Александр Генис: Католическая церковь переживает кризис, связанный с массовыми прегрешениями священников, которых сейчас во всем мире обвиняют в сексуальных домогательствах. Чтобы решить, какие меры должна принять церковь, Папа Франциск собирает в Ватикане на совет более ста епископов. Между тем, вдали от Рима наш корреспондент Владимир Морозов разговаривает с прихожанами провинциальной церкви пресвитерианской деноминации. Хотя они не имеют отношения к католикам, тень скандала, падающая на все христианство, их тоже тревожит.
Владимир Морозов: В церкви смутные времена. Прежний пастор уходит, замены ему еще нет. А кто ищет замену, спрашиваю я прихожанку Кристину Вансогерн. Ищем мы сами, отвечает она. А почему ваше церковное начальство не назначит вам нового пастыря?
Кристина Вансогерн: Потому что у нас самоуправление. Епископ назначает пасторов в епископальной и методистской церквях. А у наших пресвитерианских церквей нет епископа, который указывал бы нам, что делать. У нас есть единый центр, который объединяет наши церкви, но он не имеют права высказывать нам свои предпочтения или рекомендовать пастора.
Владимир Морозов: Кристине (Крис) Вансогерн 77 лет. У нее трое детей и куча внуков. В деревне Коринф живет с 1965 года. До пенсии была воспитательницей в детском саду. Играет на флейте в церкви и в симфоническом оркестре колледжа Адирондак. И еще она большое начальство: сопредседатель комитета по поиску нового пастора для первой пресвитерианской церкви деревни Коринф. Кстати, действующий пастор в состав комитета обычно не входит. Крис, ну и как идет поиск?
Кристина Вансогерн: Центр пресвитерианских церквей присылает нам вопросник, который мы должны заполнить. Велика ли наша церковь? Сколько у нас прихожан и кто они? Каким мы видим нашего будущего пастора? Занимаемся ли мы миссионерством? Где мы расположены - в городе или в деревне? Какое тут население? И так 4 страницы. Мы заполняем этот вопросник и отправляем его в Центр пресвитерианских церквей. Там помещают его на интернетной доске объявлений.
Владимир Морозов: То есть, без начальства вам все-таки не обойтись! Это не начальство, строго поправляет меня Крис, это - посредник.
Кристина Вансогерн: Пастор, который ищет работу видит наше объявление, наш вопросник и присылает нам электронную почту. Затем шлет свое резюме и адрес на ютюбе, где мы можем послушать его проповеди. Наш комитет по подбору нового пастора собирается раз в неделю, просматривает и обсуждает эти материалы. И мы решаем подходит ли нам этот кандидат.
Владимир Морозов: Недавно одного из претендентов пригласили в Коринф прочесть проповедь и побеседовать с прихожанами. А живет претендент неблизко - в Северной Каролине. Проезд ему и его жене оплатила церковь деревни Коринф. Она же нашла ему гостиницу. Все это стоило 1600 долларов. Сейчас выборный комитет обсуждает достоинства этого и другого кандидата. Крис, а почему уходит нынешний пастор Стюард Бонд? Оказывается, он пришел в церковь временно, только на два года.
Стюард, вам уже приходилось работать временным пастором?
Стюард Бонд: Я делаю это впервые. Этакий способ перейти на пенсию. Мне 64 года и в оставку собираюсь в 66. То есть, я уже староват для того, чтобы заключать с прихожанами договор на длительный период времени. И выход из положения - временная работа.
Владимир Морозов: У Стюарда Бонда четверо детей. И он, посмеиваясь, говорит, что, выйдя на пенсию, не собирается сидеть перед телевизором, а будет вместе с женой попеременно гостить у детей.
Стюард, статистика показывают, что в церковь приходит все меньше народу, все меньше молодежи. Почему это происходит?
Стюард Бонд: Я думаю, причин тут много. Все меньше людей верят в Бога, винят его в своих неудачах и отходят от него. Кто-то просто разочарован в жизни, другие с детства воспитаны в духе атеизма. Церковь больше не привлекает людей, как прежде. У нее масса могучих конкурентов - телевизор, интернет, кино. А вот недавно мы узнали о скандале в штате Пенсильвания, где разоблачили священников-педофилов! И они орудовали там бог знает сколько лет. То есть, нарушали не только христианскую мораль, но и уголовный кодекс! Да, там педофилами оказались пасторы другой конфессии - католики, но тень падает и на нас, на всех христианских проповедников.
