Долги и выборы

• Судьи увидели конституционную неопределенность в порядке отказа в регистрации кандидатов на выборы. Что это изменит?
• Что будет с неплательщиками по кредитам, и почему в России их становится все больше?

ЗАНЯТНАЯ КАМПАНИЯ

На днях Конституционный суд России опубликовал постановление, которое касается всех желающих выдвигать свою кандидатуру для участия в выборах любого уровня. Судьи указали, что ошибки и неточности в документах не могут быть основанием для недопуска кандидата к выборам, если избирательные комиссии заранее не сообщили заявителю, что нашли такие ошибки. В Конституционный суд обратился снятый с выборов в Московскую городскую Думу в 2019 году Сергей Цукасов.

Конституционный суд и право на выборы

В студии Радио Свобода – Сергей Цукасов, муниципальный депутат Останкинского района Москвы, на видеосвязи – юрист Максим Сикач. Сергей, ваша реакция на это решение конституционных судей?

Сергей Цукасов: Как всегда, когда в нашей судебной системе неожиданно наступает справедливость, реакция восторженная. Но это сдержанное торжество, потому что последствия уже наступили, обратно историю не отмотать. Я уже вычеркнут из бюллетеней, мои избирательные плакаты заклеены. Однако на будущее Конституционный суд предписал внести изменения в выборное законодательство, а пока эти изменения не внесены, предписал судам принимать иные решения, не такие, как в моем случае и в сотне других аналогичных случаев по всей России.

^{Видеоверсия программы}

Марьяна Торочешникова: Максим, каковы правовые последствия этого постановления Конституционного суда России?

Максим Сикач: Данное постановление Конституционного суда дает "зеленый" путь для всех кандидатов, которые могли быть сняты по подобным основаниям: что кандидаты не уведомили о недостатках в документах, и невозможно было уже на стадии судебного разбирательства как-то себя защитить. То есть получается игра в одни ворота: другой кандидат может вас снять, а вы не можете себя защитить в данном случае, потому что зависите от работы избирательной комиссии. Данный пробел Конституционный суд полностью ликвидировал, и сейчас суды обязаны давать время для исправления кандидатами недостатков в том случае, если их не уведомили о них избирательные комиссии. И это большой прорывной скачок вперед, ведь сами суды не могли ничего сделать, потому что закон не предусматривал для них возможностей дать такой срок или как-то помочь кандидату. Поэтому за 15 лет, с 2006 года, появилась такая практика, что кандидаты должны сами следить за своими документами. И, как пояснил Верховный суд (и на это потом ссылался господин Клишас, когда давал нам отзыв на нашу жалобу), избирательные комиссии не обязаны уведомлять кандидата, он должен сам следить за своими документами.

Марьяна Торочешникова: То есть сейчас у людей появилось значительно больше шансов зарегистрироваться, попасть на эти выборы.

Сергей Цукасов: Точнее, у них появился шанс, что их не снимут после регистрации, потому что судебная практика как раз была такая, что избирательная комиссия не могла не зарегистрировать кандидата с ошибками в документах, потому что кандидат шел в суд и оспаривал отказ в регистрации. Обязанность комиссии – проверить документы и в случае каких-то недочетов за три дня до регистрации пригласить кандидата их исправить. Но в случае, если она регистрировала кандидата, закрывая глаза на нарушения и ошибки, а его оппоненту каждый раз каким-то чудесным образом эти недочеты становились известны, то этот оппонент бегом бежал в суд, и в 99% случаев суд принимал решение о том, что комиссия не выполнила свою обязанность, и отменял ее решение о регистрации. Восстановить ее было невозможно.

А избиратели, как было в моем случае, лишались возможности проголосовать за кандидата, который собрал 5600 подписей в эту избирательную кампанию и победил в первом в Москве предварительном гражданском голосовании. Несправедливость на несправедливости!

Марьяна Торочешникова: Конечно! Я представляю, каково было вам узнать о том, что вы были зарегистрированы, но больше не участвуете в этой гонке. Конституционный суд обязал сейчас Думу внести изменения в законодательство, чтобы это было понятно. Можно ли ожидать, что эти разъяснения там появятся, но они будут играть вовсе не на руку кандидатам?

