Коррупция под присмотром

• Тайные указы Путина для завербованных на войну заключенных.

• Как российские сельхозпроизводители остаются без земли и господдержки.

• Россия выходит из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию.

• Главные цифры о политических репрессиях в России за 2022 год.

Коррупция под присмотром

^{Видеоверсия программы}

ПОМИЛОВАНЫ ДЛЯ УБИЙСТВА

На этой неделе государственное агентство "РИА Новости" со ссылкой на представителей президентского Совета по правам человека распространило сообщение о том, что российских заключенных, завербованных для участия в военных действиях в Украине, действительно милуют, но процедура помилования проходит тайно. Дмитрий Песков не стал по существу комментировать сообщения о помиловании бывших осужденных после завершения ими полугодового контракта в зоне СВО, но заявил, что процедура помилования в РФ осуществляется в строгом соответствии с законом и только указом президента.

Журналист и кандидат юридических наук Леонид Никитинский убежден: освобождение от уголовного наказания осужденных, участвующих в боевых действиях в составе частных военных компаний должно рассматриваться как использование права не по назначению.

Леонид Никитинский: Совершенно очевидно, что право на помилование имеет в виду какую-то гуманную цель. Обычно на этих людей собирают характеристики, что они случайно оступились, они хорошие и так далее. Эта конструкция совершенно не предназначена для того, чтобы отправлять людей в зону боевых действий. Нынешний президент крайне редко прибегал к помилованию, в отличие от Ельцина. Тогда без всякого признания вины миловали очень много народа, а при Путине – буквально единицы. И сама процедура прохождения через региональные комиссии очень запутанная.

Леонид Никитинский

Такие люди появляются, в том числе об этом сообщают родственники, сообщают всякие "пригожинские" каналы, однако никто не видел этих якобы существующих секретных указов. Есть такое понятие "шикана" – это использование права с целью сознательно причинить ущерб каким-то вторым или третьим лицам. Есть понятие косвенного умысла и прямого умысла. Вот я полагаю, что этими помилованиями лично мне причиняется ущерб с косвенным умыслом, поскольку лицо, которое подписывает эти указы, понимает, что он создает для всех нас определенную опасность. А что касается граждан Украины, тут можно говорить о прямом умысле, потому что это право используется с целью причинить им непосредственный вред.

ВЛАСТИ ПРОТИВ ФЕРМЕРОВ

Российские фермеры жалуются на конфликты с властями, заявляют, что у них отбирают земли и лишают их выплат по госпрограммам. В Краснодарском крае развивается конфликт властей и более 100 сельхозпроизводителей, среди которых как частные предприниматели, так и крупные предприятия, такие, например, как акционерное общество "Мацеста-Чай". В октябре прокуратура потребовала аннулировать их права на сельхозугодья, заявив, что их используют не по целевому назначению. Судьи удовлетворили эти требования, и теперь предприниматели должны освободить земли. В отчасти похожей ситуации летом оказались фермеры в Саратовской области.

Власти против фермеров

На видеосвязи с нами – организатор первого тракторного марша на Москву Алексей Волченко.

Год назад, в феврале на 33-м съезде Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств России фермеры жаловались на государственное регулирование сельского хозяйства, завышенные пошлины, проблему с удобрениями. Что изменилось за этот год? Государство выполнило хоть что-то из того, что ежегодно обещает сельхозпроизводителям?

Алексей Волченко: Поддержки государства мы особо не видим. Цены на горюче-смазочные материалы увеличились в разы, в связи со спецоперацией и санкциями выросли цены на запчасти импортной продукции, на закупку семян. В основном фермеры использовали семена и удобрения, произведенные за границей. К сожалению, из-за санкций эти цепочки поставок были прерваны, и некоторые семена сейчас либо нечем заменить, либо мы теряем очень много урожая. Довольно высоки цены на удобрения, горюче-смазочные материалы и запчасти, а на нашу продукцию цена очень низкая. В этом году благодаря погодным условиям получены рекордные урожаи, и сейчас у многих фермеров этот урожай просто лежит в ангарах и на элеваторах, а сбыть его возможности нет.

