Эпидемия, о которой помалкивают

• Средний возраст новых пациентов – носителей ВИЧ – 40 лет: ВИЧ "стареет".
• В Конституцию России предлагают вернуть идеологию.
• Верховный суд признал право мобилизованных на альтернативную гражданскую службу.

Эпидемия, о которой помалкивают

ВИЧ "СТАРЕЕТ"

1 декабря – Международный день борьбы со СПИДом. Первые случаи ВИЧ в России зарегистрировали 40 лет назад. С тех пор в стране было выявлено 1,5 миллиона ВИЧ-инфицированных, 450 тысяч из них уже умерли. Это данные Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом. Исследователи объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД отмечают, что Россия вошла в пятерку стран с самой высокой скоростью распространения ВИЧ-инфекции, обогнав Танзанию и Уганду. Тем не менее министр здравоохранения России Михаил Мурашко отчитывается о колоссальных успехах: по его данным, за последние четыре года заболеваемость ВИЧ-инфекцией в России снизилась почти на 35%.

Тихая эпидемия

У нас на связи международный консультант по профилактике ВИЧ Алексей Лахов. Что происходит с ВИЧ в России сегодня? Не сгущают ли краски Роспотребнадзор и академик Вадим Покровский, говорящие о существовании в России генерализованной эпидемии, когда распространение заболевания уже вышло из ключевых групп или групп риска и перекинулось на общую популяцию?

Алексей Лахов: Точный ответ дать невозможно, поскольку разные ведомства считают по-разному. Вот данные Роспотребнадзора: с января по сентябрь 2023 года было выявлено 44 тысячи 355 человек с ВИЧ. Это на 820 человек меньше, чем в январе – сентябре 2022 года, когда было выявлено 45 тысяч человек. То есть спад составил всего 2%. При этом на официальном диспансерном учете, который ведет Минздрав, стоят порядка 850 тысяч человек. По данным Роспотребнадзора, в России живет более 1 миллиона 100 тысяч человек с ВИЧ. Одно ведомство говорит, что у нас более миллиона человека живут с ВИЧ, а другое утверждает, что только те люди, которые стоят на диспансерном учете, должны учитываться в статистике. И кому верить – непонятно, потому что не проводится каких-либо массовых эпидемиологических исследований этого вопроса.

Марьяна Торочешникова: Можно ли говорить о генерализованной эпидемии?

Алексей Лахов: Я не могу спорить с академиком Покровским, который занимается этой проблематикой более 40 лет. Тем более что мы сами видим: вирус уже вышел за пределы ключевых групп, распространяется уже в основном гетеросексуальным путем. Но мы не знаем точно, сколько людей из ключевых групп живет с ВИЧ в России, а кроме того, даже люди, говорящие, что заразились при гетеросексуальном контакте, на самом деле могут принадлежать к так называемой ключевой группе. Заражение может произойти и при однополом контакте, и при употреблении инъекционных наркотиков, и вот об этом люди могут умолчать.

Марьяна Торочешникова: Исследователи приходят к выводу, что ВИЧ "стареет": сегодня средний возраст людей с новыми случаями инфицирования – 35–45 лет. Значит ли это, что молодежь в безопасности?

Алексей Лахов: На мой взгляд, не значит. Исследователи видят и другую интересную тенденцию: люди с возрастом могут потерять настороженность в отношении своих половых партнеров, не узнавать об их ВИЧ-статусе, думать, что в молодости можно было пользоваться презервативами, а сейчас уже необязательно. Вот здесь как раз и происходит инфицирование. Кроме того, человек мог заразиться в молодом возрасте, не проходить тестирование в течение пяти или даже десяти лет, пока ВИЧ-инфекция никак себя не проявляла, а потом протестироваться.

Марьяна Торочешникова: Многие ли люди точно знают свой ВИЧ-статус?

Алексей Лахов: Тут нужно проводить широкомасштабные исследования. Но частично, может быть, об этом может сказать исследование ВЦИОМа 2023 года. Тогда люди отвечали так: 69% когда-либо сдавали тест на ВИЧ, 27% не сдавали его никогда. Если это экстраполировать на все население России, то получается, что почти треть населения никогда его не сдавала, а 70% когда-либо сдавали, но это не говорит о том, что они регулярно это делают. Не самая радужная картина.

