Полный реванш КГБ. Черные деньги и власть в путинской России

Был ли Владимир Путин случайным кандидатом в президенты? Чем занимался будущий президент России, будучи сотрудником КГБ в Дрездене? Россия как "общак" для людей Путина? Российские деньги коррумпируют западное общество?

О недавно вышедшей в Соединенных Штатах книге "Люди Путина" мы говорим с ее автором, британской журналисткой Кэтрин Белтон.

Книга "Люди Путина: как КГБ вернуло в свои руки Россию и замахнулось на Запад" вполне заслуживает подзаголовка "краткая энциклопедия путинской России". Кэтрин Белтон, проработавшая в России около двадцати лет корреспондентом нескольких западных изданий, интерпретирует историю последнего двадцатилетия России как историю полного реванша структур КГБ прежде всего над своими воспитанниками, олигархами девяностых годов. Попутно жертвой реванша оказался и сравнительно либеральный механизм власти, выстроенный в первое постсоветское десятилетие. Кэтрин Белтон, приводя известную информацию и цитируя собственные источники, рисует портрет Владимира Путина как человека, прекрасно подготовленного к роли выразителя цеховых интересов людей из структур госбезопасности.

– Я очень хотела получше понять, откуда появился Путин, почему именно он пришел к власти, почему произошло восстановление комитетской системы в России, как они сосредоточили в своих руках такую власть, – говорит Кэтрин Белтон. – Когда я начала расследование, очень много осталось в архивах данных о том, как в советские времена деньги уходили за границу. По документам прокурора Степанкова, который расследовал хищение денег коммунистических партий, можно было проследить этот процесс. Много осталось следов того, как комитетчики возглавили переход к рыночной экономике, и о том, как они сами похитили часть средств, как они создали сеть офшорных компаний, чтобы обезопасить и сохранить все, что можно. В девяностые годы они сохранились как важная сила. Это был наиболее важный момент начала расследования. Невозможно, чтобы Путин явился ниоткуда. Всегда писали о том, что он случайный президент. Но это тоже не так. Те, кто окружал его, мне рассказали о том, что ельцинская семья искала компромисс именно с этой силой, которая оставалась с момента распада Советского Союза.

– Вы в своей книге пишете, что профессиональное прошлое Владимира Путина, например его служба в качестве сотрудника КГБ в Дрездене, добавляет интересные штрихи к образу президента России, что он, судя по всему, занимался не совсем тем, о чем говорится в его официальных биографиях.

– Он действительно очень много сделал, когда он пришел к власти, чтобы скрыть, чем он занимался в Дрездене. Помните эту книгу "От первого лица. Разговоры с Путиным", которая была опубликована как раз перед выборами 2000 года? Там он говорил, что все эти сообщения, которые как раз накануне выборов появились в прессе о том, что он якобы занимался хищениями технологий с Запада через Дрезден, что он мог быть каким-то образом связан с тогдашним лидером в Дрездене Коммунистической партии Хансом Модровым, которого якобы КГБ выбрал как возможного преемника Хонеккера, – чушь. "Я ничем не занимался, я только пиво пил. Кроме этого все, чем я занимался в Дрездене, – это открыто для всех, это все находится в архивах Штази", – говорил Путин. Конечно, это все ложь, потому что в архивах Штази ничего не осталось о действиях советских комитетчиков, им удалось почти все полностью уничтожить. Накануне выборов газеты "Вашингтон пост", "Санди таймс" начали ссылаться на свои источники о том, что он все же занимался контрабандой технологий. Дрезден был тогда очень крупным центром для хищения западных технологий. Это было очень важно для Советского Союза. Там находилась фабрика "Роботрон", где клонировали компьютерные системы IBM. Он, по всей видимости, очень плотно работал по этой линии. Было подтверждение этого факта одним из его соратников из Штази. Кроме этого оказалось, что он также занимался так называемыми активными мероприятиями против Запада. Мне удалось познакомиться с одним бывшим членом Фракции Красной армии, который рассказал, что Дрезден был не только центром контрабанды технологий, но и центром для встреч Штази и комитетчиков с Красной армией. Этот человек рассказал о том, как несколько раз встречался с группой комитетчиков, включая Путина, который, по его словам, принимал наиболее активное участие. Еще он сказал, что они не давали прямых указаний, но давали понять, какие возможные цели были бы хорошими, они также снабжали их деньгами и оружием. Есть показания агента Штази, который перебежал на Запад после падения Берлинской стены. Он работал с Путиным, и, по его словам, однажды Путин хотел получить информацию по поводу отравляющего вещества, которое не оставляет никаких следов. Это тоже схожая история с нынешними временами. Но, к сожалению, мы не можем подтвердить, состоялась эта операция или нет.

