неизбежности захвата и в бесполезности сопротивления:
По приказу Гитлера вблизи австрийской границы начинаются крупномасштабные маневры запугивания. Фюрер вызывает к себе в ставку самых квалифицированных генералов и приказывает им начать приграничные маневры таким образом, чтобы ни у кого не осталось сомнений в близком вторжении на территорию Австрии. Известное дело: всевозможные уловки и хитрости были испокон веков частью искусства ведения войны, и тем не менее, не так уж легко представить себе генералов вермахта в качестве участников театральной постановки, включающей ревущие на полную мощность танковые моторы, пикирующие бомбардировщики и военные грузовики, снующие взад и вперед порожняком вдоль австрийской границы.
Эрик Вюйяр
Но это только часть картины. Гитлер вызывает к себе федерального канцлера Австрии Курта Шушнига и в присутствии Риббентропа и фон Папена предъявляет ему ряд ультиматумов, включающих требование "взаимных консультаций по международным проблемам, затрагивающим интересы обеих сторон", назначение на пост министра внутренних дел Артура Зейсс-Инкварта, пропагандиста идей национал-социализма в Австрии, включение в правительство другого известного нациста, доктора Фишбёка, а также освобождение из тюрем всех участников антидемократического путча июля 1934 года, закончившегося убийством либерального канцлера, лидера Христианско-социальной партии Энгельберта Дольфуса.
Ультиматум, предъявленный Гитлером австрийскому канцлеру, заканчивался на откровенно издевательской, садистской ноте:
"Германский Рейх подтверждает свою приверженность идее независимости Австрии и уважение конвенции, подписанной в июле 1936 года".
Выслушав ультиматум Гитлера, несчастный канцлер Шушниг возвращается в Вену и пытается убедить президента Вильгельма Микласа в необходимости назначить Зейсс-Инкварта на пост министра внутренних дел, а заодно выполнить и другие требования фюрера. Канцлер Шушниг не испытывал симпатий к национал-социализму, и его дальнейшая судьба – лучшее тому подтверждение: немедленно после аншлюса он был арестован, доставлен в штаб-квартиру гестапо, а годы войны провел в концлагерях Дахау и Заксенхаузен. Но именно этому приличному в принципе человеку принадлежит абсурдная идея, высказанная на заседании кабинета министров: "Не следует забывать, – сказал Курт Шушниг, – что Адольф Гитлер – австриец, наш соотечественник. Я предлагаю пойти на экстраординарный жест и подарить фюреру его родной город, Браунау на реке Инн".
После этого опереточного жеста отчаяния канцлера Австрии произошло то, что мы помним из учебников истории.
Немецкая колонна, март 1938 года
В ночь с 11 на 12 марта 1938 года германские войска, заранее сосредоточенные на границе в соответствии с планом "Отто", вошли на территорию Австрии, ставшей тем самым неотъемлемой частью Тысячелетнего (как казалось его основателям) Германского Рейха.
Правда, что люди творят историю, но они не знают, какую историю они творят
Книга Эрика Вюйяра написана так четко и так сжато, что к ней вполне применительна известная присказка "ни прибавить, ни убавить", но и в "Распорядке дня" есть одна довольно смешная история. Речь идет о гигантской пробке, создавшейся на дорогах, ведущих в Австрию, в ночь на 12 марта 38-го, причем заторы образовались не по причине слишком большого количества легковых автомобилей на километр дороги, а целых дивизий немецких танков, наезжавших друг на друга и застрявших на обочине. Командовавший бронетанковыми войсками Рейха генерал-полковник Гейнц Гудериан, чьи книги "Танки – вперед!" и "Воспоминания немецкого генерала" не раз издавались в переводе на русский в СССР, бушевал от ярости при виде танковых заторов на дорогах, ведущих в Австрию, которая была оккупирована без единого выстрела.
