В Минске в понедельник суд приговорил к 2,5 годам лишения свободы гражданку Швейцарии белорусского происхождения Наталью Херше. Она была задержана 19 сентября, во время "женского марша" против Александра Лукашенко. Во время задержания Херше сорвала с сотрудника милиции балаклаву и якобы поцарапала ему лицо, поэтому в добавок к отбытому ей административному наказанию за участие в несанкционированной акции против женщины возбудили уголовное дело. На суде потерпевший – 22-летний омоновец Сергей Кончик – отказался отозвать свои претензии, вместо этого попросив суд в 10 раз увеличить сумму компенсации за якобы причиненные ему "страдания" – с 40 до 400 долларов США.
Наталья Херше живет в Швейцарии уже 12 лет, имея два гражданства – швейцарское и белорусское. Вместе со своим мужем Робертом Штеели она должна была поехать в отпуск на море, но из-за коронавируса этим планам было не суждено сбыться и Наталья уговорила Штеели отпустить ее к родным в Беларусь.
Выступая в суде, Наталья Херше рассказала, что 19 сентября встретилась с подругой в кафе, а затем сознательно присоединилась к "женскому маршу". Когда начались задержания, она, по ее словам, очень испугалась.
Смотри также В Минске 5 человек получили сроки за надпись на асфальте"Мое эмоциональное состояние было очень возбужденным: в стране, где я живу, разрешены мирные демонстрации, полиция охраняет их с открытыми лицами. Потом меня схватил человек в черном с балаклавой на лице. Путь от задержания до автозака был для меня "дорогой смерти". Я боюсь боли, мне было важно посмотреть в глаза человеку, который меня вел. Я очень испугалась. Я боялась, что меня убьют. Я много слышала об августовских событиях, о жертвах, у меня было чувство ужаса, сильное сердцебиение", – рассказывала Наталья в суде.
Наталья Херше в суде, 2 декабря 2020 года
По слова Херше, она живёт "в европейской демократической стране, где право на свободу слова и мирные собрания определены Конституцией и гарантируются государством, а полицейские не прячут лиц перед мирными демонстрантами". Всего 19 сентября, по данным МВД Беларуси, были задержаны 415 человек. Наталья Херше не стала отрицать, что пыталась снять балаклаву с омоновца, но утверждает, что не прикасалась к его лицу.
Потерпевший Сергей Кончик описывает задержание так:
"Я заметил, что гражданка начала убегать, побежал за ней, схватил за талию. Она упиралась, схватила меня за прорезь для глаз в балаклаве. Балаклава сползла на шею. В машине я ее снова надел, но коллеги сказали, что балаклава порвалась. Еще была царапина около правого глаза размером около 2–3 сантиметров. Моральный ущерб я изначально оценил в 500 рублей, хочу увеличить до 1000 рублей. В конце концов, я чувствовал страдание – физическую боль. Кроме того, видео, на котором я был в интернете без балаклавы, видели там, где я живу, моей семье уже поступали угрозы".
Момент задержания Натальи Херше действительно попал на видео, однако разглядеть на нем лицо Кончика крайне затруднительно. Найти фотографию омоновца без маски не удалось пока и белорусским активистам.
Все время, пока Наталья находилась в центре изоляции правонарушителей на улице Окрестина, а затем в следственном изоляторе в Жодине, муж получал новости о ней лишь из средств массовой информации – так продолжалось до тех пор, пока к делу не подключились швейцарские дипломаты.
О своем отношении к происходящему Роберт Штеели рассказал в интервью Радио Свобода.
– Как сейчас чувствует себя Наталья? Где ее содержат? Жаловалась ли она на что-то с тех пор, как ее задержали 19 сентября?
– Сейчас она в Минске, но мы не знаем точно, в каком месте. Надо следить за тем, куда ее повезут. Я лишен возможности с ней поговорить, поэтому никакой информации на этот счет у меня нет, я могу только получать ее из СМИ, как и вы. Она успела написать мне несколько писем, но в них она сказала, что ей запрещено сообщать что-либо об условиях содержания в тюрьме. Между строк, как мне показалось, я смог прочитать, что она в порядке.
Роберт Штеели
– У нее есть родные в Беларуси?
– Да, брат, с которым она очень близка, но ему также запрещено ее навещать в тюрьме. Это позволено делать только адвокату и представителю швейцарского МИДа. Я думаю, теперь эта ситуация поменяется, но как именно – пока сложно сказать. Эта тюрьма не из тех, что ориентированы на сервис.
– Как и когда вы познакомились?