Сергей Цукасов: Федеральный законодатель обязан внести какие-то изменения, но эта обязанность может приобрести такую форму, что возникнут еще какие-то проблемы для оппозиционных кандидатов.

Марьяна Торочешникова: Для "неудобных".

Сергей Цукасов: Да. Что из этого выйдет – неизвестно. Но пока Госдума не инициировала эти поправки, не внесла их, и действует прямое предписание Конституционного суда. И на ближайших выборах, пока эти поправки не приняты, суды обязаны давать кандидату возможность исправить эти недочеты.

Марьяна Торочешникова: Но вы же знаете, что Дума, если захочет, может очень быстро разработать какой-нибудь законопроект и тут же принять его в кратчайшие сроки. Так что до выборов у них еще может найтись время, тем более что рейтинг "Единой России", если верить социологам Левада-центра (его российские власти признали "иностранным агентом", но он с этим не согласен) заметно падает. Если бы выборы в Госдуму состоялись в ближайшее время, то за "Единую Россию" проголосовали бы 27% россиян. Но действующая власть, похоже, не намерена терять конституционное большинство в парламенте.

Как спасти "Единую Россию"

Сергей, чего вы ждете от этой избирательной кампании? Смогут ли все независимые кандидаты принять в ней участие, или это будет еще сложнее, чем на выборах в Мосгордуму в 2019 году?

Сергей Цукасов: Пока что замах гораздо более обширный. Очевидно, что намерения власти – не допустить изменения баланса сил в Государственной Думе, по-моему, вообще не допустить ни одного реально протестного и независимого самовыдвиженца. Такое ощущение, что та волна полицейщины, которая хлынула на улицы наших городов, имеет вот такую цель – не допустить, закрыть, забетонировать на самых дальних подступах к выборам в Госдуму. Однако мы не ждем, а готовимся. Например, в нашем 196-м Бабушкинском избирательном округе планируем межрайонной депутатской группой поддержать кандидата, которого мы посчитаем оптимальным с точки зрения победы над кандидатом от партии власти и представления интересов жителей нашего округа, и будем делать все, чтобы наш кандидат избрался в Госдуму и в дальнейшем помогал нашим муниципальным депутатам, депутатам Мосгордумы. В нашем Останкинском совете депутатов нет ни одного депутата от "Единой России", в Московскую городскую Думу в 2019 году мы выбрали Максима Круглова, кандидата от партии "Яблоко", которого поддержали после моего снятия. И в 2021-м надеемся продолжить эту традицию, чтобы наш депутат также представлял не партию власти, а интересы избирателей.

Марьяна Торочешникова: Но в Кремле же тоже не дураки сидят. Видя, что у "Единой России" не самые лучшие рейтинги, они, наверное, быстренько слепят еще какой-нибудь проект, чтобы оттянуть голоса, переманить внимание. А от "неугодных" сейчас можно избавляться не только на улицах во время протестных акций, но и на вполне законных мероприятиях, как это случилось во время форума муниципальных депутатов в Москве в минувшие выходные, когда просто всех "повинтили".

Сергей Цукасов: Я тоже должен был выступать на этом форуме, но во второй секции, и потому не попал к моменту, когда всех буквально затащили в автозаки и вменили им нарушение статьи 20.33: что-то связанное с нежелательной организацией, которая вообще не имела отношения к организации форума. Это чистой воды выдумка, высосанная из пальца история, которая имеет такую же цель – остановить, запугать и поставить под угрозу уголовной статьи потенциальных кандидатов, которых власть боится допустить в Государственную Думу.

Марьяна Торочешникова: Но это же был очевидный сигнал: "сидите и не высовывайтесь". И вы думаете, что в этих условиях, даже несмотря на недавнее постановление Конституционного суда, который вроде немножечко приоткрыл двери потенциальным независимым участникам выборов, тем не менее будет сделано все, чтобы не допустить инакомыслия в парламенте?