Марьяна Торочешникова: Правда ли, что нужно регулярно, хотя бы с шагом в два года, тестироваться, чтобы не проморгать инфекцию?

Алексей Лахов: Да, это так. И это хорошая практика: вместе с другими анализами, которые человек, я надеюсь, сдает регулярно, сдавать и на инфекции, передающиеся половым путем (ВИЧ-инфекция, сифилис, вирусный гепатит В), а также на гепатит С, который можно получить, допустим, в кабинете стоматолога.

Марьяна Торочешникова: Как за последние годы изменились подходы к терапии ВИЧ? И склонны ли вы верить прогнозам UNAIDS, которые предсказывают, что СПИД может быть вообще искоренен во всем мире к 2030 году? Правда, там жирная оговорка: если будут выделены необходимые средства сообществом, борющимся с этим заболеванием, в каждой стране, не только в самых продвинутых.

Алексей Лахов: Такой прогноз реален. Но необходимо, чтобы еще и государства мира выделяли деньги на закупку антивирусных препаратов. И здесь очень большой прогресс. За последние годы это заболевание благодаря таким препаратам перешло из разряда смертельных в разряд хронических: доказано, что люди с ВИЧ живут столько же, сколько и люди без ВИЧ.

Марьяна Торочешникова: И у женщины с ВИЧ-инфекцией может родиться абсолютно здоровый ребенок, если она сообщит врачам о своем статусе и будут приняты все необходимые меры.

Алексей Лахов: Из прорывных препаратов, которые недавно были выпущены, – это инъекционная терапия. Человеку достаточно шесть раз в течение года прийти к врачу, получить укол и спокойно жить обычной жизнью.

Алексей Лахов

Марьяна Торочешникова: В России такой способ терапии доступен?

Алексей Лахов: По крайней мере, этот препарат в России зарегистрирован.

Марьяна Торочешникова: Что важнее для России на текущий момент – выявление и лечение ВИЧ-инфекции или профилактика?

Алексей Лахов: Профилактика, лечение и дальнейшая поддержка людей, живущих с ВИЧ, невозможны в отрыве друг от друга. Но нужны и другие профилактические меры. Это связано и с сексуальным просвещением в школах, и с образованием по ВИЧ на рабочих местах, и среди медицинских работников, и среди общего населения по телевизору. Только таким образом можно остановить распространение эпидемии ВИЧ/СПИДа.

Марьяна Торочешникова: Меняется ли отношение к людям, живущим с ВИЧ? Это уже менее стигматизированная группа?

Алексей Лахов: ВЦИОМ регулярно проводит такие опросы. К сожалению, картина не очень радужная. 66% опрошенных признались, что им было бы некомфортно создавать семью и рожать детей с ВИЧ-инфицированным человеком. Каждый третий не готов покупать продукты у ВИЧ-инфицированного продавца. Совместную работу с ВИЧ-инфицированным не готов вести 21% опрошенных. И даже к соседству с ВИЧ-инфицированными людьми по лестничной клетке не готовы 15% опрошенных. Это говорит о том, что существующие программы просвещения и профилактики достигают не всех целей. В том же опросе до сих пор встречаются ответы, что ВИЧ может передаваться в быту, не нужно жать руку человеку, живущему с ВИЧ. И даже попадаются ответы, что ВИЧ передается с укусами комаров или через воду.

ПРОПИСАТЬ ОСОБЫЙ ПУТЬ

Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной – так записано в 13-й статье Конституции России, которая признает и гарантирует идеологическое многообразие. Однако спустя три года после так называемого "обнуления" Конституции российские депутаты и чиновники все чаще говорят, что хорошо бы подправить Основной закон страны и внести в Конституцию идеологию.

В Конституцию РФ предлагают вернуть идеологию

С нами сотрудник факультета социальных наук Карлова университета Дмитрий Дубровский. Почему именно сейчас заговорили об идеологии и о том, что необходимо как можно скорее внести ее в Конституцию?

Дмитрий Дубровский: Страна встала на военные рельсы, и режиму стало необходимо подкреплять свои не вполне внятные успехи на фронте и довольно ощутимые потери российской экономики идеологическими субститутами, чтобы объяснять, в чем особенный российский путь. Попытки все время описывать особость российской цивилизации уже вставлены в образовательную программу. И им даже не надо менять Конституцию. У нас такая Конституция, на которую можно наплевать и совершенно спокойно делать вещи, противоречащие ей, Конституционный суд закроет на это глаза.

Под идеологией они понимают – в силу своего марксистско-ленинского бэкграунда – некую совокупность принудительных норм и правил, которые объясняли бы, почему Россия так странно выглядит на общем фоне: несменяемый президент, бесконечная партия власти и так далее. С помощью идеологии это объясняется гораздо лучше, чем с помощью всяких подозрительных вещей, связанных с демократией, политикой участия и так далее.

Марьяна Торочешникова: Что сейчас заинтересованы пропихнуть в Конституцию люди, которые находятся у власти в России?

Дмитрий Дубровский: Я думаю, должны пропихнуть то антизападничество, которое они постоянно транслируют вовне, главную задачу России, Руси, о чем русские националисты уже давно мечтают: специфическая российская цивилизация, которая ни Восток, ни Запад, такое евразийство, которое отличается от всех, поэтому не должно регулироваться никаким универсальными нормами и правилами. Поэтому "отвяжитесь от нас со своими правами человека и демократией".

Марьяна Торочешникова: С другой стороны, насколько я понимаю, в конституциях огромного количества стран мира так или иначе прописана идеология – это какой-то перечень ценностей, к которым стремятся граждане конкретного государства, или какая-то доктрина – коммунистическая, социалистическая или религиозная. Много исламских государств, есть буддистские государства. И вроде живут там люди...

Дмитрий Дубровский: О каких странах мы говорим? Северная Корея, Иран, Венесуэла? Ну да, живут. Но что-то я не вижу, чтобы люди массово переселялись бы в Северную Корею.

Дмитрий Дубровский

Все-таки есть набор ценностей, которые мы называем общемировыми: демократия, права человека, толерантность, уважение к окружающим, ценность человеческой жизни. Это не идеология, это универсально. И они допускают разнообразное прочтение – от самого левого до самого правого минус радикализм и политическое насилие. А в данном случае речь идет о конкретной идеологии популистско-правонационалистического, этатистского вида, как она сегодня выглядит в РФ, которая одновременно и антилевая, и антилиберальная, – в общем, фашистская.

Формулирование идеологии означает создание идеологического государства. Какое это будет государство – предсказать несложно. Другое дело, что оно уже таковым становится, и в этом смысле изменение Конституции серьезно не улучшит и не ухудшит ситуацию, а скорее подтвердит наши наблюдения, что Россия скатывается в уже действительно фашистскую сторону.

ВОЕВАТЬ НЕОБЯЗАТЕЛЬНО

"Нас предают и истребляют свои же", – написали в своем манифесте жены и другие родственницы мобилизованных на войну с Украиной россиян. Женщины требуют полной демобилизации. После многочисленных отказов в согласовании протестных митингов – чаще всего чиновники ссылаются на коронавирусные ограничения – жены мобилизованных организовали флешмоб. Теперь они наклеивают на свои автомобили стикеры в стиле "Vерните мужа домой, я Zадолбалась" с латинскими буквами V и Z – символами российского вторжения в Украину. Верховный суд России тем временем впервые признал право мобилизованных на альтернативную гражданскую службу (АГС).

"Воевать не обязательно"

На видеосвязи с нами – руководитель проекта "Школа призывника" Алексей Табалов.

Решение Верховного суда коснется только Павла Мушуманского, который много месяцев судился, или многих таких же, как он, кто претендует на АГС во время мобилизации?

Алексей Табалов: Дело касается только Павла Мушуманского, потому что он единственный в стране пока отстаивал в судах свое право на АГС и удивительным образом его защитил. Но Павел Мушуманский не обращался в Верховный суд – туда обращался военкомат, который оспаривал кассационное решение, и ВС отказал в принятии жалобы военкомата. Но судопроизводство у нас не является прецедентным, поэтому вряд ли этим кейсом смогут воспользоваться другие.