– Очень по-современному, как все сейчас, в интернете. Это было два года назад, летом. У нас было свидание на живописном озере, и так все это началось. Она в тот момент уже 10 лет жила в Швейцарии, была замужем за другим швейцарцем, но он умер.
– Как ей пришла в голову идея поехать в Беларусь? Вы боялись ее туда отпускать?
– У меня не было ни единого шанса ее остановить. Когда у нее появилась эта идея, она вся была переполнена энтузиазмом и энергией. Я понял, что она просто должна поехать туда.
– То есть она ехала в Беларусь целенаправленно для того, чтобы участвовать в акциях протеста?
– Да, чтобы защитить у себя на родине демократию, те ценности, сообразно которым мы живем здесь, в Швейцарии.
– Вы в этот момент уже знали что-то о протестах в Беларуси? Осознавали ли вы опасность, которая ей грозит?
– Да, я знал, что некоторые люди после акций протеста в Беларуси попадают в тюрьму, на несколько суток, на две недели, но риск, что ей дадут 2,5 года тюрьмы, я всерьез не рассматривал.
– Вы смотрели видео, на которых белорусская милиция избивает протестующих?
– Если честно, нет. Я старался их не смотреть. Я и так склонен фантазировать в своей голове, я не хотел к этому добавлять еще и такие вещи.
– Как вы узнали о ее задержании?
– Она успела отправить мне сообщение из автобуса, в который ее посадили. Потом я увидел ее имя в списке задержанных на сайте правозащитного центра "Весна". Затем началось ужасное время, долгое время, когда я не знал ничего. При этом в прессе было множество ужасных историй о насилии по отношению к протестующим, чего я только не представлял себе в голове.
– Долго так продолжалось?
– Около двух недель. Потом брат Натальи нашел адвоката, но ни с ним, ни с ее братом мне не удалось толком поговорить. Я совсем не знаю русского языка, брат мне что-то писал о своих разговорах с адвокатом, мне приходилось переводить это через гугл-переводчик. Поговорить я смог только с представителем швейцарского МИДа, когда он подключился к делу. В этот момент я уже почувствовал себя немного лучше. И только через 40 дней я получил от Натальи первое письмо. Оно было подвергнуто цензуре, но я почувствовал, что с ней все хорошо, что она не подвергалась физическому насилию, что у нее нет каких-то серьезных травм.
– Вы видели видео, на котором запечатлено задержание Натальи? Как вы можете его прокомментировать?
– Да, видел. Что я могу сказать – оно меня не удивило. У нее есть гордость и энергия. Она легка на подъем.
Наталья Херше (в белых джинсах) во время "женского марша" в Минске 19 сентября 2020 года
– Что вы можете сказать о предъявленном ей обвинении? Считаете ли вы его справедливым?
– Нет, конечно. Это просто ужас. Я думаю, это просто сигнал остальным – "даже не думайте так себя вести, сопротивляться".
– Вы видели когда-нибудь в Швейцарии полицейских в балаклавах?
– Не знаю, но думаю, что такое возможно.
– Зачем, по вашему мнению, белорусские силовики скрывают свои лица?
– Чтобы защитить себя от людей? (Смеется.) Далеко не все относятся к ним как к друзьям.
– Что вы вообще думаете об Александре Лукашенко и о белорусских протестах?
– Все знают, что он диктатор. Мы так это видим. Я выступаю за демократические ценности. Я думаю, я надеюсь, что его время подойдет к концу.
– Как вам помогают швейцарские власти? Чувствуете ли вы поддержку еще откуда-то?
– Члены Национального совета Швейцарии организовали акцию в ее поддержку, составили петицию. Один из министров обратился к нашему министру иностранных дел с просьбой вмешаться, но это все только разговоры.
– Будет ли адвокат Натальи обжаловать приговор суда?
– У меня нет прямой связи с адвокатом, но я слышал, что он собирается это сделать. Но я не думаю, что в системе, где наверху такой диктатор, как Лукашенко, это сработает. Буду рад ошибаться.
– И все же, мне кажется, вы настроены оптимистично и рассчитываете увидеть свою жену раньше чем через 2,5 года. Если это удастся, отпустите ли вы ее снова в Беларусь?
– (Смеется.) Да, я надеюсь увидеть ее раньше. Может быть, белорусский режим рухнет, это возможно. Может быть, нам повезет и наши швейцарские политики смогут сделать что-то большее, нежели просто заявления, перекроют Лукашенко финансовые потоки или что-то в этом роде. Свобода очень важна для меня, если ей нужно будет снова поехать… даже не знаю, не уверен, что второй раз я поступлю так же и отпущу ее.