Сергей Цукасов: Мы всегда делаем все, что от нас зависит, чтобы там были представлены хоть несколько депутатов, выступающих в интересах граждан России. Например, несколько депутатов голосовали против пенсионной реформы и всячески против нее выступали.

Марьяна Торочешникова: Но это же никак не повлияло на конечный результат.

Сергей Цукасов: По крайней мере, эти депутаты говорили то, что нужно людям, защищали их интересы, подавали пример того, что не все продано, не все боятся, не все смотрят в рот вертикали власти. Протестные движения разных уровней ширятся, и отрадно, что они сейчас растут, что называется, от земли, от регионов. Например, форум муниципальных депутатов всей России не так удачно закончился, но эта история объединения независимых депутатов существует уже давно и будет иметь продолжение. В Москве создана Ассоциация независимых депутатов. У нас есть Конгресс независимых депутатов, который проходит раз в полгода. И планируется проведение Земского съезда, который позволит депутатам со всей России обменяться мнениями и подготовиться к выборам в Госдуму.

Марьяна Торочешникова: А вы видите законные способы противостоять этому давлению властей на потенциальных кандидатов?

Сергей Цукасов: А у нас все способы законные. Мы – легально избранные муниципальные депутаты, а в будущем, надеюсь, депутаты Государственной Думы. Мы будем демонстрировать наше ненасильственное, мирное сопротивление, действуя исключительно законными способами. Их эффективность будет зависеть от того, насколько много людей мы вместе со СМИ сможем разбудить, показать им истинное положение вещей.

Марьяна Торочешникова: На ваш взгляд, люди готовы проснуться? Очень часто можно слышать: "Я не интересуюсь политикой, мне это неважно". Легко ли будет преодолеть это равнодушие в обществе?

Сергей Цукасов: Многие люди стараются вместе с нами, депутатами, решать местные проблемы, и, так или иначе, это все равно выходит на политический уровень. Взять ту же точечную застройку в связи с реновацией, которой нам пока удается избежать в нашем сквере по адресу Цандера, 7: это самая настоящая политика. И те жители, которые защищают этот сквер от строительной мафии, от мэрских притязаний, начинают понимать, что есть независимые депутаты, которые стоят за их интересы, и избирают нашего депутата в Мосгордуму. Эти же люди будут участвовать в выборах в Государственную Думу. Естественно, они не будут голосовать за кандидатов от партии власти.

Сергей Цукасов

Есть и другие примеры: закрытие 40-й больницы, которое грозит нам из-за истории с пандемией, или строительство огромного колеса обозрения рядом с жилыми домами. Наш Совет депутатов провел официальный опрос жителей, и 97% высказались против этого строительства. Люди видят, что строительство все равно начали. И мэр, выступая перед депутатами Мосгордумы, заявил: "Мы еще поработаем с жителями". Это кончилось тем, что процедура опроса была опротестована прокуратурой Москвы. Люди видят, что нынешняя власть не защищает их интересы, не отвечает их потребностям, а наоборот, с каждым годом отнимает у них чистый воздух, зеленые деревья, и холодильник становится все скуднее и скуднее.

Марьяна Торочешникова: То есть большая политика начинается с малых дел?

Сергей Цукасов: Да. В нашем избирательном округе люди понимают, что выборы – это то, от чего зависит их дальнейшая жизнь.

Марьяна Торочешникова: Вероятно, это происходит не только в Останкинском округе Москвы.

ДОЛГИ РАСТУТ, ДОХОДЫ ТАЮТ

Пожалуй, гораздо больше, чем обстоятельства предвыборной гонки, рядовых жителей страны интересует их собственный кошелек, тем более, что, по данным исследователей, сегодня у каждого второго экономически активного россиянина есть непогашенный кредит. А общая сумма долгов граждан в 2020 году превышает 10 триллионов рублей.

Долги растут, доходы тают

У нас в гостях директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств Борис Воронин, на видеосвязи – председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин.

Борис, насколько критична ситуация? Сложнее ли стало собирать долги с граждан?

