"Жить из любви, а не из страха". Психологи о войне

Война в Украине создает не только серьезнейшие политические и экономические кризисы, но и целый ряд психологических проблем, причем не только для ее непосредственных участников.

Любая война вызывает сильнейший стресс у ее участников и у мирного населения, оказавшегося в зоне боевых действий. Существует термин – "посттравматическое стрессовое расстройство": это тяжелое психическое состояние, часто возникающее у участников войн. Но война оказывает влияние не только на тех, кто воюет на фронте, сталкивается с насилием оккупантов или вынужден бежать из своего разрушенного дома. Сейчас в эти процессы, вольно или невольно, вовлечено огромное количество людей. Это не только жители Украины, но и практически все граждане России, уехавшие в эмиграцию или оставшиеся дома.

Отъезд в эмиграцию, по некоторым оценкам, сравним для психики с потерей близкого человека. А жизнь в условиях репрессий в стране, ведущей войну, с которой ты не можешь смириться, тоже создает сильный постоянный стресс. Как психологически выживать в таких ситуациях? О чем стоит знать, чтобы не впасть в тревожное расстройство, невроз или психоз? Корреспондент Радио Свобода побеседовал на эти темы со специалистами.

Психолог Кира Меркун уверена, что в нынешней ситуации на первый план выходит такая вещь, как жизнеспособность.

– В последние лет 20 формируется такая область, как психология жизнеспособности. Но специалисты, которые, казалось бы, в ситуации нынешней войны должны интерпретировать события, изучать кейсы, предлагать концепции, почему-то молчат, и это удивительно! Ведь сейчас все, кто проживает на территории России или Украины, проходят испытание на жизнеспособность.

Реакция на стресс может быть разной. Лишь небольшое количество людей находит возможность для активной мобилизации при любых обстоятельствах. По моим наблюдениям, большинство людей находится в таком замирании. Это стратегия экономии личного ресурса. Тот, кто замирает, полагается только на себя. Это как медведь, который до весны замер и живет за счет подкожного жира. Большинство таких людей делают вид, что ничего не происходит, они пытаются внешне жить как прежде, но при этом внутренний ресурс все время тает и тает, и через полгода-год такого пассивного приспособления ты видишь перед собой угнетенных, измученных страхом людей.

Людей, которые переживают настоящую беду и не относятся к ждунам, выбирающим какую-то комфортную нишу, чтобы выжить, а что-то активно строят, находят возможности для контактов, каких-то проектов, движутся, активно изучают ситуацию, меняют собственные взгляды, – таких людей очень мало. Потому что настоящая жизнеспособность требует большой отваги и опыта. Я бы искала ответы на насущные вопросы, как жить дальше, в притчах, у мудрецов, у тех, кто пережил катаклизмы и не просто готов долдонить, что "все перемелется, переживем и это", но дает реальные подсказки. У людей, которые прожили большую жизнь, пережили эпохи перемен, меняли какие-то диспозиции по жизни.

Концепция жизнеспособности изначально очень проста, она предполагает, что есть некоторое соотношение стрессовых внешних факторов и внутреннего ресурса. Вот этот баланс определяет, насколько человек выживет и сможет простраивать свою жизнь дальше. Люди с высокой жизнеспособностью постоянно наращивают ресурс. И под ресурсом они понимают не только свои убеждения или навыки, они постоянно наращивают ресурс через договорные процессы, налаживание контактов. Социальный ресурс для них не менее важен, чем чисто психологический опыт переживания проблем. Они ищут и экономический ресурс, не боятся спрашивать, предлагать.

Выживают те, кто не просто бегает от точки к точке, чтобы перекантоваться, а пытается выработать долгосрочную стратегию на два, три года. Это трудно. Сейчас, когда горизонт планирования у людей иногда два-три дня и никто не берется прогнозировать, что дальше, выдерживать такие долгосрочные стратегии по плечу не всем. И когда те, кто уехал из России, иронизируют или скептически относятся к оставшимся, это люди не просто с очень разными политическими взглядами – это люди с разным ресурсом выживания и жизнеспособности.

– Какие качества характеризуют жизнеспособных людей, которые могут выжить в условиях тяжелейшего стресса?

