В рубрике "Наши современники" рассказывает старатель Сергей (Челябинская область):
До какого-то времени эта тема вообще была закрыта. Про золотодобычу, про жизнь старателей в государственных учреждениях, в старательских артелях. Когда ты живешь, как мне приходилось, в четырех стенах из бетонных блоков, с решетками. Я до сих пор помню жужжание сигнализации, которая работала круглые сутки. Я помню, когда у меня произошел надлом. Это были 1995-96 годы. Мы открыли артель. Работали в Башкирии. Ждали выборы президента. Надеялись, что вот-вот наша отрасль золотодобычи будет востребована. Люди работали на уровне, если не каторжном, то кустарном, с примитивными условиями труда. Более того, государство не знало, что с нами делать, сколько платить.
В 1996 году, когда пришел Ельцин, когда мы поняли, что никто не интересуется золотом, ни банки, ни аффинажные заводы. Вообще интересное время. Как говорится, знал бы... Надо было просто куда-то складывать добытое золото и ждать лучших времен. А в то время мы добывали его и не знали, что с ним делать...
При своей должности я открывал лицензии на ношение и хранение оружия, поскольку это необходимо при добыче, транспортировке и хранении золота. И был такой парадокс - открываю лицензию на 6 стволов на территории Башкирии. 84-я инструкция гласила, что «золото сопровождать только вооруженным охранникам». Буквально, где золото, там охранник. Мы были приписаны к Касимовскому аффинажному заводу под Рязанью. Это от Башкирии 1500 километров. Задаю вопрос в главк: «Мне нужно вести золото в Россию. Как мне быть? Лицензия на ношение оружия у меня на территории Башкирии». А они говорят: «Решайте проблему сами».
Дело подстатейное. Я еду по Башкирии, у меня есть разрешение на оружие, пересек границу, выехал на территорию России, я с башкирской лицензией не могу сопровождать золото, потому что у меня нет российских лицензий на оружие. Но я не могу его сопровождать без оружия. Это тоже статья. Ну и что мы делаем? У нас у главного инженера была старая «Волга». Мы в багажник в запасное колесо забивали по 20 килограммов золота, соответственно упакованного - там пломбы, опись, все как положено по инструкции. Забивает это золото в запаску, закидываем металлоломом, буквально, карбюраторами, радиаторами. Багажник большой у «Волги», колесо спрятать не сложно. Тряпки разные, канистры с бензином. Садимся в машину втроем и без передышки до Касимова. Практически без остановок. Времена-то были лихие. Приезжаем, нам за золото дают какие-то крохи. Причем, когда я работал на Памире в добрые времена, я получал специальность, я получал какие-то блага. Я получал 30 рублей в трудодень. Пришел туда пацаном. А здесь ребята, которые так же работали по 12 часов в день без выходных, 1995-96 год, они получали, дай Бог, по 8000 рублей в месяц, потому что золото принимали за бесценок. Ну, и в результате, когда пришел Ельцин, мы сезон доработали и закрылись.
Далее в программе:
"Звери и творчество" (Юрий Норштейн, Доналд Рейфилд, голоса из архива: Алексей Парщиков, Юрий Никулин)
В рубрике "Мои любимые пластинки" рассказ о судьбе тенора Йозефа Шмидта (1904 -1942)
В рубрике "Красное сухое" - радиоочерк "Винные уроки"
"Я никогда не прогуливал винных уроков и прилежно посещаю их уже без малого полвека. Меня не надо убеждать в том, что красная нить французской культуры – вино. Оно течет по жилам французской литературы, музыки, живописи. Уже в юности меня мучил вопрос: почему на полотнах Клода Моне и Джеймса (Жака Жозефа) Тиссо "Завтрак на траве" дамы и господа пьют вино, а персонажи Эдуарда Мане на одноименной картине им пренебрегают?"... Читать эссе полностью.