Совет директоров Банка России 25 октября принял решение о повышении ключевой ставки сразу на 200 базисных пунктов – с 19 до 21 процента годовых. В заявлении, которое сопровождало публикацию решения по ставке, указано, что на ближайшем заседании она может быть снова повышена.
Главе ЦБ Эльвире Набиуллиной и ее коллегам из совета директоров Банка России опять удалось превзойти ожидания. В том, что ключевую ставку повысят, никто не сомневался. Более того, после того как правительство внесло в Думу такой проект федерального бюджета, руководство Банка России и не скрывало, что гайки придется еще поджать. Вот только большинство аналитиков полагали, что 20% – это предел. И не только потому, что цифра "круглая" и считать удобно. Но и потому, что даже на фоне паники, которая накрыла российский финансовый рынок после начала войны, совет директоров Банка России повысил на экстренном заседании ставку только до 20% годовых. А сейчас – 21. Такого уровня не было больше 20 лет (а если быть совсем уж точным, то с февраля 2003 года). Хотя в 90-е ставка рефинансирования доходила и до 200%, так что Банку России еще есть куда стремиться.
Большинство аналитиков полагали, что 20% – это предел
Причина жесткого решения предельно откровенно изложена в заявлении, которое сопровождало публикацию решения по ставке: "Дополнительные бюджетные расходы и связанное с этим расширение дефицита федерального бюджета в 2024 году имеют проинфляционные эффекты. Требуется дальнейшее ужесточение денежно-кредитной политики, для того чтобы обеспечить возвращение инфляции к цели и снизить инфляционные ожидания".
И наконец, самое главное: "Банк России допускает возможность повышения ключевой ставки на ближайшем заседании".
Любопытно, что за день до заседания совета директоров Центробанка робкую попытку повлиять на решение предпринял министр экономики Максим Решетников, который выступал во Всероссийской академии внешней торговли. В лучших традициях советских предшественников министр признал: "Мы действительно наблюдаем в конце третьего – начале четвертого кварталов по некоторым признакам все-таки охлаждение экономики". Выдавил-таки из себя не самую приятную новость. Да и как было не выдавить. В феврале российский ВВП год к году прибавлял 7,6%, в мае – 4,7%, а в августе (это последняя оценка) – 2,4%. Тенденцию даже из министерского кресла заметить несложно.
Впрочем, Решетников тут же оговорился, что прогноз по росту ВВП в этом году на уровне 3,9% Минэкономразвития пока пересматривать не будет (видимо, пересмотрит через месяц-другой, ближе к концу года). Но главный посыл высказывания Решетникова в другом. Если экономика и так охлаждается, может, и ставку повышать не нужно? Может, стоит повременить, посмотреть, оценить? Вдруг все само как-нибудь охладится и при прежней, совсем не низкой 19-процентной ставке? Но отчаянная попытка министра не увенчалась успехом – подвела терминология.
В России экономика стремительно замедляется, а перегрев только усугубляется
То, что происходит в России, "охлаждением" назвать сложно. Как правило, под охлаждением подразумевается не только и даже не столько замедление темпов роста, сколько снижение инфляционного давления. В перегретой экономике избыточный спрос не столько стимулирует инвестиции, сколько разгоняет цены. Тогда-то и требуется то самое охлаждение. Добиться его можно, либо повышая ставки и делая кредиты более дорогими и менее доступными, либо урезая государственные расходы. А в идеале координировать бюджетную и денежно-кредитную политику, чтобы добиться максимального эффекта при минимальном ущербе для экономических субъектов, то есть для бизнеса и потребителей.
В России же экономика стремительно замедляется, а перегрев только усугубляется. И традиционная пресс-конференция Эльвиры Набиуллиной не оставляет никаких сомнений. Глава Банка России прямо говорит и о перегреве, и о его причинах: "Дополнительный вклад в поддержку спроса вносит объявленное увеличение бюджетных расходов в этом году на 1,5 трлн рублей. В части возможностей наращивания производства товаров и услуг проблемы обострились. Доступные мощности и трудовые ресурсы задействуются все более интенсивно. Напряженность на рынке труда сохраняется. Более того, по последним данным опроса предприятий, проблема дефицита кадров даже усугубилась… Помимо дефицита кадров, компании все чаще сталкиваются с узкими местами в логистике и усложнением цепочек поставок. Что касается отраслевых ограничений, то они затронули нефтегазовый сектор из-за добровольного сокращения добычи в рамках соглашений ОПЕК+, а также сельское хозяйство, где из-за сложных погодных условий снизился объем урожая".
Обращает на себя внимание, что и в заявлении совета директоров, и в выступлении Набиуллиной указывается на рост бюджетных расходов в нынешнем, 2024 году. Если же учесть, что бюджет 2025 года депутаты примут (а в этом никто не сомневается) с еще более щедрой расходной частью, то новых рекордных значений ставки, видимо, придется искать именно там, в далеких 90-х. Когда – если кто не помнит – в долг что банки, что граждане если и давали, то совсем не в рублях, а в долларах. А к тем, кто долги не отдавал, приходили вовсе не судебные приставы, а персонажи, похожие на тех, которые совсем недавно приезжали с Владиславом Бакальчуком в офис Wildberries – на "переговоры". Так что зря Владимир Путин ругал 90-е за лихость. По сравнению с нынешними 20-ми тогда хоть надежда какая-то была на будущее.
В данной ситуации высокая ставка только добавит свою лепту в разгон цен
Что до экономики, то последствия высоких ставок для гражданского производства уже не раз обсуждались. Так что в формуле, где фигурируют спрос и предложение, спрос (спасибо бюджету) никуда не денется, а вот предложение будет сокращаться. Кроме того, цены растут не только из-за того, что денег больше, чем товаров. Но еще и из-за роста издержек у тех, кто эти товары (или услуги) производит. Неподъемные проценты по кредитам – это они и есть – дополнительные издержки. И они в любом случае окажутся в ценах, так что в данной ситуации высокая ставка только добавит свою лепту в разгон цен.
В Банке России прекрасно понимают как свое бессилие, так и то, что до конца войны инфляцию им не побороть. Но продолжают свою отчаянную, безнадежную борьбу.
Как там ни задирают ставку, спрос по-прежнему превышает предложение. Инфляция и инфляционные ожидания по-прежнему не укладываются ни в какие целевые ориентиры. И конца этой безнадежной борьбе с перегревом на горизонте не просматривается. И все потому, что бюджетная политика в России совсем не способствует охлаждению. Скорее наоборот. Обо всем этом Максим Решетников в своем выступлении умолчал, так что приходится отдуваться за него.
