Владимир Кара-Мурза: Сегодня стало известно содержание законопроекта, подготовленного Министерством обороны для внесения в Думу и предусматривающего отмену социальных и профессиональных отсрочек от воинского призыва. Отныне ни студенты, ни молодые отцы, ни сотрудники силовых ведомств не смогут избежать обязательной срочной службы. Ситуацию обсуждаем с Вадимом Соловьевым, главным редактором «Независимого военного обозрения». Какой смысл вкладывает правительство в данный законопроект, отмену оставшихся отсрочек от призыва?

Вадим Соловьев: То есть служить будут все. На мой взгляд, значение политическое этого законопроекта состоит в том, что как бы военные доказали суворовский натиск, провели. Практически весь 2005 год шла полемика в обществе - отменять отсрочки, не отменять. В канун 2005 года министр обороны Сергей Иванов решительно заявил, что будут отменены отсрочки, самая массовая – это отсрочка для службы студентов. И общественность заявила резкое критическое неприятие именно этой отсрочки. Практически целый год этот вопрос обсуждался. Кто победил бы – матери военнослужащих, отцы? А их не так уж мало. В этом году примерный состав юношей под ружье – это 600 тысяч человек, плюс отцы, матери - это уже два миллиона. Но на подходе новые призывники. То есть число людей, которые кровно заинтересованы в сохранении отсрочек, измеряется многими миллионами человек. Естественно, дискуссия была в обществе довольно напряженная по этому вопросу.

И когда сегодня стало ясно, что подготовлен такой законопроект, то, безусловно, это победа прежде всего генералитета. Такой действительно суворовский натиск получился у них, и свою победу они обеспечили. Если учесть, что Государственная дума почти готова согласиться с генералами, то можно сегодня уже сказать, что большинство отсрочек, их сейчас 24 различного вида отсрочек, значительная часть этих отсрочек будет отменена, и по некоторым подсчетам это добавит призывного контингента порядка двухсот тысяч человек. Вот что из себя представляет этот проект закона.

Владимир Кара-Мурза: Валентина Мельникова, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России, возмущена происходящим.

Валентина Мельникова: Государство категорически не хочет профессиональной армии, категорически не хочет контрактной службы, потому что не хочет ответственности. На самом деле у меня сложилось ощущение, что армия вообще государству не нужна. Потому что идея призвать всех доживших до 18 – это советская идея, мы с ней все эти годы боремся. Те, кто хочет учиться, все равно будут учиться. Но вообще высшее образование и среднее профессиональное, конечно, будут разрушены значительно. Потому что очень много специальностей мужских просто не будут заполнены.

Весной этого года РОМИР-Мониторинг по нашей просьбе проводил опрос студентов и преподавателей. 84% студентов и преподавателей готовы активно протестовать против отмены отсрочек для студентов. Потому что преподаватели беспокоятся за свои рабочие места, а студенты считают, что они должны сначала учиться, а потом уже все остальное.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Алексея из Петергофа.

Слушатель: Здравствуйте. У меня такое предложение. Говорят, что у нас сейчас служат из десяти молодых людей только один, а остальные пользуются отсрочками. Неужели нельзя сделать так, что взять тех же самых девушек? Неужели нельзя ввести налог на тех, кто не служит и этому одному платить нормальную зарплату. Тогда появится конкурс и может пойдут в армию только те, кто этого хочет и может служить. Говорят, что тогда богатые будут откупаться. Но есть такие вещи, как ипотека. Наконец, если ты не можешь служить, можешь отработать, строить дороги, ухаживать в госпиталях.

