В Париже 2 июля в возрасте 97 лет умер британский театральный и кинорежиссер Питер Брук, один из ведущих представителей авангарда в сценическом искусстве XX века.
Питер Брук родился в Лондоне в 1925 году в семье еврейских эмигрантов из Витебской губернии. Он дебютировал в 1943 году с пьесой Кристофера Марло "Доктор Фауст", получил известность благодаря постановкам пьес Шекспира в Королевском Шекспировском театре. Снял фильмы "Король Лир", "Трагедия Гамлета", "Повелитель мух", "7 дней. 7 ночей (Модерато кантабиле)". Два последних фильма были номинированы на "Золотую пальмовую ветвь". В Париже режиссёр основал Международный центр театральных исследований. Питер Брук – двоюродный брат советского режиссёра Валентина Плучека.
В 2008 году корреспондент Радио Свобода Юрий Векслер взял у Питера Брука интервью, перед премьерой в Цюрихе его моноспектакля "Почему, почему". Сегодня мы еще раз предлагаем его вашему вниманию:
Питер Брук несомненно гражданин мира. Полжизни он прожил в Англии, другую половину – в Париже. Он работал в Африке, Индии и многих других странах. В 1955 году Брук привез в Москву свой спектакль "Гамлет" – это был исторически первый приезд западного театра в СССР.
В апреле 2008 года я побывал в Цюрихе на премьере моноспектакля Питера Брука "Варум, Варум" ("Почему, почему"), поставленном им для своей парижской ученицы – Мириам Гольдшмидт, африканки, воспитанной в берлинской еврейской семье. И мне вместе с моим другом, немецким театроведом, автором книги о биомеханике Мейерхольда, Йоргом Боховым посчастливилось накануне премьеры взять интервью у маэстро Брука. Темой интервью был Всеволод Мейерхольд, о котором, как мы знали, Брук готовил спектакль.
Интервью у Брука удалось взять потому, что мы выполняли заказ немецкого телевидения. Разговор шел, естественно, по-английски, но у него была, так сказать, "маленькая русская увертюра".
Когда Брук пришел в зал для беседы с нами, наш оператор был еще не совсем готов, устанавливался свет и, в ожидании съемки, я сказал Йоргу два слова по-русски (он хорошо знает русский, так как учился в России). И вдруг я услышал от Питера Брука, также по-русски: "А вы откуда?" Я знал, что родители Брука когда-то эмигрировали в Англию из Латвии, то есть из Российской Империи, но я знал также, что сам Брук родился в Великобритании, и уж никак не ожидал, что он в какой-то мере знает русский. Я произнес только: "Вот это да!" – и поспешил включить микрофон.
– Откуда ваши знания русского?
Питер Брук: Я все забыл. Родители – русские, но они всегда говорили с нами по-английски. Но когда я был в университете, в Оксфорде, я сказал себе, что нужно говорить по-русски, поэтому я учил русский язык, как студент. А после я все забыл.
Это было похоже на сон. Я намеревался после интервью на моем не очень хорошем английском поблагодарить Брука за то, чем он обогатил лично мою жизнь. И вдруг у меня появилась возможность сказать это по-русски:
Великий мастер театра поразил меня при личной встрече простотой и открытостью, искрящимися глазами, легкостью молодой походки и изящным юмором
– Я очень счастлив, что могу сказать вам, что я вас очень люблю.
Питер Брук: Такие слова я понимаю.
– Спасибо вам за ваши книги, за ваши спектакли, за ваши фильмы. Я не все видел, но многое.
Питер Брук: В Москве?
– В Москве я видел "Вишневый сад", но видел ваши спектакли и в Берлине. Ну и конечно, я читал вашу книгу "Пустое пространство" в переводе на русский.
Питер Брук: Вы знали моего брата Валю Плучека?
– Нет, но я , конечно, знаю, кто это. Он же, по-моему, играл у Мейерхольда?
Питер Брук: Не знаю точно, играл ли. Он был ассистентом, но, скорее всего, и играл тоже. Он мне много рассказывал о Мейерхольде.
А потом началось само интервью, которое было позднее опубликовано в журнале "Станиславский".