Марьяна Торочешникова: Многие производители зерна жалуются на то, что, несмотря на отсутствие каких-то специальных санкций на экспорт пшеницы, существуют проблемы с доставкой, перевозкой, суда не могут выходить в какие-то порты, соответственно, зерно лежит в России на элеваторах. И внутри страны его можно продавать за какие-то копейки. А государство никак не раскачается, чтобы обеспечить сельхозпроизводителей субсидиями.

Алексей Волченко: Субсидий мы пока не видели. Урожай многие фермеры из-за отсутствия места хранения продали сразу после уборки, и именно по той цене, по которой им предлагали продать летом. А сейчас все очень дешево. Я встречал цену семь-восемь рублей за килограмм.

Марьяна Торочешникова: Стоимость вложенного труда и стоимость продукции несопоставимы!

Алексей Волченко: Мы решили провести эксперимент. Взяли наш ранний кубанский картофель, загрузили в фуру и привезли в Москву. Средняя цена была в пределах 12–15 рублей за килограмм, с логистикой, доставкой вышло где-то 20 рублей. На тот момент в Москве цена была от 40 рублей. Но когда мы попытались продавать свою продукцию, к нам подошли люди и сказали, что фермерам торговать нельзя, предложили выкупить картофель по более низкой цене. И получается, что фермерам иногда бывает выгоднее просто оставить овощи в поле. Перекупщики очень сильно контролируют этот рынок. Если бы фермеры могли напрямую доставить продукт потребителю, цена была бы намного ниже и мы могли бы накормить незащищенные слои нашего общества – пенсионеров, ветеранов, простых граждан. В регионах средняя зарплата 15–20 тысяч, а то и 10, и многие не могут купить ранний картофель из-за заоблачной цены.

Марьяна Торочешникова: С 1 января должны были вступить в силу правила предоставления мер государственной поддержки для производителей овощей и картофеля. Эти программы начали работать у вас в Краснодарском крае?

Алексей Волченко: Государство выделяет очень много субсидий, помогает фермерам, но получить их из-за чиновничьих проволочек практически невозможно. Я прошел очень много кабинетов, собрал кучу документов, но в конце концов мне ничего не дали. А были случаи, что фермеры получили гранты, а потом через суд у них эти гранты забрали, а на фермеров возбудили уголовные дела и даже посадили: якобы они использовали гранты не по назначению. Мои друзья в Темрюкском районе построили ферму, решили заниматься выращиванием овец, закупили поголовье в Элисте, получили гранты около десяти миллионов рублей. Но когда они поставили итальянское оборудование для производства пельменей, когда местные чиновники увидели, как фермеры поднялись и начали заниматься реализацией своей продукции не через перекупщиков, а лично, приехали комиссии и решили, что якобы фермеры потратили грант незаконно, и предписали вернуть его через суд. Приехали приставы, вырезали поголовье овец, забрали у фермеров за копейки, и люди еще остались должны.

Марьяна Торочешникова: А как на юге России обстоят дела с попытками рейдерских захватов сельхозпредприятий и земель? Был огромный скандал после истории с Кущевкой, потом разбирательство, суды, вроде основных фигурантов пересажали. Ситуация в крае как-то изменилась?

Алексей Волченко: В 2016 году группа фермеров пошла просить помощи у президента, устав от произвола крупных агрохолдингов. До президента мы не доехали, нам задержали в Ростовской области, но на нас обратили внимание. Были совещания, я лично был два раза на приеме у Александра Бастрыкина, на приеме у замгенпрокурора по Южному федеральному округу Андрея Кикотя. Вроде бы все сдвинулось с мертвой точки. Пока все это было под контролем высших силовиков, пока шли уголовные дела, мы могли спокойно работать. Но как только Бастрыкин чуть-чуть ослабил хватку, местные силовики попытались свести все это на нет.

Алексей Волченко во время тракторного марша на Москву

А тут я с удивлением узнал, что в Сочи прокуратура по собственной инициативе начала изымать у фермеров земли сельхозназначения. Мы показывали документы, доказывали, что существует факты коррупции, судебных решений, незаконно вынесенных знаменитой судьей Хахалевой.

Марьяна Торочешникова: Эта история прогремела на всю страну. А сейчас эта судья скрывается где-то за границей.

