Александр Генис: Первого, а, точнее, второго сентября в Америке начинается очередной учебный год, которому предшествовала очередная дискуссия о первом поколении учеников, которые решительно предпочитают бумажным книгам экраны монитора. Об этой драматической, в том числе и для писателей, проблеме, мы беседуем с поэтом «Американского часа» Владимиром Гандельсманом.
Владимир Гандельсман: Саша, в одном из летних номеров «Нью-Йорк Таймс» обсуждался животрепещущий вопрос: действительно ли сегодняшний человек читает? Имеется в виду, прежде всего, молодой человек - школьник и студент. Это естественно, потому что это самый впечатлительный возраст, к тому же из очень многих книг – и притом классического репертуара – мы быстро вырастаем, и если они не прочитаны в нежном возрасте, они не будут прочитаны никогда.
Александр Генис: Я читал эту статью, и хотел бы немного уточнить постановку вопроса: речь идет о чтении книги в ее традиционном, бумажном виде по сравнению с чтением с компьютера, с экрана.
Владимир Гандельсман: Да, действительно. Статья начинается с примера, в качестве которого выбрана девочка Надя, ей 15 лет. Она, как все нынче, подсела на Интернет. У компьютера проводит минимум 6 часов в день, живет в пригороде Кливленда. Она проверяет имэйлы, читает популярные сайты, смотрит видеоклипы на ю-тюбе… Мать хочет, чтобы дочь читала книги, но рада и тому, что та читает хоть что-то, хоть с компьютера. Что значит вообще ЧТЕНИЕ в эпоху цифровой техники? Вот это - вопрос.
Александр Генис: Причем, очень важный. Дискуссия развернулась на государственном уровне среди экспертов по образованию, учителей, не говоря уже о родителях, которые растят первое поколение, открывшее компьютерное чтение.
Владимир Гандельсман: Тестирование показывает, что уровень чтения, вообще способность к чтению падает. Многие считают, что блуждание в интернете – враг чтения, что из-за этого снижается грамотность, рассеивается внимание, вообще гибнет культура, которая зиждется во многом на общении с книгой. Другие считают, что интернет – это новый вариант чтения, что таких, как Надя, он вдохновляет на чтение и письмо в часы досуга, которые, не будь интернета, она проводила бы у телевизора.
Александр Генис: Да, Билл Гэйтс однажды сказал, что компьютер оторвал детей не от книги, а от телевизора.
Владимир Гандельсман: К тому же, даже заядлые читатели говорят иногда о преимуществах интернет-чтения: скорость узнавания различных точек зрения на предмет чтения, возможность мгновенного обмена мнениями. Все это – преимущества.
Александр Генис: Справедливости ради, надо сказать, что опасения за судьбу книги возникли очень давно, еще с появлением телевидения.
Владимир Гандельсман: Другой момент: на бумаге, в книге, начало, середина и конец предопределены автором книги. В интернете начинается быстрое скольжение, все стадии смешиваются по воле читателя.
Александр Генис: Тут не так все просто. Постмодернистские критики, да и я сам, грешным делом, писали, что, может, это и хорошо, потому что сам мир не линеен, это вам не строчка за строчкой. Любая линейность это уже насилие над природой. Поэтому новые писатели, вроде Милорада Павича, пытаются сочинять нелинейные романы.
Владимир Гандельсман: Что ж, философию можно присобачить к чему угодно, было бы желание. Впрочем, я не склонен приветствовать или осуждать чтение с экрана. Дело вкуса и привычки. Например, прозу я не могу читать с компьютера...
Александр Генис: Я тоже не могу. Я просто не понимаю тонкости.
