- Старичок! – закричал мне мой приятель, завидев меня с другой стороны улицы. – Ты уже видел "Тараса Бульбу", нет? Беги поскорее! Гадость несусветная!
Он быстро пересек улицу навстречу мне, но, оказавшись рядом, закричал так, будто остался на прежнем месте.
- Это потрясно, старичок! – кричал он, вцепившись в молнию моей куртки. – Такое кино делают раз в сто лет! Заграницей такого просто нет. Пропустишь – себе не простишь! Ляхам врезали, украм врезали. Скукотища такая, что мухи дохнут еще в фойе. А Тарас Бульба – ну, не могу! Ему на костре гореть пора, а он все про Россию, которая поднимается с колен. Прямо не Гоголь, а Путин с усами.
- У Путина нет усов,- сказал я недоброжелательно и глядя в сторону. Дело в том, что с этим приятелем мы знакомы с первого курса. Но тогда, когда нам было по 18, слово "старичок" меня ничуть не раздражало. С годами юмор в шутке все быстрее замещало чистой правдой, отчего некогда забавное обращение зазвучало невежливым напоминанием. - И вообще, я не хочу в кино.
- Нет, ты пойдешь!- жестко возразил приятель.- Ты пойдешь на эту мерзость, если ты по-настоящему интеллигентный человек! Как ты появишься в обществе? Ведь тебя отвергнут! Все вокруг только и говорят, что про "Тараса Бульбу". Ляпов – миллион. Гоголя кругом переврали, запорожцев художника Репина зачем-то приплели. И такое пропустить, да? Кстати, там такой секс Андрия с прекрасной полячкой – Гоголю не снилось! Ладно, не упрямься. Я тебе, если хочешь, даже билет куплю. Куплю и пришлю. Но ты должен мне пообещать, что пойдешь. Ну, что, обещаешь?
Чтобы избавиться от билета, я пообещал. Но слова не исполнил. Во всяком случае, пока. Мне ужасно не везет с предсказаниями на плохие художественные фильмы. Все сбывается с пугающей точностью. Все самые грандиозные кинокартины последних лет, о которых гудит молва, будто они скверные, оказываются на повестку или скверными, или ужасно скверными.
Если не ошибаюсь, все началось с "Сибирского цирюльника". Знакомые, с мнением которых я привык считаться, предупредили меня, чтобы я воспользовался первой же возможностью и непременно пошел в кинотеатр. История кинематографа, говорили они, не знает ничего подобного. Конечно, творческие неудачи бывали и раньше, как же без них. Но чтобы израсходовать то ли десятки, то ли даже сотни миллионов... И не рублей, а долларов… И не своих, а государственных, собранных из налогов… И потратить потом еще уйму денег на бешеную рекламу, а получить в итоге рахитичный сюжетец с сомнительным, так никогда и не оправдавшимся прицелом на поверженный Голливуд. Нет, такое пропустить нельзя. Такой позор надо видеть своими глазами.
Я, конечно, пошел на "Цирюльника". Ну, позор-не позор, а смотришь без увлечения. Хорошо, конечно, что царь похож на знаменитого артиста Михалкова, особенно в профиль. Но этого эффекта можно бы добиться и дешевле. Хотя, если по правде, судьба бюджетных миллионов меня тоже не трогала. Все равно ни одного доллара мне бы не досталось. А вот о чем я искренне и глубоко сожалел, так это о своих полутораста рублях. Ведь говорили же мне знающие люди, что кино – не фонтан. Зачем же самому нюхать то, что пахнет совершенно предсказуемо?
И я решил, что впредь будет наука. Только сказать легче, чем сделать. Тут как раз подкатила "9-я рота". Меня строго-настрого предупредили: идти надо обязательно! Такой развесистой клюквы на таком крутом патриотическом древе пропускать мимо себя просто преступно. Это как "Чапаев", только в горах Кандагара. А вместо каппелевцев в черном и с тросточкой там идут на наши пулеметы пакистанцы в чалмах и бороде. Хорошо идет исламская интеллигенция. Особенно во весь рост и на большом экране. Но на выходе хочется осенить себя репликой из другого, действительно хорошего фильма: "Господи, отчего мне так грустно?".
А потом, как-то рядом и даже перемешавшись, появились "12" и "Адмирал". "12" – это такой громогласный, вызывающий, цельнотянутый плагиат, который по-русски теперь называется "римейк". Говорили, что одного отечественного юриста выводили из зала под руки, с остекленевшим взором и пеною на устах. Не выдержал, бедолага, разрыва между художественными образами и судебной практикой. Вообще, многие юристы плевались, но одному понравилось. Правда, фамилия этому юристу – Путин. Всесильный президент воздал "12" такие комплименты, после которых не ходить на Михалкова стало сродни экстремизму.
