Александр Генис: Американская кухня - свидетель очередных парадоксов Нового Света: чем проще обед, тем сложнее машины, которые его готовят. Более того - чем меньше едят одержимые диетой американцы, тем больше они вкладывают сил и денег в устройство этого наиболее «технизированного» помещения в доме.
Возможно, секрет американской кухни в том, что она хочет избавиться от своего аграрного прошлого. В результате она так стремительно бежит за прогрессом, что обгоняет хозяев.
Многие ли без опаски включают похожую на паровоз кофеварку? Или микроволновую печку, вооруженную, похоже, теми же тепловыми лучами, что и марсиане Уэллса? Что уж говорить про жутких отпрысков честной мясорубки, способных превратить в фарш все живое. Все здесь не шкворчит и булькает, а жужжит и тикает. Вторгшаяся на кухню машина пытается лишить кулинарию ее таинств - превращение исходного сырья в готовое блюдо. Тут оно, как автомобиль на фордовском конвейере, может «собираться» и неопытными руками. В крайних случаях кухня, «впадая в неслыханную простоту», вообще умывает руки, предлагая питаться сырыми салатами. После этого не стоит удивляться, что ее, оснащенную не хуже авианосца, запросто бросают ради соседнего «Мак-Дональдса».
Как же американская кухня дошла до такой жизни? Об этом рассказывает книга Стивена Гдула «Самая теплая комната в доме», которую слушателям «Американского часа» представит ведущая нашего «Книжного обозрения» Марина Ефимова.
Steven Gdula. The Warmest Room in the House. How the Kitchen Became the Heart of the Twentieth-Century American Home
Стивен Гдула. «Самая теплая комната в доме. Как кухня стала сердцем американского жилища 20-го века».
Марина Ефимова: Рецензию на эту книгу критик «Нью-Йорк Таймс» Доминик Браунинг начинает со страстного опровержения названия книги и цели ее автора, взявшегося продемонстрировать центральную, объединяющую и согревающую роль кухни в жизни современной американской семьи. Рецензент пишет:
Диктор: «В принципе, каждая комната в доме может стать самой теплой – в прямом и переносном смыслах. Но это – в принципе. А в реальности... Посмотрите на современную ГОСТИНУЮ: она достигла размеров и пустынности знаменитых ЗАЛ начала века, которые отпирались только к приходу гостей, а теплели только во время многолюдных приемов с танцами. СТОЛОВАЯ – это комната, которая всё больше сокращается в размере, потому что кто же теперь устраивает формальные обеды, а потом стирает, крахмалит и гладит скатерти? СПАЛЬНЯ. В нынешней спальне спят. И всё. Это вам не «будуар» (всё «будуарное» перенеслось в ванную). Кроме того, эпидемия разводов не прибавляет семейной спальне тепла. КАБИНЕТ. Это – место, заставленное компьютерами папы, мамы и детей, где каждый сидит за своим компьютером – в многолюдном одиночестве виртуального общения. БИБЛИОТЕКА. А это что такое?
Действительно, то, что утратили другие комнаты, приобрела кухня. Её дизайны и варианты технического оснащения занимают непропорционально большое место в журналах типа « Better Homes and Gardens ». Это почти аксиома, что кухня стала самой густонаселенной комнатой американского дома. Но, теплой? Нет. Современные американские кухни – как призёрши школьных конкурсов популярности: не теплые и душевные, а просто красивые».
Марина Ефимова: Стивен Гдула – родом из Восточной Европы. И в начале книги, в главах о детстве, он вспоминает, в сущности, не американскую кухню, а славянскую традицию на американской кухне 60-х-70-х годов. Гдула красочно описывает ароматы домашней стряпни - так, как их воспринимали проголодавшиеся дети. Когда безработица вынудила родителей принять от государства продуктовые талоны « food stamps », не только готовка, но и сама трапеза перешла на кухню. Однако она по-прежнему осталась общей, семейной.
