От независимости к невесомости. Старые и новые фильмы Виеннале

Хелен Тимиг в роли Ангелы Гитлер (фильм "Банда Гитлера", 1944)

Фильмы южнокорейского режиссера Син Сан Ока нравились сыну северокорейского диктатора Ким Чен Иру. Особенно патриотическая драма "Вечнозеленое дерево" (1961) об учительнице, преодолевающей множество препятствий, чтобы создать школу для неимущих, и погибающей от аппендицита. Ким Чен Ир приказал похитить режиссера в Гонконге, и Син Сан Ок стал его пленником на 8 лет. В Северной Корее он снял несколько фильмов, Ким Чен Иру они понравились, в 1986 году Син Сан Оку разрешили поехать в Вену для переговоров об их прокате. Режиссер поселился в отеле "Интерконтиненталь", воспользовался случаем, чтобы попросить убежище в США, и перебрался в Калифорнию.

В 2024 году некоторые кусочки это пазла пришли в движение: отмечающий 60-летие отель "Интерконтиненталь" поддерживает фестиваль Виеннале и принимает его гостей, а "Вечнозеленое дерево" включили в программу фильмов, посвященных отражению эпохи японской оккупации в корейском кинематографе. Куратор этой программы Гервин Тамсма решил представить разнообразные жанры – есть и гангстерский эпос, и хоррор, и оккупационная пропаганда: не так давно в Китае нашли копию драмы "Плата за обучение" (1940) о японском учителе, который демонстрирует чудеса добросердечия, поддерживая бедного, но талантливого корейского школьника. Есть даже эротическая комедия: крестьянка отдается всем подряд в обмен на рис и листья тутового дерева для выращивания шелкопряда, разгорается скандал, и корейцы обращаются за помощью к японскому солдату. А тот отвечает: "Делайте что хотите, мне все равно", из чего можно сделать вывод, что оккупация не была такой уж бесчеловечной. Самый изощренный фильм – "Эпитафия" (2007). Японский генерал, которому сделали трепанацию черепа, встав с операционного стола, убивает корейского хирурга, и в момент смерти душа врача переселяется в тело его жены, сосуществуя там с ее собственной. Завораживающе!

Виеннале высоко котируется в синефильских кругах, и его трейлеры каждый год делают известные режиссеры. На этот раз Раду Жуде снял двухминутный музыкальный клип – Николета Тудораче виртуозно исполняет на цимбалах польку Штрауса. Это явная насмешка над австрийским снобизмом, учитывая, что Тудораче – цыганка, а инструмент считается "низким".

Еще одна программа Виеннале-2024 посвящена Хелен Тимиг, актрисе, которая не сделала заметной карьеры и осталась в истории искусств прежде всего как жена Макса Рейнхардта, основателя Зальцбургского фестиваля (возможно, этот фестиваль с его традициями, дорогостоящими билетами и дресс-кодом – одно из проявлений заносчивости, раздражающей Раду Жуде). Крупных ролей Хелен Тимиг не досталось, но ее появления на экране запоминаются. К тому же она работала с выдающимися режиссерами – тайным сыном Густава Климта Густавом Учицким ("Безымянный человек", 1932), Фрицем Лангом ("Плащ и кинжал", 1946) и Марком Робсоном – в его мистическом фильме "Остров мертвых" (1943) героиня Хелен Тимиг, живущая в доме на кладбище, убеждает греческого генерала (Борис Карлофф) в том, что кроткая горничная – на самом деле ворволака, вампирическая нежить.

Один из фильмов с участием Тимиг – "Банда Гитлера" (1944) – незаслуженно забыт. Между тем это интереснейшее свидетельство о том, как в разгар Второй мировой войны американцы представляли историю прихода нацистов к власти. Несмотря на карикатурность обобщений, некоторые детали отражены точно. Тимиг играет сестру Гитлера Ангелу, мать Гели Раубаль, к которой фюрер был неравнодушен. Обстоятельства смерти Гели до сих пор не прояснены, а в фильме она становится жертвой ревности Гитлера. Надо признать, что элегантная Хелен Тимиг выглядит слишком аристократично для такой роли: Ангела Гитлер, судя по снимкам, породистостью не отличалась. Фильм снял Джон Фэрроу, отец актрисы Мии Фэрроу, – говорят, что он отличался скверным характером и в съемочной группе его побаивались.

