В Москве продолжается расследование убийства адвоката Станислава Маркелова и журналистки «Новой газеты» Анастасии Бабуровой, которые были застрелены 19 января в центре города. Следователи изучают записи камер наружного наблюдения, которые засняли киллера. Все выдвигаемые версии убийства адвоката, который в последнее время представлял интересы семьи Кунгаевых и выступал против условно-досрочного освобождения Юрия Буданова, так или иначе связаны с его профессиональной деятельностью.
Преступник застрелил Станислава Маркелова и смертельно ранил Анастасию Бабурову после пресс-конференции адвоката, на которой он рассказывал о незаконном, по его мнению, УДО Юрия Буданова.
Маркелов был известным правозащитником, возглавлял Институт Верховенства права. После смерти адвоката семьи Кунгаевых Абдуллы Хамзаева, который участвовал в судебном процессе по делу об убийстве Эльзы Кунгаевой, интересы Кунгаевых представлял Маркелов.
Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева напоминает, что после новости об освобождении Буданова Станислав Маркелов начал активно бороться за отмену этого решения: «Когда стало известно, что Буданова выпускают условно-досрочно, мне позвонил отец Эльзы и говорит - надо подавать кассацию. Кунгаев сам связался с Маркеловым. Потом они мне сказали - он получает угрозы. Я должна сказать, что одновременно ведь Маркелов вел дело по обвинению этой фашистской банды ”Тесака” и других. Это тоже отвязная публика. Так что следователь должен разбираться. Потому что, может быть, это сработано так, чтобы отвести подозрение на Буданова. Но я должна сказать, что у Буданова очень много было сочувствующих».
Адвокат Юрия Буданова Алексей Дулимов в интервью агентству «Интерфакс» опроверг версию причастности своего подзащитного к убийству Станислава Маркелова. Сам Буданов заявил, что слишком дорожит свободой, чтобы быть причастным к убийству адвоката.
Коллеги Станислава Маркелова напоминают, что он представлял также интересы химкинского журналиста Михаила Бекетова, избитого до полусмерти во дворе своего дома. Бекетов критиковал власти Химок и выступал против вырубки Химкинского леса. Вот что говорил Маркелов за несколько дней до своей гибели на митинге в поддержку Бекетова: «За неделю до происшедшего мы сидели с Михаилом Бекетовым в его доме, и он мне жаловался, что он один против всех. И это оказалось правдой. Если сейчас Михаилу Бекетову нужна кровь, то нам всем нужна защита - защита от нацистов, от мафиозных властей».
Защитница Химкинского леса Евгения Чирикова не исключает, что гибель Станислава Маркелова может быть связана с делом по защите Бекетова: «Самый первый адвокат, который все его дела вел. Я считаю, что надо, когда такие вещи происходят, рассматривать все версии. Я не следователь, но я бы эту версию тоже рассмотрела, потому что очень близко эти события».
Вместе со Станиславом Маркеловым погибла внештатная сотрудница «Новой газеты» 25-летняя студентка журфака МГУ Анастасия Бабурова. Большинство ее публикаций были посвящены расследованию деятельности неофашистких группировок. Станислав Маркелов часто представлял интересы антифашистских и пацифистских организаций, публично выступал против нацистских движений. Так что версию мести со стороны националистов также не нужно сбрасывать со счетов, считает заместитель главного редактора «Новой газеты» Сергей Соколов.
Глава Союза журналистов России Всеволод Богданов подавлен известием о гибели молодой журналистики: «Убийство журналистов - это трагедия, к которой у нас общество уже привыкло. Уже почти 20 лет в Союзе журналистов одна из таких основных структур - это клуб детей погибших журналистов. Там более 300 семей. Большинство убийств не расследовано. Мы в этот раз написали обращение к власти и к обществу. Мы настолько подавлены в Союзе, настолько растеряны, что криминальные структуры берут верх».
Секретарь Союза журналистов Игорь Яковенко убежден, что убийство Маркелова и Бабуровой связано с их профессиональной деятельностью: «Это такой совершенно омерзительный символ современности - то, что убили одновременно адвоката и журналиста. Потому что и адвокаты, и журналисты одинаково сегодня не вписываются в режим "суверенной демократии". Такие новые две категории лишних людей, потому что одни препятствуют "басманному правосудию" или, по крайней мере, делают его явным. А журналисты, как известно, вообще всем мешают сегодня - мешают власти делать то, что она делает».
Безусловно, это политическое убийство, продолжает Яковенко: «Не в том смысле, что его заказали политики. Уверен, что это убийство не планировалось ни в каких кабинетах власти. В кабинетах власти создана обстановка, благодаря которой это стало возможно».
Убийство журналистов – эффективный способ убить саму профессию, убежден Яковенко: «Уничтожение журналистики включает в себя и превращение ее в “испуганную” профессию. После того, как убили Анну Политковскую, намного меньше стало острых материалов о режиме Рамзана Кадырова. После того, как убили Ивана Сафронова, практически прекратились расследования серых схем торговли оружием. А сейчас еще один знак подан очень важный - не стойте рядом с острыми делами. Нахождение рядом со Станиславом Маркеловым оказалось опасным».
По мнению председателя Союза журналистов, трагедия не вызовет бурной реакции российской общественности: «Российское общество сейчас находится в состоянии полной анемии, абсолютно не способно на какую-то консолидированную реакцию». А вот адвокатам и журналистам стоит задуматься о том, как защитить себя и свою профессию, считает он: «Журналистика является формой защиты общества, и адвокатская деятельность, суть которой тоже защита. Журналистика - не та, которой занимаются на первом и втором каналах российского телевидения, а реальная журналистика - сегодня очень опасная профессия. Как мы убеждаемся, и адвокатура тоже опасная профессия…. Пытаться продолжать журналистскую деятельность сегодня, пытаться продолжать сегодня адвокатскую деятельность, реальную деятельность по защите людей - это, видимо, и есть единственный способ пережить это лихолетье. В России нет гражданского общества, нет общества как такового. Подавляющему большинству людей на это глубоко наплевать, но это временное явление».
Власть вряд ли станет всерьез противодействовать профессиональной деятельности журналистов и адвокатов, считает Яковенко: «Конечно, цензура есть. Но власти сейчас не до нас. Она создает условия, при которых журналистов и адвокатов можно убивать. Она создает условия, при которых возможна цензура, в том числе и та страшная цензура автомата Калашникова, которую мы видели вчера. Власть в 2000-2001 году сделала то, что она хотела для того, чтобы сломать в России хребет независимой журналистики. Он сломан. Сейчас этим власть заниматься не будет».
Следователи, ведущие дело об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, предполагают, что киллер следил за адвокатом несколько дней и мог присутствовать в зале, где проходила его последняя пресс-конференция. Присутствовавших на ней журналистов уже вызвали на допрос в милицию и прокуратуру.