Вадим Соловьев: Тут не один вопрос, тут несколько вопросов. Самый пикантный, конечно, о службе девушек в вооруженных силах. Так устроено человечество - есть мужчины и женщины. Женщинам чрезвычайно тяжело служить в вооруженных силах, но тем не менее, у них есть такая возможность на добровольном принципе служить в вооруженных силах. Даже в американских вооруженных силах, там, где развита служба в том числе и женщин, все равно женщин в боевые части не пускают. Это сложная, очень тяжелая мужская работа. Не пускают и не позволяют им служить в ряде других частей, где напряженный военный труд должен быть прежде всего. Женщины могут у нас служить, но обязать их, на мой взгляд, не то, что на мой взгляд, а исходя из мирового опыта, из мировой практики, абсолютно неправомерно. И вооруженные силы, как признают специалисты, в этом случае больше бы проиграли, чем выиграли. Другой вопрос насчет того, как откупиться от военной службы. Был еще вопрос, что один из десяти служит. Да, действительно, получается так, что один из десяти сейчас служит. В общем-то потребность в личном составе удовлетворяется даже в этой пропорции. Другое дело качество, как говорят военные, не то. Много людей с незаконченным средним образованием, попадаются и наркоманы, попадаются с криминальным прошлым. Хотя есть суровый закон не пускать их в вооруженные силы, оградить от людей больных, большой толстый талмуд, где перечисляются все заболевания, с которыми нельзя служить. Тем не менее, и такие попадают. Как бы потребность в личном составе удовлетворяется. Другое дело, когда с 2008 года армия перейдет на годичный срок службы, то в этом случае перестанет хватать людей. Сейчас в настоящее время юноши служат, порядка 600 тысяч человек, они проходят двухгодичную службу. Если перейдут на годичный срок, потребность та же остается – 600 тысяч человек, но ротация не один раз в два года, а каждый год, поэтому возрастает потребность вдвое. И уже этой пропорции один из каждых десяти не хватает. Но тут хотелось вот что напомнить и сказать в связи с этим. Года три тому назад, когда только серьезно ставился вопрос о сокращениях срока службы, с одной стороны, а с другой стороны, об увеличении контрактников, тогда-то и был проведен расчет, в соответствии с которым половина должностей ныне призываемых юношей она бы закрывалась контрактниками. И вот помнится, два года назад сначала контрактная система, и помнится, президент сказал: раз мы переменный состав наполовину закроем за счет контрактников, значит есть возможность нам сократить и службу до одного года. Логично получается. И вроде бы никого дополнительно не надо призывать в вооруженные силы. Ближе к 2008 году выясняется, что контрактная система не пошла как таковая. Низкая оплата, размещать людей негде, в казармах уже контрактника нельзя держать – это уже совершенно другой человек. И надо ему платить так, чтобы он чувствовал, что рискуя своей жизнью в горячих точках, он имеет достойную оплату. Что, скажем, его семья в случае гибели или причинения ему увечий, получения нетрудоспособности так же будет обеспечена. А получилось на протяжении последнего года-полутора, что контрактники бегут массово из армии. Потому что оплаты не хватает, потому что социальных условий никаких. Хоть и говорят, что сейчас контрактников будут размещать по четыре человека в кубрике, даже чуть ли не как в гостинице «три звезды». Но этого на самом деле нет.

Владимир Кара-Мурза: Депутат Государственной думы полковник запаса Виктор Алкснис осуждает само существование отсрочек.

Виктор Алкснис: Отсрочек по большому счету от армии не должно быть. Наша армия превратилась в рабоче-крестьянскую. Как правило, все эти отсрочки надо купить – это огромная почва для коррупции. А те, кто откупиться не могут, они и служат в армии. Идут люди, сидевшие в тюрьме, наркоманы, не самые лучшие представители нашего общества. Поэтому, я считаю, действительно этот вопрос надо приводить в нормальное состояние, что молодой человек обязан отслужить в армии, если ты не отслужил в армии, то в дальнейшем в своей жизни ты не сможешь претендовать на какие-то государственные должности. В этом плане я поддерживаю тот законопроект, который вносится по отмене ряда отсрочек.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Григория.

Слушатель: Здравствуйте. Действительно меня взволновал вопрос, он недолгосрочный, но тем не менее. Меня призвали на два года, а Владимира, скажем, через полгода на год. Владимир уходит, а я еще служу. Как тут справедливость соблюсти? У меня не получается никак.

Владимир Кара-Мурза: Как будет ротация осуществлена?

Вадим Соловьев: Справедливость осуществляется законом. Если с 2008 года устанавливается срок службы один год, значит тот, кто пришел служить в 2007 году, по закону он должен отслужить два года. Закон такой, какой он есть.

Владимир Кара-Мурза: Такие ситуации были при Хрущеве, когда переходили с семи лет на три года, все служили семь лет, а остальные три.

Вадим Соловьев: Еще раньше было служили три года, потом переходили на два года, моряки служили четыре года, переходили на три. Кто-то переслуживает, кто-то не переслуживает - это как сложится, как карта выпадет.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.

Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня вопрос Вадиму Соловьеву. Как вы думаете, вообще в России когда-нибудь будет профессиональная армия?