Борис Воронин: Собираемость долгов определяется в первую очередь доходами населения: если реальные доходы снижаются, снижается и возможность платить. С другой стороны, нельзя сказать, что стало сложнее. Граждане нормально идут на контакт, объясняют, что у них сейчас нет возможностей платить. Конечно, 2020 год ознаменовался серьезными финансовыми трудностями: вспомним кредитные каникулы, которые начались в апреле (106-фз): там был всплеск неплатежей, люди боялись и не понимали, что будет завтра. Это было в апреле-мае. И кредиторы тогда разнервничались. Граждане жаловались на совершенно неподобающее поведение крупнейших банков. Они просто потеряли лицо в этой критической ситуации, начинали угрожать людям: "Плати по-любому. Мы не слышали ни про какой 106-фз". И буквально переходили к угрозам, которые позволяют себе микрофинансисты, но никак не крупнейшие банки. Потом немножко отпустило.

Люди очень часто звонили по поводу кредитных каникул, узнавали о возможности получения их в банке. Банки оказались перегруженными, поэтому 2020 год – это еще и большее использование профессиональных коллекторов в работе банков: собственные call-центры перегружены, а общаться с должниками все равно надо. В начале года была ситуация роста, потом серьезное проседание, а потом опять рост. А в целом по итогам года – рост выдачи кредитов.

Марьяна Торочешникова: Социологи свидетельствуют, что реальные доходы населения падают, но при этом многие банки ведут сейчас очень агрессивно рекламируют именно кредитные продукты: "Только берите у нас деньги, а уж как вы будете их отдавать – это не наше дело". Дмитрий, почему это происходит?

Дмитрий Янин: Это результат политики регулятора – Банка России. Осенью прошлого года он отменил свои меры, которые были направлены на профилактику закредитованности, снизил коэффициент резервирования для потребительских кредитов с учетом долговой нагрузки. И как результат – для банков стало более прибыльно выдавать эти кредиты, что они и стали делать. Также был отменен ряд ограничений, которые Банк России вводил в отношении микрофинансовых организаций. То есть пошел откат в той политике по снижению долговой нагрузки на домохозяйства, которую пытался до пандемии проводить Центробанк.

Дмитрий Янин

Я не знаю, какие были резоны у руководства Банка России, потому что до COVID в стране нормально, комфортно занимали лишь 20% заемщиков: они отдавали по кредитам менее трети своих доходов. А 80% заемщиков отдавали по кредитам 30, 40, 50, а некоторые и 80% своих доходов. Это запредельный уровень долговой нагрузки! И он преддефолтный, если большая часть зарплаты идет в банки или в МФО. И Банк России пытался справиться с этой ситуацией, но потом решил, что не нужно мешать банкам зарабатывать. Это управляемый процесс, который нравится большим финансовым начальникам. Большинство заемщиков в России – абсолютно не мошенники, они исполняют свои обязательства. Единицы – да, мошенники. Но ослаблять кредитную политику в конце 2020 года было неправильно.

Борис Воронин: На мой взгляд, как раз во время апрельско-майского кризиса Банк России сделал достаточно разумный ход. Он действительно снизил резервирование и дал банкам все возможности для безболезненной реструктуризации кредита. И мы видим, что всего лишь примерно десятая часть всех людей, которые обратились за кредитными каникулами в широком смысле, получила их именно по закону 106-фз. Остальные получили пусть более дорогие, пусть менее выгодные, но кредитные каникулы по правилам банка, то есть реструктуризацию. Наверное, это было правильное решение, потому что оно сняло проблему, когда банк не был готов реструктурировать, для него это было слишком дорого.

Другое дело, что вся эта история с оценкой соотношения дохода по платежам по кредитам, то есть закредитованность, обнулилась. В частности, сохранились льготы для микрофинансовых организаций. Они вообще не рассчитывали этот уровень закредитованности, вот эти 10-тысячные, 20-тысячные займы, которые топят людей. Я провел анализ не всей выборки людей-банкротов, но какой-то заметной доли, и обнаружил удивительное дело: банкротившиеся люди в меньшинстве имеют банковские кредиты. Большинство банкротов – это все-таки люди с большим количеством микрозаймов: они сначала берут кредит в банке, потом второй, третий кредит в банке, если им дают. А затем человек просто уходит в микрокредитование, закредитовывается, тонет и банкротится.