– Среди качеств, повышающих жизнеспособность, конечно, юмор, умение смеяться над обстоятельствами – это же тоже форма рефлексии и отстранения. Важнейшим фактором и солидарности, и жизнеспособности, крайне важных в условиях войны, является оптимизм. Простраивание будущего, перспективы, солидарность, взаимодействие с другими людьми, даже накопление денег или рождение ребенка невозможно без известной доли оптимизма. Это большое искусство – оставаться оптимистом при таких трагических обстоятельствах, когда ты можешь погибнуть просто в любую минуту, шальная пуля – и нет тебя или близкого человека.

Горящий российский танк под Угледаром в Донецкой области. Ноябрь 2023 года

Умение создавать вокруг себя атмосферу всеобщего энтузиазма, веселья и созидания – это зачастую просто стиль жизни конкретного человека. В этом какое-то мощное авансирование доверия к другим людям и четкое понимание, что в одиночку вообще не сыграть. Такой человек – как правило, командный игрок: куда он ни приезжает, он начинает создавать команды. Я видела таких среди игроков КВН. Сам по себе КВН – это, может быть, иногда и пошлая история, но дело в другом, в том, что в КВН попадают люди с командным мироустройством: просто сыграли в очередную команду.

Здесь важно напомнить, что и президент Украины – тоже кавээнный игрок, в принципе командный игрок, он – лидер команды. Вот это, возможно, национальная особенность. Я сейчас не могу обобщать, потому что исследований нет, но на уровне этнографии мы можем сказать: да, украинцы – командные игроки, оптимисты, энтузиасты, и это поражает! Ведь у украинцев объективно гораздо худшее положение с самого начала СВО, но оказывается, что этот ресурс жизнестойкости и умение играть в команду, очень долго сохранять определенный уровень оптимизма и энтузиазма – вот это и оказывается важными факторами жизнеспособности, уже подтвержденными временем.

– В российской массах (мы не говорим тут о храбрецах-одиночках) мы сейчас видим сплошной патернализм, жалобы, надежду на "доброго царя" – от тех же, скажем, жителей приграничных областей, которых бомбят: спасите нас, помогите, увезите! Или те же жители Липецка, Новосибирска, Подмосковья, замерзающие в своих домах из-за прорывов теплотрасс, – все то же самое: сплошная беспомощность. Не видно какого-то объединения, социального энтузиазма, попытки самим что-то с этим сделать. Что может психолог посоветовать таким людям?

– Брать на себя ответственность. Я вчера случайно смотрела знаменитый сериал "17 мгновений весны", эту агитку из агиток. Генерал едет в поезде со Штирлицем и отвечает на ваш вопрос. Он говорит, что проблема в вождизме. Вождизм приводит к тому, что никакой генерал никогда не будет принимать самостоятельное решение, он должен задать вопрос наверх, и только получив ответ, может что-то предпринять. А в условиях кризиса решение нужно принимать немедленно и на месте: никакой вождь не знает, что происходит на месте.

Российский военный на фронте

Это совершенно другая доминанта ответственности: ты отвечаешь за себя и свою семью и должен предпринимать все, чтобы выжить. Я думаю, множество глупых жертв происходит из-за того, что люди внутренне замирают, считают, что это не их задача – принимать решения. Хотя вообще-то речь идет об их жизни. Вот эта модель переопосредования важных личных решений как раз содержится в социальном устройстве, построенном на пирамиде, на иерархии, когда все делегируется наверх и спускается вниз.

Белгород, я думаю, выживает сейчас благодаря ресурсу из столицы, ждет распоряжений. В это время люди вместо того, чтобы куда-то бежать, спасаться, выстраиваются в очереди, чтобы их эвакуировали. Я думаю, в Украине тоже был такой опыт растерянности и принятия разных решений. Там тоже много людей могло бы спастись, если бы брали на себя ответственность за принятие решений. Наша задача – показать направление, показать, что это возможно. Люди боятся, что, принимая некомпетентное решение, они усугубляют свое положение, нарушают какие-то законы, боятся еще больших социальных санкций.

Среди детских реакций на стресс важную роль играет чувство вины: когда беда, дети начинают чувствовать себя виноватыми. Это чувство вины заставляет людей обращать взоры на авторитеты. И твой уровень жизнеспособности определяется уровнем авторитетов, которые ты выбираешь, а не твоими данными. Плюс страх оторваться от коллектива: все побежали – и я побежал. Эти караваны беженцев… Кто-то уехал первым, кто-то уехал за два года, кто-то вообще не уехал, а пошел предложить свою помощь. Для того, чтобы двигаться индивидуально, выстраивать свою жизнь вне толпы, нужно уметь справляться с давлением ближайшего окружения, делать то, что ты считаешь нужным.