Смотри также Без поводков и ошейников. Два фильма о московских собаках

Ретроспективу фильмов с участием Тимиг австрийский Киноархив продолжает и после окончания Виеннале, а в Киномузее до конца ноября проходит ретроспектива Роберта Кремера (1939–1999). В каком-то смысле она продолжает прошлогоднюю большую ретроспективу Рауля Руиса, ведь в начале 80-х Кремер, Руис и Томас Харлан создали в Париже кинокомпанию Quasar, а жена Руиса Валерия Сармиенто была монтажером фильма Кремера "Оружие".

К ретроспективе приурочен выход книги бесед Роберта Кремера с историком кино Бернаром Айзеншицем, она еще в 2001 году была опубликована на французском, переводилась на другие языки, но английский оригинал подготовили к печати только сейчас, через 25 лет после смерти режиссера.

Кремер придерживался радикально левых взглядов, не просто выступал против войны во Вьетнаме, но однозначно поддерживал Вьетконг (даже свою дочь называл Хо в честь Хо Ши Мина) и стал летописцем левого движения в США. На постере ретроспективы – кадр из "Вех" (1975), автомобиль на бесконечной американской автостраде. Документальный фильм, который Кремер снял вместе с Джоном Дугласом, был показан на Каннском кинофестивале и принес авторам известность и средства, на которые Кремер смог поселиться в Португалии, в ту пору, после свержения режима Салазара, одной из самых прогрессивных стран в Европе.

В разговоре с Бернаром Айзенщицем Кремер вспоминает, что падение Сайгона, случившее в день премьеры "Вех", было лучшей наградой фильму, в котором цитируется стихотворение Хо Ши Мина, как бы благословляющее многочисленных героев, единомышленников Кремера – пацифистов, геев, поборников свободной любви и расового равноправия. То, что в начале 70-х казалось маргинальным, предосудительным и даже преступным, в наши дни стало мейнстримом и не способно никого удивить. Но по-прежнему передовым выглядит способ повествования: множество пересекающихся сюжетных линий, недосказанность, мнимая алогичность монтажа и стремительность ассоциаций. Одна из самых запоминающихся сцен фильма – показанные крупным планом роды. Мать принадлежит к антибуржуазному коллективу, и роды превращены в ритуал, за которым наблюдают члены коммуны, подбадривающие роженицу. Возможно, из ее чрева появился на свет новый эон.

Один из рецензентов справедливо заметил, что "Вехи" сняты так, словно Голливуда не существует. В самом деле, Кремер и его друзья категорически отвергали коммерческое кино. Позднее, когда Кремер поселился во Франции, он не нашел в себе силы отказаться от предложения снять дорогостоящий сюжетный фильм и потерпел позорное фиаско. Эту научно-фантастическую драму "Дизель" (1985) составители венской ретроспективы проигнорировали. Зато показали видеоработы, редко появляющиеся на большем экране: фрагменты незаконченных проектов (Кремер скоропостижно умер от вирусного менингита), юмореску, сделанную по заказу банка, и даже снятую в 1987 году по просьбе друзей видеохронику их свадьбы. Свадьба необычная: она проходит в усадьбе пятого президента США Джеймса Монро, а жених – один из лидеров левой сальвадорской партии "Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти". Фильм идет больше двух часов, видеопленку не пощадили годы, и все же наблюдать за ритуалом в белоснежной мемориальной усадьбе и слушать рассуждения о доктрине Монро весьма интересно.

