Полбюджета на войну

Госдума утвердила в третьем чтении бюджет России на 2025–2027 годы. На финальной стадии депутаты увеличили расходы на фонд племянницы Путина Анны Цивилевой и на войну. Всего, судя по документу, в 2025 году на "Национальную оборону" Россия потратит 13,5 триллионов рублей — это больше 40% всех расходов страны.

Чтобы покрыть эти расходы, с 2025 года вырастут налоги на прибыль, налоги для малого и среднего бизнеса, налоги на добычу газа, нефти и угля, также вырастут акцизы на алкоголь, сигареты и сладкие напитки. По данным Ассоциации экспортеров и импортеров России, в следующем году цены на все продукты вырастут примерно на 20%, а на услуги ЖКХ – на 10%.

Около трети бюджета Россия закроет продажей нефти и газа. Чтобы расходы и доходы сошлись, нефть нужно продавать по $70 за баррель. Однако "КоммерсантЪ" пишет, что другие нефтедобывающие страны увеличат в новом году добычу сырья, что снизит цены на нефть до $40 за баррель. Зато нефть и её производные подорожают в России. Так, по данным Reuters, АИ-95 вырастет в цене до 60 рублей за литр.

Что ещё подорожает в новом году? Сколько ещё экономика России может поддерживать военный бюджет? И что будет с доходами россиян? Отвечаем на эти вопросы с экономистом Сергеем Вакуленко и политиком Евгением Ступиным.

В магазинах растут цены на продукты. А для российских властей растёт цена войны. Ещё в прошлом году, если судить по тогдашнему плану бюджета, военные расходы планировали сокращать с 2025 года, пишет русская служба Би-би-си. Но не получилось, если судить по принятому сегодня в Госдуме проекту бюджета. "Это заняло немного больше времени и продлится еще немного", – мы уж обсуждали на этой неделе описание затянувшейся войны устами Дмитрий Пескова, пресс-секретаря президента.

Росстат фиксирует рекордный темп роста инфляции. Опрошенные РБК эксперты не исключают роста средней ставки по ипотеке свыше 30% к концу года. В Центробанке по-прежнему не исключают роста ключевой ставки. Но это всё числа на бумаге. А как разгоняются цены в российских супермаркетах прямо сейчас?

Цены будут расти и дальше

Экономист Сергей Вакуленко считает, что рост цен – это не ситуативная история, а системный симптом большой проблемы.

– Дело в том, что действительно много денег вбрасывается в экономику. В России сейчас наблюдается полная занятость, дефицит рабочей силы. В такой ситуации все, кому нужны рабочие руки, начинают за них платить все больше и больше, а товаров в экономике при этом больше не становится. Это классический пример из учебников по экономике, обещающий рост инфляции. Ровно это и происходит.

– Вы ожидаете роста ключевой ставки Центробанка к концу года?

– Центробанк не раз намекал, что это было не последнее повышение ставки, будет еще одно. Инфляция пока большая, хотя сейчас уже видно торможение в экономике. Компании перестали инвестировать, а просто держат деньги на депозитах и таким образом получают большую доходность, чем им готово обеспечить производство. В принципе, ЦБ своего добился: денег стали тратить меньше – это должно затормозить инфляцию.

Сергей Вакуленко

С другой стороны, есть два момента. Первый неожиданный момент в том, что та инфляция, которая описывается Росстатом, немножко не совпадает со многими другими показателями оборота денег в экономике, кассовых чеков и всего остального. Это говорит о том, что, возможно, Росстат несколько недоучитывает инфляцию, на самом деле она выше.

И второй момент: ЦБ здесь выступает в качестве боксера, вынужденного оперировать одной рукой, а вторая рука связана. Потому что эта ставка, которую выставляет ЦБ, в экономике действует только наполовину: на ту половину, которая не связана с государством. А есть сектор, который фондируется бюджетом, – это в основном оборонные заказы, которые очень часто получают не просто деньги вперед, а деньги вперед несколько заранее, то есть фактически не просто по нулевой стоимости, а по отрицательной, и это все более растущий сегмент. ЦБ вынужден увеличивать стоимость денег только для тех, для кого он может это сделать, чтобы в среднем получить хоть что-то похожее на среднюю ставку инфляции.

Если наблюдаемая инфляция, которую публикует Росстат (условно, 8–9% годовых), занижена, а реальная – 15%, то реальная стоимость денег в экономике 6% – это уже не так много, это нормально. Второй момент – ЦБ вынужден управлять стоимостью денег для половины экономики, для того чтобы влиять на инфляцию экономики в целом. Эти два фактора могут заставить ЦБ и дальше повышать ставку, хотя бы один раз.

– Ставки по ипотеке могут превысить в среднем 30%: это ставит крест на рынке недвижимости или рост зарплат россиян пока тянет такую нагрузку?

– Это сложный вопрос. Ипотека, при которой ежегодно следует выплачивать фактически треть стоимости квартиры, – это запретительно много. В такой ситуации ипотеку могут брать люди, которые предполагают, что инфляция и в будущем будет высокой. Но опять-таки ЦБ и на это ориентируется. У ЦБ есть ежемесячный мониторинговый продукт – анализ инфляционных ожиданий. Видно, что инфляционные ожидания у людей довольно высокие, и их ЦБ тоже должен гасить, завышая ставку. Когда люди перестанут брать такие ипотеки, тогда ЦБ, наверное, заметит, что да, действительно сработало, инфляционные ожидания снизились, можно как минимум останавливать рост ставки. Но, судя по тому, что сейчас в предбанкротном состоянии находятся, например, строительные компании, видимо, рынок жилья ждет непростое время, – предполагает Сергей Вакуленко.