– Согласно вашей интерпретации, появление фигуры Владимира Путина в качестве преемника Бориса Ельцина было не случайным, и Путин сам немало сделал для этого. Но можно ли сказать, что он был чьей-то креатурой? На роль крестного отца президента Путина претендовали несколько людей, в том числе и Сергей Пугачев, которого вы часто цитируете в своей книге.

Юрий Скуратов во время обсуждения Советом Федерации вопроса о его отставке, 1999 год

– Ясно, что Путин все-таки человек этих сил, которые хотели возвращаться к власти. Очень важным фактором было расследование прокурора Скуратова по делу "Мабетекса". Расследовались детали заключения контракта, который выдавался на ремонт Кремля. В ходе расследования всплыла информация о кредитных картах, которые якобы были использованы ельцинской семьей, которые были выданы им "Мабетексом". Это было очень важно. История, рассказанная мне Пугачевым, очень впечатляет: как ельцинская семья испугалась этого расследования, как они старались любым способом избавиться от Скуратова. Всем памятен ролик, где якобы Скуратов развлекается с проститутками. Это был безумный процесс, когда ельцинская семья очень опасалась, что это может привести к тому, что их могут запереть, что уже началось уголовное расследование. Они были в полной панике, насколько я понимаю. При этом была безвыходная ситуация для них, потому что после кризиса 1998 года, естественно, рейтинг Ельцина был совсем ничтожный, он уже должен был отдать власть или хотя бы сделать премьер-министром Примакова, который набирал силу. В какой-то момент Ельцин выбрал Сергея Степашина как своего преемника, но Юмашев и Татьяна Дьяченко опасались, что Степашин не будет их достаточно защищать, и вот тут сыграла роль рука Пугачева, который считал, что Путин его протеже. Но это не только влияние Пугачева, хотя он был тогда серым кардиналом Кремля, но он не мог единолично сделать Путина президентом, естественно, для этого нужна была большая опора Путина среди силовиков. Самый интересный факт, который я обнаружила в ходе расследования, – Филипп Туровер, который как раз нашел и информацию по поводу кредитных карт ельцинской семьи, он оказался старым союзником Путина, работали вместе в Питере в 90-е годы, хорошо друг друга знали. Когда Ельцин якобы дал команду атаковать своих противников, Путин его предупредил и помогал ему уехать из страны.

– То есть, по вашей информации, Путин помог Филиппу Туроверу, который обнародовал сведения о кредитных картах семьи Ельцина, что стало причиной обвинений Ельциных в коррупции.

– Также важно понимать, что вся ельцинская семья думала и очень крепко верила в то, что Путин свой человек, что он либерал, что он молодой, что он будет продолжать ельцинские реформы. Но одновременно Путин продолжал встречаться с Примаковым, с главным врагом ельцинской семьи. Об этом написано в мемуарах самого Примакова. То есть оказывается, что Путин играл в интересные игры со всеми сторонами. Он был двойной агент, именно из-за этого ему удалось убедить ельцинскую семью, что он должен стать президентом. При этом Пугачев, другие олигархи, ельцинская семья, они все думали, что они смогут его контролировать. Это тоже признак многогранного характера Путина. Мое любимое описание его – хамелеон, он сливается с любым фоном, который его окружает, невозможно сначала угадать, кто он.

– В контексте затянувшегося президентства Владимира Путина в вашей книге бросаются в глаза ссылки на то, что он якобы поначалу не намеревался засиживаться в президентском кресле.

– Я думаю, что, может быть, он сам сначала не мог ответить на этот вопрос. Мне было сказано, что действительно он поначалу думал, что будет служить один срок. Я думаю, что те люди, которые пришли к власти вместе с ним, Патрушев, другие из окружения, они не хотели и не могли позволить, чтобы Путин ушел после первого срока. Поэтому было сделано так, что Путину было некуда деться. Я думаю, что его двигали те группы людей, которые его окружали, то есть из силовых структур. Естественно, у него были личные амбиции. С другой стороны, может быть, можно верить Ельцину, который в своих мемуарах написал, что Путин ему сказал, что он не очень хотел бы стать президентом, что это слишком много для него. Я думаю, что на это место Путина поставила именно группа силовиков, бывших комитетчиков, он был удобной фигурой для них.