Не получится так, что однажды ты проснешься героем. Просто эти герои совершали свои подвиги в каком-то обыденном режиме, они все подвергали критике, пробовали другие пути. И некоторые сейчас, имея опыт эмиграции на Запад, возможность в любой момент прыгнуть в самолет и улететь обратно в благополучную Америку или Европу, не видят в этом никакой необходимости или возможности оставить близких людей в беде. Но тут важно не "умереть вместе", а что-то делать, расширять ареал, менять траектории движений. Это такая ответственность человека: я хотел бы мудреть с каждым годом, чтобы быть не обузой, а опорой для своей семьи.

– Вы знаете в России таких людей, у которых большой ресурс, высокая жизнеспособность, которые могут в этом плане являться образцом для людей, желающих что-то изменить в своей жизни?

– В России есть люди, на которых можно опереться. Это те, кто понимает трагичность происходящего и то, что в этой адской молотильне им придется максимально напрягаться и использовать и свой интеллект, и свои контакты, и свою сообразительность для того, чтобы помочь людям рядом. Это часто не публичные люди, вообще не крикуны. Это те, кто принял сознательное решение остаться и будет выполнять эту благородную, мужскую, правозащитную функцию. Но в масштабах страны они незаметны. Ведь многие ресурсные люди уехали, и это очень чувствуется.

На набережной Москвы-реки перед зданиями делового центра Москва-Сити

Все это трудно. Исторический опыт репрессий показал, что система никого не жалеет. Она налаживает такие конвейеры насилия, которым крайне проблематично противостоять хоть в одиночку, хоть в команде. Ситуация развивается в весьма опасном и неблагоприятном направлении. Хорошо быть героем, оптимистом и энтузиастом, когда ты понимаешь, что это будет принято, одобрено, сразу станет ресурсом для всех, а ты можешь говорить об этом открыто, чтобы мобилизовать других людей вокруг себя. В России ситуация такова, что говорить открыто очень опасно. Решается вопрос, как сохранить себя и помочь другим в абсолютной тишине. Это какая-то разумная ночная жизнь, такие мерцания теней.

И даже в оккупации, под бомбежками (говоря уже об Украине), когда, казалось бы, нужно просто тихо сидеть в укрытии и ждать… Специалисты по жизнеспособности говорят, что и в такой трудной ситуации нужно как раз держаться за культурные практики, нельзя регрессировать. Даже если у тебя нет кипятка, еды и отопления, это только один параметр, это еще не все про тебя. Очень много культурных практик, за которые можно ухватиться: звезды считать, стихи писать, носки вязать, что угодно, – и надо хвататься за эти практики, чтобы дальше писать полотно своей жизни, держаться за большие культурные рамки, тянуться вверх, а не регрессировать. Потому что риск регресса огромный, за месяц-два можно просто одичать.

Но тут все-таки нужен определенный оптимизм. И опыт. Если человек уже решил по жизни много задач, он знает, что решит и эту, может быть, медленнее, может быть, не очень удачно, но у него уже есть этот опыт преодоления. Потому что не только в тяжелые времена, но и в благополучные, когда все могли отдыхать на дачах, ходить в кино и ездить на курорты, такой человек все равно что-то строил, что-то про себя понимал, менял, ошибался, чему-то пытался научиться. Креативность как источник жизни. При всей, казалось бы, аляповатости и всеядности человек сохранил в себе возможность переоткрывать эту жизнь даже в такой адской истории.

Тут, конечно, велика спасительная роль социальных сетей. Ты не можешь выйти на публику в состоянии раздрая, ты должен как-то мобилизоваться и сказать нечто, производящее впечатление. Ты должен по максимуму явить себя, условно говоря, надеть бабочку, внутренне всегда быть в хорошей форме, и даже если ты сидишь в валенках, укутанный драным платком, ты должен звучать так, как будто ты во фраке.

Людей креативных и самостоятельных всегда процентов 15. И именно сильные самостоятельные творческие люди, которые чувствуют в себе эту ресурсность, как правило, уезжают в эмиграцию. В России они тоже есть, но их немного и они не могут себя манифестировать. И это, кстати, всегда было особенностью России: люди по-настоящему мощные часто вообще не хотят звучать в публичном пространстве. Это вовсе не те, кто кричит, кого все знают: актеры, ведущие, весь этот шалман. По опыту "голой вечеринки" мы видели, как их легко смело, они разбежались, стали оправдываться, куда-то уезжать. Это не люди-однодневки, они долго продержались, но силу противостояния там искать не приходится, – считает психолог Кира Меркун.