Лично я пережил "12" без потрясений. Американский фильм "Двенадцать разгневанных мужчин", с которого немилосердно содрали наши "12", еще не выветрился из моей памяти. В штатовском оригинале есть, может, кто помнит, такая деталька с паровозом. Из-за неё обвинение и начинает крутиться в другую сторону. Но в Америке иначе ходят поезда и дома, что рядом с путями, тоже стоят не так, как у нас. Никого из наших это не смутило. Тот же паровоз, тот же поворот среди присяжных навстречу истине. Тут уж мне совсем стало не по себе. Я вышел на свежий воздух и до сих пор не знаю, почему Михалков оторвался от добротного оригинала и усыновил маленького чеченского убийцу. И даже не тянет узнать. Тем более, что вскоре подоспел фильм "Адмирал".
Наверное, это самая хорошая лента из серии фильмов плохих и дорогих. Некоторым "Адмирал" даже нравится. Но для того, кто хоть раз читал истинную биографию Александра Васильевича Колчака, смотреть все фантазии создателей чаще всего – неловко, реже – невыносимо. И добро бы наложилась эта фатовская история на одну-другую нормальные исторические картины о гляциологе Колчаке, о полярном исследователе Колчаке, о демократе Колчаке, о мастере минного дела Колчаке. Но ничего подобного в нашем кинематографе не было и нет. Советская историческая дрянь о нем вовсе не выветрилась из народных мозгов, а в "Адмирале" он предстает эдаким лощеным пшютом – это он-то, с зубами, прореженными полярной цингою. И хотя гибель германского крейсера, чего на самом деле не было, добавляет Колчаку очков в общественном мнении, в чем он не нуждается, все равно картина оставляет тягостное впечатление. Липовый героизм никак не возвышает истинного героя.
Черт, но ведь говорили же мне: сходи непременно, поскольку такой чепухи больше не увидишь. Ну, сходил – и что? И почему вообще так оно получилось, что всё последнее десятилетие на самые большие государственные деньги снимают самое плохое кино? То ли весь талант создателей уходит на дармовое финансирование. То ли деньги налогоплательщиков, утянутые через высокие знакомства, обладают особым эффектом сдувания трезвой самооценки. Словом, что-то тут есть. Тем более что прослеживается еще одна закономерность: чем круче позолота из казны, тем скаженнее раскручивают гигантскую рекламную бодягу. А в итоге – все то же постыдное впечатление обмана.
Хотя какой уж тут обман! Просто у нас возрождается старая добрая традиция. Флаг в руки, цигарку в зубы и плакат над головою: "Идем смотреть "Тараса Бульбу!".
Он быстро пересек улицу навстречу мне, но, оказавшись рядом, закричал так, будто остался на прежнем месте.
- Это потрясно, старичок! – кричал он, вцепившись в молнию моей куртки. – Такое кино делают раз в сто лет! Заграницей такого просто нет. Пропустишь – себе не простишь! Ляхам врезали, украм врезали. Скукотища такая, что мухи дохнут еще в фойе. А Тарас Бульба – ну, не могу! Ему на костре гореть пора, а он все про Россию, которая поднимается с колен. Прямо не Гоголь, а Путин с усами.
- У Путина нет усов,- сказал я недоброжелательно и глядя в сторону. Дело в том, что с этим приятелем мы знакомы с первого курса. Но тогда, когда нам было по 18, слово "старичок" меня ничуть не раздражало. С годами юмор в шутке все быстрее замещало чистой правдой, отчего некогда забавное обращение зазвучало невежливым напоминанием. - И вообще, я не хочу в кино.
- Нет, ты пойдешь!- жестко возразил приятель.- Ты пойдешь на эту мерзость, если ты по-настоящему интеллигентный человек! Как ты появишься в обществе? Ведь тебя отвергнут! Все вокруг только и говорят, что про "Тараса Бульбу". Ляпов – миллион. Гоголя кругом переврали, запорожцев художника Репина зачем-то приплели. И такое пропустить, да? Кстати, там такой секс Андрия с прекрасной полячкой – Гоголю не снилось! Ладно, не упрямься. Я тебе, если хочешь, даже билет куплю. Куплю и пришлю. Но ты должен мне пообещать, что пойдешь. Ну, что, обещаешь?
Чтобы избавиться от билета, я пообещал. Но слова не исполнил. Во всяком случае, пока. Мне ужасно не везет с предсказаниями на плохие художественные фильмы. Все сбывается с пугающей точностью. Все самые грандиозные кинокартины последних лет, о которых гудит молва, будто они скверные, оказываются на повестку или скверными, или ужасно скверными.