Вадим Соловьев: Вообще очень хотелось бы, чтобы она была, эта профессиональная армия. Общество в ней нуждается. Особенно обсуждение отсрочек, ликвидация отсрочек в этом году показала, что армия нуждается в таком профессиональном комплектовании кадрами. Будет она или не будет – это зависит прежде всего от политики. Сегодня ясно, что будет доминировать смешенный принцип комплектования, то есть по контракту и по призыву юношей. Министр обороны четко высказывается на этот счет. Он на вопрос: может ли он назвать, когда армия перейдет полностью на профессиональный принцип комплектования, он разводит руками и говорит, что это вопрос очень далекого будущего. Жаль, конечно. Но с другой стороны, мое личное убеждение – да, можно было бы это сделать. У нас есть средства, у нас есть резервы определенные, функции армии сейчас стали несколько уже, чем были в советские времена, то есть армию можно сокращать. Она у нас чудовищно большая – миллион двести тысяч человек, это только тех, кто находится под ружьем. Плюс еще почти 800 тысяч гражданских служащих, которые будут мобилизованы в случае ведения боевых действий. Давайте посмотрим: Америка - богатая страна, но у нее армия точно такого же размера, миллион двести тысяч человек. Она финансируется, она обеспечивается. Наша армия должным образом не финансируется, должным образом не обеспечивается, даже не может получить то оружие, которое бы надо было бы использовать. Спрашивается: если нет оружия, зачем держать людей, зачем их мучить? Но тем не менее, она в таких размерах существует. Можно нашу армию сократить? Можно. Кто не хочет, кто прежде всего против этого выступает? Конечно, Министерство обороны. Но тут причин много, почему так.

Владимир Кара-Мурза: Доктор исторических наук полковник запаса Алексей Арбатов считает предлагаемые правительством меры бессмысленными.

Алексей Арбатов: Набор в армию это не увеличит, потому что люди будут стараться всеми путями от армии уклониться все равно. Так что значительная прибавка в призывном контингенте не произойдет. Моральный дух упадет, потому что еще в большей степени тех, кого притянут после отмены отсрочек, будут служить подневольно и никаких хороших защитников отечества из них не получится. Но, а с точки зрения обороноспособности - это большой шаг в неверном направлении. Вместо того, чтобы расширять контракт и переходить постепенно к профессиональной армии, делается шаг в пользу расширения призыва, потому что эта часть армии, миллион человек, которая не будет считаться войсками постоянной боевой готовности, будет считаться армией второго сорта, где ни рядовой, ни сержантский состав, ни офицеры не будут иметь никакой заинтересованности в службе.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Ивана.

Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, Вадим и Владимир, я служил в армии, как раз попал в тот период, когда в 68 году было три дембеля, я в 66 году призывался в армию, демобилизовались три года - 45, 46 и 47 год. А своего сына, чтобы он не попал в первую чеченскую кампанию, я освободил, как инвалид единственного кормильца. Он не прошел армию. В 30 лет 4 июля он умер при очень странных обстоятельствах. Я не могу концов найти. Сердечная недостаточность и все.

Владимир Кара-Мурза: Такие трагедии, от судьбы не уйдешь, Иван. Очень вам сочувствуем. Как раз набор неподготовленных призывников только увеличивает риск при прохождении службы.

Вадим Соловьев: Вы знаете, с одной стороны – да, с другой стороны, медицинские освобождения остаются. И по медицинским показателям ни список болезней, ничего такого не вносится для изменений последующих. Но армия, конечно, огромнейший организм. Ежедневно в ходе мирных, где-то в Вологде, в других местах, все равно в армии, если мне не изменяет память, в среднем ежедневно от трех до четырех человек гибнет. Это и какие-то автопроисшествия или командир не досмотрел, ребята неосторожно обращаются с кабелем высокого напряжения и так далее. Миллион двести тысяч человек, естественно, какие-то происшествия происходят в этом огромнейшем механизме и, к сожалению, бывает так, что люди гибнут, в том числе и приписники.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Курской области от Николая.

Слушатель: Доброй ночи всем. Я буквально хотел сказать: кампанейщина такая прошла, вы обратили внимание? На Дальнем Востоке взяли генерала из военкомата, который эксплуатировал солдат у себя, и прокурор там выступал, что действительно. В Ставропольском крае или Краснодарском и потом Савеловский военный комиссар. Жуткое дело. Зашли к Савеловскому военному комиссару, он за взятки делал военные билеты офицера запаса, в кармане 150 тысяч долларов на карманные расходы.

Вадим Соловьев: Вы понимаете, в чем дело. Это два вопроса, казалось бы, разные, но они очень схожи по своим мотивам. Чем меньше будет отсрочек, тем больше будут взятки – это понятно.

Владимир Кара-Мурза: Ваша газета пишет о таких случаях?