По наблюдениям некоторых социологов, россияне устали от войны в Украине; в частности, растет количество сторонников мирных переговоров. Некоторая усталость ощущается и в мировом сообществе. Психолог Елена Иванчихина считает, что на данном этапе именно с усталостью связаны и многие другие психологические проблемы, вызванные войной.

– Это и желание защититься от информации, и безразличие, и то, как отвечают на вопросы о поддержке и неподдержке войны, и неважно уже, что там думают о ней друзья и родственники. Эта усталость во многом стала примиряющей для людей противоположных взглядов. Потому что всё больше внимания хочется уделять общечеловеческим ценностям. Это дружба, забота друг о друге, обычное, без споров, общение. Люди как будто потихоньку стали разворачиваться к себе и больше ценить жизнь. Нельзя сказать, что это тренд, но такая тенденция явно есть.

И ещё те, кто говорили, что "Путин – наш президент и знает, что делает", уже не уверены в этом. Это видно по выступлениям родственников мобилизованных, да и рост цен никого не радует. За два года людям стало хуже жить. Улучшений никто не ждет. Многие думают, что если война уже закончится, то, может, займётся Путин обустройством страны. Люди устали выживать, а война ставит их в еще более неопределенные условия в связи с ухудшением жизни. Тут уже не до величия. Так что эта усталость имеет как отрицательную, так и положительную стороны. Она заставляет людей просыпаться и задумываться о себе и своей жизни, а не о мнимом величии страны.

Люди в московском парке "Зарядье"

Хотя, наверное, и о величии тоже. Как будто понятнее становится, что нищую страну трудно назвать великой. Вообще, конечно, Россия – богатая страна. Только людям там плохо живётся. Не всем и не везде, но большинству. И большинство стало это замечать. Потому что люди устали так жить. Предел есть всему. Тут хочется вспомнить Льва Толстого: "Нет величия там, где нет простоты, добра и правды". Это то, чего всем сейчас не хватает и на что есть огромный запрос: на простоту, добро и правду.

В эмиграции тоже чувствуется эта усталость. Люди перестают ждать, когда же это закончится, начинают думать об обустройстве в другой стране. Как бы принимают то, что дом теперь в другом месте. И всё меньше смотрят политические каналы. Я сужу по своей семье и по тому окружению, с которым мы успели пообщаться за границей. Конечно, я могу ошибаться, у меня нет выборки, я говорю только о том, что вижу вокруг.

С одной стороны, усталость приводит к пассивности, отказу от активных действий. А также к злости, от которой тоже есть усталость, так как она очень энергозатратна. Но с другой стороны, она же помогает собрать и сберечь силы, чтобы "выйти на площадь в назначенный час", так как внутреннее недовольство копится. Эта усталость похожа на затишье перед бурей.

– Вы полагаете, будет буря?

– То, что буря будет, чувствуется очень хорошо. И к ней надо психологически подготовиться. Как? Подумать о том, что есть жизнь и смерть, зачем я живу, кто я. Как-то ответить себе на эти вопросы. Потому что от ответов на них зависит выбор дальнейшей жизни. Старая система и образ жизни рушатся на глазах. Что мы будем строить? Чего хотим? Усталость располагает к думам на эти темы. О будущем.

И та же усталость всё чаще заставляет людей задавать себе вопрос: зачем эта война? Сейчас явно идёт перестройка мира, во всех странах всё меняется. Но и в жизни каждого человека происходит то же самое. На чем должна держаться жизнь? Отвращение к войне (а оно есть у подавляющего большинства людей разных взглядов) и усталость от нее заставляют увидеть и признать другие основания построения общества: уважение к себе и к людям любых национальностей и взглядов, интерес к себе и друг к другу, любовь к жизни, созидание.

Возможно, сейчас это выглядит несколько утопично, но, опять же, тенденция к этому намечена. "Отмена русской культуры" в то же время привлекает к ней внимание в мире. Это неизбежно: всё, что запрещается, вызывает повышенный интерес. Также есть интерес и к уехавшим россиянам. И они вносят свой вклад в экономики тех стран, где живут сейчас, показывают свой уровень, свою креативность, зачастую удивляя тех, кто о них ничего не знал.