Хронологически завершает ретроспективу документальный фильм о Кремере, снятый его другом, оператором и продюсером Ришаром Копансом, – "В поисках Роберта" (2024). Копанс работал с Кремером над документальным фильмом "Трасса №1/США" (1989), своего рода продолжением "Вех", только в этих дорожных заметках мы видим другую Америку – богобоязненную, консервативную, готовящуюся не к мировой революции, а к скромной старости в бинго-салоне.

Еще один проект 80-х годов, в котором участвовал Кремер, связан с семейной историей его друга – режиссера и писателя Томаса Харлана. Сын любимца Геббельса Файта Харлана, снявшего "Еврея Зюсса", Томас расправляется с эпохой своего отца в фильме "Пулевое ранение" (1984). Главную роль играет настоящий военный преступник, эсэсовец Альфред Филберт, повинный в убийствах евреев на оккупированных территориях Литвы и Польши. Его приговорили к пожизненному заключению, но выпустили на свободу по состоянию здоровья. Харлан говорил, что видит в актере-преступнике своего отца. В "Пулевом ранении" нациста похищают левые террористы и допрашивают не только о преступлениях времен Второй мировой войны, но и о загадочной гибели лидеров RAF в тюрьме Штамхайм в 1977 году. По официальной версии, это было самоубийство, но Харлан утверждал, что "они покончили с собой, чтобы доказать, что были убиты". Кремер сыграл в "Пулевом ранении", а параллельно снял фильм о фильме "Наш нацист", в котором запечатлел подробности этого необычайного эксперимента.

Традиции бунтарского кинематографа живы, и об этом свидетельствует еще одна программа Виеннале – собрание произведений мексиканского коллектива Los Ingrávidos ("Невесомые"). Под живой саундтрек музыканта, называющего себя Jung an Tagen, мерцающие на экране картинки – глаза, черепа, кактусы, ацтекские символы, фрески Диего Риверы, старые фотографии – складываются в коллаж, который пристало показывать на черной мессе. Есть у коллектива и не столь абстрактные короткометражки на тревожащие мексиканское общество темы, такие как фемицид и безнаказанность наркокартелей. Полуанонимные кинематографисты считают, что колониализм погружает публику в транс и противостоящий ему антиколониальный кинематограф должен в своих целях использовать тот же метод.

Кактус, один из символов Мексики, часто появляется в фильмах группы "Невесомые"

Героя Роберта Кремера, готовящего покушение на президента США, вспоминает Хайнц Эмигольц, комментируя свой новый фильм "Костюм". Актер и перформер Джон Эрдман на экране облачен в роскошный пиджак, словно вывернутый наизнанку, и лежит на постели Эмигольца в окружении подушек, дизайн которых тоже придумал Эмигольц. Он говорит сам с собой из будущего, и это будущее снято в Мексике, возле дома Бунюэля, в кабинете Троцкого и у его могилы. Фильм о разочарованиях, которые приносит возраст, наполнен желчной мудростью. И режиссера, и его alter ego раздражают проблемы с пищеварением, тупость человечества (в частности, отборщиков Берлинале), электронные гаджеты и вообще пошлая современность. Дает о себе знать и травма прошлого – эпидемия СПИДа, унесшая дорогих друзей. Эрдман демонстрирует драгоценные тома из библиотеки Эмигольца и рассказывает их историю. Одна полка занята полным собранием сочинений Филипа К. Дика – много лет назад юный режиссер написал любимому романисту и получил от него обнадеживающий ответ, приглушивший суицидальные мысли.

Хайнц Эмигольц – частый гость Виеннале. У этого фестиваля много любимцев, например Ален Гироди, который удостоился ретроспективы, когда не снял ни одного полнометражного фильма. Теперь он привез в Вену свой новый абсурдистский детектив "Милосердие". Очередная история про "талантливого мистера Рипли", только вместо циничного американца – деревенский пекарь-гей, который не может объяснить свои кровожадные порывы.

Пять лет назад Виеннале устроил ретроспективу фильмов Пьера Кретона, режиссера, во многом близкого Гироди. Его новый фильм "7 прогулок с Марком Брауном" отдает должное давней страсти автора – ботанике. Вместе с его друзьями мы изучаем растущие в Нормандии древние цветы и травы из орхидных, магнолиевых и прочих благородных семейств и убеждаемся в том, что это увлекательнейшее занятие.