– Вы в книге описываете Путина как далеко не всегда уверенного в себе лидера, нередко теряющегося в сложных ситуациях, например, во время аварии подводной лодки "Курск". Были несколько эпизодов, когда Путин терялся из виду, когда требовалось принимать сложные решения. Понятно ли, насколько самодостаточным лидером является Владимир Путин? Ясно ли, кто, грубо говоря, правит Россией? Ведь были предположения, что в действительности власть принадлежит окружению Путина?

Путин пожимает руку директору ФСБ Патрушеву в день убийства Аслана Масхадова. Март 2005 года

– Изначально это было окружение Путина, Патрушев всегда был очень влиятельной фигурой, он на год старше Путина, он был старше его по положению в структурах ФСБ до момента, как Путин стал главой ФСБ. Патрушев был в Москве на руководящих постах ФСБ с 1994 года. Именно он, как мне сказали, автор идеи, что надо пользоваться капитализмом против Запада, что мы должны подрывать авторитет Запада путем подкупа чиновников и так далее. Я думаю, это самый важный момент. Естественно, Тимченко, Ковальчуки, Сечин не могли сдать власть. Этот процесс до сих пор наблюдается. Я думаю, что Путин, может быть, сам уже лично хочет уйти от власти, но эта группа людей не может ему этого позволить, потому что слишком много сделано в течение 20 лет правления, которое создает слишком много рисков для них, если он откажется от власти. Поэтому с этой точки зрения он играет очень важную роль. Был момент, особенно после захвата Крыма, когда Путина начали больше слушать. Мне один источник рассказал, что прежде, когда это окружение собиралось на частных ужинах, они все вместе говорили, особенно Путину не давали отдельного слова, но после Крыма только он говорил, они все должны были его слушать.

– Как вы думаете, чего больше опасаются эти люди?

– Не только потери своих позиций контроля над экономикой, а также возможного расследования некоторых террористических актов. Мы все знаем теории вокруг взрывов домов, которые были решающим фактором для прихода Путина в президентство. Начинают говорить то же по поводу "Дубровки", что, возможно, спецслужбы имеют причастность к этой операции. Мы все знаем, что расследование акта в Беслане, так называемое независимое расследование, которое было проведено человеком Путина, естественно, не было совсем независимым. Путин знает по собственному опыту об опасности таких расследований, поскольку именно он принимал участие в операции спасения ельцинской семьи.

– А достойного преемника Путин найти не может или не хочет?

– Это уже вопрос очень трудный для Путина. Они пытались сделать Медведева преемником в свое время, но этого не получилось, потому что именно тогда окружение начало опасаться за собственные позиции, за собственные части экономики, которые они взяли под свой контроль. Естественно, Медведев был самый мягкий преемник, все считали, что его можно контролировать, но после четырех лет президентства он начал приводить собственных людей в крупные государственные компании, чего они уже не могли позволить. Им тоже было, наверное, страшно наблюдать за внятными попытками Запада перетянуть Медведева на свою сторону. Этого они тоже не могли допускать. Поэтому это был очень тяжелый эксперимент для окружения Путина, эксперимент, который их не подталкивает к повтору. Сейчас создается очень опасный момент, потому что большая часть элиты видит безысходность ситуации, они уже хотят каких-то инноваций в экономике, какого-то роста, но это не предвидится при нынешнем строе. Поэтому посмотрим, что будет.

– Тем не менее, для ближайшего окружения Путина эта система обогащения продолжает, по-видимому, работать. Что она собой представляет? Вы об этом немало пишете в своей книге.

– Это возрождение системы в какой-то степени комитетской и советской, где все главные стратегические денежные потоки из страны – под контролем этой группы людей из бывших комитетчиков. Они хотят направить эти стратегические потоки не только в свои карманы, но и как инструмент давления на Запад. Им удалось очень хорошо интегрироваться в западную экономику, очень большая часть состояния России держится на офшорных счетах. По оценкам, 800 миллиардов долларов из российских денег находится на офшорных счетах – это больше, чем находится на счетах внутри России. Несмотря на все высказывания и призывы Путина, эта тенденция только нарастает. Основные игроки в этом – это его собственные союзники: Ротенберги, Тимченко и другие близкие соратники. Эти денежные потоки, деньги, которые находятся за рубежом в основном в очень невнятных структурах, очень мощный инструмент, который можно использовать против Запада, коррумпировать западных чиновников и так далее. Один бывший комитетчик мне таким образом описывал ситуацию, он сказал, что это черная касса, что мы можем этим пользоваться каждый день, чтобы подрывать западную систему изнутри. Для Путина это все очень свойственно, поэтому он видит экономику просто как инструмент для сохранения своей власти, важно для него иметь контроль над стратегическими потоками. С этой точки зрения невозможно, чтобы появился какой-то конкурент, который может начать делать политические вызовы ему и ставить эту систему под угрозу.

