Александр Генис: Сегодняшний выпуск «Американского часа» завершит привычная нашим постоянным слушателям, рубрика - «Музыкальное приношение» Соломона Волкова. Соломон, наши слушатели наверняка узнали эту странную музыку пишущей машинки, которую мы используем для другой нашей рубрики, «Музыкальной полки», не так ли?
Соломон Волков: Автор этой замечательной пьесы, которая называется «Пишущая машинка» - Лерой Андерсен, американский композитор, которому в этом месяце исполнится 100 лет. Он родился в 1908 году, а умер в 1975. И в первой половине 20-го века, а эта замечательная музыкальная шутка написана в 1910 году, в Америке не было более популярного композитора, который бы работал именно в этом жанре. У Андерсена была очень узкая специализация, в которой он достиг высшей виртуозности. Это короткие юмористические оркестровые пьесы в попсовом стиле. Но они так сделаны, что они живут до сих пор. А уж в 40-е-50-е годы они звучали повсеместно. Причем популярными их сделал облегченный вариант Бостонского симфонического оркестра, который тоже был в эти годы очень популярен. Это и сейчас достаточно известная антреприза, но тогда во главе с Артуром Фидлером - легендарной фигурой, границ этому не было. Они и по телевидению выступали. Но интересно, что у самого Андерсена была весьма любопытная биография. Его отец был шведом, в семье говорили по-шведски. Лерой окончил Гарвардский университет, причем учился у самого Джорджа Ионеску. И кончил с отличием. Но в годы войны он пошел служить в армию и, благодаря знанию
шведского и своим способностям дослужился до поста руководителя Скандинавского отдела военной разведки Пентагона. Это немалый чин, чтобы, придя со стороны, музыканту достичь таких высот.
Александр Генис: Среди прочего, это значит, что он вряд ли сам печатал на пишущей машинке.
Соломон Волков: Он не оставил никаких воспоминаний на этот счет. Мне было бы интересно послушать, что же он делал в годы войны.
Александр Генис: Сейчас, когда пишущая машинка стала анахронизмом, многие скучают по этому звуку, специфическому ритму пишущей машинки, которая сопровождает всю литературу. Я знаю, что вы один из немногих людей, которые остались верны пишущей машинке. Вы любите звук пишущей машинки?
Соломон Волков: Обожаю. И для меня эта пьеса - одна из самых любимых. Потому что я себе воображаю лихого журналиста, который вовсю колотит по этой клавиатуре, двигает каретку… Я так, разумеется, печатать не умею. Но вот с этой пьесой для меня навсегда связана уже ушедшая романтика старого пошиба журналисткой работы. По-моему, блестящая пьеса.
Александр Генис: Еще один юбилей, о котором я хотел сегодня напомнить, это 75 лет одному из самых выдающихся современных дирижеров Клаудио Аббадо. Мне посчастливилось быть с этим человеком знакомым. Это удивительная личность во всех отношениях, человек, глубоко знающий не только музыку, но и философию, и социологию, и историю искусства в самом широком ее объеме. Серьезнейший человек. Мне очень приятно, что у него какая-то особая склонность к славянской музыке. Мусоргский - один из его любимых композиторов, он очень глубоко копает этого автора, он все знает про народников и про почвенников. Я с ним разговаривал на эту тему. Он разбирается очень глубоко в современной Мусоргскому исторической ситуации. Но также он один из лучших интерпретаторов Чайковского. Незабываемое исполнение Рене Флеминга, где дирижирует Аббадо, это один их музыкальных пиков моей жизни. Он очень здорово лепит Прокофьева. Но композитор, которого я открыл во многом через исполнения Аббадо, это Леош Яначек - чешский автор, очень непростой, связанный с Мусоргским, человек, который очень многому у Мусоргского научился. И вот его Симфониетта 1926 года, которую я хотел показать в исполнении Аббадо и Лондонского симфонического оркестра. Тут, конечно, несомненно влияние Стравинского. Кстати, интересно, что он перешел плавно от заимствований у Мусоргского к следованию в русле Стравинского, оставаясь при этом Яначеком. Сочинение это посвящено чешской армии, в его основе лежат фанфары, которые Яначек услышал, прогуливаясь в парке, когда армейский оркестр играл. Это сразу же врезается в уши. Я впервые услышал этот опус в исполнении Аббадо, и так он и остался в моей памяти.
Александр Генис: А теперь – «Музыкальный антиквариат»
Соломон Волков: Я подобрал очень любопытную запись. Дирижер Альберт Коутс родился в 1972 году в Санкт-Петребурге, умер в 1953 году в Кейптауне, в Южной Африке, а в промежутке между этими датами лежит очень занимательная судьба. Начнем с того, что отец Коутса, родом из Йоркшира, приехал в Санкт-Петербург потому, что решил там открыть дело по продаже шерсти. Коутс родился в Санкт-Петербурге в большой семье, отправился учиться музыке сначала в Англию, а затем в Лейпциг. В Лейпциге он попал под крыло легендарного Артура Никиша, одного из самых первых суперзвезд дирижерских, человека, с которого начинается слава дирижерской профессии. И он руководил Лейпцигским оркестром, взял под крыло Коутса, там он начал делать свою дирижерскую картеру, и она его, в итоге, привела опять в Петербург. До революции. Он стал там главным вагнеровским дирижером. Именно тогда, когда в Мариинском театре стали ставить Вагнера и он вошел в России впервые в моду, это во многом заслуга Альберта Коутса. И здесь интересная перекличка с современной ситуацией, потому что сейчас, после огромнейшего перерыва, Вагнер опять стал популярным в России благодаря усилиям Валерия Гергиева, нынешнего руководителя Мариинского театра. А кончил свою жизнь Коутс руководителем Лондонского симфонического оркестра, того самого оркестра, руководителем которого в данный момент тоже является Валерий Гергиев. То есть судьба этих двух дирижеров, через такой огромный временной отрезок, оказалась таинственным образом связанной. И Коутс, кстати, после революции, не удрал сразу же из советской России, а просидел там до 1919 года. То есть самые трудные, самые голодные, самые морозные и удручающие годы военного коммунизма Коутс провел в Петрограде. Уже потом он решил, что переберется опять в Англию. Кто бы его не понял в этой ситуации? Но он остался верным русской музыке на всю жизнь, и замечательно ее понимал. И вот здесь – Римский-Корсаков, симфоническая картина из не так часто звучавшей оперы Римского-Корсакова «Псковитянка». Запись 1932 года. Альберт Коутс и Лондонский симфонический оркестр.