Вадим Соловьев: Безусловно. Мы даже приводили такой средний показатель по взяткам, это в зависимости от региона от 500 долларов до полутора тысяч долларов, сейчас, когда Савеловского прихватили военкома, оказывается, уже цена возросла за этот год, уже две тысячи долларов. Почему? Потому что армия призывная сама по себе. Наш слушатель обратил внимание на то, что во Владивостоке один из немногих процессов, когда прокуратура обратила внимание на генерала, который использовал солдат для каких-то своих строительных целей. Одновременно прошла информация, что в Сочи тоже полковник, его жена имела ресторан, а он ребят из своей части использовал на работе в ресторане. Правильно. То есть неправильно, что он их использовал, но это повсеместное явление. Почему? Потому что то, что мы имеем с призывом – это по существу современная рабовладение, не больше и не меньше. Людей призывают на два года бесплатно, практически без всяких прав выполнять чью-то волю - волю командира. Вот это современное рабовладение, бесправное положение призывника, оно и позволяет командиру делать с ним все, что он хочет, использовать в своих целях, на какой-то стройке. Даже ресторанное обслуживание – это вообще извращение дальше некуда. Единственный способ против этого – это только армия, укомплектованная по профессиональному признаку, вот там уже в ресторан не пошлешь, и там взятку военком не возьмет.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Петербурга от радиослушателя Бориса.

Слушатель: Добрый вечер. Вы несколько слов сказали о том, что первые результаты попыток создать части из добровольцев закончились неудачно по таким-то и таким-то причинам. Мне кажется, что все-таки даже эти попытки, они очень плодотворны в смысле накопления какого-то опыта.

Вадим Соловьев: Конечно, опыт они дают, тут никто не спорит. Они дают прежде всего тот опыт, что недостаточно обеспечение, недостаточно подготовлена база для того, чтобы перейти на контрактную армию. Причин тут масса. Мы с вами можем называть, что слишком много требуется, значит надо сокращать вооруженные силы, чтобы было то количество добровольцев, которое мы можем назвать. Можете говорить о том, что слабо финансируется. Да, давайте опять сокращать и увеличивать, скажем, тому же контрактнику платить не пять тысяч, а как бы за двоих, за сокращенного и за него непосредственно – это уже будет десять тысяч. А если в три раза уменьшить, что тоже вполне возможно, значит это будет порядка 15 тысяч, где-то пятьсот долларов. Наверное такие ребята найдутся, особенно в тех районах, где есть безработица, деньги неплохие для этих регионов. Здесь очень много подходов. Говорить, что это первый опыт неудачный. Но кто изучает, кто движется дальше? Мы идем по другой схеме – мы пытаемся расширить призыв.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Новгорода Великого.

Слушатель: Добрый вечер. Я не буду говорить о социальной философии этого законопроекта, потому что она безнадежно пещерна, абсолютно злотворна и безнравственна, я хочу по содержанию спросить. Что там об аспирантах, если конкретно вы знаете? Я как-то звонил, нас это очень тревожит с женой.

Владимир Кара-Мурза: Да, мы будем этот законопроект обсуждать вплоть до его принятия в третьем чтении, утверждения Советом федерации, президентом. Что там об аспирантах?

Вадим Соловьев: Аспиранты, студенты в центре обсуждения было общественности, эта льгота. Я вам должен сказать, что где-то месяца полтора-два назад министр обороны несколько раз довольно четко, внятно, недвусмысленно сказал, что студентов во время обучения призывать не будут. То есть как бы отсрочка на период обучения студентов сохраняется. Но он ничего не сказал по поводу того, что когда закончат студенты, будут они призываться или нет. Из этого можно сделать вывод, что да - будут призываться. А к числу таких окончивших высшие учебные заведения студентов относятся и аспиранты. В частности, мы в проекте поправок как раз находим тезис о том, что отсрочка для них будет ликвидирована. Обидно, конечно, жалко, потому что это молодой возраст. Когда формируется молодой ученый и на год он будет выбит из научной колеи, еще год потребуется ему, чтобы восстановить то, что он утратил за год службы из своих профессиональных навыков. Безусловно, это будет ущерб явный для науки российской.

Владимир Кара-Мурза: Светлана Кузнецова, руководитель московского отделения Союза комитетов солдатских матерей, считает, что студентов нельзя отвлекать от учебы.

Светлана Кузнецова: Та ситуация, которая сейчас в стране происходит, если хотят призывать студенческую молодежь, я думаю, что ничего хорошего из этого не получится. Потому что молодежь у нас настроена достаточно серьезно, очень многие ребята хотят именно учиться. И если человека туда загоняют насильно, я не думаю, что человек будет добровольно добросовестно исполнять свои обязанности. Я не думаю, что упадет привлекательность учебы в вузах, потому что ребята все-таки хотят учиться, хотят после учебы приносить пользу родине. Но единственное, что многие ребята могут просто не вернуться в вузы. У нас уже было такое, когда призывали студентов, и 70% студентов, которых призвали из вузов, они туда не вернулись, к сожалению.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Марии Васильевны из Подмосковья.