– Все-таки возвращаясь к этой системе, которую вы называете в своей книге вполне определенно "общак" и благодаря которой Владимир Путин, как пишут западные аналитики, контролирует денежные потоки. Как она функционирует? Один из примеров такого "общака" в вашей книге – Банк "Россия".

Штаб-квартира Банка "Россия" в Санкт-Петербурге

– Есть несколько способов передачи активов в руки людей Путина. Например, Банк "Россия", который получил контроль над активами Газпромбанка за 1, 2 миллиарда долларов. Вскоре после приобретения Банком "Россия" он уже оценивался где-то в 8 миллиардов. Всегда это результат довольно сложного процесса, чтобы не было слишком очевидным хищение. Можно поэтапно смотреть и видеть, что они грабят самые крупные активы страны. Это только один пример, с Банком "Россия". Есть другой способ – госконтракты. Всем известно, что случилось во время подготовки Олимпиады в Сочи, где самые злачные контракты были розданы Ротенбергу, Тимченко и так далее. Ельцинским олигархам пришлось самим все построить, а Ротенберги и другие получили контракты, по всей видимости, по очень завышенным ценам. Поэтому есть много способов грабежа. Всем известен процесс откатов. Мы это также видим внутри структур спецслужб, которые принимают откаты, чтобы не проводились какие-то инспекции.

– Ваша книга рассчитана на западную аудиторию, и вы немало говорите о коррумпирующем влиянии российских денег на западное общество и даже считаете, что Путин с Сечиным думают, что им таким образом удастся подорвать алчную капиталистическую систему. Это популярный у западных аналитиков тезис, но если это так, каковы результаты, чего им удалось добиться за сотни миллиардов долларов, выведенные на Запад?

– К сожалению, в моей собственной стране Великобритании очень заметны российские деньги именно в политической системе. Много доноров, например, у партии консерваторов из числа бывших российских граждан, которые потом получили гражданство Великобритании. Их влияние довольно большое. До сих пор мы до конца не расследовали их роль в референдуме о Брекзите, который был в 2016 году, мы до сих пор не понимаем связей Аррона Бэнкса и его партнера Джеймса Меллона, который сделал свой первый капитал на российском рынке в 90-е годы. По всей видимости, его фонд продолжал работать и с Кремлем, и с Российским фондом прямых инвестиций. Еще в 2016 году сам Меллон говорил, что он не был причастен к российским сделкам, но все-таки его фонд хорошо зарабатывал на этом. Поэтому много вопросов осталось. К сожалению, для правоохранительной системы эти вопросы пока оказались неподъемными. Поскольку сама финансовая система Великобритании очень непрозрачная – это очень удобно для таких потоков. Другой пример: основной поток денег на поддержку Брекзита пришел из так называемых хедж-фондов. Они не должны вообще ничего раскрывать, они не должны раскрыть, кто их клиенты, откуда деньги и так далее. Поэтому это тоже очень удобно для организации политического влияния. Я думаю, что хотя бы, может быть, в США отношение к хедж-фондам сейчас меняется, больше вопросов, больше требований к ним раскрыть источники финансирования и так далее. Все начинают потихонечку понимать, что это очень опасно для системы. В США поднимаются всем известные вопросы вокруг Дональда Трампа. Его организация уже много лет получает выгоду от денежных потоков из России. Может быть, это не был изначально политический проект, но какой-то момент Трамп стал очень выгодным для России как политический проект.

– Как вы считаете, болезненны, ощутимы западные санкции для этих людей? Могут они их заставить изменить поведение?

– Я думаю, что да, это болезненно для них. Мы должны смотреть на действия, на все старания, например, Дерипаски, который борется против них сейчас в американских судах, хотя, кажется, бесполезно, но он все-таки он пытается что-то сделать. Естественно, уже нашлись тысячи способов отойти от санкций, скрыть источники денег. Был недавно опубликован доклад Конгресса о том, как Ротенберги пытались обойти санкции путем распродажи произведений искусства и так далее. С одной стороны, путинское правительство говорит, что мы только стали сильнее из-за санкций, мы сейчас сами все производим, мы не зависим от западных займов, но это не очень позитивно с точки зрения собственной экономики, поскольку и в российский бизнес меньше хотят инвестировать, поскольку все в подвешенном состоянии. То есть силовики захватили экономику, при этом нет инвестиций Запада. Это только ускоряет возвращение России к тем условиям, которые были во время Советского Союза, к сожалению.