Без развития. Леонид Гозман – о внутренней оккупации

Скажите, как назвать режим, который:

– всячески ограничивает права граждан (огромный пакет законов, запрещающих практически все публичные формы протеста, возвращающих статус "лишенцев" – иностранных агентов, карающих за слова в интернете и так далее);

– создаёт для чиновников и жандармов комфортные условия для воровства (запрет на публикацию данных об имуществе судей, сотрудников ФСБ и прочих представителей власти);

– защищает себя даже от непочтительных слов (наказания за выражение неуважения к власти в "неприличной форме", запрет на призыв голосовать или не голосовать за конкретную партию и многое другое);

– расширяет права полиции на применение силы (вплоть до стрельбы по людям);

– практикует внесудебные преследования, пытки и ликвидацию своих политических противников;

– демонстративно не обращает внимания на очевидные всем факты коррупции и казнокрадства со стороны членов семей и друзей руководителей страны;

– назначает на ответственные должности детей высшего руководства;

– финансирует здравоохранение и образование по остаточному принципу, разрушает эти сферы. При этом многие члены правящей элиты лечатся, а их дети учатся за рубежом.

Это, конечно, не полный список, с позволения сказать, "недостатков". Многие считают, что значительная часть властной верхушки имеет гражданство, виды на жительство, имущество и банковские счета в других странах, а семьи некоторых из них постоянно живут за рубежом. То есть свое будущее они со страной, которой управляют, не связывают.

Это оккупационный режим. А то, что у власти не иностранцы, что страна была захвачена не в результате войны, а интригами, что многие пошли на службу к режиму, так это ничего не меняет. "Оккупационный" – более точное определение путинского режима, чем "авторитарный", "диктаторский" и так далее. Оккупационный – это не про то, как управляется страна, а про то, зачем она управляется. Императоры у нас, например, были самодержцами, но, по мере своего разумения, занимались развитием страны. Пиночет был диктатором, но занимался экономическим и социальным развитием Чили. Оккупанты же, даже если это мягкая оккупация, избегающая излишнего насилия, беспокоятся о стране и туземном населении лишь в той мере, в которой это необходимо для целей удержания территории (в нашем случае – сохранения власти) и функционирования тех экономических структур, которые обеспечивают обогащение их самих или их руководства.

Если бы наша власть просто не думала о населении, это было бы еще полбеды – люди давно научились выживать сами, как в далекой древности, когда государств еще не было. Но власть играет с обществом (людьми) в игру с нулевой суммой. Те очевидные, в общем, шаги, которые нужно сделать для того, чтобы граждане жили лучше, ударяют по интересам правящей группировки, а потому ею не допускаются. А правящая группировка, в свою очередь, может продолжать обогащаться только за счет граждан.

А это означает, что, как это ни печально, необходимые и неизбежные изменения произойдут у нас с выходом за правовое поле, ибо внутри него они попросту невозможны. Не знаю ни одного человека, который верит в то, что власть в России может смениться в результате выборов. Так выстроены и законы, и правоприменительная практика – они нацелены на консервацию, а не на развитие.

Леонид Гозман – российский политолог и общественный деятель

​Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции