Программу «Итоги недели» ведет Андрей Шарый. В программе принимают участие генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров и корреспондент Радио Свобода Ян Рунов.
Андрей Шарый: Участие президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада в состоявшемся на этой неделе саммите Шанхайской Организации сотрудничества, его встречи с президентом России Владимиром Путиным и лидером Китая Ху Цзинь Тао открыло новый этап сложных дипломатических перестроений и маневров в урегулировании кризиса вокруг ядерной программы Тегерана.
Россия, уже предлагавшая себя в качестве основного посредника на переговорах с неуступчивым авторитарным лидером, находит основания для особой позиции, в том числе и в многовековой истории своих отношений с Персидским царством, наследником которого является Иран. Как строились эти отношения? Почему столь яростна антиамериканская риторика иранского президента? Почему, наконец, уже четверть века Тегеран и Вашингтон не поддерживают прямых отношений? Об этом говорит
историк, генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров.
Раджаб Сафаров: Российско-персидские взаимоотношения берут свое начало еще в средневековье. Персидская империя в 10-11 веке была достаточно привлекательным регионом. Персидский шах предлагал в качестве первого жеста установления добрососедских отношений, отправил своего посла в Россию и целый караван верблюдов и лошадей, наполненные кувшинами драгоценностей из золота серебра.
Важнейшим этапом в российско-персидских отношениях был этап, когда Грибоедов выступал в качестве посла. История, связанная с трагической гибелью Грибоедова, омрачила российско-персидские отношения на многие годы. Но подоплека этой смерти на самом деле до сих пор не совсем ясна, поскольку в Иране имеется совершенно другая версия смерти поэта. Персидское государство в то время в знак извинения и прощения как бы отправила в Москву целый караван верблюдов с золотыми монетами, с серебром.
После мировой войны российско-иранские отношения развивались не самым лучшим образом. Честно говоря, во время Второй мировой войны Иран очень сильно помог Советскому Союзу, союзнические отношения были. И как раз по иранской территории очень многое доставлялось Советскому Союзу по Каспийскому морю. После того, как по договору должны были вывести войска союзников после Второй мировой войны, англичане оттуда ушли, американцы ушли, но Советский Союз после всех оттуда уходил. И уходил, кстати, очень плохо, поскольку иранское государство требовало, чтобы выполнились положения соглашения о выводе советских войск из Ирана. Но это делалось очень долго и даже с большим нежеланием.
В 51 году пришел реформатор Моссадык во главе кабинета министров, и он захотел национализировать нефтяную отрасль Ирана. Это англичанам и американцам сильно не понравилось. Правительство Моссадыка было свергнуто, и шах Пехлеви вернулся в Иран. Опять возобновились нормальные отношения с Соединенными Штатами. Американцы вытеснили англичан из Ирана. И собственно говоря, подписано было два больших соглашения по поводу использования энергоресурсов Ирана.
Как раз одной из причин серьезного недовольства Ирана американцами было необоснованное использование, извлечение природных богатств и ресурсов Ирана. По соглашению, которое было подписано в 76 году, Америка должна была продать Ирану на 34 миллиарда долларов от суперсовременных систем вооружения до обычных товаров народного потребления. К тому же довести численность своего преимущественно военного персонала до 60 тысяч человек. При этом они только обеспечивали защиту и безопасность шахского режима. Обеспечивалось продолжение режима шаха Пехлеви. Недовольство тем, что американский западный образ жизни был навязан, открывались казино, ночные клубы - это никак не увязывалось с нормами поведения в исламском обществе. В
79 году произошла революция. С 79 года до сих пор у американцев с иранцами нет никаких отношений, ни дипломатических, ни политических, ни экономических, никаких. Иранский синдром, который продолжался четыре дня, когда 52 американских дипломата были заложниками, они иранскими студентами держались в американском посольстве, до сих пор присутствует в идеологии и, собственно говоря, в сознании американцев.
В 79 году в феврале произошла революция, позже началась операция Советского Союза в Афганистане. Имам Хомейни, исламское руководство Ирана, «маленькая сатана», как называл имам Хомейни Советский Союз, а «большой сатаной», как вы знаете, американцев, вторжение в Афганистан окончательно испортило советско-иранские отношения. Дипломатические отношения поддерживались только на минимальном уровне, не было практически никаких отношений. Началась ирано-иракская война, где Советский Союз был на стороне Ирака. И ракеты «Скат», самолеты и так далее использовались против Ирана Саддамом Хусейном.
Первые проблески исправления позиции произошли как раз в 90 годах после того, как ирано-иракская война в 88 году закончилась, немножко прошло времени, противостояние Советского Союза, собственно говоря, с Западом тоже повлияло. И конечно же, главным фактором восстановлении доверительных отношений стало то, что уже не было Советского Союза. Сейчас товарооборот между Россией и Ираном в прошлом году достиг два миллиарда четырехсот миллионов долларов, а потенциал товарооборота между этими двумя государствами имеется как минимум на уровне 10 миллиардов долларов. Опираясь на эту страну, Россия может восстановить свои позиции утраченные в странах Ближнего и Среднего Востока, в разных регионах исламского мира. И я думаю, что это крайне выгодно на пути возвращения России к статусу мировой державы.
Андрей Шарый: Последствия встреч в Шанхае не вполне понятны. Одни обозреватели говорят о тонком восточном мастерстве, с каким Ахмадинеджад разбивает согласие постоянных членов Совента Безопасности, другие уверены в том, что с авторитарным правителем можно общаться только на языке угроз.
Если не на языке угроз, то на каком именно? Об этом с американскими экспертами беседовал корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Ян Рунов.
Ян Рунов: Президент института «Минарет свободы» в Бетезде Дина Ахмад говорит.
Дина Ахмад: Самая важная вещь, как мне думается – это уважительный подход к партнеру по переговорам. Здесь подразумевается уважение права одной страны иметь ядерные электростанции и уважение права другой страны противиться распространению ядерного оружия. Иранцы и мусульмане вообще могут вести переговоры с немусульманами по тому же принципу, по которому Рейган вел переговоры с Советским Союзом – доверяй, но проверяй. В Коране говорится, что если твой противник хочет мира и ты хочешь мира, то иди на компромисс. Но говорить об общей для всего исламского мира политической философии нельзя, слишком он многолик и многообразен, впрочем, как и западный мир. Единственное, что типично, по крайней мере, для арабского мира – это диктатура.
Ян Рунов: А вот что думает Амир Тахери, автор статей об Иране в крупнейших газетах Соединенных Штатов и Европы, постоянный комментатор CNN.
Амир Тахери: Суть не в том, что мы имеем дело с таким президентом как Ахмадинеджад, а в том, что между Соединенными Штатами и Ираном идет война, начиная с 1979 года, война низкой интенсивности, но война. Вашингтон не хочет признавать этот факт, а без этого невозможно установить диагноз и выбрать метод лечения. После холодной войны Соединенные Штаты задумали изменить в свою пользу положение на Ближнем Востоке, создать там регион, дружественный по отношению к Соединенным Штатам. У Тегерана же был свой сценарий. Если правительство Соединенных Штатов хочет создать свой Ближний Восток, то руководство Ирана хочет создать свой - исламский Ближний Восток. Два сценария столкнулись. Соединенные Штаты должны понять, что проблема не в поведении очередного иранского лидера, а в природе режима исламских фанатиков, правящих сегодня Ираном. Представьте, если бы Ираном правил дружественный Америке режим, то ядерная программа в этой стране не имела бы большого значения.
Ян Рунов: Как сделать так чтобы переговоры с Ираном были успешными?
Амир Тахери: Я считаю, что ни Россия, ни Китай, ни многие европейские страны не слишком хотят помочь Америке в достижении ее целей в Иране. В Вашингтоне либо не замечают этого, либо не хотят замечать и продолжают ждать, пока европейская коалиция вместе с Россией и Китаем сумеет договориться с Ираном, а они не хотят договориться. Зачем? Если в Иран вернется проамериканский режим, то в новой пьесе не будет роли для России, Китая и Европы. Я считаю, что в Соединенных Штатах должны рассматривать Иран как нового стратегического противника, и либо вести прямые переговоры, исключив других участников, в том числе и Россию, предложить американо-иранское соглашение типа ялтинского, пойти на раздел Ближнего Востока на две зоны влияния, установить детант с Ираном. Это один вариант. Либо попытаться сменить там режим, причем необязательно путем военной интервенции, для этого можно вспомнить методы холодной войны. Либо смешать оба метода, как это было удачно применено в Сербии.