Слушательница: Добрый день. Я на минуточку отвлеку ваших гостей, расскажу вам такой случай. Я на даче отдыхала, мы под Москвой. Я вышла, смотрю сосед, у него такая паршивенькая машинка, они ковыряются в этой машине и два друга его. Мой сосед скоро должен призываться. Я подошла и говорю: «Молодцы, ребята, как хорошо, в армии уже будет специальность». А они говорят: «Ничего подобного, нам еще через год». «Через год еще лучше освоите». Они говорят: «А мы отмоемся». Вот клянусь вам, слово до слова.

Владимир Кара-Мурза: Очень жаль, что квалифицированные автолюбители не попадают в армию.

Вадим Соловьев: «Отмоется» – ключевое слово, ключевое выражение, что задело нашу слушательницу, к сожалению, действительно широко распространенное явление. Если скажем лет 30-40 тому назад стремились пойти в армию, про Ивана Бровкина хотя бы фильм вспомним, он отражал настроения 50-60 годов, когда действительно в армию шли как на учебу, то сейчас в армию как на учебу, молодежь смеется над этим тезисом. Обидно, конечно, но тем не менее, это наша жестокая реальность. Армия не то место, где сейчас получают специальность. Армия страшит молодых людей, страшит их родителей. Но когда существует дедовщина, когда ребята возвращаются калеками – это, конечно, возмутительно. Но что-либо сделать для того, чтобы прекратить эти явления, нет. Наше «Независимое военное обозрение» выходит десять лет и, к сожалению, каждый год мы приводим статистику, достоверную статистику, ее дает военный прокурор, из которой следует, что уровень дедовщины как он был десять лет назад, так он и колеблется на какой-то отметке, когда-то выше, когда-то ниже. К сожалению, число самоубийств растет – это тоже показатель негативного восприятия молодежью службы в армии. И поэтому «отмыться», как бы любыми способами избежать службы в армии. Ну что ж, такая армия, не хочет туда молодежь идти, небезопасное это дело, даже если не будет боевых операций. Исправить все это может только опять профессиональная армия, а не расширение набора.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Александра Александровича.

Слушатель: Здравствуйте. Я хотел сказать вот что: дело не в том, что по повестке призывают людей или по контракту - это не имеет никакого значения. Мы знаем, что в Великую Отечественную войну тысячи людей, миллионы людей и молодых, и старых, семейных оставляли семьи, шли на фронт, ничего не спрашивая. Но в то время была советская власть и шли защищать сами себя, а сейчас всем владеет «золотой телец».

Вадим Соловьев: Я бы ответил этому слушателю: Великая Отечественная война – это экстремальная ситуация для страны. Да, действительно, люди как один на защиту от агрессии от своей страны. Если будет сейчас, я уверен, тоже встанут как один на защиту страны. Другое дело, не хотят идти в вооруженные силы, которые являются пародией на сами вооруженные силы. Поверьте мне, я сам полковник, своего полковника получал ни где-нибудь, а в Афганистане, это был 88 год. И знаю все эти процессы досконально, то, что сейчас происходит в армии. Конечно, эта армия пугает молодых людей, и я полностью с ними согласен, надо принципиально что-то менять. Начали менять на контракт. Вы говорите, что не имеет значение по контракту или по призыву. Имеет значение. По призыву сейчас идти в эту армию – это где-то призывать парня на два года насильно выполнять какие-то функции. Человек бесправен, ему говорят - делай то, се, пятое, десятое. Другое дело, когда человек идет по контракту. Он идет осознанно, он знает, это его работа. Если надо будет, это и боевая работа. У него настроение совершенно другое. Сегодня призывник пытается уйти от военной службы, даже когда его призвали в вооруженные силы. Контрактник, наоборот, будет пытаться выполнить все на пять с плюсом.

Владимир Кара-Мурза: Депутат думы от фракции ЛДПР полковник запаса Андрей Головатюк констатирует чрезмерное число отсрочек от призыва.

Андрей Головатюк: У нас сейчас существует около 26 видов отсрочек, на основании которых 90% призывников не попадают в армию. Из тех 90%, которые не попадают под призыв, большая часть – это студенты. То, что Министерство обороны законопроект представило - это еще не говорит о том, что он будет принят в том виде, в котором они нам представили. Потому что мы очень внимательно отслеживаем эту ситуацию, внимательно просмотрим данный законопроект, и думаю, будут внесены определенные изменения в него. Потому что действительно надо содержать семьи, содержать родителей-инвалидов.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Андрея, радиослушателя из Подмосковья.