Алексей Волченко: Мы добились возбуждения уголовного дела в отношении Хахалевой, столкнулись с кучей препон. Но по факту сейчас в Ростовской области идет судебный процесс над фермером, у которого банда Цапков забрала имущество. Потом оказалось, что банда Цапков, Цеповяз сами оказались потерпевшими, а фермера посадили в тюрьму за то, что он посмел пожаловаться на бандитов.

Сейчас фермеры Динского района обратились к Александру Бастрыкину с заявлениями о том, что у них рейдерски забирают предприятия и земли, тот взял эту ситуацию под личный контроль. Но на человека, на которого они жаловались, дело не возбуждено. Местные силовики говорят, что им, мягко говоря, плевать на Бастрыкина и все его указания. Бывает, что руководство страны пытается что-то сделать, но на местах из-за недобросовестных чиновников, из-за коррупции все эти начинания уничтожаются.

ВЗЯТКИ РАЗРЕШИЛИ?

Ущерб от коррупционных преступлений в России за последние два года составил более 100 миллиардов рублей. Такую оценку дал генеральный прокурор России Игорь Краснов. Это больше, чем годовой бюджет Тверской области. За борьбу с коррупцией снова решил взяться лично президент России Владимир Путин. И в канун Нового года он подписал поправки в закон "О противодействии коррупции", а 9 января внес в Госдуму законопроект о денонсации, то есть о выходе из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Теперь международное сообщество не сможет уж слишком влиять на методы борьбы с коррупцией в России.

Россия выходит из Конвенции об ответственности за коррупцию

На видеосвязи с нашей студией – председатель Совета Transparency International – Россия, профессор Свободного Университета Елена Панфилова.

Елена Анатольевна, что означает для России денонсация европейской конвенции?

Елена Панфилова: Участие в этой конвенции автоматически предполагает участие в очень серьезной антикоррупционной международной организации, которая называется GRECO (Group of States against Corruption). И Россия, в 2006 году ратифицировав конвенцию, стала членом GRECO, представляла отчеты. Там мониторинг проводят антикоррупционные прокуроры из разных стран, которые отправляются в страну и оценивают, выполняется конвенция или нет. После марта 2022 года Россия лишилась права голоса и права выступать на заседаниях GRECO, что, конечно, всех безумно бесит.

Марьяна Торочешникова: В пояснительной записке к законопроекту о денонсации чуть ли не прямым текстом написано, что "мы не допустим дискриминации России, поскольку нам не дают права голоса, поэтому мы и денонсируем эту конвенцию".

Елена Панфилова: Просто у этой конвенции сложился один из самых работоспособных, действенных мониторинговых механизмов, которого страны побаиваются. Некоторым странам грозили пальцем, ставили их на антикоррупционный учет. Представить себе, что GRECO сейчас испытывает симпатии к России в целом, наверное, трудно.

Марьяна Торочешникова: Ваши коллеги по Transparency International говорили, что Россия выполняла только около 75% требований этой конвенции, которая, в принципе, рамочная, но влияет на внутреннее законодательство. И что есть, например, такие положения конвенции, которые Россия не принимала изначально, например, введение уголовной ответственности для юридических лиц за коррупционные преступления. Были и какие-то более существенные для российских властей положения, которые те игнорировали. Какие из них были важнейшими?

Елена Панфилова: Там много важных вещей, начиная с вроде бы банальной истории с подарками. Поскольку у нас никак не удается урегулировать историю с подарками, все, разумеется, плевать хотели на это ограничение – три раза по минимальному размеру оплаты труда. Чиновникам как дарили подарки, так и дарят. В одном из ранних пакетов была рекомендация на какое-то время ввести полный запрет на подарки чиновникам.

Елена Панфилова

Марьяна Торочешникова: В России это невозможно!

Елена Панфилова: Ответственность юридических лиц за коррупцию мы вроде бы ввели, но в своеобразной форме, она работает при очень определенных условиях. Еще хуже обстоят дела, связанные с требованием урегулировать вопросы с влиянием аффилированных лиц на принятие решений. Если кто-то приходит к тебе на встречу, ты фиксируешь, есть реестр, кто посещает конкретного чиновника в ПАСЕ или в самом Совете Европы. Были подобные рекомендации, но они уехали в самый дальний ящик. Ну, представьте себе, чиновники начнут регистрировать, с кем они встречаются, – встанет абсолютно все. Там много чувствительных вещей, которые, наверное, были неприемлемы. Но я вам по секрету скажу: очень много стран, которые не выполняют 100% требований, в том числе и Россия. Все с радостью перестанут отчитываться.

