Александр Генис: В последнем, 2008-м выпуске «Музыкального приношения» Соломона Волкова пойдет речь о музыканте года. Итак, Соломон, год подошел к концу, и мы подводим ему итоги. Первым делом мы назовем музыканта года. Прошу вас!
Соломон Волков: Музыкантом года мы назовем американского композитора Джона Адамса, которому исполнился 61 год и которого, пожалуй, можно назвать самым значительным живущим американским композитором во многих отношениях. Во-первых, пожалуй, его музыка наиболее интересна и с чисто музыкальной точки зрения, и также по тем темам, которые он поднимает. Мы помним, что он является автором во многом революционной оперы «Никсон в Китае», которая, мне кажется, обозначила некий новый этап в освоении оперой современных политических событий. В этом году прошла премьера его оперы «Доктор Атомик», посвященной Роберту Оппенгеймеру и связанной с ним всей этой истории изобретения атомной бомбы, и вышла в этом году книга его мемуаров, которая очень тепло была встречена критиками.
Александр Генис: Вы знаете, эта книжка изменила мое отношение к Адамсу. Потому что мне всегда представлялось, что Адамс - такой надутый и серьезный человек, а на самом деле Адамс оказался страшно обаятельным человеком. Я прочитал в его книге замечательные эпизоды, когда он в молодости, питаясь одной лапшой, пытался сочинять случайную музыку под Джона Кейджа, и никто, включая его любимую девушку, не хотел слушать этих опусов. И в какой-то момент он все это бросил, начал сначала, и вот эта его богемная молодость сделала его близким и симпатичным.
Соломон Волков: Он - обаятельный человек с большим чувством юмора, совершенно не зазнавшийся, как легко было бы вообразить в его случае, и действительно продолжающий все время искать и нащупывать какие-то новые пути. Это действительно живая очень фигура, за которой очень любопытно следить, и для меня очень интересна его эволюция. Ведь он родился в Массачусетсе, он композитор с Восточного берега, а потом он перебрался, когда ему было 25 лет, в Калифорнию, и стал композитором Западного побережья. Люди, которые не живут в Америке, не понимают, насколько разнятся культуры Восточного побережья и Западного - это как две разные планеты.
Александр Генис: Как, скажем, Европа и Азия.
Соломон Волков: Абсолютно. И Адамс проделал этот путь, и в этом смысле он тоже уникальная фигура. И я хочу показать фрагмент из его большого симфонического сочинения 1998 года под названием « Naif and sentimental music ». Конечно, это сочинение и не наивное, и не сентиментальное. Это аллюзия к известному эссе Фридриха Шиллера «О наивной и чувствительной поэзии».
Александр Генис: Это основной трактат эстетики немецкой философии.
Соломон Волков: То есть, рефлектирующий это чувствительный, а наивный…
Александр Генис: Это как птица поет, это как Гомер пел.
Соломон Волков: Именно так. И с Адамсом интересная история заключается в том, что он представлял себя сначала как художника чувствительного, когда он жил на Восточном побережье, а когда он перебрался в Калифорнию, то, в его представлении, он преобразился в художника наивного. И вот это наивное восприятие калифорнийского пейзажа отражено в том отрывке из сочинения Адамса, которое мы сейчас покажем. Его исполняет Лос-анджелесский филармонический оркестр, дирижирует Эса-Пекка Салонен.
Александр Генис: Следующий эпизод нашего итогового «Музыкального приношения» - запись года.
Соломон Волков: Запись года для меня, вне всякого сомнения, это последний выпуск в цикле Андраша Шифа, венгерского пианиста, который живет в Европе - все 32 фортепьянных сонаты Бетховена. Для меня это выдающееся событие во всех отношениях. Запись только что завершилась, восьмой диск совсем недавно появился у нас. Конечно же, это эпохальная работа. 32 фортепьянных сонаты Бетховена это одно их самых колоссальных монументальных явлений, которое существует в фортепьянной литературе. И очень трудно найти к этому ко всему современный ключ. Для меня вообще Бетховен это тот автор, на котором я проверяю многих исполнителей, даже и любимый моих, как Гленн Гульд. Есть нечто трудноощутимое, что для меня определяет современность прочтения, современность интерпретации. В первую очередь, говоря о Шифе, которого я считаю ведущим современным пианистом, потому что интерпретация Шифа это всегда осетрина первой свежести, то есть это всегда непосредственный отклик исполнителя на текст. Это никогда не основано на каких-то традициях и на исполнении по слуху. Сам Шиф напоминает о том, что говорил Малер, что традиция это накопившиеся условности. И он стремится снять этот слой накопившейся рухляди с исполнения. Поэтому ты видишь, как он читает прямо при тебе с музыкальной лупой в руках этот текст. И я взял для иллюстрации своей мысли фрагмент из последней сонаты номер 32, опус 111 Бетховена, и вот посмотрите, как в этом сравнительно небольшом отрывке Шиф, сколько раз он поворачивает этот эмоциональный ключик. Начинается это так, как будто человек говорит с трибуны, это речь оратора, потом мгновенная трансформация и, вдруг, это переходит к интимному диалогу, к раздумью, как будто человек сошел с трибуны, быстро подсел к тебе и продолжает с тобой ораторскую речь, но уже на интимном, доверительном уровне. Дистанция колоссальная, и это все передано Шифом чисто музыкально - и малейшие переходы от возбуждения к депрессии, которая тоже отражена на протяжении буквально нескольких тактов, а дальше вот эти сложнейшие эмоциональные микродвижения. И все это Шиф умудряется передать. Это потрясающее достижение и,
я думаю, что радость по этому поводу разделят с нами и наши слушатели.
Александр Генис: «Музыкальное приношение» как обычно завершит «Музыкальный антиквариат». На этот раз - находка года.
Соломон Волков: Для меня на сей раз находкой года, вне всякого сомнения, являлся дополнительный бонус на диске, который был выпущен некоторые время тому назад, и, в свою очередь, являлся воспроизведением пластинки, выпущенной в 1962 году. Пластинка называлась «Джаз на Свободе». Ее подготовили наши коллеги того времени в нью-йоркском отделении Радио Свобода, и там американские музыканты интерпретировали советский джаз. И, в частности, был специальный эпизод с Луи Армстронгом. С ним долго репетировали вступительные слова, которые слушатели наши услышат, а после этого он наложил свое соло на трубе на знаменитейшую песню «Пять минут» из «Карнавальной ночи». И это совершенно удивительный эффект. Это эффект картины Эрика Булатова. Представьте себе какой-то пейзаж классический - левитановский или шишковский - который перерезан насквозь этими красными знаменитыми булатовскими лозунгами или буквами. Точно такой же соцартовский эффект мы слышим в исполнении Армстронга. Он своими диким соло трубы полностью перечеркивает вот эту песню, создавая из «Пяти минут» какое-то совершенно новое произведение.
Александр Генис: Но которым мы можем поздравить с Новым Годом наших слушателей, потому что песня эта навсегда связана с новогодними праздниками.