В общем, процесс возрождения жизни идёт полным ходом, как бы тяжело сейчас ни было. И усталость – необходимый этап, дающий возможность переосмысления своей жизни и очередной переоценки ценностей. Именно усталость от войны всё больше ведёт к объединению людей. И ещё усталость от войны позволяет не бороться с тьмой, а в тишине увидеть свет. А где внимание, там и энергия. Когда смотришь на свет, тепло, дружбу, заботу, их становится больше и больше.

Люди не могут долго жить в протесте, но и от усталости устаешь. Так что сейчас копятся силы для новых действий. Какими они будут? Это зависит от того, к чему придут люди в период усталости и размышлений о себе и своей жизни. Это важный этап.

В московском метро

– Социологи отмечают рост в обществе тревожных настроений. Чем это можно объяснить?

– Чем больше человек погружен в негативную, часто противоречивую и, что важно, непроверенную информацию, тем выше у него уровень тревожности. Защита от тревожности – контроль. Возникает иллюзия, что если я что-то якобы контролирую, то могу как-то на это влиять. Но нет. Это заблуждение. Человек не может по своему желанию останавливать большие мировые процессы и влиять на них. И это может приводить к ощущениям собственного бессилия, злости и в результате – к ещё большей тревожности и стремлению к ещё большему контролю.
Но это уже невроз, то есть ненасыщаемая потребность в чем-то. Если вовремя не остановиться, невроз может вызвать психоз, депрессивные состояния и более тяжёлые нервные расстройства.

Также к повышенной тревожности могут приводить проекции и переносы. Например, у соседа, или у героя какой-то публикации, или у самого человека произошло что-то негативное, пугающее, угрожающее здоровью или жизни. Он об этом много думает, это вызывает эмоцию страха, и она переносится, проецируется буквально на всё. В любой ситуации он видит плохой знак для себя. Если это было у кого-то, значит, и у меня будет или может быть. Постоянные мысли об этом, накручивание себя – это прямой путь к психическим расстройствам. Невозможно жить в состоянии постоянного напряжения, страха и ожидания того, что непременно должно произойти что-то ужасное. Организм не выдержит, будут срывы.

– Что делать, как избежать таких расстройств и срывов?

– Чтобы защититься от негатива, его нужно как можно меньше потреблять. Например, выбрать для себя один-два информационных источника, которым доверяешь, и обращаться только к ним. Нужно существенно сократить время на просмотр информации. Можно перестать постоянно обсуждать политические новости с друзьями и знакомыми. Необходимо переключение на другой контент. Книги, фильмы, прогулки на природе, занятия спортом, хобби, внимание к повседневным делам, общение с близкими и друзьями на бытовые или философские темы. Вспомните о своих мечтах, интересах. Начните уделять им больше внимания и времени. Также помогают дыхательные практики, занятия йогой, медитации. Если не получается самому справиться с тревожностью, можно обратиться к психологу. Способов сохранять внутреннее равновесие огромное множество. Было бы желание. В первую очередь – желание не множить негатив внутри и вокруг себя. Его и так в избытке.

– Сейчас есть социологические исследования, подтверждающие, что далеко не все люди, которые отвечают "да" на вопрос о поддержке войны, на самом деле так думают. Последовательных сторонников войны не так много. Но почему в таком случае они отвечают "да"?

– Из страха. Страх заставляет приспосабливаться, он сильно снижает критическое мышление и вообще способность рассуждать. Люди не уверены, что их честный ответ не обернется против них.
Их "да" может означать также "отстаньте от меня, я уже устал от вас". Это желание закрыться, защититься от вмешательства в частную жизнь. Именно она сейчас становится для многих важнее. Именно на нее человек может как-то влиять и наводить там порядок. Государству, общественным организациям доверия всё меньше. Ложь, запреты, насилие стали как бы новой нормой. "Вы (государство) врёте, и я вам вру на ваши вопросы. Только отстаньте. Мне уже всё равно, что вы там ещё сделаете. Ничего хорошего от вас ждать не приходится".

Сейчас время разочарований и освобождения от иллюзий, что есть кто-то, кто знает, как мне лучше жить. И остаётся одна опора – на себя. По-настоящему за качество своей жизни отвечает сам человек – это действительно так. Доверять ответственность за свою жизнь кому-то вовне, тем более государству, бессмысленно. Кинет и обманет.