Владимир Гандельсман: Нет у нас с вами привычки этой, вот и все. А вот стихи я читаю запросто – это быстро, и вполне получается. Традиционалисты иногда сравнивают чтение на интернете с поглощением калорий вхолостую. А те, кто верит в интернет, их меньшинство, иногда отрицают ценность чтения вообще. Они убеждены, что нынешние молодые люди не будут читать «Убить пересмешника» или «Гордость и предубеждение» ради удовольствия. И не надо. Пусть читают на интернете то, что читают. Но, - говорят эксперты, - те, кто читают на интернете, успешнее находят работу в век цифровой техники, в цифровую эпоху. Это, так сказать, практический взгляд на вещи.
Александр Генис: Короче говоря, чтение – непрактично. Как всякая любовь. Это понятно, но значит ли это, что непрактичных людей становится все меньше?
Владимир Гандельсман: Увы, есть статистика. В 1984 году 9 % 17-летних американцев говорили, что никогда не читают ради удовольствия. В 2004 – таких уже 19%. Количество не читающих удвоилось. Среднестатистическая цифра: сколько времени ребенок от 8 до 18 лет проводит у экрана компьютера? В 1999 году – 45 минут, в 2004 году – 2 часа. Процесс явно необратимый. Хорошо, пусть у компьютера, но пусть ГРАМОТНО у компьютера. Поэтому проповедники интернета предлагают оценивать способности детей к работе у компьютера, так же, как это делается при обычных устных и письменных тестах на понимание и чтение. В следующем году вводится международная программа оценки цифровой грамотности.
Александр Генис: Читающая публика убывает. Я слышал такую статистику: 40% российских детей вообще ничего не читают.
Владимир Гандельсман: Вероятно, статистика не врет. Но, быть может, это проблема отцов, а не детей. Давайте вспомним, как мы читали «Войну и мир». Многие ли из нас в школьные годы прочли эту книгу не потому, что это требовалось по программе, а потому, что ЧИТАЛОСЬ?
Александр Генис: Надо сказать, что я по-настоящему прочел «Войну и мир» пять лет назад. Только тогда я понял, чего я в свое время был лишен.
Владимир Гандельсман: Кроме того, все, что мы читали по программе, было заранее расфасовано: Пушкин – «наше всё», Печорин – лишний человек. Сегодняшний дикарь этого не знает, и это, быть может, хорошо, - его мышление свободней. Но есть у дикарства и обратная сторона... Мне рассказывал только что мой друг, преподаватель медицинского вуза, то есть человек, имеющий дело с людьми, недавно окончившими школу: он прочитал в аудитории пару строк: «Жил старик со своею старухой у самого синего моря...». И спросил, что это. Не знал НИКТО. Хорошо иметь свободное мышление, но оно не может быть свободным, если нет предмета мышления.
Александр Генис: Интересно, что корреспондент «Нью-Йорк Таймс» говорит, что наибольшие успехи достигаются в тех странах, где проводится государственная политика в области чтения и где акцент в этой политике сделан на чтение детей и юношества.
Владимир Гандельсман: Да, и наиболее яркими примерами в этом плане могут служить Франция и Великобритания, где существует целостная политика в области поддержки чтения. Во Франции, например, она инициируется Министерством культуры, в Великобритании – Министерством образования. В США в 1985 году была принята государственная программа. В ней сказано, что «для сохранения и развития американской демократии необходимо срочно превратить Америку в нацию читателей». Вот так – не больше и не меньше: для сохранения демократии...
Александр Генис: Что логично. Выборы подразумевают грамотных избирателей....
Владимир Гандельсман: Если подытожить то, о чем мы говорили, то следует сказать вот что: мы живем во время компьютерной революции. Скорость, с которой она происходит - умопомрачительная. Это отражается на биоритме человека, проще говоря, он все дальше и дальше уходит в компьютер. Поэтому если современный человек или человек будущего «не милорда глупого, а «Белинского и Гоголя с базара понесет», то, скорее всего, мы об этом не узнаем, потому что в его руках будет компьютер, а будут ли «пользователем» затребованы электронные книги, - Бог знает. Почему-то хочется, чтобы были.