Владимир Морозов: Если так пойдет дело дальше, то через 10, 20, 30, 40 лет Америка станет такой же безрелигиозной, как большинство стран Европы?
Стюард Бонд: Я не знаю... просто не знаю. Тенденция может измениться. Но не исключено и самое худшее, что процветающие сегодня большие мега-церкви станут чем-то вроде мавзолеев. Этакие памятники прошлого. Люди будут приходить туда на экскурсию, как в музей археологии, просто посмотреть на церкви. Но людей в них не будет.
Владимир Морозов: Прихожане пресвитерианской церкви в меру сил пытаются остановить этот процесс, хотя бы в своей деревне Коринф.
Кристина Вансогерн: Мы ищем такого пастора, который был бы отличным учителем и проповедником. Чтобы он умел привлечь молодежь. И чтобы он был вполне земным человеком, который вписался бы в жизнь нашей деревни. Тут небольшое население, и приход у нас маленький - 120-130 человек. Мы хотим, чтобы он имел чувство юмора.
Владимир Морозов: А зачем пастору чувство юмора?
Кристина Вансогерн: Нам нравится, когда во время службы мы можем посмеяться. Нельзя же все время сидеть, сжав губы и нахмурив лоб. Кроме того, когда в твоей жизни что-то незаладилось, человеку просто необходимо чувство юмора. Оно спасает тебя, когда твои планы рушатся. Ты должен быть способен посмеяться над собой, когда что-то идет не так.
Владимир Морозов: Крис, вы сказали, что хотите, чтобы новый пастор был земным человеком. Что это для вас означает?
Кристина Вансогерн: Он не должен глядеть поверх наших голов и думать о том, что он закончил семинарию Принстонского университета, у него диплом магистра богословия и потому он знает куда больше нашего. Мы хотим человека, который с удовольствием пошел бы в школу на соревнования по борьбе, который болел бы вместе с нами, когда играет детская бейсбольная команда. Который мог бы на равных говорить с пришедшими поболеть за детей родителями.
Владимир Морозов: С другой стороны, прихожане хотят, чтобы новый пастор отлично знал Священное Писание и был широко образованным человеком.
Стюард, спрашиваю я нынешнего пастора, а почему на одном из библейских кружков вы цитировали большой отрывок из главы Великий Инквизитор Достоевского?
Стюард Бонд: Я просто обожаю Достоевского, его особый взгляд на Священное писание. "Братья Карамазовы" - величайшая в мире книга. И потом в моей аудитории по крайней мере один русский. Но главное, конечно, в другом. Достоевский дал точный анализ непростых отношений, которые сложились у Церкви с Иисусом Христом. Достоевский, в частности, говорит о деградации целой институции, каковой является церковь. Сейчас мы своими глазами видим ее ослабление, а он это предвидел. Может быть, я переоценил свою аудиторию. Но я старался заставить людей задуматься.
Владимир Морозов: Нынешний пастор получает 70 тысяч долларов в год. Кто решает, сколько платить новому пастору?
Кристина Вансогерн: Мы решаем, комитет по подбору нового пастора. Затем наше решение должны утвердить все прихожане. Кроме зарплаты, мы должны обеспечить его жильем, то есть предоставить ему бесплатное жилье (дом, в котором жил прежний пастор), или, если он будет снимать дом или квартиру, оплачивать эту аренду. Мы должны обеспечить страхование здоровья всей его семьи. Мы платим за бензин для его машины и за его телефонные разговоры.
Владимир Морозов: Крис, но при таком количестве прямых и косвенных доплат ваш пастор может стать самым высоко оплачиваемым жителем деревни?
Кристина Вансогерн: Нет, я так не думаю. Все что мы стараемся сделать, это уравнять доход пастора с заработками учителей, которые, как и он, имеют диплом магистра. А они получают по 78 тысяч долларов в год.