Разве у людей спросили, хотят ли они воевать с соседней страной? Кто-то наверху по своим причинам так решил, а убивать и умирать отправляет простых людей. Зачем? Этот вопрос задаётся все чаще, и внятного ответа на него нет. А реальность в виде горя и разрухи уже такова, что ее невозможно игнорировать. И никакие идеи величия не работают, если нечего есть и дома дикий холод.

Если сказать, что ты против войны, это улучшит твою жизнь? Ухудшить может. Тому масса примеров. А улучшит как? С чего вдруг стали интересоваться моим мнением? Когда начинали воевать, не интересовались. А сейчас что? Людей так долго приучали к тому, что от них ничего не зависит, что они в это поверили. Но через это же происходит важный разворот к себе.

Москва, 2023 год

Взять на себя ответственность за свою жизнь, начиная с восстановления внутреннего баланса и наведения порядка в своем доме, – это то, чего требует от людей время и ситуация. Если каждый человек разберётся с самим собой, общество в целом тоже изменится. И неизбежно придут новые лидеры в стране, которые будут заботиться о ее процветании. Не зря говорят, что страна имеет того правителя, которого заслуживает. Что в головах и домах большинства людей, то и в стране.

– Еще одна примета времени. В соцсетях, в онлайн-пространстве постоянно грызутся между собой даже либералы, даже противники войны – казалось бы, люди схожих взглядов. Возможно ли в такой ситуации объединение российской оппозиции?

– А зачем российской оппозиции объединяться? У них нет ответа на этот вопрос. Они так и говорят. Будет зачем, тогда и объединятся. Возможно, каждый из них претендует на лидерство. Но лидер, как правило, один. А кто тогда остальные? У оппозиции как бы позиция сверху: раз мы в протесте и в изгнании, мы имеем больше прав на истину. Пострадали за нее. Но в этом есть и некоторое высокомерие, пренебрежение к простым людям, большинство которых остаются в России. Я не вижу у оппозиции особого сострадания и сочувствия к гражданам своей страны. Есть даже злорадство: вот, теперь и вы без тепла, как вам это?

Но это путь в никуда. Оппозиция всё дальше уходит от народа, а тот – от нее. Исключение составляют редкие одиночки, выходящие на пикеты или как-то иначе протестующие. Они герои, о них говорят в оппозиционных СМИ, ими восхищаются. Но их очень мало, и понятно почему. Героизм не может и не должен быть нормой. Если он возникает, значит, в обществе все очень плохо.

Как я вижу, для большинства обычных людей нет особой разницы между телевизором и оппозиционными СМИ. Там все говорят, каждый о своем, обвиняют друг друга, ругаются между собой, а жизнь становится только хуже. Что конкретно вы предлагаете для улучшения жизни народа и страны в целом? Какие дела стоят за вашими словами и критикой людей, обвинением их в выученной беспомощности, трусости, безразличии и пассивности?

Все ждут перемен и надеются, что они наконец будут к лучшему. Но эти перемены уже идут полным ходом. Всё меньше остается веры в доброго царя хоть с какой стороны. И жизнь, как никогда раньше, предлагает всем людям (в эмиграции, в оппозиции, живущим в России, в Украине, в любой другой стране) начать с себя. Осознать, что качество твоей жизни зависит только от тебя, что надеяться можно только на себя. Что ты в себя вложишь, то и получишь. Важно взять персональную ответственность за свою жизнь. Независимо ни от чего. Пора взрослеть и переставать оглядываться на дядей, где бы они ни находились.

– Есть что-то, что вселяет в вас надежду в этой ситуации?

– В моей ленте на фейсбуке сейчас практически нет депрессивных постов и негатива. А раньше было много безнадежности. Люди реально устали, начали замечать больше прекрасных мелочей жизни и писать об этом. Вообще, нет никакого другого пути спасения, кроме как через любовь. Страх разрушает. И это уже многие поняли. И еще перед лицом смерти красота жизни, ее хрупкость видны более отчетливо. И внутри всё начинает тянуться к красоте и любви. Именно через это начинается возрождение жизни.

Главная война, борьба света и тьмы, происходит внутри самого человека. Когда большинство выберет свет внутри и жизнь из любви, а не из страха, будет расширять в себе этот свет, распространять его вокруг, войны станут не нужны. Свет поглощает тьму. И сейчас нужно, чтобы люди просыпались и включали свой свет.