Александр Генис : Когда финансовые проблемы как это случилось сейчас, кажутся для всех и главными и насущными, социально-экономический комментарий встречается на каждом шагу. В Нью-Йорке это можно понимать и буквально. У микрофона – корреспондент «Американского часа» Виктория Купчинецкая.
Виктория Купчинецкая : Нью-Йоркский сабвей – сооружение удобное - разветвленное, но далеко не самое уютное в городе. Летом здесь душно, а зимой холодно. Поезда можно ждать бесконечно. Потолки низкие, стены бетонные, серые, на платформах стоит страшный шум от вагонов, а иногда и запах – такой душок, типичный для чердаков и подвалов. Если подойти к краю платформы, увидишь, что внизу на рельсах текут ручьи и бегают крысы. Вот на платформе одной из таких станций, в самом центре Манхэттена - на 14-й улице - вдруг замечаешь маленьких бронзовых существ. Под лестницей, ведущей на платформу, три человечка катят куда-то огромную монету. Поодаль пузатый дяденька - сантиметров 20 высотой - тащит за спиной мешок с металлическим символом доллара. А вот крокодил, высунулся из люка и ухватил пастью другого человечка с денежным мешком. Тут есть крохотные рабочие с огромными инструментами, полицейские, ослики в шляпах-котелках и капиталисты в цилиндрах, вот змея, а вот бронзовое существо, что-то вроде человеко-зайца, застыло на скамейке для пассажиров – как будто тоже ждёт поезда. Если посчитать - более ста бронзовых фигурок, в самых неожиданных местах.
Женщина: Я обычно так спешу на поезд, что у меня даже нет времени их разглядеть. Но они определенно замечательные существа. Очень любопытные.
Мужчина: Они особенно детям нравится. В них есть и социальный смысл, выраженный так ненавязчиво. Видите все эти символы доллара, мешки с деньгами? Это к тому, что у Транспортного управления Нью-Йорка слишком много денег, и оно напрасно их расходует.
Виктория Купчинецкая: Что это: городской фольклор, воплощенный в бронзе, критика капитализма и общества потребления или забавные метафоры человеческой жизни, в которых пассажиры сабвея должны узнать самих себя? Автор этих причудливых созданий – американский скульптор Том Оттернесс. Он – уроженец штата Канзас, сейчас живет в Нижнем Манхэттене, его студия находится в Бруклине. Бронзовые герои Отернесса обитают не только в метро: в парке на берегу Гудзона у них целый городок; на углу улиц Хаустон и Эссекс - лягушка высотой в половину человеческого роста добродушно пялится на прохожих; в Бруклине, по дороге в аэропорт, на газоне - бронзовая кибитка, запряженная бронзовой лошадкой, в кибитке - бронзовая женщина в чепце и длинном платье. Эта композиция Тома Оттернеса посвящена первым американским поселенцам.
Том Аттернес: Для меня самое главное – чтобы работа была установлена в общественном месте. Я хочу, чтобы обыкновенный человек ее заметил, ее потрогал, говорил о ней, чтобы она ему нравилась или не нравилась. Выставить работу в галерее или передать ее в частную коллекцию – это мне не так интересно. Мои работы простые, но в них есть критика общества. Я пытаюсь показать маленького человека в столкновении с громадными экономическими или общественными структурами. Пытаюсь говорить о классах, расах, деньгах, сексе - о чем обычно не говорят в обществе. Скульптуры позволяют вызывать незнакомых людей на разговор, на дискуссию.
Виктория Купчинецкая: В Парке Бэттери, на берегу реки Гудзон, Том Оттернес создал детскую площадку. Здесь и взрослым есть, над чем поразмыслить. Центр скульптурной композиции – фонтан в виде многоэтажного особняка. В особняке богачи и их жены пьют шампанское. Канавки, ведущие к дому, все заполнены горками монет. В нижнем этаже кого-то пытаются ограбить. В канавках - разные существа: лягушки, обезьяны, революционеры в высоких колпаках, работницы в косынках, биржевые маклеры Уолл-стрит и такое длинноносое создание, не относящееся ни к одному известному биологическому виду. Площадка была построена в начале 90-х годов. Бронза выглядит приятно потертой тысячами человеческих рук, которые с тех пор прикасались к скульптурам.