Марьяна Торочешникова: Тем более что сейчас, согласно поправкам, которые инициировал Путин, уже можно будет и не отчитываться: например, тот, кто ездит в зону так называемой "специальной военной операции", не декларирует свои доходы и расходы. Вот к этому хотят все привести.

Елена Панфилова: Силовики практически вообще не будут подавать декларации. И вообще весь режим предотвращения коррупции, который строился на декларировании, на предотвращении конфликта интересов, начинает просто размываться. Это строилось с 2008 года, и потребовалось почти 13 лет, чтобы выстроить все более-менее работоспособно.

Марьяна Торочешникова: Но теперь это схлопывается буквально в одночасье. А как денонсация Россией этой конвенции повлияет на жизнь обычного коррупционера, которому вдруг удалось сбежать с деньгами в Европу или в США, которые тоже присоединяются к конвенции? Можно будет теперь его экстрадировать назад, в Россию, потребовать какого-то правосудия над ним?

Елена Панфилова: "Туман войны, туман неизвестности" – мы не знаем, как все это теперь будет работать. Заморожено все международное правовое взаимодействие. Мы размениваем на какие-то наши политические интересы довольно важный документ, который лег в основу всей рамки нашей антикоррупционной деятельности. Для не сбежавших коррупционеров это сигнал, что власть к противодействию коррупции относится суверенно: хочу – ловлю, хочу – не ловлю.

Марьяна Торочешникова: Может быть, это попытка купить лояльность каких-то больших чиновников, олигархов? Ведь в последнее время оптимистично настроенные аналитики говорили, что Путина, "партию войны" свергнут сами же какие-нибудь недовольные чиновники, взбунтуется какая-нибудь из башен Кремля. А сейчас им, может быть, дают возможность заработать на этой войне и не бунтовать.

Елена Панфилова: Я предполагаю, что те, кто мог бы взбунтоваться, не самые великие коррупционеры на свете. А среди тех, кто должен сейчас потирать ручки, получив послабление в борьбе с коррупцией, бунтующих не будет.

25 ДНЕЙ БЕЗ ЗАДЕРЖАНИЙ

Одновременно с полномасштабным вторжением в Украину российские власти начали внутренние репрессии беспрецедентных масштабов. К такому выводу пришли юристы и правозащитники из "ОВД-Инфо". По их данным, в 2022 году в России за антивоенные высказывания и выступления полиция провела больше 21 тысячи задержаний и возбудила уголовные дела по меньшей мере против 370 человек, заблокировано более 200 тысяч интернет-ресурсов, вынесено 11 приговоров за госизмену. Вот комментарий юриста "ОВД-Инфо" Дарьи Короленко.

Дарья Короленко

Дарья Короленко: Самая главная цифра: с начала года только 25 дней из 165 прошли без задержаний по какому-то мотиву. Каждый день люди выходят и протестуют. Количество уголовных дел, которые сейчас уже ближе к 400, тоже много говорит о масштабе репрессий: каждый день это больше чем одно уголовное дело.

Марьяна Торочешникова: Можно ли уже ставить крест на свободе собраний в России?

Дарья Короленко: С 2019 года мы видим переход от сдерживания свободы собраний к ее уничтожению. 2021 год с протестами в поддержку Алексея Навального стал ключевым. И в 2022 году мы видим возвращение всех тех практик, которые полицейские опробовали в 2019-м и 2021-м – план "Крепость", избиения, уголовные дела. Свобода собраний не работает, но одиночные пикеты продолжаются почти каждый день, так что в какой-то мере люди все равно продолжают ее использовать.

Марьяна Торочешникова: Государство фактически монополизировало право на сбор массовых мероприятий?

Дарья Короленко: Да, и это видно даже в том, что акции сторонников войны, "нацболов" например, точно так же подавляются с помощью задержаний и обысков. Государство хочет, чтобы люди вообще не выступали ни с какой точкой зрения – ни за, ни против.