Праздник весны и труда в году 2020-м отмечать затруднительно.
То есть весны навалом, в любых количествах и во всяком ассортименте, будь то пение птиц, журчание ручьев, цветение трав, барабанная дождевая дробь в сиянии солнечных лучей. Что же касается труда и, соответственно, вознаграждения за него, то с этим напряжённо. Тут возникают проблемы, о которых не ведали отцы-основатели Первомая, жизней не жалевшие в борьбе за восьмичасовой рабочий день. И счастливые советские трудящиеся не догадывались, выходя на массовые демонстрации в знак солидарности с пролетариями всех стран. И постсоветские, которые насмерть бились с милицией, проклиная "банду Эльцина" и его министров-капиталистов, тоже не знали о том, что такое возможно.
Май на дворе. Весна в разгаре. На работу идти не надо. Более того, нельзя.
Это новая веха в истории майских протестных акций, майских беспощадных драк с полицией, майских вольготных гуляний, майских пикников, иначе – маёвок. Ибо в мире свирепствует эпидемия, мир на карантине, и в новостных сводках количество погибших от коронавируса, заметно уступая количеству заразившихся, не идет совсем уж ни в какое сравнение с числом потерявших работу. Временно, надолго или навсегда – бог весть. Зависит от того, сколько ещё продлится пандемия в острой стадии, что станет с государствами после её завершения и что станет с людьми, запертыми в домах. Хватит ли им средств дожить до того дня, когда трудовые ресурсы вновь будут востребованы? Удастся ли им выздороветь, если заболеют?
В нынешней России, где трагедия глобального масштаба соединяется с традицией управленческого хаоса во времена, когда надо спасать, а не давить людей, эти вопросы обретают особую злободневность.
Имеется как бы сильная власть в лице несменяемого национального лидера. Однако он фактически самоустранился от решения самых насущных задач. И вообще оказался склонен к фатализму, рассчитывая, что вирусная зараза это явление преходящее, типа печенегов с половцами. Имеется выстроенный им полицейский режим. Но от этого режима сегодня гораздо больше вреда, чем пользы. Поскольку правоохранители, вооруженные новейшими законами, продолжают успешно грабить население, а деятельно ему помогать не обучены. Имеются федеральный бюджет, резервные фонды и разные другие явные и тайные кубышки, наполненные триллионами рублей от нефтегазовых доходов, налоговых и прочих поступлений. Но начальство не спешит делиться этими средствами с гражданами, загибающимися от безденежья и вынужденного безделья. Имеется Минздрав. Но медицина в РФ влачит нищенское существование, потому что сотни миллиардов ушли на ракеты с ядерными двигателями и локальные войны, на спецслужбы и на Росгвардию, которую в эти дни тоже выкашивает вирус.
Недоумение, досада, раздражение, злость – эти чувства охватывают миллионы граждан, не понимающих, почему они брошены на произвол судьбы
Оттого к Первомаю россияне пришли, облагодетельствованные разве что новым праздником, Днём работника скорой помощи, но это начальственное изобретение скорее пугает. Навевая скорбные мысли о том, что они там, в Кремле, ещё выдумают, подбадривая народ, какие профессиональные даты: дни реаниматолога, патологоанатома, служителя сферы ритуальных услуг. На фоне каждодневных сообщений о том, как врачам не хватает масок, перчаток, респираторов, на фоне постоянных скандалов, связанных с тем, что даже обещанные Путиным надбавки к зарплатам до медиков не доходят, "праздничная" новость звучит как-то особенно нелепо и глупо.
Тем не менее на дворе май, и природа настолько очистилась, что многие соотечественники, в упор разглядывая российскую властную вертикаль, уже видят растерянного, равнодушного к людям и неумелого правителя там, где раньше наблюдали уверенного в себе автократа, политика мирового уровня, героя победоносных войн, собирателя земель. Недоумение, досада, раздражение, злость – эти чувства охватывают миллионы граждан, не понимающих, почему они брошены на произвол судьбы и что их завтра ждет. И этот небывалый Первомай, с пропускной скверно действующей системой в столице и других городах, не то чтобы порождает желание, прильнув к истокам, выйти на улицы и побороться за восьмичасовой или хоть какой рабочий день и достойные оклады. Хотя терпение, кажется, на исходе.
Нет, население в массе своей постигает, что идти в сущности некуда и добровольная самоизоляция является мерой спасительной для здоровых и больных. Граждан мучает совершеннейшая неопределенность их положения в стране, где за долгие недели проживания на карантине руководством так и не выработаны меры конкретной поддержки и помощи. Граждане догадываются, что вырабатывать их практически некому. Граждан это пугает и бесит. Граждане маются.
Впрочем, человек так устроен, что впасть в бесконечное отчаянье может лишь при обстоятельствах совсем уж непереносимых. А пока жив и вроде здоров, и близкие твои тоже, и они рядом, и маски на них сидят как влитые, когда выходят подышать свежим воздухом в продмаге, соблюдая социальную дистанцию с проходящими мимо соотечественниками, то и душевная тревога временно рассеивается. Тогда ты способен радоваться весне и надеяться, что в следующем году май будет другим, да и страна сильно изменится к лучшему. То есть грезишь о свободе – от коронавируса и запретов, которые не ограничиваются пандемией, и продиктованы осточертевшим политическим режимом. Ты мечтаешь о том, что враги, невидимые и видимые, сгинут, и эти фантазии греют душу при любой погоде. Суля в обозримые сроки избавление от всех несчастий как истинный праздник весны и труда.
Илья Мильштейн – журналист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