Том Аттернес: У каждого моего проекта для общественного пространства – своя история. Тот, в Парке Бэттери, был самым первым. Мне было легко – люди, которые его утверждали, были сотрудниками Музея современного искусства, они меня понимали, им самим было забавно. А вот с проектом в метро на 14-й улице было труднее. Я выиграл национальный конкурс, и мои скульптуры утверждала комиссия нью-йоркских городских служащих. Этот процесс занял 10 лет. Я, кстати, хотел показать коррумпированность органов власти в Нью-Йорке, когда в городе начинали строить метро. Меня вдохновляли карикатуры Томаса Наста 80-х годов 19-го века. Ведь с тех пор мало что изменилось. Так вот при утверждении проекта особенно не понравилась одна скульптура. Это была крыса в форме полицейского, с дубинкой. Городская комиссия мне сказала: ни за что, это не пройдет. Тогда пришлось подарить скульптуру моему другу – он владелец бара «Макс Фиш» в Нижнем Манхэттене. Эта крыса-полицейский так и стоит там сейчас на барной стойке.
Виктория Купчинецкая: У Тома Оттернеса огромная студия в Бруклине – целое здание, сотни квадратных метров. В пространстве, поделенном на несколько комнат, происходит эволюция его героев. Сначала Том делает скульптуры в пластилине, потом – в гипсе, потом по гипсу создает «негатив», форму, в которую можно заливать бронзу. И чего тут только нет! Вот сороконожка длиной метра два – из белого гипса, со смешным шарообразным туловищем. А вот на столе - огромная свинья из пластилина, к ее животу присосались маленькие поросята. Это модель одной из скульптур для детского парка в Сан-Хозе, штат Калифорния. В следующей комнате – скульптура «Потребитель», она уже вылита в бронзе, ее недавно привезли из литейной мастерской. Это огромный тучный человек, ему в рот по конвейеру поступают разные предметы: грузовики, деньги, сигареты, рыба, дрова, цистерны с нефтью и бензином. Он все это заглатывает и перерабатывает в деньги. Маленькие человечки-рабочие вытаскивают из-под тучной фигуры бронзовые монетки.
Том Аттернесс: Ко мне приходит вдохновение, когда я смотрю политические карикатуры и мультфильмы. Мне иногда попадаются русские карикатуры конца 19-го века. Например, огромный жирный кот, связанный, его несут крысы. Что-то такое, созданное еще до революции. Мне также очень нравятся американские мультфильмы 30-х – 50-х годов 20-го века, в частности – ранний Уолт Дисней.
Виктория Купчинецкая: Несмотря на социалистический подтекст в его работах, Том, кажется, вполне уютно чувствует себя в капиталистическом обществе. Его проекты пользуются огромным коммерческим успехом, их покупают за сотни тысяч долларов. А еще 30 лет назад Том Отернесс был членом социал-анархической группы художников. Группа называлась «Коллаборатив проджектс» - «Совместные проекты», сокращенно – «Ко-Лаб».
Том Аттернесс: Я действительно начинал в «Ко-Лаб», и истоки всех моих работ именно там. Нас было 50 художников, примерно одинаковое количество мужчин и женщин. Нас можно было назвать и анархистами, и социалистами. Мы тогда ругались друг с другом, как кошки с собаками – но по сей день остаёмся близкими друзьями.
Виктория Купчинецкая: Вместе с Томом в «Ко-Лаб» начинали такие известные сейчас художники, как Кики Смит, Дженни Холзер, Бетси Сасслер – она потом основала арт-журнал «Бомба».
Том Аттернесс: Тогда наша цель была вывести искусство из ситуации традиционной галереи и поместить его на кабельные телеканалы, в журналы или просто на улицы города – сделать его доступным для людей, у которых нет художественного образования. Наши работы были политическими. Мы создавали их совместно, подписывались не отдельными именами, а всей группой. Это было 30 лет назад, в конце 70-х. Сейчас у меня большая студия, мое имя известно, я продаю работы в частных галереях. Есть ли в этом противоречие с прошлыми убеждениями? Вы знаете, я ведь и сейчас ставлю перед собой всё те же задачи - быть популистом, делать проекты для широкой публики, понятные, и в то же время отражающие столкновение маленького человека с обществом, с властью.
Виктория Купчинецкая: Работы Тома Отернесса установлены не только в Нью-Йорке, но и в парках и музеях под открытым небом по всему миру. Например, в городке Схевенинген в Голландии, на берегу Северного моря, возвышается его «Пожиратель селедки» - мифический бронзовый силуэт высотой 13 с половиной метров. Однако сам Том говорит, что его самый любимый проект – тот, в метро, на 14-й улице в Манхэттене. Ведь по этой платформе, мимо его причудливых бронзовых существ каждый час проходят 13 тысяч ньюйоркцев.