Диктор: «Родители свято соблюдали этот обычай – как символ единства, как знак того, что мы – семья, и что у каждого из нас есть все остальные. Я усвоил этот урок на всю жизнь, и убеждался много раз, что простой акт трапезы с друзьями создает то же ощущение – своего круга, своего места в жизни. Это всегда – маленький праздник».
Марина Ефимова: Гдула подробно описывает историю преобразований кухни: постепенную (с начала 20-го века) трансформацию подполов, погребов и кладовок, больших очагов с крюками для котлов и дровяных плит, ручных насосов для воды и газовых ламп - в кухню с электричеством, водопроводом, газовой плитой и холодильником. Автор вспоминает об одержимости Америки начала века борьбой с микробами, следствием которой стали белоснежные кухни: с белыми плитами, раковинами и холодильниками, с полами, покрытыми светлым моющимся линолеумом. Комментируя этот исторический период кухонной эволюции, рецензент Браунинг напоминает:
Диктор: «Через сто лет эта одержимость чистотой, увы, вернулась. И в наших безупречных кухнях, где все, что можно, сделано из нержавеющей стали, мы используем такое чрезмерное количество химических моющих и дезинфицирующих средств, что они способствуют образованию устойчивых вирусов и микробов, не боящихся никакой химии».
Марина Ефимова: Интересно наблюдать и за изменением меблировки американских кухонь. Например, до Второй мировой войны не было нынешних counters – кухонных прилавков, которыми обнесены раковины и плиты, поверхности, заменившие традиционные кухонные столы. Подвесные шкафчики и вместительные вращающиеся угловые полки заменили кухонные шкафы. К прилавкам приспособились высокие табуреты. И американцы, сидя на них, часто едят прямо у прилавка – чтобы не накрывать и не пачкать обеденный стол. Вот что добавляет к этому описанию рецензент:
Диктор: «К 2000-му году американская кухня стала чуть ли не самой большой комнатой в доме. Сейчас в ней: электрическая плита, микроволновая печь, электродуховка, гигантский холодильник и морозильник, тостер, фуд-процессор, посудомоечная машина. А посреди кухни - «капитанский мостик» и «конференц-зал» - то бишь, кухонный прилавок с высокими табуретами. Всё это стальное, пластиковое, чистое, удобное, функциональное и... неуютное. Исследования показали, что большинство американских семей редко едят в одно и то же время за одним и тем же столом одну и ту же еду. Еще реже готовят, еще реже беседуют за столом. Мы чаще заказываем еду в китайском ресторане или пиццерии, накладываем ее на бумажную тарелку, ставим тарелку на поднос рядом с пластмассовым стаканом вина, или банкой пива, или бутылочками сока и молока и уносим в свое логово – к компьютеру или к телевизору. Так что в большинстве случаев мы счастливо избегаем возни с фарфором и столовым серебром.
Марина Ефимова: В 60-х годах кухня как таковая во многих новых домах вообще исчезла. Она теперь соединяется со столовой и гостиной в одно большое, так сказать, «многоцелевое» помещение – конвейерный вариант оригинального решения архитектора Райта.
В 70-х годах в кухни двинулись мужчины - со скороварками, открывателями крышек, затыкателями пробок и прочими техническими усовершенствованиями, окончательно превратившими домашние кухни в индустриальные цеха.
В 80-х годах кухня в каком-то смысле стала продолжением спортзала: диета - новая одержимость американцев, узнавших о том, что половина из них больна ожирением. К прочей кухонной технике добавились соковыжималки, надетые на краны фильтры и автоматы с родниковой водой.
И, наконец, 1999 год в отчете Министерства Коммерции был назван «годом ресторана». «Это – пишет рецензент книги, - критический поворотный момент».
Если Гдула прав, и в первой половине 20-го века кухня, действительно, была сердцем американского дома, то, похоже, в 21-м веке этому сердцу грозит инфаркт.