Если не ошибаюсь, все началось с "Сибирского цирюльника". Знакомые, с мнением которых я привык считаться, предупредили меня, чтобы я воспользовался первой же возможностью и непременно пошел в кинотеатр. История кинематографа, говорили они, не знает ничего подобного. Конечно, творческие неудачи бывали и раньше, как же без них. Но чтобы израсходовать то ли десятки, то ли даже сотни миллионов... И не рублей, а долларов… И не своих, а государственных, собранных из налогов… И потратить потом еще уйму денег на бешеную рекламу, а получить в итоге рахитичный сюжетец с сомнительным, так никогда и не оправдавшимся прицелом на поверженный Голливуд. Нет, такое пропустить нельзя. Такой позор надо видеть своими глазами.
Я, конечно, пошел на "Цирюльника". Ну, позор-не позор, а смотришь без увлечения. Хорошо, конечно, что царь похож на знаменитого артиста Михалкова, особенно в профиль. Но этого эффекта можно бы добиться и дешевле. Хотя, если по правде, судьба бюджетных миллионов меня тоже не трогала. Все равно ни одного доллара мне бы не досталось. А вот о чем я искренне и глубоко сожалел, так это о своих полутораста рублях. Ведь говорили же мне знающие люди, что кино – не фонтан. Зачем же самому нюхать то, что пахнет совершенно предсказуемо?
И я решил, что впредь будет наука. Только сказать легче, чем сделать. Тут как раз подкатила "9-я рота". Меня строго-настрого предупредили: идти надо обязательно! Такой развесистой клюквы на таком крутом патриотическом древе пропускать мимо себя просто преступно. Это как "Чапаев", только в горах Кандагара. А вместо каппелевцев в черном и с тросточкой там идут на наши пулеметы пакистанцы в чалмах и бороде. Хорошо идет исламская интеллигенция. Особенно во весь рост и на большом экране. Но на выходе хочется осенить себя репликой из другого, действительно хорошего фильма: "Господи, отчего мне так грустно?".
А потом, как-то рядом и даже перемешавшись, появились "12" и "Адмирал". "12" – это такой громогласный, вызывающий, цельнотянутый плагиат, который по-русски теперь называется "римейк". Говорили, что одного отечественного юриста выводили из зала под руки, с остекленевшим взором и пеною на устах. Не выдержал, бедолага, разрыва между художественными образами и судебной практикой. Вообще, многие юристы плевались, но одному понравилось. Правда, фамилия этому юристу – Путин. Всесильный президент воздал "12" такие комплименты, после которых не ходить на Михалкова стало сродни экстремизму.
Лично я пережил "12" без потрясений. Американский фильм "Двенадцать разгневанных мужчин", с которого немилосердно содрали наши "12", еще не выветрился из моей памяти. В штатовском оригинале есть, может, кто помнит, такая деталька с паровозом. Из-за неё обвинение и начинает крутиться в другую сторону. Но в Америке иначе ходят поезда и дома, что рядом с путями, тоже стоят не так, как у нас. Никого из наших это не смутило. Тот же паровоз, тот же поворот среди присяжных навстречу истине. Тут уж мне совсем стало не по себе. Я вышел на свежий воздух и до сих пор не знаю, почему Михалков оторвался от добротного оригинала и усыновил маленького чеченского убийцу. И даже не тянет узнать. Тем более, что вскоре подоспел фильм "Адмирал".
Наверное, это самая хорошая лента из серии фильмов плохих и дорогих. Некоторым "Адмирал" даже нравится. Но для того, кто хоть раз читал истинную биографию Александра Васильевича Колчака, смотреть все фантазии создателей чаще всего – неловко, реже – невыносимо. И добро бы наложилась эта фатовская история на одну-другую нормальные исторические картины о гляциологе Колчаке, о полярном исследователе Колчаке, о демократе Колчаке, о мастере минного дела Колчаке. Но ничего подобного в нашем кинематографе не было и нет. Советская историческая дрянь о нем вовсе не выветрилась из народных мозгов, а в "Адмирале" он предстает эдаким лощеным пшютом – это он-то, с зубами, прореженными полярной цингою. И хотя гибель германского крейсера, чего на самом деле не было, добавляет Колчаку очков в общественном мнении, в чем он не нуждается, все равно картина оставляет тягостное впечатление. Липовый героизм никак не возвышает истинного героя.
Черт, но ведь говорили же мне: сходи непременно, поскольку такой чепухи больше не увидишь. Ну, сходил – и что? И почему вообще так оно получилось, что всё последнее десятилетие на самые большие государственные деньги снимают самое плохое кино? То ли весь талант создателей уходит на дармовое финансирование. То ли деньги налогоплательщиков, утянутые через высокие знакомства, обладают особым эффектом сдувания трезвой самооценки. Словом, что-то тут есть. Тем более что прослеживается еще одна закономерность: чем круче позолота из казны, тем скаженнее раскручивают гигантскую рекламную бодягу. А в итоге – все то же постыдное впечатление обмана.
Хотя какой уж тут обман! Просто у нас возрождается старая добрая традиция. Флаг в руки, цигарку в зубы и плакат над головою: "Идем смотреть "Тараса Бульбу!".