Марьяна Торочешникова: То есть берет кредиты, чтобы отдавать кредиты.

Борис Воронин: Очень часто они строят собственную кредитную пирамиду. И самое страшное – то, что сейчас очень много предложений от банков, потому что микрофинансистам это запретили, а также от каких-то очень мутных посреднических контор: "Возьмите кредит под залог единственного жилья, залог вас защищает (хотя на самом деле он защищает кредитора – Б.В.), и верните все кредиты, которые вы до этого набрали, и у вас еще останется". Это такой "бомж-кредит", когда людей выбрасывают на улицу, ведь в этом случае они будут платить гораздо больше и по гораздо большей ставке. И очень часто цель этого кредита – именно квартира. Банки понимают, что человек не будет выплачивать, поэтому оценка этого объекта недвижимости минимальна, дальше долг нарастает, а потом это продается, кредитор остается при деньгах, а человек – на улице.

Марьяна Торочешникова: Я знаю, что КонфОП на протяжении многих лет вела борьбу с микрофинансовыми организациями, с их фактически ростовщической политикой. Дмитрий, что же сейчас происходит? Вам вроде удалось добиться каких-то успехов, а теперь опять отпустили вожжи?

Дмитрий Янин: К сожалению, в течение последнего года Банк России создал преимущественные условия для микрофинансовых организаций. Им не нужно проверять доходы человека, который просит заем, не нужно ничего рассчитывать. Банк России ограничил им ставку. Когда мы начинали эту кампанию, была легальная ставка 2,5% в день, сейчас 1% в день, не больше. Но это полумеры. В армии США, по федеральному закону, военный не может взять кредит дороже 36% годовых: так государство защищает своих военнослужащих. Многие штаты ограничили предельную ставку по микрозаймам: 36% годовых. В России легальными являются 365% годовых, а если очень хочется, то можно выдать и 720. Это уровень, который характерен для стран с высоким уровнем коррупции. И действительно, многие люди, накопив такие долги, закладывают квартиру.

Последнее, что нужно делать в России, это закладывать квартиру. Если вы берете ипотеку, то можете потерять эту новую квартиру. Если же у вас потребительские кредиты, то в обычной процедуре у вас это жилье не отнимут. Но вот заложив квартиру под четыре-пять предыдущих кредитов, вы ее потеряете, она будет продана с торгов за бесценок, а вам отдадут какую-нибудь разницу "на мороженое". Поэтому ни в коем случае нельзя идти на такие условия. Лучше копить на банкротство, ждать прозрения Министерства экономики, которое обязано выполнить очередное поручение по удешевлению процедуры банкротства в РФ. Сейчас эта процедура стоит почти 100 тысяч рублей. Нужно дать людям возможность банкротиться без этих жутких издержек. Это, конечно, отрезвит банки. А заемщики будут терять машину, какие-то предметы роскоши, но единственное жилье, если это не ипотека, сейчас не забирают.

Марьяна Торочешникова: Сегодня в России можно видеть десятки, если не сотни компаний, которые на голубом глазу предлагают: "Идите к нам! Мы поможем вам избавиться от всех ваших долгов, списать их". На региональных телеканалах эта реклама еще агрессивнее, чем реклама МФО. Я попросила нашего корреспондента Анастасию Тищенко узнать, как это работает.

Борис, как это работает? Получается, что человеку нужно влезть в еще большие долги, чтобы избавиться от долгов. А это гарантирует, что те долги спишут?