Кадр из фильма Джеймса Беннинга "На исходе дыхания". Режиссер говорит, что его интересовало движение тени на дороге

Еще один постоянный гость Виеннале – Джеймс Беннинг. Австрийский киномузей выпускает на DVD полное собрание его фильмов. Новый называется "На исходе дыхания". В свое время Беннинг переснял "Лица" Кассаветиса и "Беспечного ездока" в антинарративной манере, то есть так, что от оригиналов не осталось вообще ничего. И вот теперь фильм Годара, в котором нет ни Бельмондо, ни Сиберг, ни Парижа, только длина – 87 минут и всплеск музыки в финале. В центре кадра – оранжевый ромб Work Area Ahead, на калифорнийской дороге пилят дерево, потом рабочий забирает ромб, проезжает белый грузовик, а на военную базу с грохотом возвращаются невидимые самолеты. В этом фильме нет никаких событий, но в то же время происходит всё – от глобального потепления до экзистенциального кризиса. Кино завораживающей красоты, в своем роде не хуже Годара (Беннинг говорит, что они провели вместе несколько дней и ожесточенно спорили).

Дени Лаван представляет фильм "Это не я"

На открытии Виеннале показали новый фильм Леоса Каракса "Это не я", полный самолюбования и стилизованный под коллажи Годара об истории кино: кадры из фильмов самого Каракса и других режиссеров смешаны с актуальной хроникой – есть даже Путин, орущий на митинге. Фильм представлял Дени Лаван, любимый актер Каракса.

Альберт Серра без устали отвечал на вопросы зрителей, озадаченных его документальной лентой "Вечера одиночества" о популярном в Испании тореадоре Андресе Роке Рее. После премьеры в Сан-Себастьяне фильм породил споры среди кинокритиков и защитников животных. Кто-то решил, что это яростное осуждение корриды, кто-то уловил ее прославление. Альберт Серра расставил точки над i, объявив, что занимает нейтральную позицию, ему не жаль животных, но он стремился сделать так, чтобы не только люди, но и быки стали героями фильма. Их мучения и смерть сняты без всяких уловок, крупным планом, и, как утверждает Серра, тореадор и его помощники возненавидели фильм, поскольку нашли его слишком жестоким.

Виеннале не фестиваль премьер, но все же некоторые любопытные фильмы были показаны впервые. Среди них – "Среди пальм бомба" Лукаса Маркста и Вани Смилянич о следах холодной войны в Неваде и Юте. Когда-то здесь испытывали, нанеся ужасающий урон окружающей среде, сверхмощное оружие, после крушения СССР решили, что наступил "конец истории", и превратили бывшие военные объекты в музеи. Оказалось, что это иллюзия, а угроза ядерной войны только обостряется. Тревожное кино о пейзажах, изуродованных недальновидными людьми, и полузабытом прошлом, становящимся будущим.

Новый фильм Пабло Сигга, режиссера, которого почитает узкий круг синефилов, был показан в последние дни Виеннале. Сигг несколько лет снимал братьев Швайкхарт, живущих в джунглях Парагвая. Потомки арийских колонистов, привлеченных в Южную Америку сестрой Фридриха Ницше, они обитают в замкнутом мире, вне соблазнов времени и социальных связей. Каким-то образом режиссер убедил их разыграть историю Каина и Авеля, символически убить друг друга и воскреснуть в другом измерении. Этой метаморфозе посвящена трилогия "Ламалэнд", снятая на 35-миллиметровую пленку. Пабло Сигг привез в Вену заключительную часть под названием "Рай". Это фильм без диалогов, скорее хореографический этюд, наполненный то очевидной всем (муравьи на руке из "Андалузского пса", фигурки Голема), то неясной символикой, и дешифровывать ее – одно удовольствие. Увлеченные зрители оказываются в раю даже раньше, чем братья Швайкхарт.