Слушатель: Здравствуйте. Я хочу задать такой вопрос насчет наших призывных комиссий. У меня у соседей сын, он с 15 лет принимал наркотики, но скрыто, на учете не состоял. Его забрали в армию. В армии он начал колоться, принимать более сильные наркотики, вышел оттуда наркоманом и психически ненормальным. Вот что делает армия.

Вадим Соловьев: Что тут скажешь? Эпизод из жизни. Очень жалко, что армия в свое время не обнаружили ни медработники, ни психологи, ни командиры, что юноша повержен наркомании. Такие случаи бывают. В общем-то это болезнь не столько армии, сколько общества. Правы вы в том, что в армии должны были это заметить, принять какие-то меры, даже может быть направить на насильственное лечение этого юношу. Но не заметили, вышел наркоманом. Трагедия, конечно, что тут скажешь.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Петербурга от Николая Александровича.

Слушатель: Здравствуйте. Когда мы говорим о том, чтобы армия перешла от призыва на контрактную или профессиональную основу, то это изменение принципов. А принципы определяются основными законами. И не считаете ли вы, что в нашей конституции необходимо принять некое положение о профессиональной армии, но не такие положения, как у нас прописаны в нынешней конституции?

Владимир Кара-Мурза: У нас есть священная обязанность.

Вадим Соловьев: Священная обязанность, видимо, и останется священной обязанностью. Кроме того, как мы видим, профессиональную армию можно создать, не изменяя ни строчки, ни буквы в основном законе страны. Но другое дело, есть ли для этого необходимая политическая вол я у наших законодателей, мы сейчас слышали, они будут отстаивать эти отсрочки. Мое личное мнение: Комитет по обороне Государственной думы малочислен, депутаты там действительно активны, некоторых из них я знаю, мы публикуем в своем «Независимом военном обозрении» интервью с ними, они настроены решительно. Но они, к сожалению, малочисленны - это всего порядка двух десятков депутатов. Но основная масса депутатов, как мы знаем, принадлежат «Единой России». И в данном случае, поскольку есть такая заинтересованность у центральной власти провести эти поправки, то, я думаю, они будут проведены. Вопрос полстроения полностью профессиональной армии, которая полностью набирается по контракту, к сожалению, отложен. Как мы имеем сегодня поправки к законопроекту, так, я думаю, они и будут приняты.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Евгения.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос чисто риторический. Считаете ли вы, что президент Российской Федерации, профессиональные патриоты, типа полковника Алксниса, что они вообще уважают военную профессию как профессию? Что я имею в виду? Сторонники советской системы призывной армии считают, что офицер должен быть обязательно профессионалом, а солдат, скажем, гранатометчик, автоматчик, самых распространенных специальностей может быть призванным на два года не профессионалом.

Вадим Соловьев: Как вам сказать? Да, безусловно, президент очень внимательно следит за этими проблемами. Но другое дело, кто формирует материал, кто предоставляет справки по той или иной проблеме, в частности, по вопросам призыва? Естественно, не депутаты думы, не общественность, в основном это те же генералы, которые отстаивают отмену большинства отсрочек. И понятно, в своих бумагах они аргументируют, почему это надо отменить. Президент, я так думаю, не имеет возможности разбираться во всех этих деталях, поэтому на все предложения, которые, как он считает, исходят от компетентных людей, то есть от генералитета, видимо, он на них равняется и поэтому так все происходит.

Владимир Кара-Мурза: Председатель фонда «Право матери» Вероника Марченко отмечает бесчеловечность власти по отношению к призывникам.

Вероника Марченко: К сожалению, очередная инициатива по сокращению количества отсрочек или даже полной ликвидации говорит о печальном отношении государства к своим молодым гражданам. Вместо того, чтобы давать возможность людям получить профессию, государство предпочитает загнать насильно людей в армию. Поэтому это все свидетельствует об очень нехорошем, мягко говоря, отношении государства к своим молодым людям, что, на мой взгляд, странно. Поскольку ни количество нефти в наших недрах, ни количество газа в наших недрах не является нашим достоянием и богатством, а те самые молодые люди, которых мы убиваем по три тысячи человек в армии каждый год.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Михаила, радиослушателя из Москвы.

Слушатель: Господа, добрый вечер. Мне кажется, полезно сейчас уточнить, что сейчас никто не спорит против армии, мы за нее, другое дело, какой армии и кто будет ей управлять. Мое мнение, и далеко не только мое, те руководители, которые сейчас это определяют, они безусловно армию профессиональной сделать не смогут. И по поводу участия девушек тут как-то говорилось. Сегодня слушал «Эхо Москвы», совершенно великолепное было интервью с Жанной Немцовой. Коротко говоря, молодежь, пора идти в политику, потому что политиканы берутся за вас уже.