Борис Воронин: Здесь надо разделить. Есть процедура, определенная законом: классическое банкротство физического лица, которое действует уже больше пяти лет, и банкротство упрощенное, которое появилось недавно и почти не работает. Есть еще юристы, которые очень часто обманывают людей. Банкротный бизнес – очень доходный, в нем много народа, они очень активно проводят свой маркетинг и часто предлагают самые удивительные вещи. В апреле прошлого года я завел свой блог на "Яндекс.Дзен", а потом обзвонил с десяток таких компаний. Я знал, что надо иметь хотя бы 500 тысяч долга, чтобы они тобой заинтересовались. Мне предлагали взять микрозаем на оплату их услуг, писать расписки. А иногда мне попадались вполне приличные компании (наверное, три из десяти), которые очень дотошно меня консультировали и не обещали того, чего не могут делать. Как и везде: есть жулье, а есть абсолютно корректные организации.

Борис Воронин

Вот сейчас человек хочет взять денег, например, идет по объявлению. Буквально на каждой странице в интернете он может нарваться на компании Mishka Money и RobotMoney. Это как бы квинтэссенция всех историй, которые могут случиться с человеком при микрозайме, когда он просит одну сумму, ему дают меньшую, списывают какие-то нереальные комиссии, у него на руках остается половина, а спустя две недели его начинают запугивать и говорить, что он должен гораздо больше. И вот он может случайно взять деньги в такой компании, может взять в компании отмороженных хулиганов, которые будут угрожать ему убийством за пять тысяч рублей. Но он может пойти и в совершенно нормальную компанию, которая будет вести с ним абсолютно корректный и легальный диалог.

Марьяна Торочешникова: Дмитрий, а что же может защитить потребителя от такой ситуации?

Дмитрий Янин: Прежде всего, нужно внимательно разбираться и проактивно никому не звонить. Не нужно копить 500 тысяч долга, если вы хотите обанкротиться: по основному закону, вы можете подать заявление с долгом и в 200, и в 300 тысяч, и не через МФЦ. Через МФЦ имеет смысл подавать только тогда, когда банк уже вас просудил, судебные приставы вас уже актировали как отработанный материал, есть акт о невозможности взыскания. Только в этом случае вы можете воспользоваться "ковидным" подарком от Путина.

В марте Путин, обещая людям защиту, сказал две вещи: "Я вам удешевлю банкротство – у вас будет упрощенное банкротство. И будут кредитные каникулы". Но ни одно, ни другое не было выполнено. Кредитными каникулами воспользовались несколько десятков тысяч человек по федеральному закону. Все остальные реструктуризировали в несколько раз дороже, чем прописано федеральным законом. "Думцы" и правительство постарались, чтобы люди не смогли воспользоваться реальным отложением платежей. То же самое и с удешевлением банкротства. Получается, что упрощенно может подать только тот, кто уже года три варится в каше исков со стороны банка. Человек не сам подает иск, он общается с судебными приставами, и акт о невозможности взыскания тоже нужно выпросить у них. Это был провал. Поэтому, если вы не можете платить за 200 тысяч, не нужно обзванивать конторы. Вы должны узнать, какой лицензионный арбитражный управляющий может взять это дело, вы можете обратиться в саморегулируемую организацию арбитражных управляющих и подать заявление о банкротстве. При этом у вас изымут машину, например, но не отнимут единственное жилье.

Марьяна Торочешникова: Борис, а чего ждать перед выборами в этом году? Сделают ли какой-то подарок, подачку закредитованным людям?

Борис Воронин: Пытаются сделать. Есть инициатива по поводу того, чтобы в кредитном договоре все было более четко прописано. Второе – это попытка сделать так, чтобы взыскание касалось не 50% дохода, а имело ограничения: 12 тысяч 700 рублей, прожиточный минимум для работающего человека, и только сверху уже бралось взыскание, то есть человеку оставалось на жизнь. Но все равно налоги надо платить из этих 12 тысяч 700, долги по ЖКХ и штрафы тоже. Это половинчатая мера. На практике все это, как обычно, не очень сработает.

Марьяна Торочешникова: По Черномырдину: хотят, как лучше, а получается, как всегда.

Борис Воронин: Неудивительно, что его сын обанкротился. Я прочитал это в новостях и подумал: "Ну, Виктор Степанович, все логично".