Великий мастер театра поразил меня при личной встрече простотой и открытостью, искрящимися глазами, легкостью молодой походки и изящным юмором. Но более всего – все же аристократической естественностью, полным отсутствием чопорности: великий Брук, например, без колебаний согласился тогда просто попозировать, т. е. ходить по фойе, следуя указаниям нашего оператора.
Упомянутый Бруком его двоюродный брат Валентин Плучек многие годы возглавлял московский Театр Сатиры.
Вот история знакомства братьев, рассказанная многолетней помощницей Плучека Галиной Михайловной Полтавской:
– Когда Питер Брук в 1955 году привез в Москву своего "Гамлета" (это был исторически первый приезд западного театра в СССР. – Ю. В.), то уж не знаю, кто ему рекомендовал, но он пришел в Театр Сатиры на спектакль "Баня" по пьесе Маяковского. Посмотрев спектакль, он изъявил желание встретиться с режиссером. Как известно, режиссеров у этого спектакля было три: Николай Петров, Сергей Юткевич и Валентин Плучек, который проделал основную работу. И вот после спектакля Брук и Плучек впервые встретились. Валентин Николаевич рассказывал, что он спросил тогда, нужен ли переводчик, на что Питер Брук сказал, что нет и что он может говорить по-русски. Они разговаривали о театре, о спектакле "Баня", о Маяковском, сидя друг напротив друга, совершенно не догадываясь о своем родстве.
Чаплин по собственной инициативе заговорил с русскими гостями и сам предложил им в перерыве вместе сфотографироваться
Они поговорили и разошлись, но через несколько дней Питер Брук неожиданно пришел в Театр Сатиры еще раз – также на спектакль по Маяковскому "Клоп". В этот день Валентина Николаевича в театре не было (он приболел) и, когда после спектакля Брук пришел за кулисы, желая продолжить общение с Плучеком, то его встретила там супруга Валентина Николаевича – Зинаида Павловна. Она сказала, что Плучек приболел, и тогда Питер Брук оставил свой номер телефона в гостинице с просьбой, чтобы Плучек ему перезвонил. Жена все передала Плучеку и добавила при этом: "Вы до противности похожи: у вас обоих – одинаковая нижняя африканская губа и подбородок с ямочкой". Плучек позвонил и, после того, как они поговорили о спектакле, спросил у Брука, ни о чем в общем, как он потом рассказывал, не думая: "А не могут ли у вас быть родственники в Москве?"
"У меня в Москве должна быть тетя, – ответил Брук, – и я очень хотел бы ее увидеть. Ее зовут Фаня Брук".
И тут Валентин Николаевич догадался, откуда это замеченное его женой сходство. Он произнес: "Это моя мама. Но она уже умерла".
После этого возникла большая пауза. Для обоих открытие родства было полной неожиданностью. Первым пришел в себя более молодой Питер: "Я очень хочу с тобой еще раз обязательно встретиться", – сказал Брук. И они договорились, что на следующее утро Плучек придет к нему в гостиницу "Националь". Так началась дружба братьев-режиссеров. Они многократно встречались в разных странах, а когда Плучек приехал, как турист, в Англию, Брук решил сделать ему подарок и спросил, чего бы он хотел. Плучек сказал: "Мне не нужен никакой подарок, но я знаю, что сейчас в Лондоне Чарли Чаплин снимает свой новый фильм (это была "Графиня из Гонконга" с Софи Лорен). Сделай так, чтобы мы попали на съемку (с Плучеком были, помимо жены, Мария Миронова и Ростислав Плятт)". И Брук оказался волшебником – он исполнил желание брата. Более того, он, видимо, рассказал Чаплину о том, что гость – его двоюродный брат и к тому же режиссер, а может, рассказал и о том, каким фантастическим образом братья нашли друг друга. Так или иначе, но великий Чаплин по собственной инициативе заговорил с русскими гостями и сам предложил им в перерыве вместе сфотографироваться.
P. S. В тот памятный для меня день в Цюрихе (8 апреля 2008 года) я после интервью пробыл еще некоторое время в театре, а потом неожиданно столкнулся с Бруком, который уже собирался уходить вместе с Мириам Гольшмидт. Тут уж я уже смело обратился к нему по-русски с просьбой разрешить сделать снимок на память. Брук ответил: "Пожалуйста!"