Вадим Соловьев: Как бы реплика нашего слушателя. Да, действительно, молодежи надо быть активнее в этом отношении. Но молодежь несколько политически инертна. Понятно, молодые люди только входят в мир, они хотят получить профессию. Тем более сейчас в России есть такие возможности идти учиться, приобретать специальность, совершенствовать себя как молодого специалиста. Но есть и родители, которые должны постоять за них. Но пока это на уровне дискуссии. Вы знаете, Общественная палата, например, сейчас появилась. Но функции действия этой палаты ограничились только проблемами свободы слова. А разве это не вопрос – призыв, отмена отсрочек, в который должна была бы вмешаться общественность, представители в Общественной палате? Но так проблема не ставится. Что может подтолкнуть? Какие-то общественные протесты, те же родители юношей, которых собираются призвать в армию. Пока мы этого не видим.

Владимир Кара-Мурза: Можно объяснить отмену отсрочек стремлением нейтрализовать социально активную часть студенчества и на полгода или на год отправить подальше от крупных городов, боязнь «оранжевой революции»?

Вадим Соловьев: Как в царские времена - студентов-бунтарей в армию на перевоспитание, говоря современным языком. Отчасти и это преследуется. Здесь несколько целей может преследоваться. Но, наверное, это не самая главная, не самая основная цель. Основная цель, на мой взгляд, сохранить армию в тех размерах, в которых она есть, не думать о ее сокращении, не думать о ее коренной реорганизации, не думать о том, чтобы армия была именно такой, чтобы в ней была и техника соответствующая новая, чтобы в ней были высококлассные специалисты, чтобы в ней были контрактники, которые действительно получают достойную заработную плату. Это надо провести революцию, конечно, в военном деле, реформировать полностью. По-моему, этого желания нет, и отсюда все проистекает. Будем увеличивать призыв юношей – единственный тезис, как он был сто лет назад, так и остался.

Владимир Кара-Мурза: Желание провести революцию, вы правы, ни у кого нет. Слушаем Олега, радиослушателя из Петербурга.

Слушатель: Здравствуйте. Не все студенты хотят учиться. Например, месяц назад в Петербурге студент политехнического института убил студента философского факультета. В Воронеже студент педагогического института убил перуанского студента. Существует очень много платных вузов. Я знаю даже, в Питере большинство студентов на занятия не ходят, они ходят только относят деньги, используют в качестве исключительно, чтобы от армии освободиться.

Вадим Соловьев: Такие явления есть, безусловно. Ясно, что народ не хочет идти в армию с ее полутюремными порядками - это вполне понятно, они ищут способ, как уйти от этого. Были военные кафедры, сейчас эти военные кафедры закроют. А вы знаете, какая у меня мысль в связи с этим появилась? Вот военные кафедры готовили офицеров, четыре года обучали студента офицерской специальности и затем отправляли на все четыре стороны. Министр обороны говорит: ну зачем нам столько офицеров, давайте закроем военные кафедры. Подождите, а вот, скажем, рядовых можно готовить на тех же кафедрах из тех же студентов? Не призывать насильно, а использовать те военные кафедры, которые сейчас будут закрываться, готовить рядовых. Скажем, офицера, офицер, который командует поначалу как минимум 30 солдатами и сержантами. То есть если эти военные кафедры перевести на подготовку рядового состава, наверное, двух лет будет более чем достаточно. Те же лагерные сборы проводить, какой-то общий курс бойца давать, какую-то специальность давать и так далее, двух лет вполне достаточно. Но вопрос в чем: если идти по этому пути, значит мы преследуем ту цель, которая официально декларируется – подготовить солдата, военнослужащего к участию в реальных боевых действиях. Можно так сделать? Можно, и можно избежать общественного негодования, которое сейчас возникает. Но, как я понимаю, у Генштаба, Министерства обороны другая задача - главное призвать, главное сохранить численность. То есть выходы из этой ситуации не отменять отсрочек, а как-то по-другому построить обучение призывного состава, есть, но ими почему-то абсолютно не пользуются.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Новосибирска от радиослушателя Михаила.

Слушатель: Добрый вечер, господа. Вы знаете, в ближайшие несколько десятилетий как минимум более-менее нормальной армия в России невозможна. По-моему, это так очевидно, что не нуждается ни в каких подкрепляющих аргументах.

Вадим Соловьев: Давайте уточним – армия, она необходима, значит надо делать эту армию. Надо находить способы, какие-то революционные вещи провести в реформировании армии. Армия нужна, армия нужна действительно высококачественная, армия, которая способна отстоять интересы государства. Но когда из армии делают какую-то бутафорию для удовлетворения каких-то личных интересов, скажем, командования по ее размерам, нерешенности всякого рода проблем и так далее, такая армия, безусловно, России не нужна. Но можно сделать хорошую, настоящую, боеспособную армию.