Итак, всё дорожает: еда, ЖКХ, бензин. Какие товары важнее всего для россиян? И где еще ждать подорожания? На эти вопросы отвечает политик Евгений Ступин.

– Я думаю, будет стрелять то там, то там. Мы видели яйца, мы видели масло, сейчас идет разговор о том, что взлетают цены на говядину, на бензин – периодически. Сейчас нет (да, наверное, и не может быть при таких военных расходах, при такой политике Центробанка и правительства) такой сферы, где все хорошо. Самое главное, конечно, товары первичного потребления: это еда, инфляция на которую гораздо выше, чем Росстат рисует в общем.

– С будущего года в России вырастет акциз на алкоголь. Вырастет налог на прибыль, что уже ударило по акциям "Транснефти". Это вот так добирают дефицит бюджета, о котором переживает глава фракции "Новые люди" в Госдуме, а Путин, наоборот, спокоен?

Евгений Ступин

– Центральный банк может проводить какую угодно политику: делать высокую ставку, низкую ставку – рано или поздно это все равно приведет к катастрофе, потому что есть огромный фактор – военные расходы. История знает множество случаев, когда военные расходы сокрушали целые империи, которые внешне выглядели посильнее сегодняшнего путинского режима. Если вы тратите почти половину бюджета на военные расходы, на чиновников, то есть на тех, кто ничего не производит, это все должно откуда-то браться.

Насколько я понял, сейчас речь идет о финансировании федеральных целевых займов за счет Центробанка, соответственно, это эмиссия, уже откровенно включают станок. В связи с этим очень важно напомнить, что работодатель обязан проводить ежегодную индексацию зарплат в соответствии с инфляцией. Только самые требовательные смогут чего-то добиться, – отмечает Евгений Ступин.

Расходы федерального бюджета на оборону рекордные: в 2025 году они будут больше, чем расходы на развитие экономики, образование, здравоохранение, ЖКХ, экологию и культуру вместе взятые. А на зарплаты росгвардейцам и полицейским потратят больше, чем на образование. О том, в каком виде приняли депутаты федеральный бюджет в третьем чтении 21 ноября – в нашем сюжете.

Новый бюджет

Продолжает экономист Сергей Вакуленко.

– Война – штука дорогая. Хотя здесь есть множество нюансов и деталей, на которые все-таки стоит обратить внимание для полноты картины. Момент первый: какую долю военные расходы занимают в валовом национальном продукте. Если брать чисто то, что нам показывают, получается коло 6–7%, по некоторым другим оценкам – 8–9%, но все равно меньше 10%: честно говоря, это все еще немного. Это хоть и военный бюджет, но бюджет страны, ведущей относительно небольшую локальную войну.

Важен и второй момент: в России есть три бюджета. Один – это федеральный бюджет, второй – это корзина местных бюджетов, и третий – это консолидированный бюджет, который является суммой этих двух. Военные расходы сидят в федеральном бюджете. Очень много социальных расходов: на учителей, врачей и так далее – сидят в региональных бюджетах.

Поэтому, если так уж совсем жестко говорить, что на социалку идет гораздо меньше, чем на войну, это лишь часть правды. Но что военные расходы значительно выросли, что эти деньги раньше тратились на другое: на инфраструктуру, на социалку, просто налоги были меньше, роль государства в валовом продукте тоже была меньше, а гораздо больше отдавалось на бизнес, на то, что люди сами зарабатывали и сами на себя тратили, – это, конечно, правда, – утверждает Сергей Вакуленко.

При этом получается, что под соцподдержкой граждан имеются в виду выплаты и раненым, и семьям военных: де-юре – социалка, а де-факто – тоже траты на войну. По мнению политика Евгения Ступина, это осознанная подмена понятий.

– Важно создать впечатление, что "у нас все в порядке, социалка не страдает". В сентябре депутат-единоросс в Иркутской или Новосибирской области говорил, что они обсуждали, на что потратить деньги из областного бюджета – на ремонт школ, которые находятся в аварийном состоянии, или на выплату участникам СВО. И решили, что СВО – это то, что сейчас приоритетнее, а школы еще годик подождут. Региональные бюджеты тоже заставляют тратиться на войну, на восстановление "новых территорий". Контроля за этими деньгами вообще никакого, неизвестно, сколько воровства там присутствует.

– При этом Госдума на этой неделе довольно оперативно приняла закон о списании просроченных кредитов до десяти миллионов рублей участникам войны в Украине. Не дороговато ли? Или в масштабах федерального бюджета это копейки?

– Это все равно повесят на банки. Банки у нас пока работают с прибылью. Что будет дальше, конечно, неизвестно. Если посыплются застройщики, вслед за ними могут посыпаться и банки, у них очевиднейшая связь. Сейчас логика чиновников понятна: просто навесить все на банки и таким образом заманить побольше людей на смерть.