Гейнц Гудериан, старый вояка, из уст которого никто, кажется, не слышал националистических и ура-патриотических лозунгов, не раз говорил в узком кругу, что если далекие от технического совершенства немецкие танки, а заодно и водители этих танков так опозорились на пути в Вену, то что будет, когда на смену увеселительной прогулке придет настоящая большая война?..
Генерал-полковник Гудериан не раз упоминается в "романе без героя" Эрика Вюйяра. Впрочем, если углубиться в этот простой на первый взгляд текст, то можно обнаружить не героя, а героиню, и речь идет о музе истории по имени Клио. Однако нет нужды уходить в греческие мифы тысячелетней давности, чтобы понять подоплеку неожиданной во всех отношениях книги французского писателя, ибо сквозная мысль романа может быть сформулирована одной емкой фразой, отсылающей нас к исторической философии Гегеля: "Правда, что люди творят историю, но они не знают, какую историю они творят".
В упомянутой встрече лорда Галифакса с Гитлером речь шла главным образом о том, как Великобритания отреагирует на присоединение к германскому Рейху Австрии, а Судеты, с преобладающим германоязычным населением, область, входившая в состав Чехословакии, была упомянута вскользь, но и этого оказалось достаточно. Через считаные месяцы после аншлюса, в сентябре того же 1938 года в Мюнхене Гитлер, Чемберлен, Даладье и Муссолини подписывают соглашение, отдающее Гитлеру на растерзание Чехословакию.
Ах, эти идиоты, если бы они знали!
Не удержусь, чтобы лишний раз напомнить достаточно известную историю возвращения тогдашнего премьер-министра Франции Эдуарда Даладье из Мюнхена в Париж, где его встречала ликующая толпа с цветами и транспарантами "Спасибо Эдуарду Даладье, спасшему мир от войны!". Прочитав один из этих транспарантов, Даладье склонился к стоявшему рядом военному адъютанту и сказал ему на ухо: "Ах, эти идиоты, если бы они знали"... Такова, если угодно, иллюстрация гегелевской концепции людей, делающих историю и не ведающих, что именно они творят.
Плебисцит, 10 апреля, 1938 год
Кстати, как напоминает Эрик Вюйяр, примерно через месяц после аншлюса, 10 апреля 1938 года, в Германии и Австрии состоялся плебисцит. По официальным данным, в Германии за аншлюс проголосовало 99,08% жителей Германии, а в Австрии – 99,75%. Видеть фотохронику тех времен жутко и, как ни странно, смешно. Один сплошной экстаз, один сплошной патриотический порыв. "Если бы эти идиоты знали?!" Но идиоты не знали, на то они и идиоты...
К числу тех, кто знал, несомненно принадлежала Марина Цветаева. Через несколько месяцев после аншлюса наступил черед Судетской области, и Марина Цветаева, несколько лет прожившая в эмиграции в чешском городишке Мокропсы, пишет цикл стихов "К Чехии", где выделяются своей провидческой мощью стихи "Германии". Вот только одна строфа:
О мания! О мумия
Величия!
Сгоришь,
Германия!
Безумие,
Безумие
Творишь!
Сам факт появления книги Эрика Вюйяра "Распорядок дня" именно сейчас, а заодно и факт присуждения этой неброской на первый взгляд книге самой значительной литературной премии Франции, неизбежно ставит вопрос: что побудило французского писателя написать эту книгу именно сейчас, на данном этапе европейской истории? Ответ очевиден. Впервые со времени событий, описанных в книге, то есть со времени пролога Второй мировой войны, в разных странах Европы – Восточной, да и Западной – к власти приходят популистские режимы, провозгласившие либеральную демократию своим врагом. Но это еще не всё. Если немецкие национал-социалисты выступали в роли "собирателей германских земель", о чем рассказывается в книге Эрика Вюйяра, то нынешнее российское руководство ничтоже сумняшеся собирает "российские земли", видимо, не задумываясь о том, во что может вылиться эта затея, и не задавая себе самого главного вопроса: "А понимаем ли мы, какую историю мы творим, а заодно в какую историю ввязываемся?!"