Владимир Кара-Мурза: Депутат Госдумы от фракции «Родина» генерал армии Валентин Варенников призывает не торопиться с принятием отмены отсрочек.

Валентин Варенников: Отложим это просто на более поздний срок. Но у нас был уже просчет, и люди оценили в январе и феврале этого года, что мы недостаточно продумали. Если мы сейчас по этому вопросу, по жилищно-коммунальному, еще кодексы идут водный и лесной, мы не должны торопиться, мы должны обдуманно все делать.

Владимир Кара-Мурза: Валентин Иванович намекает на 122 закон, который был принят.

Вадим Соловьев: Может и так. Но тут, по-моему, Валентин Иванович упускает одну важную вещь – есть конкретные сроки - 2008 год, когда будут переходить на год службы. К этому времени надо эту проблему решить. Самый простой способ – это отменить отсрочки. Если будет затяжка еще на год, может правильно, надо подумать над этой проблемой. Но тут возникает ситуация цейтнота. Надо эту проблему решать, но на очень долго откладывать нельзя и возможно не по этому пути пойти. Здесь мы несколько вариантов обсудили, минуя отмену отсрочек, может к ним присмотреться?

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Курской области от радиослушателя Дмитрия.

Слушатель: Добрый вечер, господа. Вадим, у меня такой вопрос: по вашим данным, не прекратилась такая практика как поимка людей на улице военкоматами и забривание их в армию в течение 24 часов?

Вадим Соловьев: Очень широко используется. Конечно, это противно, это унизительно. Унизительно для офицеров, которые участвуют во всем этом, унизительно для родителей, унизительно для ребят, которые вынуждены прятаться. Но не хотят они идти, нет у них внутренней потребности, нет мотивации. Не потому, что они плохие люди, отнюдь не так, потому что армия плохая, вот от этой плохой жизни они бегут. Тут можно их понять. Но что делать, другими путями, считают в военкоматах, народ не призовешь. Поэтому облавы будут сохраняться, я думаю.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Петербурга от радиослушателя Сергея.

Слушатель: Доброй ночи. Мне кажется, забыли один аспект этого дела: молодые люди, чтобы не идти в армию, становятся сознательно наркоманами. После отмены отсрочек, я думаю, количество таких людей возрастет.

Вадим Соловьев: Что тут скажешь? Это выбор каждого или идти служить, или не служить по такой причине. Конечно, обидно если парень встает на такой путь нанесения ущерба своему здоровью. Но, наверное, такие случаи имеются единственное, что могу сказать.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из города Королева от Валерия Аркадьевича.

Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, я регулярно слушаю об армии столько разговоров. Голова кругом не идет, потому что все ясно. Хотелось бы замечание сделать: нельзя вслух говорить, что армия плохая, не так это. По поводу предложения: отсрочки надо сделать платными. Стоит отсрочка два года содержания контрактника. Это первое мое предложение. Второе предложение по поводу реформаторов, которые реформами армии занимаются. Не умеют они, делать не их предмет. Как на Руси говорят: заставь дурака богу молиться, так он лоб расшибет. Скорей бы.

Вадим Соловьев: Вы знаете, с реформами ничего не получится до тех пор, пока они делаются так, как сейчас делаются. Мы с вами как бы в демократическом государстве живем, а в демократическом государстве общественность должна заниматься реформой, а у нас получается так, что сам генералитет занимается реформами. Конечно, ничего хорошего из этого дела не получится. В других странах есть такой инструмент, в демократически развитых странах, называется он общественный контроль. Общественный контроль не вмешивается в армейские секреты и даже не пытается их получить, но вопросы регулирования взаимосвязи армии и общественности он рассматривает, он держит под своим вниманием. Если говорить о том, как правильно проводить реформу, то именно общественность должна проводить реформу. А так коту доверили сторожить сметану и понятно, что из этого дела выйдет. Генералам доверили проводить реформу, понятно, они будут делать так, чтобы не ущемлять своих собственных интересов. Ваше замечание, что нельзя говорить о том, что армия плохая, если мы не будем говорить, что она плохая, что она не удовлетворяет интересам общественности, она такой и останется, и будут бежать оттуда значительно больше людей, чем сейчас. Это наша болезнь, это наша болячка, ее надо лечить.

Владимир Кара-Мурза: Посмотрим, как будет развиваться судьба поправок, вносимых в законопроект о воинской службе, предусматривающих отмену отсрочек от воинского призыва.