Марьяна Торочешникова: Нужно ли людям доказывать свои убеждения, если они претендуют на альтернативную службу во время мобилизации? И как доказать, что ты пацифист, не хочешь брать в руки оружие?

Алексей Табалов: Убеждения не требуют доказательств, хотя суды как раз настаивают на обратном. У граждан в силу Конституции есть право требовать замены военной службы на альтернативную гражданскую, если их убеждения противоречат прохождению военной службы. Конституция – закон прямого действия. Конечно, должны быть приняты федеральные законы, описывающие порядок реализации этого права. И, увы, на сегодняшний день такой закон существует только для одного случая – призыва на срочную военную службу. Когда принимался закон об АГС, никто не думал, что убеждения могут меняться после прохождения военной службы, а уж тем более никто никогда не думал, что Россия прибегнет к мобилизации и сама начнет войну, поэтому на эти случаи ничего не предусмотрено. Тем не менее есть определение Конституционного суда, который говорит, что отсутствие закона, регламентирующего порядок реализации этого права, не отменяет само право гражданина на замену военной службы альтернативной гражданской.

Алексей Табалов

Конечно, это долгий и трудоемкий процесс. Пока дело Мушуманского из районного суда дошло до Верховного, прошло не меньше полугода. Его даже успели забрать в часть и вернули уже после того, как вступило в действие решение суда.

Марьяна Торочешникова: Сейчас довольно заметно активничают родственницы мобилизованных мужчин, требуют вернуть мужей домой, чтобы им хотя бы давали отпуска. А как вышло, что мобилизованные и военнослужащие-контрактники оказались в гораздо худшем положении, чем уголовники, завербовавшиеся на войну из колоний? Ведь этих освобождают от службы уже через полгода: то выпустили какого-то людоеда, то насильника помиловали. А те служат и служат, и конца-края этому не видно.

Алексей Табалов: И будут служить до конца, пока мобилизация не будет закончена, а она не закончится, пока жив Владимир Путин. Так получилось потому, что мобилизацию осуществляли по закону и по тем понятиям, которые зафиксированы на бумаге. А заключенных набирали на фронт по договоренности с Пригожиным, у которого были личные договоренности с Путиным, не прописанные ни в каких законах.

Марьяна Торочешникова: Но ведь эти люди, которых мобилизовали, и даже военнослужащие-контрактники, добровольно пошедшие воевать, – они же не рабы, и они даже физически не могут воевать бесконечно. Начальство-то об этом задумывается?

Алексей Табалов: Начальство воспринимает их как "пушечное мясо", не более того. И эти люди заслуживают, чтобы к ним так относились: прежде чем принимать решение о походе на фронт, нужно понимать, к чему приводят ваши действия. Когда началась мобилизация, говорили: "Не нужно в этом участвовать. Война незаконная. Принимая участие в этом, вы становитесь соучастниками преступлений российского режима. И не нужно надеяться, что в неправовом государстве, которым является Россия, будут соблюдать ваши права". Почему они должны соблюдаться в отношении вас, если они не соблюдаются в отношении сторонников Навального, политических оппонентов Путина?

Почему жены мобилизованных возбудились только сейчас, а не тогда, когда мужей отправляли на фронт? То есть они считали возможным участие своих родственников в войне в Украине, допускали эту войну. И сейчас они не ставят вопрос о том, что эта война преступная и бесчеловечная, а лишь требуют, чтобы вернули их родственников, предоставили им отпуска или улучшили условия службы.

Марьяна Торочешникова: Удастся ли этим женщинам чего-то добиться?

Алексей Табалов: Режим Путина неоднократно показывал, что он никогда не идет на уступки, тем более на публичные требования любых оппонентов. И жены мобилизованных, пошедшие от отчаяния на такое публичное действие, сейчас воспринимаются режимом как враги. Путин никогда не пойдет на уступки своим врагам. Хороший пример – Пригожин.